Поход

В ночном небе нет ни капли чёрного цвета, лишь тёмно-синий и золотые звёзды. В центре небосвода, следит за людьми один большой глаз - луна. На дереве сидел парень. Он был юн. Голубые глаза, белые, словно выжженные волосы. Лёгкие, не по погоде серые брюки и белая рубаха. Что странно, словно у дамы, у него были длинные чёрные ногти, я бы даже сказал когти. В руках у него был свёрток с какой то жирной едой жёлтого цвета. На нём был балахон, словно снятый с какого то бедного монаха, который сидит где то в лесу и не может пойти ни куда за помощью, точно сочтут пьянчугой, да и в храм ему дороги нет, кто ходит в храм - голым? Хотя одно различи есть, балахон, который якобы монаший, целиком и полностью чёрный, где то вплетены тёмно синие нитки, а где то золотые нитки. Он достал из-за пазухи ту самую корону короля и нацепил ее на голову. -Слава кх королю! - сдерживая смех сказал он. Бешеный хохот. Он дёрнул рукой поднимая рукав и продолжил есть свою пищу. Воины сражались, а он смотрел, как в цирке. -Скучно, обыденно и банально! Корлю нужно что то интереснее! А сколько из них выживет если я сделаю ТАК? - сказал он. Он вёл себя как избалованный диктатор одной бедной страны. Подняв руку он что то прошептал, вытянул указательный палец, резко опустил руку. Камень взорвался, а воины разлетелись. Из его клыкастой пасти вновь пошёл бешеный смех. Прошло где то минут десять. -И всё? Я ожидал что хоть кто-то, ну да ладно! Я подожду немного, а потом пойду по своим делам, делам титана. Он вновь засмеялся, будто какой то сверчок на ухо шепчет ему анекдоты и смешные байки. Взгляд короля потускнел, Он согнулся, упёрся локтями в коленки, а руками держал голову. -Ну и что? Я тут уже целую вечность, сколько ждать!?- прокричал он. Он поднял рукав. Там был десяток неизвестных устройств, н казалось что все они служат одной цели - измерению времени. -Мы тут аж десять минут! Ни разу нигде так не задерживался! - крикнул он. на протяжении следующего часа он занимался всякой ересью. Царапал ветки когтями, пытался не дать падать листьям, прыгал по веткам на одной ноге с закрытыми глазами, пока один из крестоносцев не стал шевелится. Стремглав он вернулся на своё место, вновь взял еду и стал смотреть. Алард поднимался. Его плащ был подпален. Он подошёл к Рабану. -ТЫ сгниёшь тут и никто тебя не вспомнит... - сказал он. Он достал свой меч, вдруг его глаза стали темнее, словно дурман, Алард хотел нанести удар, но его рука дрогнула, он попал в руку. Его очи закрылись и сам он лёг. Очнулись Берингар и Вилли с Бартолдом. Сними случилось тоже самое, никто не смог убить Рабана и все пали наземь. -Еще рано убивать мою игрушку, я немного "поработал" над вами. - с зловещей улыбкой сказал он. -Подъём, чучело безвольное! - крикнул он. Рабан не смог пошевелить не рукой, не ногой. -Ну да, забыл... -сказал он. Парнишка подошёл к Рабану, в руках у него было то самое золотое копьё чёрного рыцаря. Он поднял Рабана за голову. -Ты мне еще нужен, ты сослужишь службу мне? - спросил парень. -Д...Да мой кх король... - захлёбываясь кровью сказал Рабан. Парнишка засмеялся, подняв оружие Рабана он убрал его за плащ, словно магией, а достал в место него длинную золотую косу. Синее пламя озарило их и закружилось во круг павшего воина и странного юнца. Вдруг резкий хлопок. И уже никого из тех двоих нету. На поляне лежало четыре воина. Кровь их слилась в одну лужу между ними, они стали братьями, крещенными в первом их, кровавом, поединке. Ночь шла, лес жил своей жизнью. Пошёл дождь. Он потушил тот камень. Время потеряло для них свою значимость. Тёмная комната. Нет ни одних цветов. Только чёрных и белый. Конечно, есть еще и оттенки, ведь в конечном счёте, белый и чёрный - один и тот же цвет, меняется его оттенок. А вод что является оттенком? Белый есть оттенок чёрного или на оборот? Никто этого не скажет. Все четверо стояли. Вдруг появилось еще что то. Алтарь. Большой круглый каменный стол. В него воткнуты их мечи. А в середин стола - костёр. В нём стояла девушка. Казалось огонь не причиняет ей боли. Она обошла круг на столе. Вручила воинам мечи. Ее взгляд опустился на одного воина. -Еще рано, любовь моя, еще рано... - сказала она. Резкая вспышка света. Воины лежали на земле.