***
За всю свою жизнь Курт Хаммел целовался столько раз, что и не пересчитать. В основном это были парни, но и девушек было немало. Иногда это были обычные игры в бутылочку на вечеринках, а потом к нему стали подходить в школе или кафе, с просьбой научить. И Курт Хаммел был слишком добрым, чтобы отказывать несчастным девушкам, жаждущих поцелуев. Поэтому, он совершенно не ожидал, что во время поцелуя с Блейном он почувствует что-то особенное. Он и не почувствовал. На самом деле всё, что он испытывал в тот момент, это всего лишь желание не останавливаться, что хоть и было редкостью, но всё-таки случалось. Последний, с кем Курт это испытывал был Себастиан, поэтому подобные чувства крайне настораживали. Возможно, разобраться в этом было бы проще, если бы всё не закончилось так быстро. Блейн почти сразу же оторвался от Хаммела, и, пробормотав что-то о том, что ему срочно нужно уйти, буквально испарился из раздевалки, оставляя все свои вещи. У Курта было такое ощущение, что его бросили, поэтому он, не раздумывая направился к ближайшему выходу из школы. Холодный октябрьский воздух ударил в лицо, и шатен тяжело выдохнул. Отработанным до автоматизма движением, Курт вытащил из кармана сигареты, зажигалку, и прикурил. Дым наполнил лёгкие, успокаивая нервозное состояние парня. Курить после выхода из школы уже становится привычкой, поэтому, оглянувшись по сторонам, и не найдя лавочек, он сел на ступеньки. Осознание происходящего так и не приходило, из-за чего Курт начал сомневаться вообще в адекватности идеи. Наверняка, после этого Андерсон начнёт его преследовать, решив, что у них может что-то получится. А оно не может. Курт раздражённо выбросил сигарету, и тут же достал ещё одну. Все эти разборки ужасно утомляли его, из-за чего он не только перестал имитировать бурную учебную деятельность, но и тренировки пропускать. На улице было уже достаточно темно, но всё же Курт смог разглядеть Блейна, сидящего за рулём своего ржавого пикапа, который сейчас проезжал мимо. Прищурившись, Хаммел следил взглядом за машиной до тех пор, пока она не скрылась за поворотом. «И всё-таки… почувствовал или не почувствовал?» — спросил он сам себя, пока шёл к машине. Тренировка уже скоро закончится, поэтому не стоит задерживаться, если он не хочет объясняться перед Пакерманом и остальной командой. Chevrolet легко завелась, издавая громкий рёв на всю улицу. Этот звук успокаивал, поэтому, недолго думая, Курт вырулил в сторону семьдесят пятого шоссе, развивая всё большую и большую скорость. Нажав небольшую кнопку под экраном, на котором сейчас светилась обложка последнего альбома OneRepublic, крыша стала медленно отодвигаться. Ледяной ветер ворвался внутрь, делая причёску Курта похожей на крысиное гнездо. В любой другой день он бы ужасно расстроился из-за этого, и сделал бы всё, чтобы вернуть волосам исходный вид, или, хотя бы, что-то приближённое к нему, но сейчас ему так сильно нужно было проветрить мысли, что единственное, что его волновало — это лёгкая туманность на дороге. Он разгонялся всё быстрее и быстрее, проверяя, насколько его хватит. Автомобиль уже начинало слегка болтать, но он только сильнее вцепился в кожаную обивку руля. Вокруг было немного машин, но Курт всё равно обгонял их все. Стрелка на спидометре утверждала, что он едет уже со скоростью сто пять миль в час*. И осознание этого заставило его медленно сбросить скорость, и остановиться. Съехав на обочину, Курт вышел из машины. Он бросил свою куртку на холодную землю, и лёг сверху, устремляя взгляд в небо. Вокруг были поля, за которыми стояли небольшие аккуратные дома, в которых горел свет. Мимо проезжающие фуры освещали пространство вокруг Курта, на мгновение заставляя его терять из вида ту или иную звезду. Каждый раз парень тихо матерился, но снова принимался искать её, успокаиваясь. Песня в машине сменилась, и Хаммел услышал первые ноты «Counting Stars». Пришлось прислушиваться, чтобы слышать хотя бы отголоски песни из-за проезжающих мимо машин. В скором времени ему стало невыносимо холодно, из-за чего он вернулся в машину. Спустя несколько минут, после того как завести её, Курт почувствовал как сидение под ним нагревается, и почти счастливо вздохнул. Вернув крышу на своё место, он вырулил обратно на дорогу, и, выждав момент, когда ни одной машины не будет поблизости, переехал прямо по газону на полосу с движением в Лайму. Ему понадобилось около пяти минут со скоростью сто миль в час, прежде чем он оказался возле ответвления, ведущего к заброшенной бензоколонке, прямо на границе Лаймы. Припарковавшись за зданием бывшего автомагазина, он снова опустил крышу, впуская холодный воздух. Теперь, благодаря отсутствию раздражающего света машин поблизости, он мог спокойно разглядывать каждое созвездие, а заодно и избегать одной очень надоедливой темы в голове. Понимая, что если прямо сейчас он не выключит зажигание, то ему не хватит бензина до Лаймы, Курт повернул ключ, и вышел из машины. Когда живёшь с отцом, и не можешь провести с ним в одной комнате и десяти минут не ссорясь, начинаешь чаще уходить из дома «проветриться». А когда проветриваешься, как правило, холодно. Обычно Курт отправлялся к пруду Лусис. Двести семьдесят третья дорога вела прямо к небольшому причалу, которым управляла старая, сумасшедшая тётя Роуз. На самом деле, это был первый человек, которому Курт никогда не грубил, и не только потому, что тётя Роуз могла запретить ему приезжать. Просто женщина прожила уже так много, что могла помочь с любой проблемой, просто разложив всё по полочкам. Она бы и сейчас помогла, если бы у шатена было желание разговаривать на эту тему. Достав из маленького багажника большой и тёплый плед, в красно-синюю клетку, Курт завернулся в него как в кокон, и снова сел на своё место, закинув голову вверх. Определённо, так разглядывать звёзды намного лучше. Сейчас играла совершенно неподходящая для Хаммела песня, поэтому он, недолго думая, сменил её на Coldplay — A sky full of stars. И Курт сам не заметил, как размышления о созвездии лебедя погрузили его в сон.***
Проснулся Курт с дичайшей болью в спине. Солнце только поднималось из-за горизонта, освещая верхушки домов, стоящих вдалеке. Пошарив руками в карманах, парень вытащил свой смартфон, тут же нажимая кнопку разблокировки. Ни одного пропущенного, и ни одной смс-ки. Обычно Бёрт звонит полночи, чтобы найти сына, но после их последней ссоры по телефону, где Курт накричал на него, и сказал больше не лезть в его жизнь, Бёрт не звонил. Вообще. — Ну и ладно, — буркнул Курт, вставляя телефон в подставку, расположенную на вентиляции. Припомнив расписание отца, младший Хаммел решил перекусить где-нибудь, а уж потом направиться домой, где уже никого не будет (может, кроме Финна), и подготовиться к вечеринке по случаю приближения Хэллоуина, которая проходит сегодня в доме Карофски. Очередной повод выпить с тупым названием. На самом деле Курт совершенно не хочет никуда идти, особенно туда, где будет Карофски, но он точно знает, что это намного лучше, чем сидеть дома весь день, а вечером ещё и слушать лекции от отца. Ну и пить дома в одиночестве странно, когда можно это сделать на вечеринке. Курт сам не понял, как вечер смог наступить так быстро. Конечно, он долго ждал свой заказ в придорожном кафе, но не настолько. Наверное, он задержался в ванной, пока вымывал всю грязь и пыль из волос. Идти на вечеринку в рубашке было крайне глупо, хотя и очень хотелось. Поэтому, надев чёрную майку, рваные джинсы, кожанку, и высокие сапоги он остался доволен своим внешним видом. У него ушло около получаса на укладку волос, и, подходя к дому Карофски, он опаздывал уже на час. Хозяин сам открыл ему дверь, и Курт тут же натянул на лицо улыбку. Они с Дэйвом дали друг другу пять, и каждый ушёл по разным комнатам. Это странно, потому что обычно Карофски как хвостик ходит за ним до тех пор, пока Курт не начнёт беситься. Хаммелу хватило всего двух бутылок пива, прежде чем красивый и высокий брюнет пригласил выпить с ним текилу, и Курт согласился. После трёх шотов парень сказал своё имя, но Хаммел даже не попытался его запомнить. Брюнет предложил уединиться. Это не ново: почти все на подобных вечеринках просят Курта пойти куда-нибудь «в более тихое место», потому что все знают, насколько плохо это может закончиться для двух геев. Они занимают комнату Дэйва. Курт знает это, потому что пару раз этот амбал пытался поцеловать его здесь. И хотя Карофски отрицает произошедшее до сих пор, Хаммел никому не рассказал об этом. Не из-за великой душевной доброты, а просто потому, что тогда Дэйва станет ещё больше в его жизни, чем он уже есть, и нет, спасибо, не нужно. Курт посасывает два своих пальца, прежде чем провести ими по своей шее, и посыпать сверху солью. Парень заворожено наблюдает за ним, а потом разливает текилу по пластиковым стаканам. Медленными, плавными движениями шатен подходит ближе к парню, обнимает его за талию со спины, и проводит языком вдоль его шеи. Он больше не собирается пить, потому что прекрасно понимает, что его максимум уже слегка превышен, и ему нужно остановиться хотя бы на пару часов, если он не хочет потерять контроль над собой. Парень перед ним резко разворачивается, и за бёдра притягивает к себе Курта. Хаммел чувствует эрекцию парня, и его член сам заинтересованно дёргается. Они целуются долгих несколько минут, до тех пор, пока Курт не подталкивает парня к кровати. Они оба медленно опускаются на жёсткий матрас, и шатен нависает сверху. Ему не нужно много времени для того, чтобы избавить парня от футболки, и переместиться губами от его шеи к торсу. Рука Курта часто задевает член, в то время как языком он обводит каждый сосок, вызывая у партнёра неконтролируемые стоны. Проходит меньше минуты, прежде чем парень под ним начинает скулить и умолять Курта о большем. Шатен довольно усмехается, и опускается ещё ниже. Свободную руку Хаммел опускает на пульсирующий член парня, и слегка поглаживает, прежде чем заняться ремнём. Его пальцы уже расстёгивают пряжку, и он отстраняется. — М-м, пожалуй, я передумал, — говорит он ровным голосом, стараясь скрыть своё возбуждение. Это была уже такая привычная для него игра, что лишь по одному взгляду он знал, какая будет дальнейшая реакция. И он совершенно точно знал, что после того как этот парень поймёт, что ему ничего не светит, он разорётся, скажет что-нибудь грубое Курту, а затем, когда получит в ответ лишь самодовольную ухмылку, уйдёт с вечеринки проклиная вся и всех. Собственно, именно так он и сделал, оставляя Хаммела в руках сеньора текилы. Плюнув на всех, шатен сделал несколько глотков прямо из бутылки, не озадачивая свой мозг сложным процессом с солью и лаймом.***
Курт проснулся в гостиной Карофски около девяти. Голова болела, но вполне терпимо, что определённо было хорошо. У него не было привычки ночевать там, где он пил, но очевидно, что-то пошло не по плану. Курт бы сказал что именно, если бы помнил. Картина, представшая его глазам, была словно написана маслом: смазливый блондин без футболки, спал на груди Курта. Его рот был приоткрыт, и он слегка похрапывал. Ремень Хаммела на джинсах был расстёгнут, хотя пуговица и ширинка оставались нетронутыми — очевидно, парень уснул быстрее, чем разобрался с застёжкой. В руках у Курта была зажата пустая бутылка текилы. Что ж, если он выпил её один, то понятно, почему все его воспоминания затерялись. Во рту было стойкое ощущение помойки, поэтому, спихнув с себя блондина, Курт пошёл в сторону ванной, чтобы прополоскать рот. Ледяная вода помогла немного встряхнуть мысли. Засунув руку в задний карман джинс, Курт вытащил от туда смятую, пустую пачку из-под сигарет. Бросив её в урну возле ванной, Хаммел направился обратно в гостиную. К счастью, на столе оказались разные другие пачки, и, перебрав почти все, Курт нашёл ту, где осталась ещё парочка. Схватив первую попавшуюся зажигалку, он пошёл на кухню, и медленно прикурил сигарету, прислоняясь к барной стойке, на которой были разбросаны смятые пластиковые стаканы. Вид дома был действительно ужасным, и, наверное, именно поэтому Курт никогда не звал никого к себе. Конечно, раз в месяц они легко могли позволить себе клининговые услуги, но всё равно это какие-никакие, а затраты энергии. Курт заметил свою кожанку на спинке одного из диванов, и с удовольствием надел её на себя обратно, чтобы не околеть по дороге домой. Среди толпы спящих, Курт почти не встретил знакомых лиц, что было отлично, потому что скорее всего, ему бы стоило тогда озаботиться их состоянием. А это было последнее, чего сейчас хотел Курт. Бросив остатки от сигареты в ближайший стакан с каким-то коричневым напитком, парень проверил наличие телефона в кармане, и тихо покинул дом. Скорее всего, хозяин ещё спит, что было просто потрясающе для Курта, который не имел ни малейшего желания разговаривать с Дэйвом. По дороге домой Хаммел понял, что с тех пор, как начал пить, его ни разу не посетила мысль об Андерсоне — потрясающий знак. Так же, как и то, что дома оказалась только Кэрол, а от неё отделаться проще простого. Соврав что-то насчёт ночёвки у Пака, и сомнительных извинений о том, что не предупредил, Курт пошёл к себе в комнату. Приняв душ, он тут же завалился спать. Его разбудил сигнал сообщения около семи вечера. Парень по имени Кентин приглашал его в бар за городом к восьми. Недолго думая, Курт отправился собираться, и уже через три часа, когда руки Кентина бродили по телу Хаммела, он даже не думал о кудрявом хоббите, который преследовал его мысли всю неделю.***
Если когда-нибудь вы пили всю ночь напролёт, и пришли домой только к четырём утра (где, к слову, на вас набросился разъярённый отец, с криками и обвинениями), то вы можете представить каково было Курту слышать будильник в половине седьмого. Даже сквозь дрёму он чувствовал, что всё ещё пьян, и мог поспорить, что если попробует встать с кровати, то его мигом стошнит на ковёр. На ощупь ударив рукой по будильнику, со сладким стоном, он повернулся на другой бок, натягивая одеяло на голову, чтобы противный свет не сильно бил по глазам. Было так замечательно находиться в тепле и темноте, и совершенно точно было не замечательно, когда это чувство пропало. — Вставай, ты идёшь в школу! — послышался раздражённый голос Бёрта Хаммела, и Курт тут же застонал, пряча голову под подушкой. — Отвали. — Сейчас же поднимайся, если ты не хочешь чтобы вместо того, чтобы пойти на работу, я пошёл на авторынок и продал твою машину. Угрозы отца редко заставляли Курта делать что-то, потому что чаще всего это были достаточно глупые фразочки вроде: «Посажу под домашний арест» или «Заберу телефон». Сидеть дома под арестом Курт не стал бы — его окно прекрасно открывается, или выбивается, в крайнем случае. А телефон не настолько уж и нужная вещь, чтобы держать его постоянно рядом с собой. Совсем другое дело машина. Его ласточка была для него не просто средством передвижения — это была его репутация, потому что совершенно точно его стали замечать не как лузера-неудачника только когда эта машина появилась у него в гараже. Курт потратил уже достаточно много времени, чтобы создать себе идеальный образ плохого парня, и не имел никакого желания ломать всё, что так долго выстраивал. Состроив самую недовольную мину, шатен поплёлся в душ, на ходу бурча ругательства в адрес отца. На самом деле он помнил, как ночью сказал ему много гадостей, и в очередной раз попросил не лезть в его жизнь, так что это, скорее всего, своеобразная расплата за потраченные нервы. Которых он потратил достаточно, учитывая то, что последний раз Курт был ночью дома в четверг, а сейчас уже утро понедельника. С трудом приняв душ, и тщательно почистив зубы, Курт вышел из ванной. В комнате уже было пусто, поэтому со спокойной душой Хаммел-младший надел толстовку с высоким воротником, которая хоть немного, но всё-таки скрывала уродливые засосы, расположившиеся по всей шее и ключицам парня. Выбрав первые попавшиеся джинсы, подходящие к наряду, он надел свои любимые ботинки от Timberland, и взял сумку, не имея ни малейшего представления о том, всё ли там есть для учёбы. Но его и не сильно волновало это. Финн вызвался отвезти его до школы потому что «ты пахнешь как мини-бар в кабинете Сью», и всю дорогу до школы Курт дремал. Ужасно хотелось остаться на мягком сидении ещё на часок-другой, но Финн буквально вышвырнул его из машины, и пнул в сторону кабинета английского, где сейчас у Курта был урок. Очень оптимистично было думать, что Курт действительно туда пойдёт, потому что как только он оказался возле класса танцев, то еле заметно проскользнул туда. Здесь было пусто, и лишь небольшое окошко на двери пропускало свет, слабо освещая просторную комнату. По памяти, Курт добрался до дальней стены, и на ощупь забрался на высокую стопку матов. Было достаточно удобно. Поэтому, подложив себе под голову гимнастический коврик, Курт быстро уснул, отключаясь от шума снаружи. Он проснулся, когда кто-то в очередной раз сильно пихнул его в бок. — Сука, если это не что-то важное, я ударю тебя так, что носовая кость войдёт в твой мозг, — пробормотал Курт, поворачиваясь к предмету ненависти. Перед ним стоял вполне довольный собой Пак, переодетый в футбольную форму. В его руках был зажат шлем. — И тебе здравствуй, — хмыкнул парень в ответ. — Чего тебе надо? — У нас тренировка. — Блять… — Курт запустил руку в волосы, уродуя свою некогда идеальную укладку. — Я буду через пятнадцать минут, — Пак засмеялся, но кивнул, и вышел из комнаты. Понятное дело, что пятнадцати минут Курту ни в коем случае не хватит. Но так он будет стараться в них уложиться. Взяв свою сумку с пола, он направился в сторону раздевалки. Это что же получается, он проспал весь учебный день? Почаще бы так. Странно, что его не разбудили занятиями в классе, но учитывая то, что он спал меньше трёх часов, и когда ложился был ещё пьян — этому есть вполне разумное объяснение. Мучаясь сильной головной болью, Курт шёл к раздевалке, задаваясь вопросом зачем вообще нужно было пить. Ах, точно. Андерсон. Курт сверлил взглядом парня, который изо всех сил пытался убить грушу перед собой, и невольно испытал чувство-дежавю. Вспоминая, что он тут не для любовных похождений, Курт прошёл к своему шкафчику. Блейн медленно проследил за ним взглядом, не отвлекаясь от своего занятия ни на секунду. Его внимание было приковано только тогда, когда шатен стал медленно стягивать с себя толстовку. Сначала Курт было решил, что девственника-Андерсона просто привлекло красивое тело, но заметив то, как именно его разглядывает брюнет, понял, что дело в другом. — Вижу, у тебя были отличные выходные, — сказал Блейн, врезав груше, и заставив её отлететь. Курт не знал что ответить, потому что ответ: «Я пытался не думать о тебе» не звучал хорошо ни в одной из возможных реальностей. — Приятно знать, что ты не сидел дома, размышляя о нас, — Блейн поджал губы, понимая, что сболтнул лишнее. Курт перестал рассматривать содержимое своего шкафчика, и подошёл к Андерсону, опуская его руки, заставляя повернуться к себе. — Я хочу кое-что проверить, — тихо сказал шатен, разглядывая знакомый затылок брюнета. Наверное, Блейн хотел что-то ответить, но Курт ему не дал, приподнимая его лицо за подбородок, и впиваясь в губы новым поцелуем. Он почти слышал, как назойливый голос в голове кричал ему о том, что не нужно этого делать, ведь по факту, именно из-за этого Хаммел не просыхал все выходные, но что-то намного более упрямое заглушало этот голос, позволяя Курту действовать подсознательно. Первые пару секунд Андерсон ничего не делал — не отвечал и не отталкивал, но когда осознание происходящего снизошло до него, то он тут же опустил руки на талию Курта, прижимая к себе ближе, и отвечая на поцелуй. Курт был уверен, что давно не целовался так. Обычно главной целью поцелуя было желание возбудить партнёра, но сейчас этого не было. Он даже не использовал свой язык, хотя и очень хотел. На самом деле во время этого поцелуя Курт действовал скорее механически, нежели сознательно. Он пытался сосредоточиться на ощущениях, и понять, что же чувствует на самом деле, но каждый раз все его мысли приходили только к одному выводу. Тому, который он отбрасывал всё это время, и отчаянно старался не принимать во внимание. Блейн Андерсон ему нравится. Вот чёрт. *сто пять миль в час — приблизительно сто семьдесят км. в час