Confusing Affair

В панике сбежав из квартиры Сонхвы, Кисок не знал, что делать дальше. Он чувствовал себя абсолютно потерянным. *Бззз* Трясущимися руками он вытащил телефон из кармана и посмотрел на экран. К счастью, это был не Сонхва, а тот, с кем вообще видеться не хотелось. — Чи… Чихо? — Хён, всё хорошо? Чего заикаешься там? — Нет, я в порядке, просто холодно немного. Не поздновато ли для звонков? — Да я… Только спросить хотел, свободен ли ты? Пойдём выпьем, думаю, сейчас мне не помешает. Кисок ответил без промедления. — Хорошо. Давай встретимся. Думаю, мне тоже это нужно. *** — Ёбаный трус Чон Кисок! Ну и идиот же он! — Чжебом со злости ударил по столу. — Ну уж нет, я рассказал тебе всё не для того, чтобы ты начал ненавидеть его, поэтому не говори так о своём хёне. К тому же, частично это была и моя вина, — Сонхва грустно вздохнул. — Что-то не вижу в этом твоей вины, хён, — прошипел Чжебом. — Думаю, я не должен был ему всё рассказывать и тем самым рушить нашу дружбу, но я именно это и сделал. Я ему не нравлюсь, и я не могу его заставить. Хорошо, думаю, я скоро разберусь с этим, просто позволь мне сегодня немного поубиваться, и затем всё встанет на круги своя. Чжебом почесал лоб. — Не пытайся прикидываться, что всё хорошо, когда это не так! И в добавок ко всему, я не с потолка это взял, а пиздецки уверен в том, что он влюблён в тебя по самые яйца. Даже сосчитать не могу, сколько раз видел, как он смотрел на тебя, будто ты самый прекрасный человек на свете. Он просто тупой, раз не смог смириться с правдой! — Не всё, что ты думаешь — правда. Сонхва сделал глубокий печальный глоток вина. Каждое слово Чжебома глубоко ранило его разбитое сердце. — Итак, хён, почему всё-таки ты позвонил мне так поздно? Просто рассказать эту дурацкую историю и затем, когда я по невъебенной своей доброте даю объективные советы и пытаюсь помочь, ты только и делаешь, что продолжаешь защищать этого ёбаного идиота, погружаясь в бесконечную печаль и грустненько выпивая, как какой-то грёбаный неудачник??? — Я позвонил тебе, потому что мне нужен был кто-то рядом, я ни о ком кроме тебя и Кисок-хёна не смог подумать в этой ситуации. Если хочешь уйти домой — иди и оставь меня одного с этой печалью. И прекрати материться. Сонхва схватил бутылку с алкоголем, встал и безжизненно утёк в свою спальню. Чжебом просто безнадёжно смотрел на своего обожаемого хёна. Ублюдок Чон Кисок уже отключил телефон, и Чжебом действительно был плох в этих любовных пиздостраданиях. *** — Итак, хён, с какого ты тут заикаешься? И почему вообще выперся на встречу в этой пижаме? — Бля, ты о чём? — Кисок нахмурился. — Ох, хён, прошу, насколько холодно может быть в начале сентября? Думаешь, я на столько уж доверчивый? И к тому же, у тебя при себе пальтишко. — И что? Я единственный, кто в замешательстве и кому надо выпить, а? — Кисок уставился на младшего. — И что за дерьмо с тобой случилось, У — Всемогущий — Чихо? — Чихо вздохнул. — Сначала расскажи мне свою историю. — Старший посмотрел на него с сочувствием. — Тогда ты расскажешь мне свою? — Чихо глядел с любопытством. — Да, может быть. Младший колебался и выглядел до крайности смущённым. — Я… Я… Я признался. — Чего? — глаза Кисока расширились от любопытства. — Я… Я признался моему… моему лучшему другу. Ты можешь не знать его. — Чихо опустил голову. — Коротышка рэпер из твоей группы? И как он отреагировал? — ухмыльнулся старший. — Да как ты, блять, узнал? — младший раскрыл глаза от удивления. — Каждый, кто ещё не ослеп на оба глаза, знает, что ты по уши влюблён в этого карлика, — Кисок от души засмеялся. — Так же, как каждый знает, что вы с Сонхва-хёном парочка, да? — парировал Чихо и тут же стёр улыбку с лица старшего. Изменение в выражении лица Кисока не могло пройти мимо острых глаз младшего. — Дело в Сонхва-хёне, так? Кисок молчал, только немного отпил из своего бокала. — Что случилось? Любовная перепалка? — Что? Нет! Да мы даже не встречаемся! — Как и предполагалось, старший запротестовал. — Ага, я так и думал, — засмеялся Чихо. — Так что на самом дело произошло? Кисок по-прежнему колебался, но думал, что ему действительно нужен кто-то, кто даст совет, так что он рассказал младшему всю правду. — Мы правда похожи, хён. Мы парочка трусов, оба убежали, когда запутались в своих настоящих чувствах, — выслушав историю, Чихо натянул горькую улыбку. — Что? — удивлённо спросил старший. — Я тоже сбежал. Не смог дождаться от него реакции и как трус удрал. Не встретился с этим лицом к лицу. Как и ты. — Эй, придурок, я не чёртов трус! Я просто не знал, что делать! — Запротестовал Кисок. — Почему ты не знал? Всё же очевидно, нет? — Какого хуя тут очевидно, У Чихо? Да что ты, блять, знаешь о моей ситуации? — Сердито ответил Кисок. — Ну тогда, раз уж он не нравится тебе, тогда чего целоваться к нему полез? И чего тогда весь такой запутавшийся? Для Кисока это было сравни самой смешной шутке на свете. Человек должен дышать, чтобы жить, для фотосинтеза деревьям нужен свет; конечно же, Сонхва был особенным для него. Он просто не мог найти тех самых слов, которые описали бы это чувство, объяснили, почему он ему так нужен. Сонхва, определённо, был особенным для него. Старший знал все привычки Сонхвы, плохие и хорошие, и тот принимал старшего от всего сердца, что бы ни случилось. Он знал, как читать язык его тела и распознавать скрытые чувства. Он знал, когда надо оставить Кисока одного, а когда остаться, даже если старший прогоняет. Сонхва знал, что Кисок тот, кто никогда не предаст его, но он также был тем, кого Кисок больше жизни боялся потерять. Сонхва знал Кисока настолько хорошо, насколько никто и никогда не узнает — именно это делало его особенным. — Не знаю я. Он просто есть. — Ответил Кисок спустя пару минут тишины. — Да я уже сам себя не понимаю. Не понимаю, почему сделал это, он же мой лучший друг, и теперь я не знаю, что делать со своей жизнью. Чихо вздохнул, этот идиотский хён совсем безнадёжен. — Если он не нравится тебе, то совсем забудь о нём! — Забыть? — Кисок недоумённо посмотрел на младшего. Если возвращение к нормальной жизни подразумевало «полностью забыть о Ли Сонхве», Кисок лучше будет до конца своих дней жить с этой болью. — Ага, возвращайся, извинись и скажи, что вам стоит вернутся к прежней жизни и забыть о том, что случилось, и снова стать друзьями. Друзьями. Этого ли хотел Кисок? Они могут остаться друзьями, жить как раньше. Будут так же проводить пятничные вечера вместе, делать всё то, что делали и раньше под ярлыком дружбы. Но так или иначе, Кисок чувствовал в груди своё тяжёлое сердце, он едва не перестал дышать в тот самый момент, когда подумал, что они могут снова быть друзьями, как и было прежде. Он понял, что не хочет этого. Он не хочет, чтобы они продолжали быть друзьями, чтобы всё возвращалось на круги своя. Только не это. После того поцелуя Кисок осознал, что всегда хотел с Сонхвой что-то такое, что «больше чем друзья». Его всегда устраивало это понятие — «дружба» —, потому что даже если это она и есть, его отношения с Сонхвой слишком ценны, чтобы это всё потерять. У него не хватило смелости пойти на этот риск, поэтому он был в глубочайшем шоке, когда Сонхва смог это сделать первым. Да, Чихо вполне прав — он чёртов трус. В этот момент, все частички паззла в голове Кисока собрались в единую картину, ему потребовалось всего несколько секунд, чтобы погрязнуть в ней. — Святые угодники, думаю, я влюблён в Сонхву. Чихо ни о чём его не спрашивал, лишь сочувственно улыбнулся над потрясённым лицом хёна. — Наконец-то твои мозги заработали, хён. Неужели.