Экзорцист

Тсуна задумчиво посмотрел в окно, подперев щеку кулаком. На улице уже смеркалось, а папы и Соры ещё не было. Добродушная Нана давно приготовила ужин и только ждала мужа со вторым сыном, точнее, с первым. В ноги шатену ткнулся лбом маленький домовёнок, вырывая того из задумчивости, обхватив лапками правую ногу. Мальчишка вздохнул и с улыбкой поднял существо к себе на коленки, поглаживая по головке. Чертёнок притих и довольно помахивал хвостом. Ласка — она на то и ласка. Её все любят. Но не все признаются! Тсуна снова посмотрел в окошко. Он сидел на чердаке. В этой маленькой пыльной мансарде с кучей перевязей ненужных вещей было отчего-то уютнее, чем в чистой и просторной комнате, набитой игрушками, цветными книжками, раскрасками и прочими милыми вещицами. Тсуна всегда был не от мира сего. И его дар — тому прямое подтверждение. Вдруг протяжно скрипнула калитка. Шатен тут же вскинул голову, рассматривая старшего брата и отца. Оба счастливые, но если присмотреться, то у Емицу не очень радостное выражение. Складочка на лбу выдаёт задумчивость и волнение. Хмуриться Емицу не любил. Лишь тянуть губы в идиотской улыбке. А значит, его что-то тревожит. Нана хлопочет на кухне, разогревая ужин. Сора, сверкая счастливым лицом, показывает ей какую-то большую плюшевую игрушку. Папа подарил, выиграв в тире. А женщина лишь устало улыбается и с притворно строгим голосом заставляет обоих сесть за стол. Тсуна поспешно спустил домовёнка на пол и, шаркая босыми ножками, пошлёпал к лестнице. На предпоследней ступеньке у него соскочила пятка, и он промахнулся мимо порожка, едва ли не сев на шпагат, ударившись при этом локтём и копчиком. Нана тут же подлетела к нему, как курица-наседка. Емицу вскинул брови на появление второго сына и весь покрылся холодным потом. Он забыл про Тсунаёши. Потерял… Они играли в прятки, а потом Сора неожиданно подорвался к ярким палаткам с вкусностями, а блондин думал, что младший последует за ними. Он даже позвал того, а мальчишка откликнулся. Но вот как Тсуна умудрился отстать и вернуться домой, для Емицу осталось загадкой. — Дорогой, — начала было Нана, но муж её опередил, бухнувшись ей в ноги, пряча лицо в складках фартука. — Нана, милая! Не уследил. Завертелся, прости, прости. Тсуна, — Емицу подтянул к себе шатена, оставляя растерянную женщину лишь наблюдать. — Прости, отца, прости. Когда ты отстал? С тобой всё в порядке? — он завертел сына, осматривая со всех сторон. — Откуда столько ссадин? Ты подрался? Ай-ай-ай. Хоть за дело дрался-то? — затараторил отец, не хуже наседки. — За девочку какую? — подмигнул он сыну. Тсуна посмотрел на него, как на идиота. — Его привёл святой отец, — Нана умудрилась остановить словесный поток мужа. Тот вскинул голову и посмотрел на шатенку, безмолвно вопрошая «я не ослышался?». — Тсу-кун заблудился и оказался глубоко в лесу. Там, где старый храм. Помнишь? Недалеко от нового развлекательного парка… Кокуе-лэнд, верно? Ах, его только-только открывать будут. Надо обязательно съездить туда как-нибудь. Да, Тсу-кун? — Угу, — коротко кивнул мальчишка, уворачиваясь от медвежьих объятий отца. Отчего-то шатену хотелось оказаться от блондина подальше. Не вызывал тот должного доверия почему-то. Просто предчувствие такое. Нехорошее. Тсуна быстро смёл с тарелки карри с рисом и, сбивчиво поблагодарив маму за старания и чмокнув ту в щёку, умчался к себе в комнату. Он прихватил с собой пирожок с мясом (домовёнку тоже нужно кушать!) под одобрительным взглядом Наны. У мальчика хороший аппетит, а значит, всё в порядке. Так она подумала и начала стирать с носа и щёк старшего сына остатки карри. Сора морщил нос и недовольно отворачивался. Как так? Ему уже шесть лет, а ему всё ещё сопли подтирают! Не так должно быть! Он мужчина, в конце-то концов! Он даже бороду брил отцовской бритвой (и имел неосторожность немного порезаться. Больше бритву Сора не брал). Но папа об этом не знает. И не должен. По крайней мере ближайшие лет десять… Серые глаза счастливо поблёскивали, несмотря на недовольное выражение лица. Обиды мальчик не чувствовал. Ну, разве что чуть-чуть. Емицу взъерошил светлые волосы Соры и хмыкнул своим мыслям. Из его сына вырастет настоящий мужчина. Он, в своё время, так же морщил нос, когда его мать сюсюкалась с ним. А потом приходил отец и давал затрещину. Для профилактики. В шутку, конечно, но тогда Емицу казалось, что тот был вечно недоволен, улыбаясь при этом в усы. На следующей неделе обещался приехать дон Тимотео. Повидать Сору и Тсуну. И, конечно же, милую Нану. Емицу давно обещал показать ему сыновей. За старшего он, естественно, испытывал гордость. А вот младший… Не то, чтобы Тсунаёши не любили, нет, просто… Он был себе на уме. Никого не слушал… вернее, слушал, приходил к своим умозаключениям, разворачивался и всё равно делал так, как планировал изначально. Сначала Емицу списывал это на возраст. Пацану четыре года, как-никак. Но потом присмотрелся тщательнее. И… надо сказать, по спине холодок пробежал. Мальчишка общался с кем-то. Тихим-тихим шёпотом. Практически одними губами шевелил. Дотрагивался до чего-то в воздухе. Улыбался чему-то своему. Спросили «почему…» — Тсуна что-то сбивчивым детским лепетом рассказал о каких-то существах, «чёрных букашках» и странном цветном тумане. Если существ и букашек Емицу списал на детское воображение. То цветной туман заставил плотно задуматься. Возможно, мальчик увидел пламя Посмертной воли. Но тот рассказывал о разноцветном тумане. А значит, это не пламя. Сводили к детскому психологу — сказали, это нормально. В каком месте нормально видеть какую-то херню из ничего, Емицу не понимал, но решил поверить доктору. Сам он мало что знал в этой области — не его профиль, но смутные сомнения засели в голове на этот счёт. Как итог — Тсуна не получал должной заботы со стороны отца. Если мать не обращала на все его выкидоны внимания, думая, что мальчик просто активный и у него хорошее воображение. То отец её энтузиазма не разделял. Почти всё своё внимание он отдавал старшему, Соре. А ещё Тсуна никогда не смотрел людям в глаза. Просто не смотрел. Емицу, по крайней мере. А если просили посмотреть — упирался взглядом не выше губ. И глаза у него странные. В чём именно эта странность заключалась, Емицу не знал, но и знать не особо-то и хотелось, в общем-то.

***

Как и обещал, Широ пришёл ещё раз. На следующий же день. Всю ночь он не мог заснуть — не давали ему покоя эти налитые карамельным янтарём глаза. Как итог, священник уснул лишь под утро, когда вставать надо было — детей в садик отводить. Решил сходить, раз обещал. Дом Савад встретил его весёлым послеобеденным гамом. Сора игрался в саду с отцом и братом. Правда, мяч гонять Тсуна отказался. Он ушёл в тенёк и, усевшись под деревом у куста лилий, стал листать книжку с красочными картинками, поглаживая домовёнка по хвосту. Фуджимото хмыкнул, подслеповато сощурившись. Мальчишка уже сейчас отбивается от коллектива, если можно так сказать. На первый взгляд, с Тсуной в нормальных отношениях лишь мать. Отец его сторонится, не то побаиваясь, не то просто не замечая (тут пока не понятно). Ну, а брат берёт пример с него. Либо просто тот его науськал не подходить к мальчишке. Кто знает, кто знает. Поживём — увидим, доживём — узнаем. Широ кашлянул, привлекая к себе внимание, и постучал пальцем по калитке. Емицу нахмурился. Гостей они не ждали. По крайней мере, не сегодня. А Нана бы предупредила. — Фуджимото-сан! — Тсуна подскочил с места, позабыв про книжку. Домовёнок что-то испуганно пискнул и, боязливо поглядывая на святого отца, помчался вслед за мальчишкой. — Ну как ты, малец? — Широ приветливо махнул рукой и, облокотившись на калитку, весело улыбнулся. Всё же мальчик ему понравился. Хороший малый, добрый. Как Юри в свои времена… — Хорошо, — активно кивнул шатен, а потом участливо поинтересовался: — А Вы опять боитесь? — М? — мужчина растерянно посмотрел на мелкого. Боится? Широ задумчиво потёр подбородок. — Просто старую знакомую вспомнил. — Вы любили её? — такой детский вопрос, но… что-то в нём было такого. — Она мне как дочь была, — грустная улыбка сама собой растянулась по губам. И тут Широ понял. Тсуна сказал не «любите», а «любили». Возможно, мальчик просто оговорился, с кем не бывает. Но почему-то Фуджимото так не показалось. — Извините, — потупил взгляд Тсуна. — Ну, я обещал прийти, а меня даже не встречают! — картинно возмутился святой отец, всплеснув руками. — Неправда! Я Вас встретил. И папа, — указательный пальчик метнулся в сторону притихшего блондина. — Здравствуйте, — Емицу оставил Сору за спиной. Во избежание, так сказать. Этот тип особого доверия не внушал. — Фуджимото Широ, — кивнул священник. — А Вы..? — Савада Емицу, сын этих… ой~… — блондин помотал головой, признавая свою оговорку. — Отец этих двух шалопаев. Фуджимото окинул задумчивым взглядом неполное семейство и отметил, что младший не в отца пошёл, да и не в мать. Волосами, разве что. А вот старший — явно в Емицу. Хоть волосы и светло-русые, но сходства ярко выраженные. Особенно, не до конца сформировавшиеся черты лица. — Ну, малец, я обещал прийти — пришёл. А теперь пойду-ка я. Дела, дела, — священник махнул рукой и уже развернулся в пол оборота, как поймал на себе цепкий взгляд шатена. Янтарь постепенно наполнялся поистине детской обидой. Что?.. Широ остановился. — А… э… эм… — мялся Тсуна, пытаясь выдавить из себя нормальное слово. — Что-то случилось? — Фуджимото снова облокотился на калитку. — Ну… Можно..? Маааааам~! — вдруг протяжно крикнул мальчишка. Емицу и Широ выгнули брови, недоумённо смотря на шатена. — Да, Тсу-кун? — женщина появилась в дверях с лопаточкой и полотенцем. — Ах, здравствуйте, Фуджимото-сан! — Добрый день, — кивнул святой отец. — Что случилось, Тсу-кун? — Нана окинула взглядом сына. Тот неуверенно мялся, то краснея, то бледнея. Наконец он смог стать ровно, глубоко вздохнуть и, зажмурив глаза, выдать: — МожномнепойтисФуджимото-саном? — скороговоркой пролепетал он. Нана так и ахнула. Её мальчик проявляет интерес к кому-то. Это добрый знак! Тем более, святой отец — компания неопасная, а значит, всё будет хорошо. Женщина добродушно улыбнулась и кивнула. — Конечно, Тсу-кун. Если только Фуджимото-сан разрешит, — тут кашлем привлёк внимание Емицу, мол, а я как же? — И папа, — поспешно добавила шатенка. Мальчишка умоляюще посмотрел на Широ, чуть выпятив нижнюю губу. Емицу он проигнорировал. Либо специально, либо просто не взял в расчёт — мамино слово дороже. Священник довольно хмыкнул. «А у мальца-то и авторитеты имеются». И этот факт заставил его губы растянуться в усмешке. — Ну, я думаю ничего плохого в том, чтобы сходить в храм, нет, — задумчиво протянул Емицу. Сора выглянул из-за спины отца и несколько опасливо покосился на незнакомого дядьку в очках. — Фуджимото-сан~, — протянул шатен, прижимая к себе домовёнка. — Ладно уж, малец, — улыбнулся Широ. — Родители разрешили — собирайся. Вы не против, если я украду его на полденёчка? — обратился он к Нане. Та лишь кивнула, радостно улыбаясь. А Тсунаёши уже умчался в свою комнату, умудрившись споткнуться на ровном месте и распластаться на полу. Нана, охая и ахая, пошла помогать сыну. А Емицу недоверчиво покосился на священника. Пламени он в нём не чувствовал, но что-то было в этом мужчине, что не давало покоя. Что хотелось выхватить свой пистолет и взвести курок. Рука так и тянулась за спину, где Емицу обычно держал огнестрел. — Вы мне не доверяете? — прозвучало утвердительно, нежели как вопрос. — Извините, но нет, — мотнул головой блондин. — Сами поймите, незнакомец уводит сына не пойми куда. И что должен чувствовать отец? — О, не волнуйтесь. У меня у самого двое сорванцов-близнецов. Один слишком уж участливый, везде встревает, везде поспевает (только я за ним не поспеваю). Чуть постарше вашего младшего. Так что опыт работы с детьми есть. Поверьте, я Вас понимаю. Емицу только фыркнул. Хоть и проникся. Мальчишки-близнецы — то ещё наказание. Хоть и счастье. Он за двумя разногодками не поспевает, а этот мужчина с двумя близнецами как-то справляется. А может, на жену всё перекладывает. Кто знает? — Я готов, — решительно протараторил Тсуна, сжимая в маленьких ладошках лямки походного рюкзачка. Да, рюкзачка... Отчего-то рюкзак был больше самого шатена. Что немало удивило как Широ, так и Емицу. Фуджимото присвистнул. — А не многовато ли вещей на полдня? — скептично поднял бровь святой отец, оглядывая огромный рюкзак (по сравнению с мальчишкой тот казался просто горой). — Нормально, — насупился Тсуна, нахмурившись и надув щёки. — И правда, — усмехнулся священник. — Ну, мы тогда пойдём? — он посмотрел на Нану. Та, пожелав сыну удачи, чмокнула его в лоб. А Широ умилился от того, как Тсунаёши покраснел и картинно отвернулся. Уже уходя от дома, Фуджимото ощутил на своей спине прожигающий взгляд. Ему даже оборачиваться не нужно было, чтобы понять, что это Емицу недоверчиво косится им вслед. Как-никак, а блондин ему сына доверил. Пусть и не самого обожаемого.