Кажется, я перегнул палку

Не будем забывать, как начиналась та самая история. Не будем и забывать того, насколько сильно поменялись времена с той самой поры, как воцарился мир между грозными викингами и свирепыми драконами. Что же могло помешать такому до боли тихому времени? Ответ наверно слишком прост: глупая тяга к убеждению в любви и верности.

***

Двое мирно болтали о привычных тяготах жизни викингов, но их разговор был полон нежности друг к другу. Астрид приклонила голову к плечу Иккинга и тяжело вздохнула, оглядывая окрестности. — Тебя что-то тревожит? — тихо спросил парень. — Знаешь, меня ничто так не волновало, как наши отношения за всё это время. Разве это нормально, что ты со мной? — она подняла взгляд на Хэддока. — Тебя волнует положение? Это изменится, как только я стану вождём. — Это не так уж и скоро. Стоик не слишком рад, что именно меня ты представил в качестве своей будущей жены, — раздражённо проговорила Хофферсон. — Ты свободная, я люблю тебя, отец лишь с виду суров, он уважает тебя как верного воина. — В том то и дело, я воин! — разозлившись, Астрид метнула камень в ручей, у которого они сидели. — Вождю нужна та, которая будет рожать тебе детей, а не бегать с секирой наперевес. — Что за вздор, Астрид, — улыбнулся Иккинг, привычно почёсывая затылок и отводя в сторону взгляд. — Вот! Опять ты сделал это, — указала пальцем она. — Ты всегда так делаешь, когда врёшь! Знаешь, я думала, ты будешь честен со мной во всём, но в самый последний момент ты всё же не смог. — Прекрати! Если тебе и казалось когда-либо, что я лгал, то это было лишь во благо, но сейчас я просто не понимаю, что с тобой? Мы уже не дети. Взгляни на Сморкалу и Забияку, сколько всего пережили эти двое, а теперь живут в счастье, что ты взъелась? — Я «взъелась» из-за того, что не чувствую опоры, я лишь вижу отражение твоего отца, когда мы говорим о чём-либо. — Ну, это наверно потому, что он и есть мой отец, Астрид, — с раздражением ответил Иккинг. — Может быть, ты сама не уверена в своих намерениях, подумай над этим. Не хочу, чтобы ты мучилась от несчастливого брака, — он поднялся и пошёл прочь. — Я-то как раз знаю, что желает мой разум и сердце, а вот чего желаешь ты, Иккинг? — она подошла к парню, похлопав его по плечу. — Хотя ты и сам не можешь ответить на этот вопрос, — разочарованно продолжила за него Астрид и удалилась. Иккинг остался в одиночестве. Сейчас это слово можно было трактовать по-разному: одинок, так как любимая девушка косвенно дала понять, что боится продолжать отношения; одинок, так как вокруг не было и души, только ручей и надвигающаяся гроза. Хэддок запрокинул голову и прикрыл веки. Холодные капли, пока лишь редкие, заставляли морщиться то ли от холода, то ли от странных ощущений, пронизывающих всё тело. Возвратившись домой, Иккинг быстро поднялся наверх. Стоик не обратил должного внимания на немногословность сына. Им редко удавалось поговорить по душам, но если такие минуты и находились, то весь разговор сходился на обрывистых фразах и быстро заканчивался. Стоик громко вздохнул и поднялся на второй этаж. Он застал Иккинга за чертежами какого-то снаряжения для Беззубика. — Сын, я, — Хэддок старший откашлялся, — не хочешь поговорить? — Эм, отец, всё хорошо. Собираюсь сделать новое седло для Беззубика, что скажешь? — Иккинг показал на чёртёж будущего изделия. — Хорошая работа, сын, как и всегда, — он с гордостью взъерошил волосы парня. — Только ты чем-то обеспокоен, ведь так? — Нет, всё в порядке, просто устал, — тяжело вздохнул Иккинг. — Я завтра собираюсь слетать на соседние острова за травами для Готти, поэтому не поднимай шум на весь Олух по поводу моего исчезновения, — оба засмеялись. — Тогда заодно собери небольшой букет цветов, к нам приплывут союзники из Дальних озёр, — Стоик чуть наклонился. — И вместе с Зигвардом Миролюбивым прибудет и его дочь — Илва, поэтому не смей опоздать, — чуть суровее добавил он. Иккинг не задумываясь кивнул, а вождь решил удалиться. Хэддок отложил чертежи, отправляясь спать. Парень долго не мог выбросить из головы недавний разговор с Астрид. Да, девушка безусловно была права, в прочем как и всегда. Иккинг лишь хотел доказать, что знает, что делает, поэтому определил план своих действий довольно быстро. — Что ж, не знаю, чего желаю я, Астрид? — он тихо хмыкнул. — Завтра ты поймёшь, если сама сможешь.