***
Последние лучи солнца погасли в остывшем небе, серый полумрак окутал небольшую комнату, в камине тихо потрескивали поленья; черный кот, задумчиво читающий книгу в кресле напротив, кружка крепкого рома в руке и пачка гвоздей на закуску, одним словом — идиллия. Закинув ноги на подлокотник, Гажил медленно потягивал алкоголь и довольно щурился от удовольствия. Тихий, спокойный вечер, что может быть лучше? Настойчивый стук в дверь прервал столь сладкую меланхолию. Гажил недовольно цокнул языком и не сдвинулся с места. Но незваный гость, видимо, уходить не собирался, так как через полминуты постучали снова, еще настойчивее, чем в первый раз. Лили молча перевернул страницу, всем своим видом показывая, что совершенно не собирается отрываться от столь важного и увлекательного занятия. Гажил поворчал себе под нос ругательства, но все-таки пошел открывать. Состроив самую злобную морду, на которую был способен, он распахнул дверь и, сложив на груди руки и прислонившись к косяку, уставился на нарушителя спокойствия. На лестнице стояла Леви, крайне недовольная и очень злая. — Серьезно? — прищурив глаза, холодно спросила она. Гажил даже растерялся, он совсем не ожидал увидеть МакГарден на пороге своего дома. — Что серьезно? — озадаченно спросил он. — Ты еще спрашиваешь?! — возмутилась Леви. — Сначала беспардонно врываешься ко мне, заводишь, а потом исчезаешь! Растворяешься в воздухе! А я, между прочим, тебя весь день ждала! А ты, оказывается, в это время беззаботно бездельничал в гильдии! Леви нагло юркнула между косяком и удивлённым Гажилом. Её недовольство не то что не знало предела, девушка рассвирепела только больше, увидев искреннее недоумение на его лице. — Э-э-э-э, я не понимаю, о чем ты, — почесал затылок Гажил. — Хм-м-м, — Леви сделала полшага к нему — аура вокруг нее была чернее грозовой тучи, и он даже немного вжался в стену, удивленный таким напором. — Решил поиграть в пай-мальчика? — Она хитро улыбнулась и отошла назад. — Что же. Я приготовила тебе маленький подарок, подумала, что если ты как следует извинишься… — она распахнула легкий бежевый плащ, — то съедобное белье тебе придется весьма по вкусу. На шее ее красовался шипованный ошейник, от которого вниз тянулись тонкие железные цепи. Они крепились к узкому кожаному ремешку, обхватывающему ребра, и шторкой полуприкрывали маленькие, аккуратные груди. Второй такой ремешок крепился на бедрах, а такие же тонкие цепи образовывали подобие трусиков. Гажил чуть на подавился слюной, ему показалось, что земля закачалась у него под ногами, и он вцепился в косяк, чтобы ненароком не упасть. Поведение Леви его, мягко говоря, удивило, но эта девчонка, судя по всему, вполне намеренно разбудила голодного зверя. Гажил не понимал причину ее негодования, но был готов извиниться за что угодно, за то, что делал, и чего не делал, и сделал или не сделал когда-либо. — Но если ты не понимаешь о чем речь… — Леви запахнула плащ. — Что ж, — пожала она плечами и развернулась, собираясь уйти. Наивная, маленькая, глупенькая девочка! Она правда думает, что после того, что он увидел, ей удастся уйти? Леви успела только коротко вскрикнуть, когда Гажил подхватил ее на руки и ногой захлопнул за ними дверь. Строить из себя пай мальчика? Он и близко не собирался. Если она решила проверить на прочность его стальную выдержку, то совсем чуть-чуть просчиталась, и сегодня он ей во всей красе покажет, почему еще его называют «Железным Гажилом». — Лили, сходи погуляй! — Крикнул он своему иксиду, пинком открывая дверь в спальню. Леви заливисто смеялась, наслаждаясь своей победой. Гажил тоже не сдерживал плотоядную улыбку. Он играючи бросил девушку на кровать, и увидел в ее глазах неподдельное желание и нежность, когда она настойчиво притягивала его к себе. В этот момент Гажил был уверен, что ему больше всех повезло на свете, и он вытянул тот самый выигрышный лотерейный билет, который называется счастьем.***
Она бежала, спешила, торопилась, боясь не застать его на месте. Хоть ей и сказали, что он не выглядел так, будто собирался уходить, волшебница очень волновалась, там ли он еще. На небе зажигались все новые звезды, а прохожих на улице становилось все меньше. На площади гулко пробили часы, ознаменовывая полночь, когда Джувия приоткрыла массивные входные двери и, протиснувшись внутрь, тихо прикрыла их за собой. Как ни странно в гильдии Фейри Тейл царствовала пустота и тишина. Обычно весело или хотя бы оживленно в этом месте было круглые сутки, но эта ночь стала исключением. Кто-то был на задании, кто-то занят другими делами, кто-то отдыхал, в общем, члены гильдии разбрелись, кто куда, и в помещении никого не было. Практически никого. Единственный фонарь горел над барной стойкой, а на высоком стуле перед ней сидел Грей Фуллбастер. Он то и дело прикладывался к бутылке и, судя по затуманенному взгляду, был уже немного пьян. Джувия вздохнула с облегчением. — Милый Грей, почему вы здесь в такое время, да еще и в полном одиночестве? — Она уверенно пошла к нему между перекошенных рядов столов и лавок. — Джувия? — искренне удивился ледяной волшебник. — Зачем ты пришла? Она встала рядом с ним и облокотилась о барную стойку, он повернулся к ней на стуле. — Джувии сказали, что милый Грей здесь. Джувия беспокоилась, что что-то случилось. Он усмехнулся и слегка покачал головой, в очередной раз удивляясь ее самоотдаче и преданности. — Все хорошо, — Фуллбастер поднес бутылку к губам и сделал глоток, — можешь не переживать. Джувия озабоченно посмотрела на бутылку — портвейна в ней оставалось едва ли на треть. Ее любимый никогда не был трезвенником, но для того, чтобы вот так молча пить в одиночестве, должна была быть причина. — Милый Грей, — она сжала кулачки на уровне груди, — если Джувия может что-то сделать, как-то помочь, все, что угодно, она без раздумий и с удовольствием это сделает! Грей посмотрел на нее долгим, ничего не выражающим взглядом, холодным, как и всегда. — Все, что угодно? — Усмехнулся он. — Все, что угодно! — Без раздумий подтвердила волшебница. — Тогда, — Грей спрыгнул со стула и подошел к ближайшей лавке, — сядь вот сюда. — Он жестом указал на нужное место. Джувия тут же подошла и села, куда было указанно. — Так? — спросила она, слегка краснея от своих мыслей. — Да, так, — подтвердил Грей. Он развернулся к ней спиной, сел на край лавочки, а потом улегся головой на ее колени. — И разреши мне чуть-чуть полежать вот так, — выдохнул он, закрывая глаза. — Я немного устал. — Милый Грей… — Джувия не знала, как выразить свои чувства, поэтому ничего не стала говорить. Вскоре он уснул, и во сне крепко обнял за ее талию. Джувия аккуратно, чтобы не разбудить, перебирала его черные волосы и любовалась его умиротворенным, счастливым лицом. Такой милый и спокойный, никакой грубости, агрессии, озабоченности, Грей спал на её коленях здесь и сейчас, не убегал и не отталкивал ее, а главное сам сделал первый шаг. В эту ночь она была самой счастливой девушкой во всем мире.***
Он уходил и она знала, что больше никогда его не увидит. Все, что у нее осталось от него — теплая улыбка на прощание. Эльза была готова сделать все, что угодно, лишь бы Джерар остановился, только бы остался здесь, с ней…, но ничего нельзя было сделать. Лишь смотреть, как четким, размеренным шагом, он покидает ее жизнь. Навсегда. Она так хотела, чтобы он еще хотя бы раз обернулся, напоследок увидеть его лицо, но он шел только вперед, туда, где для него и для них ничего не было, и она видела только его прямую, гордую спину… Эльза проснулась, выкрикивая его имя и до боли в пальцах стискивая простынь. Сердце гулко стучало в груди, и она не могла понять, где находится. — Эльза… На прикроватной тумбочке тут же затрепетал огонек свечи, а Джерар присел на край кровати, он обеспокоено вглядывался в ее лицо. Она растерянно посмотрела на него — он не ушел, был здесь, с ней. Эльза резко села и крепко обняла его. В глазах стояли слезы, тело била мелкая дрожь, и она никак не могла унять ее. — Это сон, — Джерар крепче прижал ее к себе и нежно погладил по спине, успокаивая, — всего лишь плохой сон. Он был теплым, пах морем и пылью, Эльза чувствовала, как он сам напряжен, хоть и пытается ее утешить. Она понимала, что ей всего-лишь приснился кошмар, но отпускать его все равно была страшно — казалось, что он тут же исчезнет. — Ты ведь не оставишь меня, правда? — еле слышно прошептала она. — Никогда. — Джерар наклонил голову и поцеловал ее в плечо. — И ни за что. — Обещаешь? — Обещаю. Эльза немного отстранилась, но посмотреть на него не решилась. Ее сердце билось все так же быстро, но теперь не от страха, а от счастья. — Успокоилась? — Джерар, заправил за ушко прядь волос, нежно провел по щеке пальцами и приподнял ее лицо за подбородок. Эльза посмотрела на него и улыбнусь, показывая тем самым, что с ней все нормально. Но он в ответ лишь нахмурился, видно, не поверив ей. Джерар выглядел уставшим — бледное лицо, в свете одинокой свечи имеющее желтоватый оттенок, темные круги под глазами, — Эльза сомневалась, что он спал этой ночью. Но больше ее волновал не его внешний вид, а то, что он был близко, слишком близко, водил большим пальцем по ее подбородку, а ее руки все еще покоились на его плечах. Джерар медленно наклонился, но замер, практически касаясь ее губ своими. Эльза облизала пересохшие губы, почти коснувшись языком его. Они замерли, боясь пошевелиться, обоим было страшно преодолеть последние ничтожные преграды, и обоим страшно хотелось это сделать. — Если ты меня сейчас оттолкнешь, я никогда тебя не прощу. — Эльза заглянула в его глаза — мутные и потемневшие, полные первобытного, необузданного желания. Джерар поймал ее взгляд, зарылся пальцами в волосы на затылке и притянул к себе. — Если я сейчас оттолкну тебя, то никогда не прощу себя. Это было мало похоже на поцелуй, они скорее столкнулись губами, но этого с лихвой хватило, чтобы выбить последний воздух из легких. Она закусила его губу, он провел языком по ее, и тело предательски задрожало и перестало слушаться, она вцепилась в его плечи, он до боли сжал ее в своих объятьях. Джерар прошелся губами по ее щеке и склонился к ушку, хотел что-то сказать, но слова не складывались, с дрожащих губ срывалось лишь нервное, обжигающее дыхание, и оно говорило гораздо красноречивее любых cлов. Эльза ухватила губами его мочку, втянула в рот и лизнула языком. Джерар тихо застонал, и в ответ закусил кожу на ее шее. Она потянула его за собой, откидываясь на подушку, он сначала поддался, но потом, упершись рукой в изголовье кровати, остановился. — Ты вся израненная… — Все хорошо, я чувствую себя хорошо, — она не врала. Эльза и вправду чувствовала себя прекрасно, как будто и не была избита вчера до полусмерти. Она настойчивее потянула его к себе, и Джерар сдался. В его глазах она видела неуверенность и голод. Он мучительно сомневался, боялся к ней притронутся, как будто она растает от этого, словно мираж, но когда прикасался, уже не мог остановиться. Джерар смотрел на нее с нежностью, взмокшие волосы липли ко лбу, по его лицу катились капельки пота и, срываясь с носа, падали на ее губы. Она вновь и вновь облизывала их — настолько соленые, что даже горчат, — и тянулась к его губам. Эльза чувствовала себя маленькой девочкой в его сильных руках. Он сжимал в кулак волосы на ее затылке, оттягивал назад, запрокидывая голову, целовал шею, кусал плечи. Он не сдерживался, да она и не простила бы ему, если бы было иначе. Она так давно мечтала почувствовать каково это — таять в его объятиях, и чем больше боялась признаться себе в своих желаниях, тем сильнее они становились. Ей не было больно. Больно это когда видишь любимого человека, без которого каждый день, каждый вздох, невыносим, видишь прямо перед собой и не узнаешь, смотришь в родные глаза и не видишь там ничего, кроме тьмы. Больно, это когда плачут дорогие тебе люди, а ты, обессиленная, беспомощная, сломанная, ничем не можешь им помочь. Больно, это когда на твоих глазах умирают друзья, отдавая за тебя свою жизнь. Эльза давно поняла, что от физической боли не бывает по-настоящему «больно». Ее били, калечили, ломали столько раз, что уже не сосчитать и не вспомнить, но даже когда тело дрожит от натуги, мечи выскальзывают из обессиленных рук, а кровь давно смешалась с потом, ты не чувствуешь боли. Старые раны, сломанные кости, выбитые суставы, они не болят, они тихо шепчут, напоминая о прошлом. То, что Джерар сделал с ней этой ночью, было прекрасно. Эльза всегда чувствовала его незримое присутствие в своей жизни, и во многом только благодаря этому могла двигаться дальше. Ее душа всегда была с ним, а сегодня она подарила ему и свое тело. Эльза никогда не чувствовала себя настолько счастливой, как в тот момент, лежа на его груди и слушая размеренный стук его сердца. — У тебя никого не было до меня… — скорее утвердительно, чем вопросительно сказал он. Она улыбнулась, смущаясь, но в тоже время почему-то очень радуясь этому его заявлению. — Ты правда думаешь, что у меня мог быть кто-то кроме тебя? — Тихо спросила она. — Я убил бы любого, кто посмел притронуться к тебе, — совершенно серьезно ответил Джерар.***
Им пришлось сойти с поезда за час до рассвета на какой-то богом забытой станции, вокруг которой не было ничего, кроме гор и сломанной лавки на перроне. Эту остановку поезд делал скорее по привычке, нежели из-за необходимости — когда-то давно это место было пристанищем паломников, люди со всех концов приезжали в горы чтобы испить целебной воды, ключами бьющей из-под земли, и принять восстанавливающие силы горячие ванны естественного происхождения. Но с тех пор как в пещерах завелся мстительный дух, это место совсем опустело и уже даже как-то позабылось. Люди, конечно, оставляли заявки в гильдиях, но награда была слишком маленькой, чтобы за дело брались сильные волшебники, а более слабым изворотливый и хитрый дух был не по зубам. Так и весел этот заказ в углу стенда, всеми забытый и завешанный другими листовками, пока в пылу очередной драки этот самый стенд не разнесли в мелкие щепки. Тогда, убирая все это безобразие, Миражанна и наткнулась на отлетевший в сторону листок, который впоследствии отдала Нацу. Тот, кончено, как всегда без раздумий собрался его выполнять. Поэтому данное мероприятие не прошло и мимо Люси, мольбы Драгнила о приключениях и соблазнительные слова о награде всегда действовали на нее, и она не могла отказать. Люси широко зевнула, потянулась, хрустнув позвоночником, и поежилась — пусть и лето, а перед рассветом в таком месте довольно холодно. Нацу бесформенной субстанцией растекался по той части лавки, которая все еще была целой, и никак не мог прийти в себя после изнурительной дороги. Хеппи лишь разводил лапками и пожимал плечами, смотря на своего друга. Люси тяжело вздохнула. До пункта назначения не меньше часа ходьбы, им нужно было успеть выполнить заказ и вернуться к послеобеденному поезду, поэтому, хоть блуждать в темноте и не самое приятное занятие, ждать рассвета они не могли. Люси бросила взгляд на Нацу, обнимающего деревянную скамейку, и уже хотела было дать ему еще несколько минут, чтобы оклематься, как услышала всхрап и довольное причмокивание. Этот наглый проходимец, против воли вытащивший ее вчера из дому и всю ночь мешающий спать своей морской болезнью, не успев выйти из поезда, уснул, вместо того, чтобы отправляться в путь! В ее случае даже не было смысла полагаться на восстановление нервных клеток, с Нацу они всё равно кончались слишком быстро. В довершении ко вчерашней морской корове и беспардонному вторжению в ее квартиру, это стало последней каплей. — Н-н-нацу! — прорычала Люси и, вложив все свои чувства и негодование, прописала наглецу с ноги. Вой Драгнила слышала вся округа…***
Гажил долго не мог осознать, откуда доносятся эти раздражающие звуки, пока, наконец, не понял, что это кто-то стучится в дверь. И стучится уже, судя по всему, долго и настойчиво. Сладкий сон все еще туманной пеленой окутывал сознание, и он уже решил не обращать внимания на неизвестного дятла, атакующего его дверь, но тут стук повторился, и Леви, калачиком свернувшаяся у его бока, недовольно засопела. — Кого там черти принесли в такую рань? — Гажил откинул тонкую простынь и нехотя поднялся с кровати. — И где Лили? Даже дверь открыть не может, бесполезный кот. Он яростно зевнул, чуть не вывихнув себе челюсть, и зашлепал босыми ногами к выходу. Уже в проеме двери спальни его настигла вылетевшая из темноты подушка. — Прикройся хоть, — пробормотала Леви, переворачиваясь на другой бок. Гажил недовольно поворчал, но подушку поднял, и почесав ягодицу, пошел дальше. Он распахнул входную дверь и злобно уставился на потревожившего его гостя. — Э-м, простите! — замялась и засмущалась Венди, краснея и оводя взгляд. — Ну и бесстыдство! — Возмутилась Шарли. — Мог бы хоть ребенка постесняться! Кошка окинула его недовольным взглядом, а он лишь фыркнул, проигнорировав ее замечание. — Чего тебе? — Рыкнул Гажил, и Венди чуть не подпрыгнула от его тона. — Эм. Ну… — замялась она. — Тут задание, я хотела взяться за него, но здесь только Вы помочь можете, — Венди протянула ему листок. — А до утра никак подождать? — Он проигнорировал протянутый ему пергамент. — Так срочное же! — Умоляла девчонка, поджимая губы. — Гажил, что такое? — Из спальни, зевая и потирая глаза, вышла Леви, закутанная в простынь. — Ой! — Пискнула Венди, еще больше краснея. — Простите, что помешала. — Да тут малявка с заданием… — Дай посмотреть, — Леви забрала листок и пробежалась по нему глазами. — Интересное, и платят хорошо. Почему нет? — Может потому что солнце даже еще не встало? Конечно, он был недоволен: мало того, что вытащили из кровати, так ещё не дали насладиться остатками прошедшей ночи — весьма горячей, надо признать — но увы — Венди смотрела на них так умоляюще, что он уже понял — ситуация безвыходная, его вторая половинка — довольно жаркая, как оказалось — обязательно согласится. А одну ее он никуда не отпустит. — Да ладно тебе, Гажил, не будь таким злюкой! И не держи ребенка на холоде! Венди, Шарли, заходите! Началось… Что-то ему подсказывало, что с этого момента его размеренной жизни пришел конец.***
Путь оказался не таким лёгким, как планировалось, да еще и очень долгим. Несмотря на наличие карты, которая, судя по всему, была старой и неточной, они никак не могли найти нужное им место, все время забредая не туда. Они метались от пещеры к пещере, наткнулись на свирепого медведя, стаю диких кабанов, но нужные им источники как будто испарились. Они поднимались по очередной извилистой горной тропинке, когда Нацу все-таки решил задать не дающий ему покоя вопрос. — Слушай, Люси, а как давно… вы с Локи вместе? — Ты как с луны свалился! — Всплеснула руками волшебница. — Уже больше трех месяцев. А почему ты спрашиваешь? — Она с подозрением посмотрела на него. — Просто забыл, сколько именно, — пожал плечами убийца драконов. На самом деле Нацу был весьма удивлен, если не сказать — потрясен, когда увидел обнаженную Люси в руках Локи. Это было настолько неожиданно, что он на какое-то время просто потерял дар речи. Так уж складывались обстоятельства, что Нацу не раз видел Люси голой, и удивить его уже было нечем, но важно было другое. Она всегда была с ним искренней, смеялась над его шутками, когда ей было весело, плакала в его руках, когда грустила, она всегда находила в нем утешение, делилась своими страхами, болью, надеждами, силой, она доверяла ему. Нацу не раз видел ее обнаженной, но не телом, а душой. И сейчас он очень ревностно думал о том, показывает ли Люси все тоже самое Локи, доверяет ли ему так же безоговорочно и слепо, чье имя она прокричит в момент опасности, к кому в объятия бросится, прося утешения… Его раздирало противоречие: с одной стороны казалось, что он с самого начала знал, что они встречаются, с другой же был абсолютно уверен, что никогда об этом ничего не слышал. И как за все это время на заданиях у них ни разу не зашел разговор на эту тему? Хотя Нацу и не помнил, когда вообще последний раз ходил с Люси на задание… — А ты, Нацу, вы с Лисанной ведь тоже уже давно? — прервала его размышления напарница. — А ты откуда свалилась, раз задаешь такие вопросы? — Вставил свои три копейки Хэппи. — Они ведь с самого детства помолвлены. Еще совсем ребенком он обещал жениться на ней! Люси очень неоднозначно усмехнулась. — А он всегда держит свои обещания… да, Нацу? — Конечно, — широко улыбнулся Драгнилл. — Как сказал бы Эльфман, мужики всегда держат свои обещания! Нацу остановился — впереди был тупик, дорога заканчивалась обрывом. Он нахмурился, достал из кармана карту и начал внимательно ее изучать. Люси облокотилась о его плечо и тоже сосредоточилась на разрисованном пергаменте. Они долго водили пальцами по бумаге, спорили, вертели головами, пытаясь сопоставить пейзаж и рисунок, снова спорили. Хэппи попинал камешки у обочины дороги, съел рыбку, поиграл в крестики нолики с самим собой, расстроился, что проиграл, и, окончательно заскучав, выпустил крылья и закружил над головами товарищей. Он бросил беглый взгляд в карту, потом посмотрел по сторонам, снова посмотрел в карту и завис около плеча Нацу. — Хм-м-м, — задумчиво протянул иксид, — друзья, а вы в курсе, что неправильно держите карту? Нацу и Люси посмотрели на Хэппи, потом на карту, потом друг на друга и, стиснув зубы и сжав кулаки, молча развернулись и направились в обратную сторону.***
— Хм-м-м, идеальный расклад! — Фиона водила изящным пальчиком по краю винного бокала, и тонкий хрусталь тихо пел от ее прикосновений. — Я так много слышала о всесильной гильдии Фейри Тейл, а на деле все получилось даже проще, чем я рассчитывала. Сборище глупых, беспечных дураков… я легко выполню этот заказ. — Она поднесла бокал к губам, глотнула кроваво-красной жидкости и прикрыла глаза от удовольствия. — Но им все-таки удалось удивить меня. Не думала, что встречу человека, способного сопротивляться моей магии. Хотя это ничего не меняет. Как бы ты не трепыхался, что бы не делал, тебе все равно не спасти их, Грей. Она звонка рассмеялась, заведомо радуясь своему триумфу, а где-то далеко, на окраине Магнолии, ледяной волшебник Грей Фуллбастер резко остановился, стиснул зубы и сжал кулаки — он слышал ее смех.