With your loving, there ain't nothing Когда у меня есть твоя любовь, то я не могу That I can't adore, Обожать ничего другое, The way I'm running with you, honey Когда я бегу вместе с тобой, милый, Is we can break every law. Мы можем нарушить любые законы.
— Мне кажется, нас убить на месте готовы, — тихо пробубнила Айси, складывая руки на груди. — Будто казнить, готовы за любое неверное слово, — немного обиженным голосом продолжила она. — И как я буду танцевать вот… в этом? — блондинка поморщилась. — Прекрасно, — утвердительно кивнул он, обнимая ее. — Все придворные дамы обзавидуются. У них же не было такого великолепного модельера, как Стелла. Остальные гости выглядели куда более раскрепощенными, чем они, особенно сестрички Трикс, которые уже начали подыскивать себе компаньонов на белый танец. И шокирующие образы их волновали как раз меньше всего, наоборот, они вовсю ими пользовались. Дарси флиртовала с Нереусом, совершенно забыв о том, что еще недавно с грустью и сожалением вспоминала о Ривене, а может, ей просто хотелось насолить Музе, и специалист ее уже давно не интересует, кто знает? Наследный принц, пример для всеобщего подражания, кажется, был не против, к удивлению всех присутствующих. Сторми болтала с официантом, томно прикрыв глаза и пуская в ход все свои ведьминские чары, только бы не остаться в одиночестве на этот вечер. Сначала она злилась из-за некоторых украшений и деталей образа, выбранных принцессой Солярии для нее, но потом поняла, что именно они и приглянулись тритону. Вот если бы она в таком виде дралась на последней битве, это было бы уже другое дело. Она и в коротком платье-то умудрилась испортить встречу Блум с сестрой (нет, ничуть не специально, вы не думайте), а уж в этом точно бы испепелила бедняжек. Феи вместе со специалистами, которым на время подарили возможность дышать под водой, тоже были здесь, и, судя по всему, нервничали ещё больше. Странно, но Блум больше не ощущала зависти или ненависти к ведьмам, на душе лишь остался горький осадок от пережитого, а в сердце осталось только ощущение правильности. Так и должно быть, наконец-то она поняла, что всё её сомнения и страхи окончательно разрушились, ведь самое жуткого не произошло: о них не забыли, как она представляла себе. На куски разлетелась опустошенность и злость на Айси с Тританнусом, груди разливалось приятное тепло гордости. Гордости от того что, что не поддалась сладкому соблазну Политеи, а ещё рядом Скай, который всегда поддержит и придёт, как во время битвы в Бесконечном Океане. Впервые её не задевала за живое Айси одним своим видом, и это была победа. Над самой собой и сжирающим чувством ущемлённости, которое смогло отпустить её. Именно благодаря этой истории она помирилась с Дафной и Рокси, которые, это удивительно, но и не были на неё в обиде. Да где же Нептун пропадает? Уже начинать давно пора.***
— О, что же привело самого благородного из всех королей Подводного Андроса к строптивой пленнице? — Политея заливалась самым сладким соловьем, мелодично растягивая слова, вцепившись руками в прутья решетки своей темницы. Ненавязчивая издевка, насмешка, смешанная с ноткой досады, заигрывание, тягучее и притягательное как вино, и нежелание сдаваться — вот из каких ингредиентов состоял ее до жуткой ненастоящей правдивости нежный голос. Он пришел. Она знала, нет, чувствовала это на уровне подсознания еще в Бесконечном Океане, будто спустя все годы они все еще были связаны друг с другом нерушимой красной нитью судьбы. Она видела его растерянность и обреченность во взгляде, когда Нептун отправлял ее в тюрьму. Поникший вид всеми любимого короля говорил о многом. Например, о том, что не все еще потеряно. — Хотел убедиться, что ты под надежной охраной, — излишне грубо ответил он, отворачиваясь, чтобы только не смотреть ей прямо в глаза. Вот только стражников он как раз попросил оставить их наедине, чтобы никто не отвлёк его от важного разговора. Король врет, причём уже в который раз. Не сейчас. Оказаться с нимфой лицом к лицу — то, чего так страшился король. Вода словно стала холоднее, он ощущал прикосновение льда к коже, а сердце, бешено бившееся о ребра, готово было выпрыгнуть из груди и кричать, кричать и кричать о беспросветной боли, которая живет в нем с момента победы. Да, они выиграли, но не так ведут себя выигравшие и настоящие короли, вновь и вновь проигрывая в памяти момент их первой встречи и стараясь вернуть утраченное. Нет, не любовь, любит он Лиджею, просто старые ошибки не дают покоя. А ошибки надо исправлять. Жаль, простым заключением в камеру да браслетом, блокирующим магию, ничего не разрешишь. До банального простая истина, которая слишком поздно до всех доходит. Возможно, потому что мы всегда считаем себя сильнее, чем мы являемся в реальности. И вдруг он подплывает к ней, настолько непозволительно близко к решетке, что слышит ее прерывистое дыхание и видит расширенные нечеловеческие зрачки. Она — монстр, чудовище, слепленное им своими же руками, она — правда, в самом лживом ее обличье, Политея для него — и искупление, и яд. Самый горький и до приторного вкуса во рту сладкий, желанный когда-то и недоступный. Он, не отрываясь, буравит ее странным взором, и она тоже с лукавой улыбкой глядит в его глаза, в которых бушует шторм. Первое желание: уплыть, выкинуть их головы, сбежать из ее плена. Сильное и неудержимое, он уже попытался отдернуть руку, уже сжимающую прут решетки, но не смог, будто чья-то неведомая сила продолжала держать его здесь, отрубая напрочь все чувства. Что с ним происходит? Неужели он еще любит ее? Пальцы схватили окантовку её браслета, медленно застегивая его, по ладоням пробежали ледяные электрические разряды, их будто обожгло в один миг. И ещё есть время, отстраниться бы от неё, скинуть с себя цепи дурмана, но он этого не делает. Может, потому что не хочет? И вдруг она начинает петь: Save your twisted enemy So you might earn forgiveness. You know your whole world is waiting So why can't you speak? Голос переливается, обволакивает, как морская волна, постепенно набирающая силу и мощь, кажется, он уже звучит лишь в его голове, проникает внутрь, прямо в кровь. Нептун не в состоянии пошевелиться, он, будто примёрз к месту, завороженно наблюдая за ней. Неужели у нимфы получилось? Он не может выловить ни слова, просто стоит в шоке, не в силах противостоять ей. Ну, что же он ничего не говорит? А она всего-то знает его слабое место: мания героя, жаждущего поступать всегда правильно, доказывать день и ночь кому-то то, что он достоин своего места короля. Встретившись с ней, он позорно растерял это понятие, забыв о запретах и потеряв голову. И надо использовать возможность сейчас. Его гложет вина, вина за то, что из-за него она стала той испорченной и безжалостной злодейкой, ведь если бы их судьбы не пересеклись в тот роковой час, всё свершилось бы по-иному. — Молчишь как рыба в воде? — насмехалась она, продолжая испепелять короля мрачным взглядом, но тон тотчас же сменился на ласково-трепетный. — У тебя есть только один шанс исправить свои грехи — освободи меня и позволь искупить их за тебя. Посмотри, в кого ты меня превратил, — она ещё ближе придвигается к решётке, отчаянно цепляясь за неё тонкими пальцами, продолжая песню: I feel it coming over me. I'm still a slave to these dreams. Is this the end of everything Or just a new way to bleed? Боль. Безграничная и ужасающая, в каждой ноте слышится она, будто Политея ещё живая, но уже близкая к агонии, на последнем издыхании. Она — неудачница. Нимфа понимает это, кажется, впервые в жизни настолько отчетливо, что горько на языке становится от мерзкого отношения к себе. Столько отрицать очевидное, чтобы потом всё бросить и так позорно и легко сдаться любви. Дура. Она жила ложью, но только один человек смог понять её такой, какой она была на самом деле, но этого не приняла она. Той жестокой правды, звучащей похлеще, чем любое враньё. И, кажется, пришла время, рассказать о своем истинном происхождении. — А знаешь ли ты, как я дошла до жизни такой? Разумеется, не считая твоего предательства, — спешно спохватилась она, поморщившись. — Вы все думали, что Ведьм Прародительниц было три, не зря же они зовут себя ещё и Трит Древние Ведьмы, — Политея расхохоталась, будто в истерике, заправляя прядь белоснежных волос за ухо. — Четыре сестры, четыре ведьмочки, жаждущие завладеть миром и доказать ему, что мы чего-то стоим, вот как всё сложилось изначально. Почему «мы»? — она захихикала, придвигаясь ещё ближе. — Я — одна из сестёр, брошенная своей же семьёй из-за силы, которой обладала, — воспоминания неприятно резанули самое человечное, что ещё осталось в её сердце, и нимфе с трудом удалось вернуть себе самообладание: — Забавно, правда? Все кричат о великом сестринстве ведьм, а на самом деле они — самые гадкие и уродливые существа в семейном плане. Эгоистки, — вальяжно протянула она. — Чтобы выжить, пришлось вести собственную беспощадную игру, — Политея впилась ногтями в ржавое железобетонно, чувствуя, как внутри по венам растекается бурлящая лава негодования и бессилия. Родилась чужой в семье, но и здесь, с Нептуном, не обрела оно, что исков, хотя пыталась, правда, пыталась, но, видимо, чего-то не хватило. То ли мир сам вздумал растаптывать тех, кто не покоряется своей судьбе, то ли она не проявила достаточной отваги и силы воли. В конце концов, она же тоже ведьма, значит, щепотка самолюбиях идёт в комплекс с другими ингредиентами сложного характера. Нептун все ещё молчит, а она, между тем, уже готовится к финальному аккорду: So go and tell all your friends That I'm a failure underneath If it makes you feel like a bigger man. But it's my, my heart, my life That you're calling a lie! I've played this game before And I can't take anymore! — Нет, замолчи! — слышен щелчок закрывающегося браслета, и Нептун одним рывком отшатнулся от неё, прервав мучительный диалог и убийственно опасную для них близость. Все, что она ему говорила, доносилось до него смутно, словно сквозь плотный слой ваты, гипнотизируя и не давая ни единого шанса остановиться. Он уже был близок к тому, чтобы выпустить ее наружу, на мгновение, поверив, что излечится, вернув к нормальной жизни врага. Но неожиданно перед ним всплыл призрачный образ его семьи: до невозможности упрямая Лиджея, благородный и готовый к подвигам, пусть и не всегда обдуманным, Нереус, боевая Тресса, прошедшая путь от младшей сестренки-тихони до воительницы и, конечно, сумасшедший Тританнус, заставивший его перебороть свои страхи и разбивший на мелкие осколки глупые убеждения элитного мира героев. Они все незримо здесь, верят в него и мысленно поддерживают. Он должен справится. Чтобы не подвести их хотя бы сейчас. — Послушай, мне жаль, если я подтолкнул тебя к такой жизни, правда, жаль. Но если из-за одного неудачного романа ты готова лишить жизни сотни невинных людей, то тебя уже не спасти. И я не собираюсь повторять прошлые промахи. Ты — лишь ошибка, которую я должен исправить. Прости меня, — его голос на мгновение задрожал, а потом вдруг сорвался, затрещал по швам, ломаясь. — Если сможешь, конечно. Я хотел как лучше, но, видимо, искал это лучшее не там, — и с этими словами он покинул тюрьму, оставляя там призрак прошлого, от которого пытался избавиться все прошедшие года. У него есть семья, настоящая, ради которой он и живет. Пора бы уже отпустить шарик ушедших мгновений и пойти навстречу новому дню, и, наконец, увидеть танец своего старшего сына.***
— Извините, опоздал, каюсь-каюсь, — затараторил Нептун, как только появился в тронном зале, усиленно делая вид, что его задержали важные непредвиденные дела, и он очень сожалеет об опоздании. Меткий взгляд, полный уверенности на семью, и он понял, что готов. Теперь действительно готов поступить правильно, так как нужно не только для себя, но и для всего королевства. — Я мог бы сказать длиннющую речь, но одна фея научила меня тому, что иногда лучше быть кратким, — он улыбнулся, ощущая на себе пристальные взоры всех присутствующих и волнение, ещё не успевшее спрятаться после встречи с Политеей. — Поэтому просто заявляю: праздник открывается, и пусть мой сын Тританнус вместе с Айси покажут вам, как надо танцевать! — многочисленными аплодисментами взорвалась аудитория, которая, кажется, была вовсе не против такого предложения. Тританнус под руку с Айси выплыли в центр помещения, и зазвучала Музыка, чарующая, медленная, под неё наверняка проходили вальсы ещё в стародавние времена, она рассыпалась-искрилась самими прекрасными нотами и аккордами. Он нежно положил руку на её талию, и она медленно вложила ладонь в его, и танец начался. В нём было столько искренности, любви и головокружительной страсти, что начавшись в медленном темпе, он постепенно перешёл в более резкий. Он смотрел в её голубые глаза, в которых сверкали ледяные звёзды, обрамлённые огнём; она — самая лучшая девушка во всей Вселенной, его мечта и реальность, горящая радость и угнетающая боль, невесомая и далёкая, но в то же время близкая, как мечта. Столько всего хотелось сказать, тёплого, ласкового, но слова застревали у него в горле, когда он видел её рядом.I find it funny that you're the only Забавно, что ты единственный, One I never looked for, Кого я никогда не искала, There is something in your loving В твоей любви есть нечто, That tears down my walls. Сметающее все мои стены. I wasn't ready then, I'm ready now, Тогда я не была готова, но теперь всё по-другому, I'm heading straight for you, Я иду прямиком к тебе, You will only be eternally Ты вечно будешь тем, The one that I belong to. Кому я принадлежу.
Шаг, ещё один, вращение, выпад, их кружит вихрь сияющих огней миллионов свечей, созданных для атмосферности магией. Все смотрят на них, восторженно и с каплей зависти, но сейчас Айси всё равно на это, важен лишь тот, кто разделяет с ней этот танец. Лед в ее сердце давно растаял, уступив место иному неизведанному пламенному чувству, которого она так боялась поначалу, стараясь убедить себя в неправильности происходящего. Конечно, ведь ведьмы не могут влюбляться и получать счастливых финалов, по-другому никак, через законы Волшебного Измерения никому не переступить. Возможно, они просто не пробовали. Да, она ведьма, да, совершила много того за что и убить мало будет, но второй шанс все же получила и здесь, в сияющих огнях королевского дворца она понимает ради чего стоит жить. Ради этих загадочных янтарных глаз, смеха сестер, не отступившихся от нее, и разбитых надежд врагов. Айси положила голову ему на грудь, трепетно сплетая их пальцы друг с другом, а он сильнее прижал её себе.The sweetest devotion Самое сладостное влечение Hitting me like an explosion, Накрывает меня, будто взрыв, All of my life I've been frozen, Всю свою жизнь я была словно застывшей, The sweetest devotion I've known. Это самое сладостное влечение, что я знала.
— Чем мы недовольны? — улыбнулся Трит. — Опять не нравится, что на нас все смотрят? — Наоборот. Вот теперь всё просто прекрасно, — игриво отвечает девушка, подмигивая ему. — Знаешь, я до сих пор не могу поверить, что стою здесь… — не успела она договорить, как он обнял её за плечи и притянул к себе, а их губы слились в страстном поцелуе. Как будто внезапно накрывшая тёплая волна из чистой любви и нежности, он дарил им обоим невероятное головокружительное чувство, словно мир сейчас существует лишь для них двоих; очертания зала постепенно растворялись, становясь призрачными, и в Измерении были только он, она и танец. Все стены давно сметены, запреты сняты, а сердца излечены, они — кусочки одной мозаики, которые дополняют друг друга, и им суждено свыше быть вместе. И никак иначе. Свет и тьма, огонь и лёд, добро и зло соединились в них, разрушая последние преграды.I've been looking for you, baby, Я ищу тебя, малыш, In every face that I've ever known, В каждом знакомом лице, And there is something 'bout the way you love me И есть нечто в твоей любви, That finally feels like home. От чего мне, наконец, так уютно. All my life you're my darkness, На всю жизнь ты моя темнота, You're the right kind of madness, Ты подходящее безумие, And you're my hope, you're my despair, Ты моя надежда и ты моё отчаяние, You're my scope, everything, everywhere. Ты моя цель во всём и везде.
Его маленькая девочка, ледяная ведьмочка, дерзкая и непокорная, ворвавшаяся в его жизнь как яростная снежная буря, сметающая всё на своём пути. Тританнус гладит её по белоснежным волосам, вдыхая их чарующий притягательный запах, чувствуя нежное прикосновение к её коже. Они справились. И пусть судьба заранее предписала и их встречу, и трагический конец, но они устояли, бросили вызов бушующей силе и выиграли. Неправильно идеальные отношения, подорвавшие авторитеты Волшебного Измерения. Просто вместе. И теперь уж навсегда.