Тайны в их головах...

      - Гермиона. Гермио-о-она. Грейнджер! – прогремело над ухом.       - А… что? О, прости Гарри, я задумалась, - она устало откинулась в кресле.       - О чем? У тебя такое озабоченное лицо, будто ты забыла сделать домашнее задание, - Гарри хотел немного поднять ей настроение, ведь в последнее время сам часто ходил «ушел-в-себя-вернусь-не-скоро», но чувствовал сильную поддержку Рона и Гермионы, особенно Гермионы. Она немного улыбнулась и, посмотрев в его изумрудные глаза, сказала:       - Знаешь, я кое-что натворила, и теперь не знаю, как мне быть, - Гарри заметил недосказанность и не стал прерывать откровение своей подруги: - я… мне кажется, я…       - Ребята, - рядом с ними появился Рон, - уже совсем скоро игра. Я не уверен, что готов. Гарри, я не готов... кажется… меня… сейчас стошнит, - Рон действительно позеленел. Гарри старался подбодрить его, но она-то видела, что вера в Рона покидает Поттера, отчего тот чувствует себя недовольным. Все чаще Гермиона стала думать, что зря она пошла в разрез со своими принципами и подставила Маклаггена. Сейчас ее рыжий друг не может найти себе места, переживая о скорой игре, а Гарри неловко перед ним… «Как-нибудь разберутся», - подумала она и направилась в библиотеку: ей предстояло сделать ВЫБОР.       - Ты куда, Гермиона? – Гарри заметил попытку сбежать, понимая, что они не договорили. На его лице проступило искреннее беспокойство за девушку, которая несколько последних дней ходит сама не своя.       - В библиотеку, надо сделать домашнее задание, - заметив в глазах Гарри вопрос, она ответила: - Все хорошо, правда, я просто хочу почитать.       Гермиона бросила мимолетный взгляд на друзей: Рон находился в недоумении, раскрыв широко глаза, а Гарри встретил ее взгляд открыто, показывая, что ничуть ей не поверил. Грейнджер поспешила к выходу из гостиной факультета, услышав, как Рон засыпал Гарри вопросами, на которые она пообещала себе обязательно ответить им обоим.       Что мне делать? Разве это справедливо? Он не должен так поступать... Я не позволю ему! Он уже ненавидит себя за это... Но как? Как исправить ситуацию?!      Она стремительно двигалась по коридору, сжимая кулаки в бессилии. Голова разрывалась миллионами мыслей и идей, ни одна из которых не могла исправить ситуацию. Проходящие мимо студенты с удивлением смотрели на ее напряженное лицо.

***За две недели до этого***

      Вот уже долгое время мысли Золотого трио не оставлял Малфой, который явно что-то замышлял. Больше всех волновался Гарри, ведя вечерние беседы с Роном, и предполагал множество ситуаций, в которых Малфой виновен в гибели всего мира. Грейнджер же в это время сидела в библиотеке, как думали мальчишки. После ужина друзья шли в хранилище знаний, но вскоре Рон и Гарри сбегали от учебы в гостиную, а Гермиона шла в Выручай-комнату, что бы еще раз открыть найденный дневник в поисках чего-то нового. Но ничто не менялось: только на первой странице было заклятье, остальные же так и остались пустыми. В библиотеке гриффиндорка искала чары, что бы проявить скрытый текст, а уже здесь, оставшись одной, применяла магию. Две сотни заклятий так и не пролили света на содержимое книжки, на которую, как думала Гермиона, была наложена очень сильная защитная магия. Однако вот уже два дня ее не оставляла мысль, что этот дневник может быть таким же, как тот, который нашла Джинни, и Грейнджер не хотела совершать ее ошибку. Но, когда идей и заклятий совсем не осталось, она все же попыталась разными чернилами написать на страницах книжки и приветствия, и угрозы, и вопросы. Если же в дневнике и сидел древний Темный Лорд, то она его ни капли не заинтересовала, потому что страницы оставались безмолвными, более того, чернила не поглощались, а продолжали красоваться там, где Гермиона их написала. Все чаще она начала чувствовать себя беспомощной и глупой.       Может это вообще самая обычная тетрадка? И просто кто-то решил подшутить надо мной тогда в библиотеке? Но я все равно нутром чую, что это необычный дневник или книга. И этот шепот… Он не был похож на шепот глупых одноклассников. И то свечение, которое я видела, когда взяла в руки ЭТО в первый раз... Все признаки того, что ЭТО заколдованная вещь на лицо! Но ни одно заклятье никак на нее не повлияло, а распознавательную магию вообще не ощущало! «Я тайны ведаю людей. Их помыслы открыты для меня»… чтобы это значило? Честно говоря, это фраза больше всего наталкивала на ту мысль, что это действительно дневник. Ведь люди раскрывают свои тайны и мысли страницам дневника. «Избрал тебя я ныне потому, что вижу скрытую твою натуру сильную».       Снова и снова, перечитывая в уме каждую строчку, Гермиона часами сидела в комнате в попытке разгадать смысл стишка. Она просмотрела множество книг и записей в старых газетах, чтобы хоть за что-то уцепиться. А сегодня она вновь увлеклась этим ребусом, работая всю ночь напролет.       Пришло время завтрака, и ей нужно было поторопиться, что бы никто ничего не заподозрил. Гриффиндорке не хотелось, чтобы Поттер еще и об этом беспокоился: на него и так многое возложено. А если Гарри не должен узнать, то и Рон обязан остаться в неведении, иначе все равно проболтается. К тому же она чувствовала, будто это все касается только ее, будто это ее личная загадка.       Она глянула в последний раз на стишок, как бы прощаясь на время, но неожиданно в голове начал нарастать дикий гул слов, которые она не могла разобрать. Гул все нарастал и нарастал, стал невыносимо громким, так, что она смогла отчетливо слышать, будто тысячи и тысячи голосов шепчут стишок из книжки. Одни голоса шептали медленно, другие быстро, как будто сумасшедший раскрывал откровения мироздания. Эти звуки наполнили ее всю… Она ощущала слова на кончиках пальцев, на каждом волоске своего тела. И тут Гермиона поняла, что это ее шепот, ее слова, которые она произносила в своей голове за все часы, проведенные здесь. И будто сама себя уговаривала, говоря: «Лишь только вслух произнеси: «Марэдо годиа турул пушао симэстопуло гадуз». Гул пропал так же неожиданно, как и появился, оставив после себя только один голос, который прервался на последнем слове заклинания. Прошла, быть может, доля секунды, или целая минута, пока Гермиона осознала, что последние эти слова были произнесены ею вслух. На нее накатил страх, но панике она не поддалась.       Спокойно… спокойно… думай, думай, думай… что только что произошло? Я произнесла вслух заклинание! Возможно, это темная магия так на меня повлияла, ведь она воздействует скрытно, используя людскую хитрость. Итак, посмотрим фактам в лицо: Во-первых, я однозначно жива. Во-вторых, я все еще в выручай-комнате, а значит и в Хогвартсе. В-третьих, мой разум все еще при мне. Исходя из этого, ничего страшного не произошло. Чтобы окончательно убедиться нужно выйти в коридор и пойти на завтрак, если ребята будут вести себя, как обычно, значит все хорошо.       Трясущимися руками она собирала свои вещи и, немного подумав, все же положила ЭТО в дальний карман сумки. Выдохнула и вышла. В коридорах было полно народу. Все студенты, заспанные и отдохнувшие, направлялись на запах превосходного омлета и горячего молока, и никто из них даже внимания на нее не обратил, а это значит, что никаких внешних изменений нет.       Гермиона нервно шла по коридору, прислушиваясь к разговорам в поисках разных странностей. Кто-то, как обычно, рассказывал свои сны собеседнику, кто-то просто обсуждал предстоящие уроки и события прошедшей недели, а кто-то просто молча брел.       Но среди всех этих разговоров, она услышала нелестные слова в свой адрес: «Фу, опять эта Грейнджер! Она вообще пробовала умыться и расчесаться? Была бы на девушку похожа, а не на чучело. Ну и лахудра, даже вчерашнюю футболку сменить не захотела! Ошивается вечно рядом с Гарри... Рядом с милым, прекрасным Гарри! Как же он все-таки хорош, ох уж эти его скулы... и шрам… такой мужественный… ». Что за наглость обсуждать человека, идя прямо за ним, да еще и так громко? Да она даже не скрывается! Резко обернувшись, Гермиона увидела Рамильду Вейн.       Сокурсница шла одна, еще и улыбнулась, как бы приветствуя. «Ой, у нее еще и кожа в ужасном состоянии, и усики есть. Неужели она не знает подходящего заклинания? Тоже мне, гений всея Хогвартс… самодовольная заучка». Гермиона опешила: она четко слышала слова и была уверена, что их сказала Рамильда Вейн, у которой губы даже микродвижения не сделали! Вейн прошла мимо, как ни в чем не бывало... Но я же слышала! Только что! «Как же меня достал Маршал, всю ночь пукал! А я говорил ему, не есть сырного пирога, ведь сам прекрасно знает, что потом будет вонять, как древний дракон», - Гермиона смотрела на идущего пятикурсника, который видимо и был другом этого Маршала, но была уверена, что он произнес эти слова вслух, громко и отчетливо. Однако губы его был неподвижны... И ее будто Авадой шарахнуло! ОНА СЛЫШИТ МЫСЛИ ЛЮДЕЙ! На ум пришли строки из так доставшего стиха: «я тайны ведаю людей, их помыслы открыты для меня…». Черт меня подери! Я слышу их мысли! Мысли людей! Вот какой дар имелся в виду. Пока Гермиона, ошарашенная своим открытием, направлялась в сторону столовой, она столкнулась с тем, кого в последнюю очередь хотела бы видеть в эту минуту. Это был Северус Снейп, профессор зельеварения, угрюмый страж подземелий.