Отрывки

В последнее время Пасифика была на взводе: её раздражало буквально всё вокруг. В лучшем случае она ворчала себе под нос, в худшем — срывалась и повышала голос на каждого, кому не посчастливилось попасть под горячую руку. Что касается жителей Хижины Тайн, то все они попадали под горячую руку ежедневно и неоднократно. Никто не понимал причин подобного поведения, а сама блондинка отказывалась говорить на эту тему. Было очевидно, что это связано с её семьёй, но любые вопросы приводили к лишь к новой вспышке раздражения. Утешало одно: раз Пасифика всё ещё ходит к ним в гости, значит, не так уж всё плохо. Будь у неё серьёзные проблемы с родителями, из дома девушку никто бы не выпустил. В один из таких дней в Хижине гостили Кэнди и Грэнда. Они двое, Мэйбл и Пасифика оккупировали чердак и разговаривали там на «какие-то дурацкие девчачьи темы» — именно так выразился Диппер, когда его выгнали из комнаты. Всё шло более или менее спокойно (блондинка хмуро молчала, изредка вставляя свои комментарии), пока Кэнди не сказала: — А теперь давайте поговорим о том, что волнует нас всех, — о мальчиках. Это слово, которое Кэнди произнесла со своей фирменной «волшебной» интонацией и сияющими глазами, пронзило нервную систему Пасифики насквозь. Она готова была тут же взорваться негодованием, но силой подавила его, надеясь, что разговор долго не продлится. Подруги весело щебетали о парнях, а блондинка с раздражением задавала себе один и тот же вопрос: ну почему всегда нужно говорить о мальчиках?! Эта троица, казалось, с пелёнок занималась обсуждением противоположного пола. И чем взрослее они становились — тем чаще случались эти разговоры. Пасифику это нервировало. Неужели нет других тем? — А ты как думаешь, Пасифика? — с улыбкой спросила Мэйбл, пытаясь втянуть подругу в обсуждение какой-то очень важной проблемы. — О чём? — без энтузиазма уточнила девушка, подняв взгляд. — О поцелуях, — протянула Мэйбл лукавым тоном. — Можно ли целоваться с парнем, если он тебе не нравится? Например, если этого требуют правила игры. Такого Пасифика выдержать не смогла. — Я думаю, — раздражённо сказала она, — что жизнь не вертится вокруг одних только парней. И иногда можно поговорить о чём-то другом, для разнообразия! — Ты чего это, Пасифика? — удивилась Грэнда. — Да ничего, — буркнула блондинка. — Сколько можно говорить о парнях! Каждый раз только это и слышу: мальчики, мальчики, мальчики! Надоело! — она резко встала и направилась к выходу из комнаты. — Позовёте, когда найдёте другую тему для разговора, — девушка вышла, хлопнув дверью. Пасифика понимала, что в Хижине сейчас полно других людей, и каждый второй спросит, что с ней случилось и почему она ушла. Именно поэтому девушка, ни на кого не обращая внимания, пулей вылетела из домика и направилась в сторону леса. Там не будет никого. Никто не станет задавать дурацкие вопросы, пищать от восторга при слове «парень» и лукаво хихикать на слове «поцелуй». Усевшись на одно из поваленных брёвен, Пасифика сложила руки на груди и раздражённо вздохнула. С того дня, как она случайно подслушала спор родителей, разговоры о парнях её словно преследовали. Девушка и не подозревала, как часто эта тема звучит рядом с ней. Оказалось, ежедневно. Каждый раз, слыша слово «парень», она вспоминала гневные фразы родителей и злилась. Причин была целая масса. Нортвесты вращались в тех кругах, где браки по расчёту заключались на каждом шагу. Это не было чем-то странным. Наоборот: этим людям казалось дикостью позволить ребёнку самому решать, с кем связать свою жизнь. А родственники по маминой линии пошли дальше и ввели ещё более глупое правило. Пасифика знала эту дурацкую традицию: подбирать дочери жениха, когда ей исполняется 16. Предполагалось, что за два года, оставшиеся до замужества, девушка должна привыкнуть к своему жениху, научиться правильно с ним обращаться, подготовить себя к будущей семейной жизни исходя из его интересов и планов. Однажды, когда Пасифике было шесть лет, девочка спросила у мамы, как она познакомилась с папой. Насмотревшись по телевизору мультфильмов, она ждала настоящей сказочной истории. И недаром: себя Пасифика давно уже мнила настоящей принцессой, ведь они живут в таком огромном доме (настоящий замок!), у них есть слуги (как у любых королей), весь городок подчиняется им. Девочка была уверена, что её родители — королевские особы. — Мама, как вы с папой познакомились? — спросила она сияющими от интереса глазами. — Что? — равнодушно спросила Присцилла, словно только что заметив появление дочери в комнате. — Как вы с папой познакомились? — повторила вопрос Пасифика. — О, — женщина широко улыбнулась, — нас познакомили родители. Мне было 16 лет, когда папа и мама сказали, что я выйду замуж за него. — И всё? — разочарованно протянула девочка. — Я думала, что папа спас тебя из заточения или хотя бы сразился с драконом. Скучно! — капризно заявила она, поморщившись. — Не говори глупостей, Пасифика, — резко оборвала её Присцилла. — Драконов не существует. В жизни всё гораздо проще, чем в твоих фантазиях. Когда тебе будет 16, мы с папой тоже познакомим тебя с твоим будущем мужем. — Я так не хочу! — маленькая Пасифика топнула ногой. — Это ужасно неинтересно! — Это традиция, — возразила женщина. — Поверь мне, никто не будет её нарушать из-за тебя. Ты сделаешь так, как мы скажем. Когда вырастешь, будешь радоваться тому, что всё именно так. — Ни за что! — Прекрати дерзить. На днях воспоминание об этом разговоре всплыло в голове Пасифики и принесло ещё больше негатива, чем в детстве. Это произошло, когда она стала свидетельницей спора родителей. В тот день она пришла домой раньше обычного и шла к себе в комнату, когда услышала, что мать и отец говорят друг с другом на повышенных тонах. Такое бывало редко, и Пасифика не смогла подавить своё любопытство. Она осторожно, стараясь не шуметь, подошла к кабинету отца и прислушалась. — … более подходящая партия! — доказывала что-то Присцилла. — Ты хоть знаешь, какое у них состояние? Если соединить его с нашим, фамилия Нортвест только выиграет. Престон, наш престиж до небес взлетит! — Один нюанс, Присцилла, — сквозь зубы процедил Престон, — выиграет не наша фамилия. Не забывай, что фамилию ей придётся сменить. Это престиж Уилсонов взлетит до небес, а не наш! Это Пасифика втащит их наверх, а не они её. — Менять фамилию ей не обязательно, — заметила женщина. — К тому же, все знают, что наши влияние и состояние гораздо значительнее, чем у кого бы то ни было. Кто бы ни женился на ней — он будет стоять ниже в любом случае. — Она не выйдет за Уилсона! — почти прокричал Престон. — Ты хоть знаешь, как их семейка нажила своё богатство?! Его дед был торговцем! — Тем не менее сейчас они одни из самых богатых людей в стране, — заметила Присцилла. — Моя дочь не выйдет замуж за внука торговца! — Богаче Уилсонов только мы, Престон, — холодно сказала ему жена. — Если они тебя не устраивают, то я вообще не понимаю, чего ты хочешь! Джеральд молод, богат и красив. Они составят блестящую партию. — Я хочу, чтобы мои деньги приумножились, а не пропали впустую. Ты хоть знаешь, как этот парень живёт? Да он спустит всё состояние за год! Чтобы какой-то сопляк кидался моими деньгами на всякие идиотские развлечения — да ни за что! Мне нужен достойный преемник! — По твоим запросам преемника не найти! — возразила Присцилла. — Я тебе уже сказал: Дарен Ховард — идеальный муж для Пасифики. — Я не хочу, чтобы моя дочь выходила в люди с этим уродом! Думаешь, я буду рада, наблюдая, как её — молодую, красивую, в которую столько всего вложено, — будет вести под руку и целовать этот носатый мужлан? Это будет смотреться отвратительно. Да с таким стыдно рядом стоять, не то что жить в браке! — Мне плевать, красив он или нет, — Престон уже почти рычал. — Это неважно! В конце концов, своё лицо он может исправить в любой хирургической клинике. Зато у него есть состояние, есть влиятельные родственники, он происходит из достойного рода, а главное — у него всё в порядке с головой. В этом парне есть потенциал, он сможет продолжить мои дела, когда потребуется, и приумножит состояние ещё больше. Уж если не удосужилась родить мне сына, — злобно выплюнул он, — то мирись с моим выбором. Я вынужден передать всё чужому человеку, так пусть он будет хоть немного достоин этого! Я должен понимать, что род Нортвест не будет опозорен! — С таким союзом — будет, — пообещала ему не менее злобно Присцилла. — Все будут смеяться за твоей спиной, когда Пасифика привезёт тебе из роддома носатого внука, у которого потом вырастут кривые зубы и… Пасифика не смогла дослушать этот спор и убежала в свою комнату, задыхаясь от свалившейся на неё новости. Перед её глазами встала та сцена из детства, где мама чётко и строго сказала: в 16 лет тебе покажут твоего будущего мужа. Ей пятнадцать. До её шестнадцатилетия всего пара месяцев. Ей ищут жениха. Девушка знала обоих парней, о которых говорили родители. Джеральд Уилсон был старше её всего на полгода. В свои 16 он уже был известен как парень, которого интересуют только развлечения: алкоголь, машины, круизы и всё в таком духе. Он был избалованным сынком богатых родителей, и многое сходило ему с рук за то, что он был красив и умел обаятельно улыбаться. Очевидно, его чёрные волосы и ямочка на подбородке должны были искупать любую глупость, которую он творил. Пасифика общалась с ним один или два раза и поняла одно: парень безумно влюблён в самого себя. Самодовольный пустозвон, как и большая часть её окружения. Дарен Ховард уже отметил своё 18-летие. Не согласиться с матерью было нельзя: внешностью он и правда не блистал. Пасифика находила его менее противным, чем всех остальных, но с ним было абсолютно не о чем разговаривать. Отец Дарена с детства вводил его в курс своих дел, парень действительно неплохо разбирался во всём том, во что Пасифика даже не хотела вникать. Но любой другой разговор он поддержать был не способен. Девушку бросило в дрожь при одной только мысли о том, что кто-то из этих двоих может стать её мужем! Да хуже и пожелать ничего нельзя! Кого бы родители не выбрали, они отомстят ей этим за все её выходки. Пасифика Уилсон! Ужасно! Каждый день видеть это смазливое лицо, снова и снова наблюдать, как он выпивает, разбивает одну дорогую машину за другой и любуется на себя в зеркало! Пасифика Ховард! Кошмар! Круглосуточные разговоры о бизнесе, постоянная скука! С ума сойти можно! — Не хочу, не хочу, не хочу! — бормотала она, обхватив себя руками и зажмурившись. Девушка трясла головой, надеясь прогнать те картины, которые ей подсовывало воображение. Она никогда не осознавала настолько ясно, что её лишили выбора. С самого момента своего рождения она была обречена на брак по расчёту, и с каждым днём этот брак был всё ближе. Пасифика всё ещё помнила те мультфильмы, которые смотрела в детстве, помнила прочитанные книги. Как и любая девушка, она в глубине души надеялась на любовь, на счастье. Она совсем забыла, что в семье Нортвест нет ни того, ни другого, есть только проклятые деньги. Именно поэтому её так раздражали разговоры о парнях. Мэйбл, Кэнди, Грэнда, случайные девчонки на улице, — все вокруг словно сговорились обсуждать мальчишек, влюблённость, отношения. Пасифика ужасно злилась на них, но источником её злости была зависть. У всех этих девушек был выбор, была надежда. У неё — нет. Какой смысл ей говорить об этом, если всё решено заранее? Какой смысл гадать о первом свидании, если и так всё известно? Какой смысл мечтать о сказочной любви, если ни о какой любви речи и быть не может? Все эти разговоры причиняли ей боль, она испытывала жгучую обиду. Труднее всего было по-прежнему соблюдать договор. Каждый раз, находясь с родителями в одной комнате, она мечтала накричать на них. Пасифика хотела спросить: «За что вы меня так ненавидите?! Почему лишаете выбора?! Почему не хотите хоть раз спросить моё мнение?!». Разумеется, такой вольности она себе не позволяла, и поэтому непроизвольно отыгрывалась в Хижине Тайн. А время шло. Каждое утро Пасифика просыпалась и думала о том, что 16-летие приблизилось ещё на один день. Это было ужасно.