Сердце Рима — это не мрамор Сената, это песок Колизея.
Тишина. В коридоре не было никого, кроме молчаливых стражников. Те стояли неподвижно, будто каменные статуи. Именно поэтому внезапно раздавшиеся шаги, разносились по помещению эхом. Высокий и широкоплечий мужчина шёл гордой поступью, а рядом семенил мальчишка. Стоило стражникам увидеть лицо Тёмного Короля, они ещё сильнее выпячивали грудь и поднимали подбородки, будто бы до этого сутулились. В глазах их было удивление, но обычные сторожевые не имели права даже заговорить с этим человеком. Завернув в следующий коридор, путники заметили, что стражи стало куда больше. Те были куда внушительнее предыдущих: высокие, мускулистые воины, с тяжелыми копьями в руках. Мальчик время от времени оглядывался по сторонам, осматривая все выходы и солдат, которые стояли по двое каждые три метра. — Рейли, почему их так много? — Тихо спросил Луффи. — Вижу, ты тоже заметил. — Ладонь старика сжимала рукоять меча, что скрывал красиво вышитый плащ. — Тут что-то не так. Возможно, мы опоздали или Император узнал, что они что-то замышляют... — Вслух размышлял хозяин школы гладиаторов. — Рейли еще… — начал парень, но несколько прошедших мимо солдат перебили его, поклонившись старому сопровождающему. — Я могу рассказать Эйсу правду? — Спросил Лу, когда они вновь шли в одиночестве. — Навряд ли он поверит, — чуть погодя, ответил старик, и нахмурившись, добавил: — К тому же я не все тебе рассказал… Ты тоже в этом замешан, точнее твоя родня. Но об этом тебе поведает твой дед. — Но Рейли… — запротестовал Луффи. — Ни слова больше! Мы и так рискуем, Луффи. Если Тич узнает, что мы здесь… — и без того хмурый Рейли, помрачнел ещё больше, и не договорив, замолчал. Луффи не решился снова его потревожить. Они свернули в широкий коридор, тяжелые двери которого охранялись двумя вооруженными людьми. Рейли насторожился, ведь форма этой стражи отличалась от той, что они видели во дворце. Они были чисты и даже ухожены, однако мускулистые, обгоревшие на солнце руки, были покрыты шрамами. Сильверс издалека рассмотрел их запястья, изуродованные хозяйским клеймом. Сторожа преградили им дорогу копьями. — Мы явились по приглашению. — Сказал Рейли. — Не было указаний. — Грубо ответил один из рабов. — Уходите отсюда. Луффи, выходя из-за спины Рейли, недовольно воскликнул: — Нас позвал Император! Кратко посмеявшись, охранники крепче прижали копья, и двинули ими в сторону нежеланных гостей. — Не было таких указаний. Луффи не смог скрыть своего удивления: он сначала непонимающе смотрел на стражу, потом уставился на Рейли. Его узнавали другие стражники, даже не пытаясь его остановить. Чем отличались эти? Он готов был уже кинуться на них, как внезапно двери за их спинами распахнулись. Всё произошло за несколько секунд: мальчик даже не успел испугаться, как мужчины уже упали на пол. Мелькнули края красного знакомого плаща, а в следующее мгновение перед Луффи стоял его дедушка. Мальчик удивленно взирал на широкую спину, прикрытую запыленным плащом. Совсем как в тот день, когда видел его последний раз. Вот только сейчас на его деде были доспехи, старые, с войны, но такие же великолепные, как Луффи помнил с детства. Сейчас он чувствовал, как что-то в его груди сжимается с такой силой, что становится трудно дышать. Ощущал, как ладони покалывают так, будто в них втыкают иголки; как дрожат коленки. Он пытался, он правда пытался взять себя в руки, быть мужчиной, но голос предает его, ведь единственное, что он может — это прошептать: — Дедуля? После всего, что пришлось пережить, увидеть своего старика было для парнишки лучшим утешением. Однако, как всегда, Гарп был в своем репертуаре. Он ударил его по щеке с такой силой, что мальчик упал. Парень и сам не понял, как оказался на полу. Голова кружилась, а щека ужасно горела, словно её обогрели раскаленным железом. Даже Эйс не бил так сильно. — Идиот! — Заорал старик. — Глупый мальчишка! Парень был уверен, что не получал ни от кого столько физической боли, как от ударов своего деда. Невыносимо было слушать ругательства: в глазах скопились слезинки, некоторые из них тут же скатились по щекам. Но не обнять старика сейчас было просто преступлением. Мальчик вскочил, уворачиваясь от очередного удара, и сцепил руки за широкой шеей, тут же повисая на деде, обвивая его тело ногами. — Юпитера за нос, идиот! — Да! — закричал в ответ юноша. — Что значит «да»? Ты хоть понимаешь, как я волновался? Всю деревню перевернул, а тебя нет! В подвал тебя посажу, нет, на поля отправлю — будешь землю пахать, пока руки не отвалятся! — Да! — Да-да! Что уже и спорить со мной не хочешь? Луффи, ты несносный мальчишка, чуть в могилу меня не загнал и… — Дедуля… я так скучал! — со слезами на глазах, проговорил парнишка. Ему было все равно на то, что дед его отчитывал: он был рад просто слышать его голос. Внезапно стало намного легче, словно убрали камень с души. Гарп, будто смирившись, вздохнул, и обнял внука в ответ со всеми трепетом и нежностью, на которые способен. — Я так рад, что ты жив, мелкий дурак! Рейли тихо кашлянул, напоминая о своем присутствии. Он правда был рад за Луффи и старого друга, но сейчас время мира подходило к концу. Он поднял руку потерявшего сознание стражника, осматривая клеймо, и недовольно спросил: — Почему Императора защищают рабы Тича? — В ответ он получил лишь недоуменный взгляд обоих Монки. — Тут определенно что-то не так. Мне надо спасти своих людей. Так что здесь мы расходимся. Гарп кивнул и тихо поблагодарил Сильверса за спасение жизни мальчишки, надеясь, что он не заметил в его голосе слабости, ведь отставной генерал не любил показывать свои чувства на людях, но иначе он не мог. — Деда, — протянул парень. — Спасибо, что нашёл меня… — Куда я денусь? — вздохнул старик. Но мальчик ещё не договорил, набравшись смелости, он на одном выдохе сказал: — Расскажи мне правду о моих родителях и том, как они замешаны в перевороте! Взвыв от глупости мальчишки, старик закрыл ему рот ладонью. Оба старых воина начали оглядываться по сторонам, надеясь, что никто не слышал о революционерах, ведь данная тема была запрещена.***
С самого детства Зоро был одинок. Навыки мечника послужили ему дорогой в солдаты, но даже там у него не было товарищей. Единственным, на кого он мог положиться, был он сам. И, сейчас вспоминая это, он даже в какой то мере пожалел, что повстречал людей, которые смогли стать для него чем-то ценнее свободной жизни или его мечты. Стать самым искусным воином на мечах? Детская забава! Ведь куда важнее — подарить мир этим бедным детям, что оберегали его ценой собственных жизней. Мужчина спрятался за углом, пытаясь подслушать разговоры, но никто не говорил ни о Тиче, ни о его рабах. Иного выхода, кроме как найти Лаффита и выбить из него информацию, не было. Правая рука Маршалла должен был знать местонахождение ребят. Ему бы не хотелось так подло предавать доверие Рейли, но выбора не было. Когда перед глазами промелькнул советник бывшего хозяина, в искусно сотканной мантии, Зоро, ухмыльнувшись своей находке, пошел следом.***
— Это будет хороший бой! — Довольно смеясь, крикнул Тич. Император, сидевший рядом с ним попытался сдержать презрительный взгляд. Хороший бой? Этот зазнавшийся рабовладелец действительно так считает? Бой не может быть хорошим, если в нем участвует твой внук. Однако Император кивнул: — Надеюсь. Не зря же мы здесь… Лицо Маршалла озарила улыбка. — Должен сообщить Вам, что, возможно, Ваш внук в опасности. — Решил разыграть карту Тич. — Почему вы так считаете? Конечно, никто не знает, чем закончится бой, и на арене все отнюдь не в выигрышном положении, но почему Маршалл приметил именно Эйса? — Помните того бедного мальчика, о котором он беспокоился? — Начал свой рассказ рабовладелец, с удовольствием замечая, как хмурится Император. Приняв его молчание за согласие, Маршалл продолжил. — Как бы мне не было грустно говорить об этом, но парнишка умер... Сердце Белоуса пропустило удар: это отразилось на его лице, глаза выдавали честного мужчину. Он был поражен. Маршалл внутренне ликовал: играть на слабостях правителя он научился уже давно, причем это занятие было одним из его любимых. Он до сих пор вспоминал тот день, когда увидев среди рабов знакомое лицо, тут же купил наследника трона за гроши. Изнеженный дворцовыми привилегиями принц, несмотря на все тренировки, ослаб в трущобах, хотя и провел там совсем немного времени. Скорее всего, спроси его Белоус напрямую, рад ли он был заполучить наследника в свои игрушки, Тич не стал бы скрывать правду. Это было одним из самых лучших его решений. Огромная удача! И этот момент стал поворотным. Если Тич ликовал от того, что глава Рима был удивлен и подавлен вестью о своем подопечном, тот на самом деле был озадачен. Император не верил, что один доверенный человек, который уже больше десятка лет является ему другом, мог обмануть его. Ведь известие о местонахождении Луффи он получил около недели назад. Однако, подыграть Маршалу было необходимо. — И причем тут Эйс? — Мне кажется, он может потерять желание сражаться, понимаете… волю к победе? Тич знал, что ранее, месть была единственным желанием, которое двигало Эйса вперёд. Он хотел дать понять Императору, что она уже не является главной целью. —И что связывает моего внука и этого мальчика? —Они… держались вместе. Знаете, Ваш внук очень благородный юноша, он защищал мальчика… как прискорбно… Я старался их защитить… — Всё в порядке. — Перебил его Белоус. — Эйс намного сильнее этого. Он справится. — Ох, надеюсь-надеюсь… — проговорил мужчина, едва сдержав торжествующую улыбку. Поднялся шум. Зрители кричали от волнения. Если, сначала они пытались выкрикивать какие-то фразы, то потом всё это смешалось в неразборчивые крики ликования. Бойцы медленно выдвигались на середину арены. Каждый их шаг, жесты и взгляды, сопровождались аплодисментами, криками и свистом. Толпа была в восторге: Великий Римский турнир принесет в казну много золота, ведь здесь собрались важные гости со всего света, и эти люди разнесут весть об Императоре по миру. Рим станет еще богаче, могущественнее, и будет принадлежать лишь одному человеку. Но больше всего они хотели посмотреть на бой. Бой на смерть. Белоус увидел на арене знакомую фигуру, отчего сердце неприятно сжалось. Сейчас, осознавая опасность, создаваемую нескончаемыми заговорами, Эдвард понимал, что внук действительно в опасности. Конечно, королевская семья всегда была на виду. Все люди думали, что императорские дети — это любимцы судьбы, ведь с рождения у них есть всё. Мало кто из них понимал, что — это проклятие. С рождения они были целью. Став гладиатором, Эйс на самом деле не сильно изменил свою судьбу. Возможно, ему даже стало чуть безопаснее находиться в Риме: все враги нападали, глядя ему в лицо. Не было яда, змей в постели, или незнакомцев с кинжалом за углом. Он был обычным человеком, тем, кто никому не нужен. Его никто не знает. И всё же из-за глупой ошибки Белоуса, страна потеряла своего молодого монарха. Ужасно то, что Император должен был каждый раз смотреть на то, как внук сражается за жизнь, будучи рабом. Если бы только Эйс решил вернуться во дворец, Белоус сам бы упал на его меч, лишь бы тот занял его место и стал свободным. Однако внуку была ненавистна власть, и безразлична судьба Рима. Бремя правления пленило бы его. А Эйс этого никогда не хотел. Он жаждал настоящей свободы… Плотные шторы позади раздвинулись, впуская в императорскую нишу еще пару человек. Луффи смотрел на бывшего хозяина и не мог двинуться с места. Совсем недавно от этого человека зависела его жизнь, а сейчас… Парень не мог понять, что он должен делать. Он не думал, что всё произойдет так быстро. Казалось, пока они доберутся до Тича, пройдёт много времени, событий… Но вот он — прямо перед ними, смеётся и что-то рассказывает старику Белоусу. Юный гладиатор несмело сделал шаг вперёд, и до боли сжал кулаки, тяжело вздыхая. Хотелось кинуться на мужчину, ударить его так сильно, чтобы тот свалился на арену: столько боли он всем причинил. Тич, будто почувствовав его гнев, обернулся. Хитрый прищур не покинул его взгляда, словно он ожидал их появления. Маршалл поднял руку, украшенную тяжелыми золотыми браслетами, словно подавая сигнал… А если он действительно это сделал? Мальчик с ужасом уставился на бывшего хозяина. — Старик, берегись! — Громко крикнул младший Монки, заставляя Белоуса обернуться. Луффи опять ничего не мог понять: Император не был удивлен его появлением. Это было слишком. Мальчик не был рождён для интриг, нет. Ему было плевать на власть и амбиции этих сумасшедших людей… Какого черта, он должен волноваться обо всём этом? Запоздало подумав о том, что бой уже начался, он игнорируя и своего деда и остальных людей в ложе, кинулся к перилам. Раскаленного воздуха вдыхая, набираясь сил, словно сам Юпитер вселился в его тело, парень закричал: — Эйс! Глотку жгло, казалось ещё мгновение и он захлебнётся кровью, порвав связки в клочья. Но Луффи не думая об этом, вновь закричал, ещё громче. Все, до кого донесся его крик, замолчали, удивленно оглядываясь. Кто? Кто такой Эйс? — Эйс, я жив! — на глаза уже наворачивались слёзы, прямо напротив было солнце. — Уходите! Тут опасно! Луффи не понимал, что тем самым отвлекает друзей от битвы. Но он не мог не предупредить их. Если, даже дед сказал, что здесь что-то не так… им нельзя здесь оставаться! Он не мог понять всех слов, что вокруг него говорили, но… будто на него свалилось предчувствие: здесь совершится что-то ужасное! Всё произошло за считанные мгновения: просвистев, копье врезалось в императорское кресло. Было чудом то, что Гарп успел оттолкнуть правителя в сторону и не попасть под удар сам. Когда парень уже обернулся, Тича не было. Мужчина был в толпе, отдавая приказы страже. Своим людям. Они нападали не только на настоящих офицеров, но и на обычных людей. Кругом были крики, боль и кровь. Мальчик не понимал, что происходит. Только мгновение назад всё было спокойно, а сейчас белые одежды людей окрашивались кровавыми пятнами. Один из клейменных, поднял на правителя меч. «Что происходит?», — как-то слишком спокойно думал Д., оглядываясь. «Старика сейчас ранят… но он же Император… почему? Надо помочь, он же дедуля Эйса», — удивлялся мальчик. Ведь, он даже считал Белоуса другом, совершенно не замечая разницу в их социальном статусе. Оттолкнув нападавшего на пол, он взмахнул мечом, который чудом оказался в его руке. Когда он стал таким быстрым? Парень не знал, куда делось все его сострадание, жалость. Он ведь и сам раб, и должен понимать их чувства, но сейчас осознавал, что иначе быть не может, что любой из людей Тича убьет его не раздумывая. И не только его, но и деда, Императора, Эйса… Луффи полоснул клинком по его шее. Красная полоса окрасила кожу, а в следующую секунду из раны хлынула кровь. Юный гладиатор не видел, как Император благодарно кивнул ему, как и то, с каким непониманием смотрел на него дед. Луффи смотрел на деяние своих рук, до сих пор не веря в то, что сделал. Слишком легко. Слишком легко отнять чью-то жизнь… Луффи развернулся к арене, поджал губы, и отыскал взглядом сражающегося принца. Никто не мог биться также, как он. Даже издалека, парень узнал его. — Эйс! — Вновь крикнул мальчик. И на этот раз он получил ответ, ведь знакомый голос также прозвучал очень громко: — Луффи!