There's a radiant darkness upon us But I don't want you to worry - The National
Пальцы начинает пощипывать на леденящем ветру, и Джон засовывает руки в карманы куртки, окидывая взглядом Темзу. Они у Хаммерсмитского моста, где под опорной башней был найден труп бездомного. И, как бы Джон ни сочувствовал убитому, его тревожит, что Шерлок с готовностью согласился на расследование такого непримечательного дела. Он уже поделился с Шерлоком всеми медицинскими деталями, которые ему удалось установить, и теперь они с Лестрейдом, укрывшись на автобусной остановке, наблюдают, как тот лихорадочно обшаривает место преступления и окрестности моста, пренебрегая хлещущим по спине дождем со снегом. Его движения кажутся беспорядочными, он перемещается по месту преступления не так методично, как прежде, и выглядит немного рассеянным. Он, совершенно игнорируя присутствие окружающих, время от времени начинает оживленно спорить сам с собой, и его односложные восклицания еще менее понятны, чем обычно. Лестрейд, тоже держа руки в карманах пальто, подталкивает Джона локтем и говорит: – Взгляни на него. Он такой уже несколько недель. Я давно хотел спросить, он не… он… – инспектор замолкает, поджав губы, будто не решаясь затрагивать тему. Джон кивает, неотрывно наблюдая за Шерлоком и с отчаянием понимая, что Лестрейд, вероятно, уже видел такое раньше. – Снова употребляет, да.* * *
– С нами всё будет хорошо, – заверила Джона Мэри, когда он собирался уходить этим утром. Она нежно провела рукой по своему внушительному животу и добавила непринуждённым тоном: – Иди, поиграй с Шерлоком. На лице Джона мелькнула улыбка, не коснувшись его глаз. Это была, казалось бы, безобидная шутка, но шутка оскорбительная. Будто они были лишь приятелями по игре в сквош, которые встречались время от времени немного размяться и пропустить пинту-другую по старой памяти. Как объяснить жене, что каждое мгновение, проведённое вдали от лучшего друга, приносит гнетущее чувство вины и парализующее беспокойство, и что-то ещё, что-то безымянное и... эгоистичное? После того как Шерлока привезли домой из его непродолжительной ссылки, и он, вымотанный, уснул в кресле в гостиной, стоило действию кокаина закончиться, Майкрофт вызвал Джона на разговор, а по сути – допрос. И теперь тот чувствовал себя идиотом, который не смог распознать намёки, которые, если подумать, были даже слишком прозрачны. Всё началось в вечер свадьбы. Шерлок солгал Майкрофту, что остался до конца. «Проследить, чтобы никто не стащил свадебные подарки – обязанность шафера». Понадобилось сделать всего один телефонный звонок и проверить записи с камер видеонаблюдения, чтобы выяснить, когда именно Шерлок ушёл с вечеринки. И в тот самый миг, когда Джон переносил свою новоявленную супругу через порог номера для новобрачных, Шерлок затягивал на руке жгут. Всякий раз, думая об этом, Джон ощущает вину, от которой скручивает внутренности. Он ничего не мог сделать, чтобы это предотвратить. Что он должен был сделать? Не жениться? Просто печальное совпадение, убеждает он себя раз за разом. Шерлок вернулся из отчаянной миссии в целости и сохранности и получил назад свою прежнюю жизнь. Они уже не были соседями, да, но проводили вместе немало времени, а скоро наверняка найдётся другой Ватсон, и Шерлоку будет с кем в полной мере разделить свои новые триумфы. Ему удалось помириться с Мэри, что самому Джону далось с гораздо большим трудом, он вернулся к обожаемым расследованиям, а впереди была перспектива самой грандиозной головоломки от Мориарти. Среди всего этого, размышлял Джон, не было места для такого срыва. Тот оставался чист в гораздо более трудные, казалось бы, времена, так почему сейчас? Разве что тогда, перед полётом, отправляясь на самоубийственную миссию, стоя перед выбором: пойти на пытки и смерть в руках террористов или выбрать более спокойный и приятный уход из этого мира… Это было причиной передозировки в самолёте? Расклад был именно такой? Сама мысль об этом была Джону невыносима, с ней он иногда просыпался посреди ночи в холодном поту, терзаемый порывом схватить своё пальто и бежать к Шерлоку, но... Шерлок Холмс не сдаётся. Он бы не стал убивать себя из страха и смирения. Это просто невозможно. Джон никогда не пытался поднимать эту тему с Шерлоком и вряд ли сделает это впредь. Может и стоило бы, но, как он знал по опыту, обсуждать с Шерлоком сферу эмоций – затея бессмысленная. Такие попытки неизменно наталкиваются на раздражение или немой отказ. Но, несмотря на кокаин, героин и бог знает что ещё, в последнее время Шерлок казался… едва ли не более нормальным, чем обычно. Непринуждённым. Воодушевлённым. Воодушевлённым делами, встречами с Джоном. Воодушевлённым рождением ребенка, даже так? Слишком воодушевленным. Чем дольше Джон пытался разобраться со всеми противоречиями, что находил в нынешнем Шерлоке, тем меньше он понимал.* * *
Из задумчивости Джона вырывает подошедший к ним Шерлок, который, встав прямо перед ним и сложив руки за спиной, чуть не лопается от нетерпения выложить свою теорию. – Так, и что мы имеем? – спрашивает Лестрейд, но остается без ответа, потому что с недавних пор эта часть представления предназначена исключительно Джону. То, что раньше было моментом триумфа Шерлока, теперь превратилось в странный танец с налётом отчаяния. «Посмотри на меня, я здесь!» На лице Шерлока вспыхивает улыбка, которая должна смотреться победно, но он нервно теребит в пальцах край пальто, это смазывает весь эффект, и Джон старается не думать, что эти беспокойные, суетливые подергивания – тоже побочный эффект кокаина. «Взгляните на него и перестаньте себя обманывать, – звучит в его голове пронизанный разочарованием голос Майкрофта Холмса. – Это фасад, всё далеко не в порядке». Джон всегда волнуется за Шерлока, когда они на расследовании. У этого человека попросту отсутствует инстинкт самосохранения. И дело не в его сложных безрассудных замыслах по поиску убийцы дня, а в том риске, которому он себя подвергает, когда он, не думая, пытается быть впереди, справиться в одиночку, срываясь в погоню, как гончая за зайцем. Стоит с Шерлоком случиться хоть малейшей неприятности, и Джон с досадой вспоминает все свои пророческие речи о том, что ему надо поберечь себя и оставлять погони и аресты полицейским. А тот всегда отметает все его опасения одним махом: «Зачем? Это то, что мы делаем Джон, ты и я! А ты предпочитаешь, чтобы мы управляли чёртовым бридж-клубом или играли в гольф?» Когда Шерлок объявляет, что есть только один вероятный подозреваемый и только одно подходящее орудие убийства, поиск сосредотачивается на опорной башне. Шерлок оказывается прав. «Я всегда прав, Джон, за кого ты меня принимаешь?» Прежде чем Джон успевает возразить, Шерлок взлетает по ступенькам и бросается в погоню. Джон отпускает смачное ругательство и спешит вслед. Когда он добирается до пешеходной дорожки моста, ему не сразу удаётся разглядеть Шерлока, бегущего за подозреваемым на другой конец, в Хаммерсмит. Пешеходное движение не слишком оживлённое в субботний вечер, и Джон переходит на бег, стараясь не упустить из виду высокую фигуру Шерлока. Оправившись от огнестрельного ранения, тот стал так же проворен, как раньше, за ним теперь не угнаться, но Джон в любом случае бежит за ним. За спиной он слышит, как Лестрейд рявкает приказы своим подчинённым. Шерлок нагоняет подозреваемого и между ними завязывается потасовка. Джон успевает увидеть только взмах полы знакомого пальто, и сцена оказывается скрытой от него группой проходящих мимо подростков. Джон ускоряет шаг. Когда он добирается до места, где только что видел Шерлока, то никого там не находит. Джон быстро поворачивает голову туда, где Хаммерсмит-Бридж-роуд пересекается с Ратленд Гров, и различает подозреваемого, бегущего по «зебре». Грудь тяжело вздымается после быстрого бега, Джон оборачивается к другому концу моста и видит пару спешащих к нему полицейских. Он взмахом указывает в ту сторону, где в последний раз видел подозреваемого, и те пробегают мимо, продолжая преследование. – Шерлок! – кричит он так громко, что голос почти срывается, но ответа не получает. В перилах, прямо рядом с тем местом, где он остановился, не хватает секции. Джон смотрит на недостающее ограждение, и у него перехватывает дыхание. Он подходит ближе и заглядывает за край. Немного левее паб, расположившийся в старом викторианском здании, внизу виден ряд велосипедов, припаркованных на обочине дороги под самым мостом. И прямо там, в конце парковки, у границы зарослей, он замечает неподвижный силуэт и не верит своим глазам.