Friend or Foe. Part 1

Закусив костяшку указательного пальца, Луи Томлинсон бездумно смотрел в окно на ночной город вот уже который час. Периодически тело затекало, и он вставал, чтобы немного размяться, но из раздумий вытащить себя было невозможно. Проблема была, а он никогда не считал, что отрицание – лучший способ с ней бороться. Другое дело, что пока она не поднималась, он ее даже не замечал, а если бы Гарри не сказал, то не скоро, наверное, и заметил бы. У него никогда не было по-настоящему серьезных – черт, да хоть сколько-нибудь – отношений, и он не слишком понимал, что для кого-то нужна определенность. Ему вполне хватало того, что им было комфортно вдвоем, у них было много общего, замечательное общение, чудный секс и отличное времяпровождение. Разве нужно что-то еще? Вешать ярлыки, называть что-то? Луи не знал, но сегодня понял, что, если для него это было неважно, то Гарри это съедало заживо, а такой расклад совершенно его не радовал. Ей-богу, почему бы просто не сказать, если что-то не устраивает? Прямолинейный Томлинсон привык, что если что-то не в порядке, то он слышит об этом сразу, как и высказывает, так какого же черта… Ладно. Это все были пустяки, на самом деле. Он знал, наверное, где-то в глубине души, что это когда-то случится, только не думал, что это выйдет так скоро. Ну, так тому и быть. В конце концов, они ведь и так почти что жили друг у друга, какая разница, ну, теперь все это будет лишь в одной квартире. Вряд ли это будет настолько радикальным изменением, что он не сможет с собой справиться. Луи никогда не думал, что какие-либо отношения могут быть вечны, но, тем не менее, пока все шло хорошо – нужно было это сохранять, ибо, если всем комфортно, зачем намеренно это портить и разрушать? Поэтому он принял единственно верное решение, со вздохом потянулся в кресле и, приняв душ, направился спать, потому что завтра предстоял сложный день, а засыпать в одиночестве он отвык. Как это произошло так быстро? * Выключив прозвонивший, как обычно, будильник, Гарри привычно повернулся, чтобы уткнуться в шею Луи, но нахмурился, не обнаружив парня на месте. Это было странно – обычно Стайлсу приходилось приложить немало усилий, чтобы поднять его с кровати, а тут… И сразу же накрыло осознание – Луи не просто уже встал, он сегодня даже не ночевал с ним. Эта мысль заставила задержать дыхание и вновь закрыть глаза. Потерять его он не мог. Никак не мог. И если это означало, что ему придется смириться с тем, что они просто друзья, которые спят друг с другом – черт с ним, так тому и быть. Все лучше, чем полное отсутствие этого мужчины в его жизни. Впрочем, в тот самый момент, когда он задержал дыхание, он понял, что в его квартире не царит тишина, как это должно было быть. Напротив, кто-то негромко возмущался в ванной комнате, были слышны звуки передвигаемых бутылочек и мягкие падающие звуки. Сведя брови, Гарри медленно встал с кровати и, настороженно, направился в сторону источника шума. Не то чтобы у него было что красть, так что это вряд ли грабитель, но вот… А если же это Луи… то какого черта он делает тут, после ссоры, какого черта он шумит в ванной, в такую рань, и какого черта… - Доброе утро. Ты проснулся, отлично. Можешь либо возвращаться спать, или помогать мне собирать вещи, - поприветствовал его Томлинсон, когда кудрявый осторожно приоткрыл дверь. Сердце парня ухнуло куда-то в пятки. Значит, это все. Он собирает вещи. В миг, когда это накрыло его, Гарри даже не заметил, что вещи, которые укладывал Луи в большую спортивную сумку, были его, Гарри-то. Однако одного взгляда на Стайлса, застывшего в дверном проходе, Томлинсону хватило, чтобы понять, что тот совершенно не понял, что происходило на самом деле. - Стайлс. Ты сегодня не идешь на работу, потому что ты переезжаешь. Переезжаешь ко мне, в мою квартиру. В нашу, наверное, так ее стоит теперь называть. Мы будем жить вместе, - он чуть нервно дернулся, поправив челку. – Ты мой парень. Ну, если тебе все еще нужны для нас названия и никак не обойтись без четкого обозначения границ. Гарри шумно выдохнул, все так же молча вцепившись в дверной косяк. - О боже мой, не заставляй меня вызывать врачей. Твое здоровье меня пугает, серьезно, - Луи уставился на парня немигающим взглядом, замерев с бутыльком шампуня в одной руке. - Я… - начал было Гарри, но голос не повиновался ему. Он попробовал еще раз: - Я в порядке, - прокашлялся он. – Я просто не понимаю… Ты же вчера… - Я не люблю принимать решения сгоряча, более того – просто так, от балды, тем более – во время ссоры. Я все обдумал, как я и предлагал вчера, провел ночь с этой мыслью и… - он развел руками, - вот, пожалуйста. - Ты… я не знаю… - Нет, подожди. Ты хотел именно этого, правда? - Гарри кивнул в ответ, не найдя слов. - Вот и славно. Потому что мне нравится с тобой быть, ты мне нравишься, нам хорошо, что еще нужно? - Ничего, наверное. - Вот и славно, - кивнул Луи. – А теперь помогай мне собирать твои вещи. В конце концов, нам нужно со всем справиться за сегодня, поскольку я поговорил с твоим домовладельцем, завтра он уже въедет сюда. От переполнявших и разрывавших его эмоций, Гарри не оставалось ничего, кроме как кивнуть и приступить к сбору вещей. Все казалось слишком сюрреалистичным, но не могло не радовать. В конечном итоге, они справились гораздо быстрее, чем планировали, мебель Гарри не собирался забирать с собой, поскольку продал ее хозяину, а вещей оказалось не так и много, так что все уместилось в пару чемоданов, сумку и пару коробок. Поскольку квартира самого Луи была совсем близко, то процесс перевоза вовсе не занял много времени, и уже вечером они, уставшие, но крайне довольные, лежали в обнимку на диване, Гарри гадал, что теперь будет с ними, а Луи лишь хвалил себя за правильное решение. И правда, сложно было найти вариант, который был бы более приемлемым и приятным для них обоих. Уже позже, засыпая, медленно прочесывая кудри на затылке Гарри пальцами, Томлинсон подумал, что это как раз тот случай, когда он бы хотел, чтобы все было вечно, чтобы ни у отношений, ни у чего либо другого не было сроков годности. Как жаль, что этому не бывать. Как жаль, что всему приходит конец. * Спустя две недели совместной жизни, поздно вечером, в пятницу Гарри, укусив Луи за плечо, чтобы вырвать из начавшего утягивать его в свой плен сна, тихо шепнул ему в ухо что-то о том, что ему неплохо бы навестить маму. Сонный Томлинсон издал вопросительный звук, и кудрявый, рассмеявшись, сказал, что ему нужно рассказать ей лично, почему он съехал из квартиры, и с кем он сейчас живет. Луи, собственно, даже не помнил, что парень рассказывал дальше. Он уловил лишь слова: - В общем, я уеду завтра с утра, а вернусь поздно вечером, наверное. Не скучай без меня? Мужчина фыркнул: - Без тебя скучать? Я наконец-то встречусь со Стэном, какая скука, - улыбаясь, пробормотал он. - Я так и знал, что ты будешь страшно рад тому, что меня не будет, - Стайлс легко укусил его за мочку и удобнее устроился, чтобы тепло его парня защищало и обволакивало его со всех сторон. Какое счастье… * Луи нахмурился: - Ну чего ты хочешь от меня, Стэн? Как маленький, ей-богу. У всего есть свой срок годности, и мы с ним – не исключение. Кто знает, сколько еще у нас продержится такая вот «идиллия»? – они сидели в любимом баре, куда регулярно ходили и до отъезда, и по возвращению Луи, потягивая уже третье пиво за вечер. - А после все будет как у всех. И все закончится криками, ссорами, скандалами, слезами и соплями. Это ведь даже не любовь, Лукас. Если она вообще и существует, то точно не в нашем случае. Просто нам хорошо вместе, почему нет? - Луи, ты несешь бред. - Нет, Стэн, просто ты все слишком идеализируешь. Все закончится, возможно, даже скоро. Затрещит по швам, - и все, финита. Особенно, учитывая нашу недавнюю ссору. Ну, знаешь там. - Томлинсон, ты видел, как он на тебя смотрит? А хочешь знать, как ты на него? Одна ссора никогда не делала погоды. - Это желание, Стэнли. Желание и привязанность. Мы хотим друг друга, привыкли к присутствию в наших жизнях. Вот и вся суть твоей, так называемой, «любви». - Посмотрим, как ты запоешь, когда осознаешь, что я был прав, - усмехнулся Лукас, но Луи только фыркнул, потянувшись к забытому за разговором пивом, поставив, таким образом, точку в обсуждении их с Гарри отношений. Стоит отметить, что он вовсе не кривил душой, когда говорил об этом. Непонятно, с чего Стэн решил, что пока еще непродолжительный романчик с коллегой-подчиненным - это последняя любовь Луи. Что за бред? Томлинсон фыркнул еще раз, приканчивая пиво за два глотка, решив добавить к закрытой теме последний штрих: - Ты еще поспорь со мной. Надеюсь, ты не поставишь на кон все свое состояние – проиграешь, разоришься, а потом придешь ночевать на моем диване. А нам с Гарри не нужны посторонние в квартире. - И не мечтай. Ставлю сотню на то, что ты признаешь, что я прав, в течение следующих трех месяцев. - Да хоть лет, Стэнни. Все ради тебя, - рукопожатие скрепило абсурдную идею, и парни продолжили свои дружеские посиделки с разговорами ни о чем. Чего они не знали, так это что у их жаркого обсуждения был свидетель. Высокий такой, нескладный свидетель. Который услышал достаточно о том, кем считает его парень. Который вылетел из бара, в котором вообще изначально появился, чтобы сделать сюрприз тому самому парню, вернувшись от родителей пораньше. Который шел теперь по ночному городу, глотая слезы и кусая губы. Гарри приехал, потому что, рассказывая маме о Луи, понял, что любит его, не просто спит с ним, не просто встречается, потому что это удобно. Что, пожалуй, нашел человека, с которым хотел бы провести свою жизнь, завести семью и знать, что вот она, твоя половинка. Оказалось, что половинка была очень самостоятельной единицей. Если бы у Стайлса спросили, как он оказался сейчас на пустынном шоссе, что вело к дому родителей, он бы не ответил. Он не знал. Он знал только, что в его раненом сознании билась одна лишь мысль: «бежать». Он уже знал, что это бесполезно, знал, что слишком поздно, но остановиться не мог. Поэтому лишь сгреб все свои вещи из квартиры Луи – благо, чемоданы он все еще так и не разобрал толком, окончательно, а что было разложено - легко покидалось вовнутрь и закрылось на молнию, - чтобы стереть все следы своего присутствия в этой квартире, закинул все свои вещи в багажник и поехал. Квартиры в этом городе у него не было больше, оставаться в их – ранее – общей с Луи он не мог, так что в Лондоне ему больше некуда было идти, Лиам не в счет. Гарри выжимал максимальную скорость из машины, не обращая внимания ни на что. Ему нужно было убраться из этого города. Ему нужно было убраться из этой страны. И, что же, высокая скорость поможет ему в этом. Как можно быстрее, прочь, прочь, прочь. От человека, которого нельзя было любить. Да только… Больше никогда. * - Гарри? Квартира встретила Луи неуютной тишиной, что было странно, поскольку к этому времени – почти час ночи, - кудрявый должен был давно вернуться домой. Однако же, его не было тут. Его не было ни на кухне, ни в ванной, в гостиной тоже было пусто, и даже в спальне, на кровати не было его спящего уютного тела. Что само по себе удивляло и очень настораживало. Еще более пугал тот факт, что телефон Гарри был выключен, так что позвонить ему и спросить, где же он, не удалось. Нахмурившись, Томлинсон набрал номер матери парня, но трубку взяли не с первого раза, и то – после седьмого звонка: - Да? – неприветливый голос почему-то зарождал какие-то подозрения. - Мисс Кокс, Гарри давно от вас уехал? - Тебя не касается, ублюдок, - прошипела женщина. Спустя пару секунд удивленного молчания со стороны Луи, она добавила: - И я предлагаю тебе забыть этот номер, равно как и номер моего сына, а так же о нем вообще. Даже не смей напоминать о себе. Тебе понятно? Впрочем, вопрос был риторическим, во всяком случае, ответа женщина не дожидалась. В немом шоке, Томлинсон уставился на экран телефона. И что это сейчас было? Как можно это понимать? Гарри… что случилось? Он решил порвать с ним? Уйти? Но из-за чего? Что такого могло произойти, что…? Он знает. Он слышал все, о чем говорил Луи Стэну, он все понял и ушел. Как? Как он мог? Да и зачем, что за глупый фарс? Что такого он сказал, что было неправдой? Он ведь никогда не говорил о любви до гроба. Они вообще не обсуждали будущее, но ведь и дураку ясно, что ничего не вечно, правда? Так зачем же он тогда… Они же… Как теперь Томлинсон будет спать этой ночью, до возвращения Гарри, один в большой кровати? Это плохо. Это все очень плохо. Но, подождите, он ведь все еще работал под руководством Томлинсона, значит, они все равно должны были пересечься, а уж там Луи сумеет очаровать его и снова заполучить обратно, вернуть себе, то, что он так бессовестно украл и увез. Значительно повеселев, мужчина направился в душ, насвистывая какую-то песенку. Само собой, с Гарри предстоит серьезный разговор, да и пора бы немного поговорить о домашнем хозяйстве, о том, как им все это поделить, чтобы успевать. Все было решаемо, впрочем, и просто, так что Луи чуть улыбнулся. Послезавтра он увидится с Гарри, и все станет на свои места. В офисе все будет славно, ну если не сразу, то после, а тогда будет еще лучше. Все так же насвистывая, он зашел в спальню, придерживая рукой полотенце на бедрах, и включил свет. В горле стал ком, а тело мгновенно потяжелело раз в пять. Не может быть, нет-нет, что за бред? Чемоданов, которые кудрявое несчастье так и не удосужилось разобрать, на месте не было, как и тех вещей, которые Гарри все-таки выложил на полки. Все было прибрано, словно бы его никогда и не было тут, даже не существовало. Чтобы избавиться от ощущения, что он сходит с ума, и придумал себе Стайлса, Томлинсон вернулся в ванную, чтобы убедиться, что щеток две. Одна. Обычная зеленая щетка. Не красная, она не вибрировала, не пела и не делала всю работу за тебя, как та, что принадлежала Гарри. Он ушел, он сбежал, не в силах даже встретиться с Луи. Но… что же, ему придется, поскольку послезавтра был рабочий день, и им необходимо было быть в офисе. Взгляд зацепился за лист бумаги, что лежал около ноутбука. Томлинсон сжал кулаки, затаил дыхание и подошел. Но чуда не произошло. Черной шариковой ручкой были вразнобой выведены слова, которые въелись Томлинсону в голову: прошу уволить меня по собственному желанию... Теперь Луи не знал, что делать. Он не знал, где живут родители Стайлса, не знал о нем вообще ничего, если быть точным. И вот… где его искать? И как?... Томлинсон закусил губу и порылся в карманах джинсов, в поисках телефона. Ответили сразу же, к счастью. - Стэн? - Что, Томлинсон, соскучился? - Это Гарри. - Что с ним? – тон Лукаса стал таким заботливым, что Луи испепелил бы его взглядом, будь он рядом. - Его нет, - глупо сказал Томлинсон. – Он ушел, - еще глупее. – Собрал вещи и ушел. Оставил заявление… - Луи? – мягко позвал он. – Только не психуй. - Да как тут… - Пожалуйста, успокойся, вернется он. Ему и жить негде, и работать надо, да и тебя любит. Успокой его. - Он не отвечает. И, честно говоря, это логично. Он слышал, Стэн. Не знаю, сколько, но ему хватило. Лукас тяжело вздохнул: - И что ты будешь делать теперь? - Не знаю, - растерянно протянул Луи, которого только что озарило что происходит. – Стэн, он не вернется. Он ушел навсегда. Стэн… что мне делать? – парень закусил губу, пытаясь успокоиться. - Спать, в первую очередь. А там разберемся. - Спасибо тебе, серьезно. Просто… спасибо. - Всегда пожалуйста, дружище. Завтра он разберется. Завтра все решится. * Только завтра ничего не решилось. Как и послезавтра. Как и спустя неделю после этого. Номер, который сначала просто не отвечал, вскоре перестал обслуживаться. Гарри вычеркнул его из своей жизни, выкинул и просто ушел. Видимо, он не так уж и нужен ему был, получается. Томлинсон пытался найти его, прилагая все усилия, задействуя все связи и возможности. Он нашел дом родителей Стайлса, он явился туда поздно вечером, но перед его носом захлопнули дверь. Он ждал, и ждал, и ждал, но кудрявая макушка не мелькала в окнах, он не появлялся нигде, и даже не выходил из дому. Спустя двенадцать часов, Луи понял, что и машины его тоже нет около дома. Гарри исчез. Гарри пропал, словно его и не было, не существовало, растворился, как дымка в морозном зимнем воздухе. Томлинсон проклинал себя, Стэна и свой дурацкий язык. Просто он кое-что понял. * - Стэн? - Да? - Я задолжал тебе сотню фунтов. - Чт… - Я проспорил, Лукас. Я проспорил. И я потерял его, понимаешь? Потерял навсегда, черт его подери. - Ты сдаешься? - Нет. Я не сдамся, пока не найду его. Или пока не загнусь без него. Черт бы его побрал. Черт бы побрал эту жизнь, это… это все. Не верить в любовь столько лет – и так глупо, бессмысленно, подпустить к себе человека, чтобы он ушел, сбежал с его сердцем. Он найдет его. Он найдет его, чего бы это ему не стоило. * «Заканчивается посадка на рейс «Лондон-Сиэттл»…» Сжимая в руках сумку, Гарри еще раз глянул на посадочный талон, вложенный в паспорт, и протянул его работнице аэропорта. Девушка мило улыбнулась ему и, проверив данные, пожелала счастливого пути. Стюардесса услужливо помогла найти его место в салоне – у окна, практически в самом конце огромного трансатлантического лайнера – и, улыбаясь, как и все в этом чертовом здании, пожелала приятного полета. Все улыбались и радовались, все сыпали соль на рану Гарри, но ему было уже все равно. Ему было, почему-то, слишком больно. Он знал, что среагировал чересчур резко, но понимал, что ни сейчас, ни в будущем он не будет значить для Луи столько, сколько значил тот для него, а, значит, это все абсолютно бессмысленно. К чему тогда пытаться сохранить что-то, что угодно второму парню? Ему будет хорошо, а Гарри сгниет заживо от невозможности получить именно то, что ему нужно. А раз так – то какая разница, где умирать? Пролететь половину мира, чтобы сбежать от несчастливой любви – глупо, но ждать ответа от не того человека – еще глупее. Воткнув наушники и пристегнув ремень, Гарри крепко зажмурился. Он справится. В конце концов, кому какое дело, что в мире стало на одного счастливого человека меньше, верно?

конец первой части часть вторая - http://ficbook.net/readfic/1693904