We Are Good

Наступил день собеседования. Чанёль выгладил и накрахмалил его белую рубашку. Он очень долго учился работе с утюгом у малыша Лулу. - Когда сомневаешься – включай горячий пар, - был его строгий совет. С тех пор Чанёль сжег всего три рубашки и обжёг четыре пальца. Чем дальше, тем хуже. Когда Ифань уже собрался уходить, Чанёль сжал его, чтобы пожелать удачи, точно так же, как и Ифань сжимал его перед первым собеседованием. Он сжал ладони Ифаня в своих, передавая всю свою удачу. - Файтин! – закричал он, сжимая ладонь в кулак, - если ты пройдешь, то ночью точно будешь награждён. Чанёль хитро взглянул на него. Ифань мысленно подивился тому, как он вырос. А потом Чанёль наклонился и чмокнул Ифаня, выскакивая за дверь, потому что сам опаздывал. Ифань усмехнулся про себя. Кажется, это будет того стоить. Компания, в которую пошел Ифань, владела целой сетью книжных магазинов в Южной Корее. Четыре отделения в Сеуле, два в Пусане, одно в Инчхоне и ещё один откроется в Тэгу. Так же компания планировала открыть своё издательство. Кто знает, Ифань ведь мог бы стать там редактором. Он добрался до компании на десять минут раньше, но его немедленно провели в кабинет. Работодатель уже ждал его в слишком освещенной огромной комнате. Казалось, что атмосфера скорее походила на поглощение одной компании другой, а не обычное собеседование. Чёрный костюм на пуговицах хорошо сочетался со стоическим высокомерием. С их первой встречи ничего не изменилось. - Рад нашей новой встрече, мистер Пак, - в тоне Ифаня читалось уважение и формальность. Он ждал. Но мистер Пак провел по нему взглядом, глядя так, что Ифаню показалось: за его спиной стоит невидимая армия солдат. Когда Ифань не дождался приглашения присесть, он извинился, сам отодвинул стул и сел прямо напротив, с другой стороны длинного конца. - Не ожидал, что собеседование будет проводить сам генеральный директор, - улыбка Ифаня была до сих пор вежливой, но казалось, что он насмехается. Отец Чанёля даже не смотрел на Ифаня. Вместо этого он сделал вид, что ему неинтересно и он только тратит время впустую. Но на самом деле ему было интересно. Ему было интересно настолько, что иногда он лежал в кровати и пытался понять, где именно облажался. В большинстве случаев он думал, что Это Чанёль облажался. И причина этой лажи сейчас сидела перед ним. - Вы знаете про меня и Чанёля? – попытка проявить деликатность. - Конечно, да. Ты думаешь, что ты можешь просто… - Ифань перебил его и заметил шок на лице мистера Пака. Наверняка он не тот, кто позволяет себя перебить. Смутно Ифань понял, что ему придётся сменить направление работы после этого. Хотя, блин, кто здесь играет по правилам? - Чанёль в порядке, - начал он и замер, ожидая ответной реплики. Лицо мистера Пака разгладилось. Эмоциональный человек сразу ему проиграет. Он проницательный расчетливый бизнесмен. В конце, он поджал губы и опустил уголки вниз, ни прося Ифаня продолжить, ни осуждая его. - Сейчас он работает в отделе планирования. В прошлом месяце его как раз повысили. Чанёль сказал, что его босс… - Чанёль назвал его «надоедливым мудаком», но Ифаню показалось, что это недопустимо в общении, - неважно. Его босс во многом на него полагается и Чанёль думает, что он первый на очереди до менеджера по планированию. «Я уверен, этот упырь проживет ещё сто лет, питаясь моей кровью», - усмехнулся Чанёль. Мистер Пак бесстрастно глянул на Ифаня. Чанёль всегда был послушным ребенком, но мистер Пак знал, что его сердце слишком свободолюбивое, чтобы стать надёжным человеком. Хотя, он никогда не прекращал попыток слепить из него кого-то более характерного. Но в Чанёле и так много особенностей, просто не таких, каких желал его отец. И Чанёль изменился, основа осталась, но, наверное, сейчас он стал более циничным. Мистер Пак всегда хотел, чтобы его сын был более расторопным. Теперь он им стал, но уже после того, как его сломал собственный отец. Чанёль вырос, но не под отцовским присмотром. До сегодняшнего дня Чанёль ещё должен бороться, чтобы получить отцовское одобрение. Но сегодня Ифань победит в этой войне ради него. - Он вырос. Вы должны им гордиться. Я горжусь. Мысль о том, что он должен гордиться сыном-геем сорвала напрочь маску с Мистера Пака. Но перед тем, как он скажет холодные слова, Ифань снова его перебил. Мистер Пак должен уступить, этот мужчина немного нервный. Он мог раздавить Ифаня, как муравья. Власть и деньги решают многое, даже жизни. Мистер Пак отлично это знал. Так же он знал, что это именно то, чего заслуживает Ифань. Сирота, как он прочёл из доклада. Но до сих пор он здесь и даже бросает ему вызов, будто они равны. Они никогда не будут равными. - Он очень долго грустил, - продолжил Ифань, глядя на вспышку эмоций в глазах мистера Пака, - но никогда не сдавался. Сейчас ему значительно лучше. Чанёль старался быть хорошим сыном и он всегда старался сделать как лучше, чтобы вы могли им гордиться. Он до сих пор считает вас своим отцом и я надеюсь, что вы тоже видите в нём сына, несмотря ни на что. Это всё, что я хотел сказать. Хорошего дня. Ифань считал, что отец Чанёля заслуживал это знать, заслуживал знать, как тяжко боролся Чанёль, выползая из самых низов, куда его закинули. Что если он ещё хоть раз увидит улыбку Чанёля, то будет знать, что он улыбается, оттого что однажды упал, но боролся изо всех сил, чтобы встать и поползти к вершине, истекая кровью. Чанёль должен быть желанным, а не отвергнутым только потому что он такой. На этих словах, Ифань встал и открыл дверь. В этот же момент мистер Пак открыл рот. Его слова, кажется, не имели ничего общего с тем, что сказал Ифань, однако. - Чанёль весь в свою мать. Кажется, что мистер Пак навеки впечатлён своим сыном. Но когда Ифань перевел взгляд на отца Чанёля, то узнал это выражение лица. То, которое мистер Пак всегда прятал под толстым слоем кожи. Иногда Ифань тоже надевал это выражение лица. Оно возникало, когда кто-то скучает по кому-то. Самая одинокая вещь в мире. Но Ифань не согласен. Он вспоминал, как много раз Чанёль был с ним и обнимал так, будто сеть безопасности рушится, настолько сильны были его руки, что его сжимали. У Чанёля большое сердце и он никогда не побоится сказать «нет» людям, которых он любит, если не согласен с их решениями. Его стальную выдержку и упрямство он унаследовал явно не от матери. - Нет, он весь в вас, - когда Ифань закрыл дверь, он оставил позади человека, который никогда не прекращал скорбеть по своей жене. ★ - Ну, как собеседование? - Я провалил. - О… Эм… - Но однажды я пройду. - Окей. Но сейчас же ты счастлив, да? - Да. Я счастлив. А ты? - Конечно! ★ - Ты чувствовал, что за тобой кто-то следит, пока поднимаешься наверх? – однажды спросил Чанёль, когда вернулся после работы. Его щеки горели от зимнего ветра. – Я сегодня обернулся и видел вспышку красного. Подозрительно. Очень подозрительно. - Конечно. У нас в подъезде живет привидение. Не оглядывайся в следующий раз, пока ты не дома, - невозмутимо ответил Ифань помешивая оджинэо боккум. - … - Шучу. - Пошёл в задницу. Пошёл в задницу. Больше никогда так не шути! – фыркнул Чанёль и надулся в негодовании, ударяя Ифаня портфелем, который ещё не успел положить на место. Как теперь ему подниматься наверх? Они живут на четвертом этаже… так страшно… - Хочешь в мою задницу? – непринуждённо улыбнулся Ифань и взъерошил волосы Чанёля. Его маленький фанджи. Такой пушистый и миленький. А я могу? - Пош… Заткнись. Просто заткнись, - хлопнул он рукой Ифаня. Позже он чувствовал, что кто-то постоянно за ним наблюдает. Но когда он оборачивался, то никого не видел. Наверное, Ифань прав. Наверное… О Господи. Он пнул Ифаня в правую голень. Всё в порядке, он выдержит. Его лодыжки грубые и толстые. ★ На следующее утро Чанёль ждал Ифаня под дверью, чтобы они могли спуститься вместе. - Я считал мужественность одной из твоих добродетелей, - хихикнул Ифань. Его смех такой раздражающий. Тупые жирные лодыжки. - Да, - учтиво кивнул Чанёль, - поэтому я ждал леди. Пока они ждали лифт, Чанёль снова это почувствовал. Он бросил взгляд на Ифаня, стараясь захватить его внимание. Но Ифань внезапно с кем-то поздоровался. Наверное, с муравьем, потому что глядел он в пол. - Аннён, - поздоровался маленький мальчик нежным сладким голоском, склонив маленькое тельце. На его голове была маленькая красная бейсболка. Оу. - Это ты вчера преследовал хёна? – спросил Чанёль, щелкая по козырьку кепки. Мальчик поднял свои глазки и чуть отклонился, чтобы взглянуть в глаза гигантскому хёну. - Да, - послушно кивнул он. - А зачем тебе преследовать хёна? – милый ребенок. Чтобы стать с ним одного уровня, Чанёль присел на корточки и потянулся, чтобы погладить, как замер от ужаса. - Омма говорит, что хён странный. Я хотел посмотреть. Как только лифт остановился, Ифань сразу поднял Чанёля и втянул в него. Он бахнул по кнопке закрытия и успел заметить испуганное лицо ребенка, пока закрывались двери. Дыхание Чанёля было немного более сбивчивое, чем обычно. - Я в порядке, - прерывисто выдохнул он, - всё в порядке. Ифань погладил его по волосам и помассажировал плечи. Он не хотел причинять боль Чанёлю, просто сейчас он не знал, что именно он чувствует, но их страхи были схожи. Его прикосновения успокоили Чанёля и он даже выдавил из себя улыбку. - Я в порядке, - настоял он, когда Ифань отказался отпускать его на работу, предлагая взять выходной и прогуляться вместо этого по пляжу. - На дворе зима. - Знаю. Я раньше работал с парнем Цзытао. И ему очень нравилось… Он снова вернулся к инциденту этим же вечером (после работы). Но Ифань предпочел готовить ужин вместо того, чтобы утешить(/наказать/пытать/причинить боль) его, и это так ужасно, забыл это снова. Он чувствует себя более раненым за тарелкой супа и он позвонил малышу Лулу, чтобы пожаловаться. Ифань уложил Чанёля в постель наполовину пожаловавшегося. - Лучше тебе сейчас бросить трубку, - посоветовал Ифань (немного запоздало), складывая руки плотным кольцом вокруг члена Чанёля, доводя его до оргазма и заставляя пальчики его ног сжаться. Но Чанёль не мог, его собственные пальцы сейчас находились внутри него, задевая простату и жестко её потирая. Он не мог их вытащить, потому что к нему присоединились пальцы Ифаня, принуждая Чанёля ласкать его самого. Спасибо, что Лу Хань решил сам разъединиться. Он не хотел выслушивать стоны своей детки. Неделю спустя, Чанёль обнаружил, что сейчас всё в порядке и его шок прошёл. Маленький эпизод не вызвал в нём ничего, хотя он боялся большего. На следующий день он проснулся и заставил себя сползти с кровати. Не так это сложно на самом деле. Кстати, поднял его с кровати голод, потому что суп плюс большая физическая активность сильно его истощили. Он был настолько голоден, что волком набросился на чизкейк, который купил Ифань в кафе неподалёку. Но ладно, чёрт возьми, он будет его есть по кусочкам. Он бросился наутёк раньше, чем Ифань воспользовался лестницей вместо лифта. А потом он ушел на работу и его босс заставил забыть обо всём на земле, кроме мыслей о работе, да. Он почти позабыл об инциденте, наверное навсегда, пока не увидел новую вспышку неделю спустя. Всё, что смог сделать Чанёль – это закатить глаза. Потом он остановился. Поднимая руку он прикоснулся к своему лицу. Это до сих пор его лицо, он это прекрасно понимал. Но чтобы увериться, просто чтобы быть абсолютно спокойным, Чанёль потянулся к камере на мобильном. Он сфотографировал свою широчайшую улыбку и начитал два ряда великолепных шестнадцати зубов. Но когда он прекратил улыбаться, то увидел это в своих глазах. Оно настолько прозрачное, что ускользнуло прямо из его естества. Он в порядке. Это не подбаривание. Это факт. Да, он до сих пор думал о прошлом и это до сих пор его беспокоило. Но он в порядке. Он не знал, когда и что произошло, он не мог даже определить начало и конец. Не говоря уже о середине. Но он знал: это не Ифань, и не его отец, и не кто-то ещё. Это он. Пак Чанёль. Он, наконец, почувствовал себя уютно в своей шкуре. Прошло два года. ★ Чанёль отказался надевать теплый клетчатый шарф, потому что было слишком тепло. Но он пошёл на компромисс и надел худи. Ифань всё равно взял его шарф, положил в свою черную сумку с брелочком-фанджи. Сейчас выходной и все собрались на каток, даже Лу Хань и Джонин. На самом деле, никто туда не хотел идти, кроме Чанёля. В одну несчастную ночь, они смотрели дораму. Главной героиней была женщина, болеющая раком и её сводный брат, в которого она была влюблена, был помолвлен с её биологической сестрой. И как такое могло произойти? Они были родными сёстрами. Но всё было окей, потому что сводный брат оказался ей неродным и вообще был усыновлен при рождении! Но всё было не окей, потому что она была в него влюблена. Но всё снова окей, потому что она была больна раком и скоро бы умерла. Но внезапно её мафиозный папа (который вроде бы умер) купил пистолет… В любом случае, на протяжении рекламных пауз крутили рекламу отеля Гранд Хаятт Сеул с красивым катком, и Чанёль закричал, что это так прекрасно, что «Пожалуйста, Ифань-гэгэ, пожалуйста, я обязан там побывать». Чанёль выглядел настолько отвратительно мило со своей выпирающей нижней губой, что Ифаню пришлось согласиться. Подкаблучник. Лу Хань робко предложил пойти в Кванхвамун, потому что там значительно дешевле. Чанёль ответил, что или Гранд Хаятт Сеул, или ничего. Джонин предложил ничего, но Чанёль – до сих пор детка Лу Ханя и жизнь Джонина нелегка. Они двинули после обеда в машине родителей Джонина и уже были в пути, когда парень резко вспомнил, что забыл шлем. - Тебе он не нужен, - огрызнулся Чанёль на водителя, наклоняясь с заднего сиденья. В последнее время он слишком раздражал. - Конечно, нужен. Безопасность в первую очередь. - Будь милым, - Лу Хань сидел в кресле рядом с водительским и отчитал свою детку Чанёля. – Это его первый каток в жизни. Это ложь. Такая же большая, что и говорить, что Чанёль - это фанджи Ифаня (а, стойте). В первый раз Джонин катался как раз с Чанёлем. В отличие от него, Джонин смог легко удержать баланс, потому что в его голове было/есть так пусто. С другой стороны, в голове Чанёля было так много тяжелых мыслей, что они постоянно склоняли его ко льду. Джонину не нужен был шлем. Но он выглядел так, как будто ему был нужен нож, когда повернулся со своего водительского сидения со взглядом: «я убью тебя». Он не собирался убивать его из-за того, что я-не-могу-кататься-поэтому-Лу-Хань-держал-меня-всё время. Это единственная стоящая причина, почему им нужно было вернуться. Лу Хань поднялся в квартиру с Джонином, пока Чанёль и Ифань остались на заднем сидении. Они припарковались у дороги и Чанёль принялся критиковать одежду Ифаня, чтобы убить время. - Почему ты всегда одеваешься, как будто ты сорокалетняя тётка? Когда мы пойдём куда-нибудь в следующий раз, одень что-нибудь моё, - мягко посоветовал он, похлопывая по серому свитеру. Когда достаточно потеплеет, свитера сменят рубашки, которые слишком тесные, чтобы чувствовать себя в них свободно. Но Чанёлю они всё равно нравились. Он выглядел в них очень сексуально. Снова эта злая улыбка и Чанёль приготовился с едким комментариям, независимо от того, что скажет Ифань. Но всё, что сказал он, это: - Твой стиль исключительно твой. Я никогда не смогу это надеть. Эта футболка с бульдогом? Кепка и худи? Так… Улично. По каким-то запутанным соображениям, Чанёлю этот комментарий показался комплиментом. Он заговорил только когда закончил пялиться на Ифаня. - Да… Да, ты прав. Думаю, что мой стиль сложно повторить. И знаешь, что? Вообще, для молодого человека, твой стиль сорокалетки выглядит довольно неплохо, - заметил Чанёль, отвечая, по его мнению мягко и нежно. Внимательно по отношению к любителю одежды для сорокалетних. Ифань был благодарен Чанёлю за похвалу и его улыбка даже была ненапряжной, пока она не покосилась и застыла от ужаса. Его глаза расширились, глядя где-то позади Чанёля. Внезапно Ифань задёргал дверной ручкой, но она была заблокирована. - Что… - Чанёлю не дали даже договорить предложение. В следующий момент, Ифань бросился к нему с паникой в глазах и выбивая воздух из лёгких Чанёля, с силой перекинул на другую половину сидения и полностью накрыл собой. Чанёль был удивлен такими действиями и он даже услышал странный звук. Он высунул голову, чтобы проверить, но длинные пальцы зарылись в его волосы и прижали голову к груди под сильно неестественным углом. Это больно, но у Чанёля не было времени даже вздохнуть. В следующую секунду он услышал скрежет металла от столкновения на огромной скорости. От громкости аварии он не услышал звон вдребезги разбитого стекла, которое на него обрушилось, разрезая кожу, пока его вжимали в свободную дверь. Его спина, должно быть, сломана. От мучительно разрывающей боли Чанёль закричал, вжимаясь в плечи Ифаня, неудачно пытаясь освободиться. Эта боль, которую он ни разу не испытывал за всю свою жизнь, глушила изнутри и поэтому он не заметил, как на лицо капнуло что-то жидкое, а после очередного крика, попало в рот вместе с кислородом. Вкус железа попал на язык Чанёля и душил изнутри. Чанёль заскулил, когда увидел раздавленный мотоцикл на спине Ифаня. Ручка от него проткнула кости, а сломанное пластиковое окно разрезало плоть. Голова Ифаня зарылась в его шею и Чанёль чувствовал, как его воротник теплеет и становится мокрым очень быстро. Запах крови повсюду. Он вздрогнул, будучи слишком напуганным, чтобы двигаться. Ему хотелось кричать, но звук из горла не шёл, он не мог набрать нужное количество воздуха, чтобы крикнуть. Только стук сердца Ифаня держал Чанёля в зоне вменяемости. Он до сих пор жив. Внезапно в спине больно прострелило, когда он чуть отклонился, глядя на Ифаня. Из уголка его левого глаза текла маленькая струйка крови, просачиваясь сквозь закрытое веко. И на этот раз Чанёль закричал, высвобождая боль в спине до хрипоты в горле, пока чернота не поглотила его.