Hey, Anderson!

Курту было совершенно плевать на Андерсона. Было. — Можешь аккуратнее, Хаммел? Ты не один в этой школе, — послышался раздражённый голос Блейна, который прошёл мимо, сильно задевая Курта плечом. На самом деле, места хватило бы для обоих, но последний принципиально не особо любит двигаться, чтобы кого-то пропустить, а у второго теперь было новое хобби — выбесить Хаммела на глазах у всей школы. Это длилось уже третий день, и Курт серьёзно задумывался о том, чтобы задушить Андерсона. Всеми силами после того случая в кафе Курт делал вид, что просто не замечает Блейна, не видит кругов под глазами, и потухшего взгляда. Как бы Хаммел не отнекивался, вина — чувство, которое не посещало его уже несколько лет, буквально захлёстывали его с головой, заставляя чувствовать себя последней сволочью. Всю неделю у них прекрасно удавалось изображать из себя незнакомцев. Блейн перестал задевать Курта, и вообще держался от него подальше. Курт делал то же самое, из-за чего их встречи свелись к минимуму. Но новая неделя сильно изменила поведение брюнета. Вот и сейчас, когда шатен спокойно сидел за столиком футболистов в кафетерии, колкие замечания Андерсона не укрылись от него, хотя он отчаянно старался их не слушать. Тем не менее, тонкий слух шатена всё равно улавливал обсуждение его персоны. — Скоро приду, — Курт бросил пакет с соком перед собой на поднос, и резко встал. Большинство учеников, окружающих его, тут же расступились. — Эй, Андерсон! Надо поговорить, — не дожидаясь ответа брюнета, он схватил того за жилетку, и буквально вытолкнул в коридор. Блейн не прятал взгляд, и не выглядел испуганным. Он просто безразлично стоял, облокотившись на стену, и сложив руки на груди. Мимо ходили ученики, но ни одного из них, это, похоже, не беспокоило. — Ты можешь просто вернуться к тому, с чего мы начали? Меня более чем устраивал твой затылок, и непонятное мычание! — Курт сжал руки в кулаки, больно впиваясь ногтями в ладонь. — Я точно помню, как ты говорил, что тебя это бесит. Наслаждайся, — Блейн пожал плечами, и оттолкнулся от стены. Он попытался скрыться в столовой, но Курт выставил руку, и прижал его обратно к стене. — Не зли меня. Ты уже достаточно постарался. Я сука, урод, мудак, да. Я виноват. А теперь перестань вести себя как ребёнок, и… — Знаешь, Курт, — Блейн очаровательно улыбнулся, убирая руку Курта со своей груди. Причём так, будто он очищает себя от мусора. — Иди нахуй, — сказал он уже громче, привлекая внимание окружающих. Ученики вокруг остановились, глядя на перепалку, и стали перешёптываться. — Ты стоишь этой школы, и того, что получаешь сейчас. Андерсон довольно улыбнулся, и всё-таки скрылся в столовой. Курту пришлось потратить все свои силы, чтобы удержать себя в руках. Наверняка, футболисты будут задавать лишние вопросы, поэтому засунув руки в карманы, он побрёл по коридору до своего шкафчика. Совсем скоро у него была химия на третьем этаже, и лучше пойти туда заранее, чем слушать историю о том, как Блейн Андерсон при всей школе послал его, не получая при этом кулак в челюсть.

***

Оставшийся день был ужасным. Химия и французский оказались крайне выматывающими, поэтому на собрании хора, совершенно не подумав, Курт исполнил другую песню. Ту, которую вообще не планировал петь перед кем-либо. — Ты не можешь просто так взять, и сделать другое задание, — буркнул Блейн, складывая руки на груди. Он поднялся со своего места, и подошёл чуть ближе. Очевидно, ругаться на глазах у всего хорового кружка — не лучшая идея, особенно, когда рядом преподаватель. Но как Курт не старался, промолчать он не смог. — Я могу делать что хочу, Андерсон, и ты мне не указ! — ответил Курт, стараясь сдерживать разгоравшийся внутри огонь. — О, да, действительно. А мы здесь для мебели? Чтобы потешить твоё самолюбие? Думаешь, если папочка купил тебе крутую машину, то всё можно? Вынужден огорчить, это не так. Классная тачка не делает из тебя человека. Ты как и был, так и останешься ограниченным, не способным… — Хватит! — между ними встал мистер Шустер, расставляя руки в стороны, стараясь отгородить их друг от друга. Очень вовремя, потому что Курт уже был близок к насилию, что определённо не сказалось бы на нём хорошо. — Все уже поняли, как сильно вы друг друга не любите. Сядьте на свои места! В его голосе буквально сочилась угроза, поэтому оба послушно сели. Звонок прозвенел буквально полминуты спустя, и Курт, как можно быстрее, покинул хоровую через дальнюю дверь. Был шанс, что оставшийся путь он проведёт в одиночестве. Как и ожидалось, никто не стал его догонять, так что, покинув здание школы через боковой выход, он сел на лавочку, и злобно запихнул в рот сигарету, надеясь успокоить себя. Осень уже полностью давала о себе знать. Хмурое небо, грозящееся вот-вот разразиться ливнем, только ухудшало настроение. Ещё совсем недавно разноцветные деревья стали голыми, и уродливыми, собирая вокруг себя коричневую массу, некогда покрывающую их. Курт догадывался, что ему придётся откапывать свою машину из-под жухлых листьев, и от этого нежелание идти к ней становилось всё больше. Тем не менее, сигарета быстро закончилась, и, выбросив бычок прямо под двери школы, он упрямо зашагал к своему автомобилю. Никотин успокоил его нервы, и настроение уже было на грани безразличия. Это продолжалось недолгих две минуты, пока Курт не увидел прямо возле своей прекрасной Camaro Блейна. — Я не договорил, — с усмешкой сказал Андерсон, опираясь на капот Chevrolet. Его глаза, цвет которых Курт ещё совсем недавно не смог бы сказать просто потому, что никогда не видел их, из-за вечно опущенной головы брюнета, сейчас выглядели жестокими, и надменными. — С чего ты взял, что я хочу тебя слушать? — как можно спокойнее ответил Курт, проходя к своей машине, и забрасывая сумку на пассажирское сидение. Ему сейчас очень хотелось оказаться за рулём, и переехать брюнета. — Да меня не волнуют твои желания, — фыркнул Андерсон, пожимая плечами. — Я думаю, тебе стоит знать, что ты — ничуть не лучше меня. Ты такой же «жалкий», — Блейн показал в воздухе кавычки. — Как и я. Потому что, ну, знаешь, мне хотя бы хватает смелости оставаться при всех тем, кто я есть, в отличие от тебя. — О, так хам, ругающийся матом на всю школу это настоящий ты? — спросил Курт, вспоминая их перепалку. Большой вопрос, кто тогда больше удивился — Курт, или окружающие. Очевидно, Блейну нечего было ответить, поэтому Курт молча занял пассажирское сидение, и завёл машину. Брюнет быстро ушёл, оставляя Хаммела наедине со своими мыслями. Ого. Кто бы мог подумать, что Андерсон способен на подобные актёрские игры. Курт прекрасно понимал, что это — не тот Блейн, которого он знал до этого. Всё это просто притворство, вызванное теми глупыми словами Курта в кофейне, и оба прекрасно понимали это. Хаммел искренне старался делать вид, что ему всё равно, но в глубине души он знал, что нет. Это было грубо и некрасиво, и хотя он часто говорил подобное людям, сейчас это не казалось ему правильным. Конечно, Блейн имел право злиться. Он имел право посылать Курта, и называть всеми теми словами, которыми уже успел осыпать, но совершенно точно он не имел права унижать Курта у всех на глазах. Никто не имеет. Тяжело выдохнув, Курт включил радио, и тут же улыбнулся, узнавая песню. I know you suffered/Мне известно о твоих страданиях, But I donʼt want you to hide/Но я не хочу, чтобы ты пряталась. Itʼs cold and loveless/Это бесчувственно и без тени любви, I wonʼt let you be denied/Я не позволю отвергнуть тебя. Тихо подпевая Меттью Беллами*, Курт вырулил с парковочного места. Ученики всё ещё покидали школу, поэтому пришлось немного подождать при выезде. Хаммел раздражённо ударял подушечками пальцев по рулю в такт песне, наблюдая за нерасторопной блондинкой, пытающейся влезть без очереди. Soothing/Успокаивая, Iʼll make you feel pure/Я заставлю тебя ощутить непорочность. Trust me/Доверяй мне, You can be sure/Ты можешь быть уверена. I want to reconcile the violence in your heart/Я хочу усмирить жестокость в твоём сердце, I want to recognize your beauty is not just a mask/Я хочу удостовериться в том, что твоя красота не просто маска. I want to exorcise the demons from your past/Я хочу изгнать демонов из твоего прошлого, I want to satisfy the undisclosed desires in your heart/Я хочу удовлетворить неприкрытые желания в твоём сердце. Наконец, когда небольшая пробка была пройдена, Хаммел двинулся вдоль домов, стараясь не обращать внимания ни на что, кроме дороги. В его голове всё ещё вертелись мысли о Блейне, и он старательно пытался избавиться от них, хотя и безуспешно. You trick your lovers/Ты дурачила своих любовников, That youʼre wicked and divine/Как будто ты жестока и обладаешь даром пророчества. You may be a sinner/Ты можешь быть грешницей, But your innocence is mine/Но твоя невинность принадлежит мне. Please me/Ублажай меня, Show me how itʼs done/Покажи мне, как это делается. Tease me/Дразни меня, You are the one/Ты — единственная. Курт пытался понять, как именно относиться к ситуации с Блейном. Его дико раздражало его поведение, и одновременно с этим, он продолжал бездействовать, просто позволяя тому глумиться над ним на глазах у всей школы. Такими темпами скоро можно будет записываться в кружок лузеров. I want to reconcile the violence in your heart/Я хочу усмирить жестокость в твоём сердце, I want to recognize your beauty is not just a mask/Я хочу удостовериться в том, что твоя красота не просто маска. I want to exorcise the demons from your past/Я хочу изгнать демонов из твоего прошлого, I want to satisfy the undisclosed desires in your heart/Я хочу удовлетворить неприкрытые желания в твоём сердце.** Когда песня закончилась, Курту стало легче. «Восхитительная песня Muse специально для Курта. Что ж, Курт, мы надеемся, что ты её оценил, а теперь переходим к следующей композиции…» — вещал диджей по радио, и Курт несколько раз встряхнул головой. Бред. Это просто нелепое совпадение. Не заметив, как приехал домой, Курт остановил машину на подъездной дорожке, и выключил зажигание. В окнах уже горел свет, значит, дом не пустует. Тяжело вздохнув, Курт вышел из машины, и зашёл в дом. Не поздоровавшись ни с кем, он молча прошёл в свою комнату, тут же захлопывая за собой дверь, и падая на кровать. Одиночество давило со всех сторон, и как Курт не пытался отвлечься на предстоящую игру, или скорую вечеринку в доме Пакермана, или хотя бы Себастиана — у него не получалось. Диалог, произошедший в Lima Bean никак не выходил из головы, и прокручивался снова и снова, как на заевшей пластинке. — Боже, ты такая девчонка, Андерсон, — сказал он, откидываясь на спинку стула. Во взгляде Блейна отразилось непонимание, и, решив больше не мучить мальчика, Курт поспешил объяснить: — Знаешь, что чувствуешь, когда думаешь, что у вас всё будет хорошо и волшебно, а потом всё в один момент просто… растворяется? О боже, я и сам как девчонка уже, — Курт невесело усмехнулся. Лицо Блейна сначала напомнило ему побитого щенка, которого он видел недалеко от Lima Bean, но потом, видимо, брюнет взял себя в руки, потому что стал выглядеть менее жалко. — Это месть за Баса, верно? — спросил он, избегая взгляда Курта. — Упаси боже. Просто я решил развлечь себя, а ты подвернулся под руку, — Курт безразлично пожал плечами, стараясь не выдавать своей злости на Андерсона за то, что тот сделал. Формально, он, конечно, ничего не делал, но Хаммела бросили из-за него, и он совершенно точно не собирался это оставлять просто так. — Я никогда, и ни за что, не стану встречаться с тобой. Ты слишком слабый, и жалкий, — сказал Курт, вставая с места. Он сам не мог понять, кого больше в этом убеждает — Андерсона, или себя, но совершенно определённо, это подействовало. Допив остатки своего кофе, он вышел из Lima Bean на улицу, и тут же закурил. — Чувак, можно? — в дверях появился Финн. На нём были домашние, спортивные штаны, и растянутая футболка с жёлтыми пятнами от горчицы на груди. Курт поморщился от этого, но промолчал. — Там ужин, ты идёшь? — Я не голоден, — Курт закатил глаза, уставившись в потолок. Наверное, он тут уже уйму времени, раз начинается ужин. Финн неуверенно помялся возле двери, а затем осторожно переместился на край кровати шатена. — Эм… я не знаю что у вас с Блейном происходит… — У нас с Блейном ничего не происходит. — Ладно. Тогда я не знаю, что происходит у тебя, но ты сам не свой в последнее время. Хочешь поговорить об этом? Финн всегда был добрее, чем другие участники хора. Большинство ненавидели Курта за его выходки, но Хадсон никогда не злился, потому что думал, что на самом деле его брат совсем не такой, каким хочет казаться. И это удивительно, учитывая то, что до него всё доходит как до жирафа. Курту было приятно, что брат заметил изменения в его настроении, и на мгновение, шатену даже пришла идея всё рассказать ему, но он быстро передумал, тут же успокоив себя тем, что рассказывать нечего. — Я просто выматываюсь. Тренер Бист требует от меня более высоких оценок по предметам, и мне приходится учиться вдвое больше прежнего, — хмыкнул Курт. Формально, это была только наполовину ложь. Тренер действительно требовала оценок выше, но Хаммел как не занимался до этого, так и не собирался сейчас. Финн прекрасно знал это, хотя сделал вид, что поверил. — Ладно. Я просто хотел сказать, что такой Курт мне нравится больше. Ну, знаешь, тот, которому не наплевать на окружающих. — Мне всё ещё плевать. — Ага, на Андерсона больше всех, — Финн усмехнулся и ловко увернулся от полетевшей в него подушки. — Больше всех, — Курт кивнул, бросая в сторону брата многозначительные взгляды. — Ещё когда я смотрел «Властелин Колец» в первый раз, меня не возбудил Фродо. И сейчас не особо возбуждает, — Хаммел пожал плечами, изображая безразличие крайней степени. — Ладно. Как скажешь. Но тебе всё равно стоит поговорить об этом с кем-нибудь. В конце концов, ты не можешь сидеть в этой комнате вечно. Финн вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь. Разговор с ним мало чем помог, учитывая то, что он только и делал, что напоминал о Блейне, о котором Курт пытался забыть. Ветер на улице протяжно засвистел, и ветки напротив окна несильно ударили по стеклу, заставляя Курта вздрогнуть от неожиданности. Тёмно-серые тучи буквально сгущались над городом. В очередной раз, Хаммел заметил, что погода полностью соответствует его настроению. Поднявшись с кровати, и поправив рубашку, он подошёл к окну, обняв себя руками. В доме было достаточно тепло, но сейчас Курт замёрз, из-за чего ему пришлось взять с кресла плед, и завернуться в него. Вдоль улицы расположились немногочисленные машины, стоящие возле домов. Людей не было видно, но это не удивительно — мало кто захочет выходить в такую погоду. Одинокий велосипедист проехал прямо мимо дома Хаммелов, бросив грустный взгляд на окна. Наверное, ему сейчас очень холодно. Недовольно отвернувшись от окна, Курт достал из своей школьной сумки пачку сигарет, зажигалку, и прикурил. Окно открывать не хотелось — в любой момент ливень зальёт весь рабочий стол, включая учебники и тетради, которые Курт, пусть и нечасто, но всё-таки брал в школу. Скорее всего, когда папа зайдёт пожелать спокойной ночи перед сном, или, что ещё хуже — попытается вытащить сына на ужин, он учует запах, и в очередной раз начнёт кричать. Не самый худший вариант, на самом деле. Захватив с собой пепельницу, Курт переместился на кровать, задумчиво разглядывая потолок. Нужно было что-то делать со своей неопределённостью, и этим странным чувством вины, вызванным неизвестно почему. Или известно? Блейн Андерсон был придурком. Обычным ботаником, которого все в школе ненавидят, и постоянно толкают. Он был трусом, потому что большинство просто не может постоять за себя, а потому и терпит всё это, но он может. Судя по тому, как он избивал грушу, он бы смог легко положить как минимум двоих футболистов. Но он никогда даже не пытался. Всё, что он делает, это опускает голову, и молча ждёт наказания за то, что он не такой, как все. Стоп. С каких пор «придурок» стал «не таким как все»? Раздражённо затушив недокуренную сигарету, Курт потёр виски, и закрыл глаза. — Блейн — придурок. Не такой как все придурок, — пробормотал он с силой массируя голову. Казалось бы вот, прямо сейчас, ответ должен прийти в голову, буквально стукнуть как молния. На улице послышался громкий раскат грома, и Курт открыл глаза. Определённо, ответ, который всё-таки пришёл в голову был бредом. Самым полнейшим бредом сумасшедшего. Наверняка, даже пациенты психушки говорят более адекватные вещи. Не мог Курту Хаммелу, самому сексуальному гею Огайо нравиться Блейн Андерсон. Вот не мог совсем. Он же скучный, слабохарактерный…, а ещё очень горячий. На этот раз Курт закрыл лицо. Ему совершенно не нравилось то, что сейчас крутилось в его голове, хотя именно сейчас казалось, что всё встало на свои места. Ведь не просто же так Курт почувствовал впервые за долгое время себя виноватым, не просто так не ездит теперь в Scandals, не просто так позволяет Блейну говорить все эти унизительные вещи прямо при всех. Это просто… глупо. Курт не верил себе. Даже больше, чем не верил, на самом деле. Ему искренне казалось, что всё это глупые шутки его сильно переутомившегося мозга. Но и оставлять это просто так ему не хотелось. Так что с твёрдой мыслью о том, чтобы выяснить это, он повернулся на бок, и почти сразу же уснул. * - Солист группы Muse. ** - Muse - Undisclosed Desires