January Rose

слышу противный писк и быстро ударив по будильнику тяжелой утренней рукой, бодро подымаюсь с кровати. Да, я из тех людей которые учатся в Хогвартсе и иногда могут позволить себе её магию. Потираю заспанные глаза тем самым пытаясь прогнать остатки сна из своего тела. Первым делом направляюсь в ванную. Делаю это максимально тихо. Я не люблю шум. Быстро спустившись по скрипучей лестнице, ни разу не заставив ступеньки скрипнуть под тяготами моего веса, на носочках пробегаю через двери закрывая их на замок. Выдыхаю так словно за мной была погоня и кидаю одежду на стиральную машинку возле ванной. Набираю горячую воду и сидя на крышке унитаза смотрю на капельки воды которые отчаянно бьются об дно ванной. Но решив не терять зря времени стаю возле зеркала и рассматриваю себя. Люблю возле зеркала по придумывать различных историй со мной в главной роли. Корчу всякие рожицы параллельно чистя ровные зубы. Из мыслей и мира фантазий меня выводит шум снаружи. Кажется, Гарольд проснулся. Поэтому мне нужно действовать максимально тихо и быстро. Хотя...Кто раньше встаёт, тому Бог дает. Сбрасываю с себя одежду ступая голыми ногами по холодному кафелю. Перекидываю ногу через стенку ванной, пальцами ощущая идеальную температуру воды полностью погружаюсь в неё. Резко открываю глаза и вижу над собой пелену из воды. Люблю полностью находиться под водой. Мне нравится ощущение целостности. Сделав все женские дела я выхожу из ванной заматывая свое тело в полотенце. Быстро убираю влагу с кожи и одеваюсь в привычную одежду. Мешковатые серые штаны и простая белая футболка, которая кажется принадлежит моему отчиму. Разматываю свой тюрбан из полотенца заставляя чёрные волосы оживленно болтаться вдоль моих лопаток. Ещё раз смотрю на себя и понимаю, что во мне множество недостатков. Но когда я на них обращала внимание? Я и так сгусток комплексов, так что мне терять нечего. Замок щелкает когда я его поворачиваю и выхожу из комнаты заполненной парой. Заходя на кухню встречаюсь с гневным взглядом моего брата и беру апельсиновый сок. В нашей недавно сформировавшейся семье у каждого есть свобода выбора, поэтому у нас слишком много сортов чая, сока, кофе и печенье. Мне это нравится, ведь каждый выбирает именно, то что ему хочется. Как не странно, но это всё идея моей мамы с которой отчим согласился, что до сих пор меня удивляет. Я беру стакан ставя его на другом конце круглого стола напротив Гарри. Мне нравится две вещи: личное пространство и когда его много. - Ронни, родители уехали по делам. Кажется, там что-то серьёзное, они выглядели очень взволнованными. Ха. Они просто устали от его постоянных приходов друзей и моего молчания. Ну, или же им просто надоел звук скрипки и/или фортепиано. Но зачем же сразу уезжать, если можно попросить меня прекратить играть? Я лишь кивнув и отпив немного сока из стакана решила покинуть помещение. Не хочу доставлять людям неудобство. Ещё в первую встречу с Гарри он дал ясно понять, что не любит когда смотрят на него во время приёма пищи. Что же буду соблюдать дистанцию и не мешать ему употреблять тосты. Звонок в дверь. Я иду открывать попутно поправляя спутавшиеся влажные волосы цвета смолы. Большая деревянная дверь открывается под напором моих рук и на той стороне улице сосредоточено что-то печатая в телефоне стоит в своей фирменной американке Луис. Я не обращая никакого внимания оставляю дверь открытой приглашая его в дом. У меня за небольшое количество времени которое я провела в этом доме складывается впечатление, что этот Дориан Грей 21 века живёт в здесь. По-прежнему игнорируя его присутствие я направляюсь в комнату за альбомом и карандашом. Если, Гарольд не забыл, то ещё вчера пообещал побыть моим натурщиком. Спустившись мой взгляд уставился на Луи. С момента моего ухода он не поменял поз всё также втыкая в телефон. Лишь вздохнув как старая бабулька а-ля "телефоны ни к чему доброму не приведут", сажусь как можно дальше от него на кресло пытаясь отрегулировать передвижной стул, чтобы на парня падало достаточно света. Вспомнишь дерьмо - вот и оно. Улыбнувшись своей шутки я указала Гарри его почетное место и отошла на нужное расстояние. Гарри конечно не дерьмо, но ничего другого я не знала. - Черт, я же тебе обещал. Он взъерошил свои кудрявые волосы закрыв глаза. Кажется, он обещал что-то не только мне, это можно было понять по удивленному взгляду голубых глаз второго парня. Я лишь нечего не сказав начала разглядывать Гарри. Подойдя к нему я решила создать скульптуру по которой мне нужно рисовать. Ноги опущены вниз, а руки сжаты в замок и расположены на уровне живота, лицо повернуто слегка профилем, а взгляд устремлен вверх. Я лепила его, словно из пластилина, а он послушно поддавался. Все же мне повезло с братом. Любой другой, наверное, послал бы меня и пошел с другом. Я лишь улыбнулась на милосердие парня и положила альбом на колени. Мазок, еще один. Эскиз набросан. Прорисовываю его кудрявые волосы, что небрежно спадают с его плеч, рисую аккуратный нос, оставляю некий блеск в глазах, темные брови, тонкая линия губ, скулы, подбородок, шея, кадык, ключица, грудь, руки , тело, ноги, кроссовки. Не знаю сколько мы так просидели, где-то часа 2. Я видела, что Гарри устает сидеть в одной позе, но ничего не могла поделать. Хотя, я могла отпустить его, но у меня не совсем законченная картина. Делаю последние штрихи и подпись в нижнем правом углу альбома, а в верхнем левом кривыми цифрами ставлю дату. 16.07.2016. Устало откидываю голову назад томно вздыхая. Разминаю кисть руки и пальцы постепенно подходя к Стайлсу. Поворачиваю свое творение к нему и жду вердикта. - Луи, подойди сюда. В его голосе слышится нотка приказа. Второй парень послушно подходит и тоже смотрит картинку. Они пытаются скрыть удивление заменив его серьезным видом, будто они что-то понимают в этом. Я лишь смущенно опустив голову, разглядываю как мои ступни играют с ворсинками белого ковра. Я часто показываю свои работы кому-либо. Я не жду похвалы с его стороны, я не хочу чтобы мне льстили. Мне нравится когда люди говорят правду. Я показываю картины лишь для того чтобы показать свое настроение. Через смычок и клавиши или кисть с акварелью я передаю, то что не могу сказать. Всё что мне нравится, я изображаю в пастельных или светлых тонах, то что заставляет меня грустить в темных и оттеночных, всё что дорого рисую карандашом без каких-либо красок и цветов кроме черного. Таким способом я оставляю в своей памяти кусочек того, что мне дорого. Я не передаю цвет лишь для того чтобы самой вспомнить. Если оно действительно мне дорого я помню его до мелочей, если нет, то я ужасно ошибалась. Каждый человек имеет право на ошибку. Верно? - Это чудесно. - Это потрясающе. Они заставляют меня покраснеть еще сильнее, поэтому я наклоняю голову еще ниже, чтобы они не заметили его. Мне приятно когда мою работу оценивают. Это значительно поднимает мою самооценку, но тут же она падает, потому что, моя жалкая работа никогда не сможет сравниться с чьем-либо еще искусством. Они никогда даже не смогут напоминать работы да Винчи, Рафаэля, Микеладжело, Донателло, Сандро Боттичелли или же Караваджо. Мои картины сравнивая с их искусством лишь рисунки 5-летнего ребенка. Почувствовав, что краска быстро сошла с моего лица, так же быстро как и появившись я забираю в Гарольда свой альбом сажусь в кресло, в котором только что рисовала.