Мимолетная нежность

Она плохо спала. В туманных перерывах между сном и бодрствованием Кэсси просто пыталась себя убедить, что это всё ещё дурной сон. Ей снилось буквальное повторение случившегося с ней в таких же ярких красках: Лестат снова пил её кровь, протягивал свое запястье, Эдди всё так же ужасно кричал, а дом, в который они пришли, был карикатурой на замок Дракулы. В полубессознательном состоянии Кэсси ещё раз осознала, насколько это всё было абсурдно, нереально, насколько страшно переживать снова, насколько глупо было вообще выходить из дома подруги. Но если вернуться мгновениями раньше, то следует сказать, что её разбудила щекотка. После того, что ей приснилось, Кэсси не понимала, кто её может щекотать, и почему стенка за спиной так близко, учитывая её любовь распластаться на кровати. Ей ведь всё, слава богу, только приснилось. Ничего подобного в реальности и быть не могло. Кэсси фыркнула, уворачиваясь, пытаясь защитить живот. Однако свернуться в позу эмбриона… кто-то мешал. Слишком мало места. Кэсси распахнула глаза, мысленно ударяя себя по лицу. Она просто ещё не проснулась. Ведь так? Иисус Христос. Гроб казался более тесным, и хотя было тепло и, она побоялась бы сказать, комфортно, здесь было слишком много чужого тела. Кэсси вздрогнула от щекотки снова, согинаясь и врезаясь лбом в упрямую челюсть Лестата. Она услышала театральный стон боли, но ей было не до смеха. Ей было неловко, хотя и не совсем неуютно: Лестат был теплым и большим, и она выспалась, но он был в первую очередь мужчиной, которого она знала меньше суток и который убил её. И не только её одну за такой короткий промежуток времени. Пусть его кровь хоть сто раз текла в её жилах, Кэсси не могла просто взять и забыть всё это. Он был вампиром, и она, между прочим, тоже. И из-за него. Кэсси осознала, что он больше не пытался её пощекотать и прошла почти минута её невероятно долгой подгрузки после сна. Очевидные истины стали всплывать для неё под новым углом, и Кэсси смутилась больше, чем могла подумать, что сможет. Самым разумным было бы вылезти отсюда. — Как спалось? — невозмутимым баритоном спросил Лестат, разрушая оглушающую тишину. — Так себе, — половина фразы застряла в горле. — Тебе не понравилось спать здесь? — он смеялся над ней. Сложно было понять, имел он в виду гроб или себя в комплекте с ним. — Нормально, — выдавила из себя Кэсси, слегка отодвигаясь. — Довольно тесно, — она поерзала, снова тюкнувшись лбом в его подбородок. Она хотела прижаться сильнее к стенке гроба, выпрямить ноги и оставить хотя бы немного места для рук, потому что сейчас Кэсси была скорее вжата в вампира. Но места в очередной раз совершенно не хватало. Когда она засыпала, места было больше. — Не хочу смущать тебя ещё больше, но… Твои волосы кормили меня всю ночь, так что мне пришлось их завязать, — её рука взлетела к волосам, ударяясь локтем о крышку гроба, легкая боль прошла от сустава к её предплечью, но она проигнорировала это. Волосы действительно завязаны в похожий на его хвостик. В эту же секунду его пальцы коснулись её затылка, и Кэсси поняла, что её голова лежит на сгибе его локтя, а не на подушке. — А твои ноги пинали меня всю ночь, так сильно ты вертелась на одном месте. Я понимаю, что тут действительно тесно, я и сам не знал, куда закинуть свои. — Кэсси почувствовала кровь, прилившую к лицу. Воздуха слегка не хватало. — Вдобавок ко всему этому, кажется, ты мёрзла, иначе я не могу объяснить, почему ты так рьяно ко мне прижималась или даже карабкалась на меня. А твое бурчание во сне… — он захихикал, как школьник, и Кэсси не выдержала этот театр абсурда. — Так, всё… — попыталась она оборвать его хриплым голосом. Кэсси была окончательно смущена, теперь её сковывали не стенки гроба, а стыд. — Ты уже просто издеваешься. Я поняла, что я тебе сильно мешала. Я в любом случае больше не собиралась спать с тобой в одном гробу… это вообще была исключительно твоя идея. Его усилившийся смех раздражал её уши, и ей ещё сильнее захотелось наружу. В конце концов ей медленно начало казаться, что она глубоко под землей, и ей было тяжело дышать от этой мысли. — Не могу сказать, однако, что не выспался. Давно я не делил постель с женщиной, — даже в темноте она могла увидеть блеск его ухмылки. Она молча и нерешительно толкнула крышку, но она не сдвинулась с места. Очевидно, был какой-то замок или защелка изнутри, но явно потайной, потому что Кэсси не видела ничего похожего своими волшебными глазами. Если она не найдёт чёртов замок, ей придется просто выбить крышку. Это было бы не очень вежливо. — Я-я… Открой. Пожалуйста, — она смотрела в одну точку перед собой, стараясь не замечать боковым зрением его ухмылку. — Я, лично, хотел ещё поваляться. Солнце все равно ещё не зашло до конца. — Открой, или я выбью её к чертям, — её тон снова стал ей незнаком, низкий и рычащий, но она могла списать это на свою нервозность. — Да ладно, не стоит этого делать. Я прошу у тебя только несколько минут, ты же не думаешь, что я буду держать тебя тут вечно. Кэсси молча приняла его слова, не возражая. Она потерпит несколько минут не устраивая сцен, ведь действительно, чего она так распаниковалась? Она быстро разозлилась и так же быстро успокоилась. — Откроешь, когда солнце сядет? — бесцветно спросила она, и тут же услышала в ответ короткое «да». Ей хотелось спросить, откуда он может об этом узнать, если здесь не было щелей, пропускающих свет, а на его запястье не было часов. Но Кэсси промолчала. Озноб пробежал по её телу, и это напомнило ей ощущение легкой простуды или последствия прогулки на морозе. Помимо этого, она всё ещё чувствовала себя неуютно. — Вампирам бывает холодно? — она сжала предплечья пальцами, пытаясь сохранить тепло. Одеяло было скомкано где-то в ногах Лестата и её собственных. — Вполне. Не так сильно, как людям. Холод возникает скорее от голода и слабости, чем от погодных условий, хотя и они могут принести неудобства. Тебе что, опять холодно? — участливо, но с насмешкой поинтересовался он. — Опять, ага, — раздраженно она огрызнулась, сильнее сжимая руки на груди. — А потому, что кое-кто решил ранним утром, когда все нормальные вампиры спят, устроить истерику и выжать свои вены прямо на кухне, — он говорил неторопливо, наслаждаясь каждым словом. Это раздражало. Очень сильно. Кэсси почувствовала себя маленькой девочкой, натворившей глупостей: последние часы её бодрствования выглядели именно так, как описал Лестат. У неё не находилось достаточно оправданий для этого. — Ночью ты из-за этого мёрзла, и сейчас тебе тоже холодно по той же причине. — Ну хватит, всё и так ясно… Я помню, что тебе две сотни лет и ты самый умный, — не удержалась она, посмотрев на вампира исподлобья. — Глупая девочка, — с какой-то необычной усмешкой произнес он. Она издала какой-то возмущенный звук и отвернулась обратно к крышке гроба. Он дразнил её, нет? Это была странная интонация, и странный взгляд, словно они тысячу лет дружат и он просто её подначивает, и он сделал вид, что умилился. Это было незнакомое ей чувство и ей хотелось разозлиться на него. Он начинал вести себя так, словно границ между ними не существовало. — Успокойся, бабочка, — он неожиданно согнул руку в локте, и голова Кэсси придвинулась ближе к нему. Её нос уткнулся ему куда-то в ключицу, пока другая его рука не обняла её. Кэсси замерла, не дыша. Её руки так и были сцеплены перед собой и теперь были четкой преградой от его теплой груди. В животе у неё стянуло от такой близости. Было тепло, было удобно, словно ей вдруг предоставили всё то место, которого ей не хватало для комфорта, и было, она бы побоялась этого слова, уютно. Сначала она не успела возмутиться, но теперь не было такого желания. Кэсси чувствовала себя максимально защищенной от любых бед, однако неприятно было осознавать, что эта защита представляет собой наибольшую для неё угрозу. Ощущения были слишком приятными, чтобы в них разочаровываться, и Кэсси испытала сожаление от того, что слишком много об этом думает. — Ты… тёплый. Кэсси сказала это почти шепотом ему в грудь, и она почувствовала свое холодное дыхание. Как дуновение смерти. Конечно, она пыталась ещё и отвлечься от всепоглощающего смущения. Объятия с почти незнакомым мужчиной, сверхъестественным убийцей в чёртовом гробу были как минимум нелепы. Неуместно, странно, глупо, интимно. Она была в десяток с лишним раз младше его, и от этой мысли у неё волосы становились дыбом. При всей незрелости Кэсси она не могла думать ни о чём, кроме возможного подтекста, но это звучало смешно в её голове. Он всего лишь обнял её. Это всего лишь объятия, люди обнимаются постоянно, и это проблемы Кэсси, что она не любит физический контакт. Ей стало ещё более стыдно. — Потому что я не выжимал свои вены утром. И, замечу, моя кожа холодна, просто ты совсем сосулька, — просто ответил он, крепче обняв её, пока её ледяной нос не уткнулся в горячий участок его шеи. Он приятно пах, но первым она почувствовала его пульс носом, его кровь текла прямо… прямо здесь. Она могла только приоткрыть рот и… Кэсси опустила голову ниже, борясь с жаждой крови. Она не станет пить его кровь. Ну уж нет. Лестат обнял её ещё крепче и положил подбородок ей на затылок. Казалось, он мог полностью закрыть её своим телом. Непонятно только было, пытался ли он её согреть или же подставлял собственную шею, дразня. Она не понимала причины и вообще смысла этой своеобразной заботы. Кэсси не узнавала Лестата, которого успела узнать меньше чем за сутки. — Ты какая-то слишком тихая, — объятия немного ослабли, но ослабил он их только лишь для того, чтобы попытаться заглянуть в её глаза. Одна рука в её волосах слегка наклонила её голову назад. Она хорошо видела голубизну его глаз в темноте, особенно в такой близости. Их носы почти соприкасались, и Кэсси затаила дыхание, провалившись в моменте. Он изучал черты её лица, смотрел хищно, и интенсивность его взгляда росла с каждой секундой ошеломления на её лице. Ей было интересно, о чём он думал в этот момент. Это был чистый инстинкт в его поведении, как и в её. Она чувствовала себя загнанной ланью и выглядела именно так. Он выглядел, как будто поймал желанную добычу, и, скорее всего, так себя и ощущал. Его рука слегка провела по её затылку, перебирая пряди волос, и он так смотрел на неё, словно… Это был слишком интимный и неуместный жест с его стороны. И он произвел на Кэсси соответствующее впечатление. И он спрашивал, почему она притихла? Какая нелепость. Кэсси не понимала бояться ли ей, смутиться или притвориться, что всё нормально. Ничего не нормально. Со вчерашнего дня… Ночи. Все ненормально. — Думаю, мне слегка не по себе, — приуменьшила она. Кэсси смогла заметить очередной его странный взгляд и еле заметное движение губ. Его рука соскользнула с её волос, стало немного больше свободного пространства, но затем его тёплая ладонь легла на её щеку, большой палец погладил скулу, а указательный словил прядь у виска, слегка играясь с ней. Кэсси всё ещё не дышала. — Ты же взрослая девочка, — его большой палец немного надавил на её нижнюю губу и слабо оттянул её, — Не стоит бояться. — Прошу прощения? — слегка громче, чем шепот, вырвалось у неё, пока она пыталась в голове подобрать немногие варианты того, что же он черт возьми имел в виду. Это сочетание слов оставляло мало места для догадок. Её брови взметнулись, пока она наблюдала за его кошачьим взглядом. Он негромко рассмеялся, его грудь вибрировала, а звук смеха отталкивался от стенок гроба и обволакивал её, как одеяло. Она слегка надавила на его грудь, но пока не попыталась высвободиться сию же секунду. — Мужчин. Я имел в виду мужчин, — словно это очевидно произнес Лестат. Чёрт его побери, варианты в её голове сократились до опасного количества. Волосы на затылке начали вставать дыбом. Какого черта это вообще происходит?! Она надавила на его грудь сильнее, уже решая уйти окончательно, выбить к дьяволу крышку и подышать свежим воздухом на улице наедине с собой. — Ты спешишь вылезти? — наигранно удивлённо спросил он. Кэсси уже не была уверена, смеётся ли он над ней постоянно. Всё это было большим розыгрышем, не так ли? Ну не мог же он быть серьёзным! Он не выглядел серьёзным, но почему же тогда так её пугал? — Мне кажется, ты ещё не хочешь вылезать из теплой постельки. Это был не вопрос. Он словно пытался убедить её в этом, нет, он просто ставил её перед фактом. Ей стало теснее, хотя Кэсси не могла сказать, обнял ли он её сильнее или она просто нервничала. Она начала немного паниковать. — Мне кажется невежливо молчать. Кэсси стиснула челюсти и раздражённо зашипела на него. — Невежливо лезть в чужое личное пространство без разрешения! И навязывать себя. Кэсси не нравился её нервный и неуверенный тон, но она не могла ничего с собой поделать. — Ты в моем гробу. В моем доме… — Я не против отсюда выбраться, — перебила она, сжимая пальцы на его майке и царапаясь. Лестат не обратил внимание на её ногти. — Ты меня затащил сюда. — В моей одежде, — закончил он, довольно улыбнувшись и проигнорировав все её слова. — Значит из неё тебе тоже следует выбраться. Её сердце пропустило удар и забилось быстрее. Теперь Кэсси не просто видела какой-то намек на интимность, теперь это была угроза. В замкнутом тесном помещении, в темноте с мужчиной, который совершенно не чувствует себя скованным и говорит всё, что ему вздумается. Кэсси проглотила слюну и пристально посмотрела на него. Бей или беги? Она не верила, что сможет, что он позволит ей сделать это. Нет, ей просто хотелось сжаться в атом. Несмотря на всё это, его вид всё ещё не был угрожающим, скорее веселящимся, даже несмотря на слегка хищные движения и поведение. Он медленно двигался, словно никуда не торопился, он не применял силу, хотя давление определённо было. В голове у Кэсси был диссонанс и нарастающая паника из-за этого. Она не понимала ровным счётом ничего: ни его мотивов, ни его намёков или насмешек, что бы это ни было. При всех многочисленных мыслях и эмоциях на её лице отобразился только страх. Кэсси не могла его скрыть и это было бы бессмысленным теперь, когда он проявился так явно: её расширенные глаза, легкая дрожь, напряженные пальцы, сжатые до побеления костяшек, и её кровь, её запах, который почувствовала даже она сама — вброс гормонов, адреналин и кортизол придавали этот странный легкий аромат, и Кэсси пришла в ужас от просыпающихся в ней незнакомых инстинктов. Очевидно, Лестат чуял её страх, можно было заметить момент, когда инстинкты взяли верх над ним на несколько секунд, когда он сильнее сжал руки вокруг неё и приоткрыл рот, слегка показывая зубы, словно готов был вцепиться ей в горло. Он быстро взял себя в руки, но Кэсси испугалась ещё больше. Была лишь одна мысль в её голове — она в ловушке. — Ты в моем личном пространстве куда больше, чем я в твоём, — он завершил свою мысль, говоря более медленно, смакуя слова. Его рука поднялась с её лица и пальцы вплелись в волосы от её виска к затылку, слегка поглаживая. — Я в этом не виновата, — попытка оправдаться? Это было жалко. Кэсси закусила щеку, коря себя за такую проявленную трусость, и кровь заполнила её рот. Она опять забыла про свои острые зубы. — Чш-ш, — его пальцы нежно массировали затылок, а затем снова погладили скулу. Он долго смотрел на её губы, и Кэсси проглатывала всю кровь во рту, молясь, чтобы щека зажила быстрее. Но она была слишком слаба для быстрой регенерации. Лестат выглядел так, словно вот-вот укусит её. — Не бойся меня. Эта короткая фраза привела её в ужас. — Отстань! — слегка надрывно и громче, чем она хотела. Кэсси напряглась, готовясь вырваться, толкнуть его грудь и ударить крышку гроба изо всех сил. — Чш-ш, я не причиню тебе вреда, — он немного посмеялся, но его глаза потемнели. Его глаза потемнели, а Кэсси была уверена, что не сможет бояться сильнее. Теперь её почти парализовало. — Отпусти. Открой. Выпусти меня отсюда, — отрывисто требовала она нервным тоном. — Я же сказал тебе не бояться меня, — продолжал мягко и невозмутимо говорить он. — Почему ты так испугалась? Я чую твой страх и он пробуждает во мне желание начать охоту. Ты меня провоцируешь. Кэсси усмехнулась такой формулировке. Его глаза, еще более темные, метнулись к её губам снова. Нет-нет, что за чушь он нёс? Как она могла его провоцировать? — Так ответь мне. — Ты… Ты меня удерживаешь здесь, так себя ведешь, говоришь такие вещи… — она чувствовала себя идиоткой, объясняя то, что ослу понятно. — Какие вещи? — огонек сверкнул в его глазах, и Кэсси тревожила прокол на внутренней стороне щеки, следя за Лестатом так внимательно, как могла. — Неуместные и пугающие вещи! — рявкнула она ему в лицо, толкая его, но всё еще несильно. Лестат без проблем обнимал её дальше, балуясь с её волосами. Он негромко фыркнул, прежде чем внимательно посмотреть на Кэсси, и его пальцы провели по её губам, медленно и нежно. Затем другая его рука притянула её ближе, его ладонь опустилась и скатилась на её талию и затем на поясницу. Это были очень интимные объятия. — Лестат! — воскликнула она, встряхивая головой, заставляя его убрать руку от её лица, и он послушно отвёл её. Она сжала пальцы на его майке, снова желая поцарапать, пусть он и игнорировал это. — Что? — он слегка изогнул бровь, иронично. Кэсси задумывалась о том, чтобы ударить его по лицу. — Ты играешь со мной, — обвинила Кэсси, жуя губы и уже наплевав на прокусанную щеку. — Ты… — Немного, — он перекатился на живот, быстро и неожиданно, словно решил поддаться своим инстинктам. Кэсси оказалась под ним, в тесноте и темноте, пока он опирался на один локоть, не обрушивая на неё весь свой вес. Кэсси могла поклясться, что так страшно ей не было даже вчера. Он был тяжёлый, несмотря на то, что он не лег на неё полностью. — Уйди, — её нижняя челюсть слегка задрожала от желания Кэсси заплакать. — Зачем ты кусаешь свои губы? — спросил он задумчиво, не сводя глаз с её рта. — Я чую кровь у тебя во рту. Его голова наклонилась к ней, словно он собирался попробовать эту кровь. Кэсси быстро отвернулась и подняла руки, почти вырывая их из капкана между ними и закрывая ладонями лицо. — Юная пугливая бабочка, — смеясь, произнес Лестат, и его ладонь нашла её волосы в уже привычном движении. — Перестань, пожалуйста, — голос дрожал, Кэсси подумала, что теперь уже точно расплачется. — Чш-ш, я тебя не трону, успокойся, — он соскользнул обратно на бок, но притягивая её назад к себе. Кэсси немного опустила ладони, открывая глаза, но все ещё закрывая остальную часть лица. Она смотрела куда-то в его шею, и так, наверное, прошла минута, пока её пульс немного не успокоился. Она была благодарна, что он перестал загонять её в угол, хотя пожалела об этой мысли после его следующего вопроса: — Ты никогда не целовалась? Значит, он действительно хотел поцеловать её и попробовать её кровь. Кэсси отвернулась дальше, чтобы он не видел её лица. — Зачем тебе это знать? — Я подумал, что твоя реакция была странной. Ты испугалась и смутилась, хотя в этом нет ничего страшного. Может быть у тебя плохой опыт? — Нет. Я просто не целовалась, — просто ответила она, желая прекратить этот разговор. Она почувствовала себя голой. Это был неловкий разговор. Это не волновало её обычно, но когда это спрашивал он? О, это становилось ужасно и непривычно волнительно. Такого разговора не должно было быть. Это было неправильно. — Опусти руки. Не бойся, — Кэсси спрятала голову в его плечо, как страус в песок. — Что ты хочешь? — голос прозвучал глухо, откуда она говорила. Лестат негромко усмехнулся. — Хочу показать нечто очень приятное. Его пальцы мягко толкали её голову, чтобы она повернулась к нему. И вопреки своему страху, неловкости и упрямству она позволила это. Всё же ей было немного любопытно? Было бы глупо это отрицать, просто её мучило это тошнотворное чувство неправильности в груди. Кэсси начала задумываться о гипнозе. Был ли он возможен? Ей казалось, что она не была хозяином своих мыслей. Может быть она просто устала с ним бороться? Не сказать, что её борьба была слишком продолжительной, ведь она даже не могла найти смелости громко послать его куда подальше. — Ты же хочешь попробовать, — его пальцы невесомо пробежалась по её волосам, пальцы другой руки спустились снова на её поясницу, рисуя какие-то узоры на грани щекотки. Кэсси слегка вздрогнула, хотя это было приятное ощущение. Он снова говорил так, словно это были факты. Он не спрашивал, хотя и не навязывал себя грубо. Кэсси раздражал этот метод: слишком мягкий, но при этом непоколебимый. — Не бойся, — она посмотрела в его глаза, тёмно-голубые, зрачки были расширены. Наверное у неё тоже были расширены зрачки. Он вздохнул, и его глаза опустились на её пальцы, прикрывающие нижнюю половину лица. В её дыхании была кровь, потому что прокол всё ещё кровоточил и не перестанет, пока она не поест. Кэсси боролась с собой. Это был бы всего лишь поцелуй. Лестат бы отвязался от неё. О нет, это была бы ошибка. Он убил её подругу. Он убил саму Кэсси. Однако какое это имело теперь значение? — Милая, убери руки, — его голос был нежен, мягок, как патока. Её хотелось забыть, что он пытается ей манипулировать. Это было нежное насилие. Как оригинально. Кэсси посмотрела на него и помотала головой. Она не может просто так сдать позиции и предать себя. Она ему не верит. И это было бы очень глупо. — Не бойся. Я тебе не причиню вреда. Кэсси ненавидела его. Как он мог вести себя так приятно, так очаровывать, когда она прекрасно знала, кто он. Она бы соврала, если бы сказала, что ей безразличны его слова, его голос и движения, выражение глаз. Но она не верила ему. Вообще не верила. — Не бойся. Ад не низвергнется, конец света не наступит. — Ад уже низвергнулся, — она прошептала, боясь дразнить его кровью на своем языке. — Зачем тебе это? Его нос дотронулся до её. Кэсси никогда не чувствовала такой нежности к себе. — Мне хочется тебя поцеловать. Это плохо? Ты не позволишь мне? Кэсси молчала в ужасе от того, какое впечатление произвели на неё эти слова. — Не бойся себя и своих чувств, — словно зная наверняка, он говорил это глядя ей в глаза, и это злило её ещё больше. — У меня нет к тебе чувств, — грубо сказала она, пытаясь отрезать эту тему, чтобы он даже не пытался заложить сомнение в её голову. — Врунишка. Они есть ко всем и ко всему, — он мягко усмехнулся. — У меня нет тех чувств, которые ты имеешь в виду, — тихо сказала она, чувствуя себя ужасно уставшей. — А какие чувства я имею в виду? Кэсси замялась и наконец разозлилась. — Не надо играть со мной, Лестат! — она вспыхнула, ей надоело это всё и Лестат со своими странными мотивами. Она хотела рявкнуть, что она не его добыча, над которой он может издеваться. Она собиралась оттолкнуть его локтями и коленями, она была готова выразить всё, что она думает по этому поводу через агрессию, но его рука сама плавно словила её ладони и убрала от её лица. Он наклонился, стремительно, его губы были теплые и мягкие, она услышала, как он прокусил свою губу с тихим легким щелчком, и горячая кровь стекла ей на губы. Она распахнула глаза от ужасного голода, охватившего её. Лестат словил её взгляд на миг и закрыл глаза. Это был хитрый и нечестный способ, но чего она вообще от него ожидала? Она открыла рот, собирая капли льющейся крови и глотая их. Она хотела укусить его сильнее, но Лестат перебил её мысли, когда залез языком ей в рот. Это стало грязным. Он пил её кровь, собирая скудные капли во время поцелуя, пока она теряла себя в его крови и самом поцелуе. Он вплёл пальцы ей в волосы, слегка натягивая их у корней. Кэсси давно закрыла глаза и следовала интуиции и своей жажде. Она сжала его майку, пока он всё ещё мягко держал её запястья. Несмотря ни на что, это было медленно. Она пыталась собрать всю кровь с его губ и еле поборола желание укусить его. Лестат был спокоен и контролировал себя намного лучше, чем она, по ходу дела контролируя и её. Через несколько секунд его кровь остановилась, и Кэсси стала спокойнее. Когда Лестат обхватил её нижнюю губу, она не нашла ничего лучше, чем обхватить губами его верхнюю. Кэсси подумала, что она не узнает себя. Теперь это был просто обычный поцелуй с легким остаточным привкусом крови, и он всё ещё продолжался, и Кэсси поняла, что не станет прерывать его первой. Лестат отстранился через некоторое время, и Кэсси не знала, куда деть свои глаза. Как олень в свете фар она смотрела прямо на него, и поняла, что нет смысла никуда сбегать — её бедственное положение очевидно. Конечно же её понравилось. Её понравилось всё, начиная с очевидного вкуса крови до самого поцелуя. Несмотря на её ожидания, Лестат не был агрессивен. Она была. — Вот и все. Ничего страшного, так ведь? — Кэсси с заминкой кивнула. Ей хотелось сказать какую-то глупость, заполнить пустоту и тишину, это неловкое пространство. Она чуть не сказала, что он украл её первый поцелуй. — Поцелуи в гробу… — это единственное, что Кэсси смогла произнести. Лестат засмеялся, отстраняясь, но не убирая своих рук. Зря он это сделал. Теперь она вообще не знала, как к нему относиться. Какая-либо дистанция была нарушена. В её понимании поцелуй был выражением чувств, привязанности, любви. Но здесь? Конечно, ничего из этого и быть не могло. Совсем недавно он угрожал выкинуть её выпитый труп на солнце, пока она выражала свою откровенную ненависть к нему. Кэсси старалась смириться с тем, что ей придется делать вид, словно всё нормально. Лестат не выглядел так, словно у него будут с этим проблемы. Он вообще не выглядел, как человек с проблемами. Он развлекся. И за это она была на него слегка обижена. Она легко поддалась ему и была сама в этом виновата. Ах, как глупо. Крышка гроба открылась, Лестат вынырнул наружу, подняв воздух, охвативший её тело и заставивший вздрогнуть от прохлады. Кэсси медленно вылезла вслед за вампиром. Лестат выглядел довольным и в оптимистичном ожидании новой ночи. Новая ночь, новые жертвы. Много дел. И самое главное — ничего не было.