***
Обычно в спальне Селены по утрам очень темно из-за сомкнутых черных штор на окнах, которые она задвигается, опасаясь, что из-за яркого света рано утром проснётся Нора. Но сегодня, 22 июля, шторы, кажется, впервые после рождения Элеоноры давно раскрыты, а самой девочки уже нету в кроватке, чего нельзя сказать о её маме. Видимо, Аманда решила дать ей выспаться в день рожденье. Гомез довольно потягивается, осознавая, что действительно выспалась сегодня. Ну ещё бы до половины двенадцатого проспала. Она плавно открывает правый глаз и замечает буквально в нескольких сантиметрах от себя огромные голубые глаза. Девушка щурится, закрывает глаза и поворачивается на другой бок, где натыкается на карие глаза и узнаёт Деметрию. Странно. Девушки наваливаются на неё и одновременно что-то неразборчиво кричат, более похожее на «С днем рождения!»***
— Они уехали в парк, — брюнетка кладёт телефон на стол и присаживается на стул. — Значит, этот день рождение ты сможешь отлично отпраздновать в компании друзей! — Я не планировала праздновать. — Ты серьезно? — взлетает со стула Свифт. — 25-ие ты отменила из-за разрыва с Зейном, в прошлом году не страивала ничего, потому что беременна. Ты тогда просто сидела с нами у Деми и Джо дома. О да. В прокуренной комнате, с малоприятными людьми, потом одна на кухне сидела и в результате уехала домой. — Хочешь отменить и этот праздник?! — Норе будет год две недели. Я устрою праздник. — Тебе 27, дорогуша, а ты живёшь праздниками дочери? — Я стала старше. И умнее, — достаточно тихо добавляет Гомез, отворачивая голову в сторону. — Я не хочу скидывать Нору на маму на весь день. По её настроению уже заметно, что ничего действительно не намечается. Она даже не согласиться на какой-нибудь ужин. Посидит дома с родителями, Грейси, Норой за просмотром какой-нибудь комедии. — Я просто хотела поговорить с вами, — кареглазая упирается локтями в стол и слегка налегает на него. Подруги кивают ей в ответ, мгновенно забывая о предыдущей теме. — Я думала недавно. Ведь у меня осталось ещё много не выпущенных песен. Даже не было мини тура по альбому. — То есть после трех лет отсутствия дня рождения ты даже не думаешь его устраивать. А спустя год после родов решила вернуться в бизнес? — бормочет Тереза. — Ну хватит, — вступает Гранде. — Ты сама сказала, что не хочешь скидывать Нору на родителей. Как ты думаешь совмещать работу с ребёнком? — интересуется Свифт. Гомез нервно вздыхает и сильно надавливает пальцами на глаза. Они говорят это с таким недовольством и презрением, будто праздник для них дороже чем жизнь друга. Ведь если порассуждать логически. Деньги на содержание Норы и себя с самой сейчас достаточно, если учитывать, что ещё и Зейн насильно присылает деньги для дочери. Селене нравится это. Она не хочет, чтобы её дочь, как дети всех других знаменитостей, росли с нянями, бабушками, прабабушками и тётями. Она хочет вырастить её сама. Научить её тому, чему когда-то учила её саму Аманда. Но это не сможет продолжаться вечно. Невозможно вот так взять и закончить карьеру, когда всё буквально только началось. Нельзя! — Она будет со мной. — Даже в студии, когда ты ночами будет сидеть там для записи альбомов? А тур? — опять критично и незамедлительно вступает Тереза. Настроение Гомез меняется. Она слышит эти нотки самолюбия и обиды. Будто бы им ежедневным гуляний в доме Джонаса и Ловато мало. Ах ну да. Джо, наверное, понял, что и это вредно для их ребёнка, потому сократил время прибывания компании в их доме. И как же в такой момент ей хочется так безудержно выкрикнуть: «Вы окончательно спились, ребята!» и скрыться ото всех опять на долгое время. Сейчас она чувствует себя такой униженной и опущенной. Эти недовольный взгляды буквально пронзают её. Брюнетка опускает голову на ладони. — Слушайте, — она резко поднимается со стула, из-за чего поднимаются и девушки. — Мне кажется, вам пора, — Селена уже оказывается в прихожей и указывает подругам на дверь. — Спасибо за поздравления. И все просто уходят. Уходят, обиженно задрав носы. Лишь Ловато прощается с именинницей и целует её в щёку, дабы подбадрить этим. Обиделись, черт возьми. Господи. Двадцатисемилетние девушки, у которых до сих пор не сложилась личная жизнь, которые даже не задумываются о семейной жизни, не думают о детях, указывают ей.***
На часах уже половина девятого вечера. И этот день рождение проходит неописуемо мрачно и тихо. Опять. Аманда что-то готовит на кухне, Брайан с Грейси на диване смотря какой-то фильм. А Селена лежит на полу, рядом с сидящей на игровом коврике Норой, и перебирает игрушки, по одной предлагая дочери в руки. Брюнетка неожиданно резко поднимается с пола и присаживается, облокачиваясь спиной на журнальный столик под телевизором. Она встревоженно смотрит на Брайана, усаживает Нору себе на колени и переводит взгляд на дверной проём. — Мне Деми пару часов назад звонила, — Гомез сплетает руки вокруг живота дочери и выдерживает длительную паузу, дожидаясь, когда в гостиную пройдёт Аманда. — Сказала, то ходила позавчера на УЗИ. — Что, правда? Ей уже сказали пол ребёнка? — Да, — кареглазая довольно улыбается. — Девочка тоже.***
И очередное день рождение Селены пролетает тихо, скучно, незаметно и однотонно. Она не просто забыла о всех громких вечеринках, которые когда-то устраивались по случаю таких индивидуальных праздников, она вовсе забыла о том, что их нужно праздновать. Она припарковывает машину вдоль дороги, перед домом Деметрии, прямо на том месте, где когда-то чуть не въехала в столб из-за поведения пьяной подруги. Случаи, когда она приезжает сюда без Норы, кажется, можно посчитать по пальцам. Конечно же, это всегда её настораживает. Оставить Элеонору дома с родителями. Тем более, когда к ним приехали гости. Вообще полный крах. Она пробудет здесь максимум час. Если не полчаса. Гомез закрывает за собой входную дверь и щурится от слишком яркого и непривычного света в прихожей. Здесь стало менее уютно. Более похоже на музейную проекцию. Всё блестит, всё чрезмерно светлое, натёртое, начищенное. Неужели, сама Ловато с пузом на четвереньках ползала здесь, чтобы натереть это огромное зеркало? Ну нет, конечно. Такое вытворить могла только Селена. Да и вообще к беременной Селене прилагалось больше заботы чем к Деми. С одной стороны Гомез жила всю беременность одна, даже мама редко приезжала, да и все наверняка понимали её состояние, когда она вечно приезжает расслабиться с друзьями, а тут же появляется её бывший, который неоднократно изменил ей, а потом по пьяне сделал ребёнка. Но с другой сторону Деми считает до сих пор, что Джо делает это всё чисто из-за ребёнка, потому и верится в эту «искренность» с трудом. — Привет, — первым делом с кухни выглядывает небольшой живот Деметрии, а затем и она сама, испачканное в чём-то. В чём-то, очень похожем на муку. Гомез довольно улыбается и проходит за подругой на кухню. — Тебе захотелось пирога? — Пирожков, — шипит Ловато, хмуря носик. Звонкий смех Селены заполняет помещение. — Ты хотела, чтобы я помогла тебе? — брюнетка подходит к столу и упирается в него рукой. Деметрия качает головой в знак отрицания и вытирает с рук муку. Девушка заглядывает в кухонный шкафчик и достаёт оттуда тёмный глянцевые конверты с большими белыми надписями. на самом верхнем она успела разглядеть имя Деми. Большими белыми буквами на темно-синем фоне выведена надпись «American Music Awards». Гомез непонимающе разглядывает верхний конверт, являющийся приглашением на премию для Деми. Ловато в свою очередь сдвигает верхнюю бумагу и кивает на следующий пригласительный, на котором красуется имя Гомез. — Алин передала это мне, — Деметрия прикладывает руку на живот и отступает назад. Селена почёсывает лоб ноготками и опускает голову. — Она всё ещё надеется, что ты вернёшься. — Она специально выбила эти пригласительные? — Организаторы присылают их каждый год, Селена. Ты же говорила об этом. Если ты правда хочешь вернуться. — Нора ещё маленькая, чтобы оставлять её с няней или сбрасывать на родителей. — Сколько раз рожала Ким? Все её дети оставались с бабушками и нянями ещё с нескольких месяцев. Где-то ты можешь брать её с собой. А что насчет мамы Зейна? Триша видела её буквально несколько раз. Она ни за что не откажется посидеть с внучкой. А найти хорошую няню не составит труда. Остатка твоих сбережений от работы не достаточно, чтобы содержать себя и ребёнка всю жизнь. — Это прямо перед днём рождения Норы? — Селена берёт в руки приглашение и подносит его к губам. — Поговори с Зейном, с родителями. Подумай над этим. Гомез что-то неразборчиво бормочет, прощается с подругой и уезжает. Ну вот. Даже и тридцати минут не прошло.***
Родители, посчитав своих друзей слишком буйными для уютного домика Селены, решили уехать в гости, оставив и Грейси на Селену. На самом деле, она совсем не против. Она находит решение и выбирается из дома с сестрой и дочерью на прогулку, предварительно позвонив Зейну. Собственно, как Деми и посоветовала. Всё-таки остались ещё верные друзья у Гомез, которые не критикуют каждый её шаг. — Так она всё-таки отдала его тебе? — Малик запускает пальцы в волосы, сжимает в кулаке прядь и осторожно поглядывает на брюнетку, толкающую перед собой коляску. — Так ты даже знал, — ухмыляется кареглазая и переводит хмурый взгляд на парня. И нависает напряжённая тишина, прерываемая тяжёлым вздохом Селены. — Я не знаю, что делать, — будто хнычет она, что заставляет парня приобнять девушку, а затем и вплотную прижать к себе. — Соглашайся, — выдыхает он и останавливается. — Сейчас ты не одна. Если ты беспокоишься о Норе, то всё будет отлично. Он нежно целует её в нос и крепко прижимает к груди.