***
— Да как вы не понимаете?! — кричал привлекательный молодой мужчина. — Я любил Эрика. Он мне встречу в ресторане назначил, чтобы сообщить о том, что ждёт ребёнка. — Да? Серьёзно? — саркастично проговорил пожилой мужчина. — Я в полиции тридцать лет работаю и не такое видел. Дерек Хейл скривился от таких слов шерифа Стилински, но возмущаться больше не стал. Стоило держаться до приезда его адвоката. Сегодня жизнь тридцатилетнего мужчины рухнула. Теперь ему ничего не нужно. У него был любимый муж, неплохой бизнес, доставшийся по наследству от родителей, а теперь? Теперь Эрик, его любимый супруг лежит в морге на холодном металлическом столе с серебряным ножом, торчащим из груди. Закрыв голову руками, Дерек молчал, а Джон Стилински лишь ухмылялся, ещё ни одно дело ему не удавалось раскрутить так быстро. Самое главное, доказательства были железные. Хейла нашли над телом мужа, когда он держался за рукоять ножа, а глаза его были наполнены ужасом. — Что ж ты молчишь? — гневно спросил шериф. — А что сказать, если Вы не видите, что мне незачем убивать моего беременного супруга? — А вот зачем, — ответил Джон, бросая на стол фото из бордачка автомобиля Дерека. На них был изображен его светловолосый кареглазый муж в объятьях другого мужчины. — У меня в голове уже выстроилась картина того, как ты, Хейл, увидев эти фото, пошёл и убил своего муженька. — Да думайте, что хотите. Я без своего адвоката с Вами разговаривать не буду, — протестовал альфа на выпады шерифа. — Увести в камеру! — прокричал Стилински.***
«Чудовищное убийство произошло вчера в Бейкон Хилз. Успешный предприниматель Дерек Хейл убил своего мужа, Эрика Хейла, в девичестве Рейса. Следствие приходит к выводу, что мужчина сам убил своего супруга на почве ревности.» Далее шла статья с яркими фото семейной пары. На снимках они были счастливы. Стайлз смотрел на снимки и не верил, что Дерек Хейл мог убить. Что-то тут не клеилось. Но кто ему, молодому и зелёному, доверит это дело. Уж точно не отец. Взяв газету, Стайлз поехал в участок, где сейчас сидел обвиняемый. Омега просто хотел посмотреть на Дерека — парня влекло к этому мужчине. Усмехнувшись про себя, Стайлз подумал, что везёт ему на подонков. Ведь несмотря на свой юный возраст, ему сейчас было двадцать три, у него уже рос пятилетний сын альфа. Вспоминать о первой любви и предательстве не хотелось, но маленький Скай все время напоминал своему оми, что вот он, маленький альфеныш, вылитый Лойд Мартин. Казалось, ребенок кроме вертлявости ничего и не взял от Стайлза. Маленькое рыжее чудо, с изумрудными глазами и курносым носиком-картошкой, было копией отца-альфы. Которому, увы, было наплевать на своего ребёнка. В Хейле Стайлза привлек аромат, когда того, закованного в наручники, провели мимо Стилински. Он пах хвоей и гарью. Решение идти к отцу пришло не сразу. Что не говори, а Джон Стилински давил на сына своей альфьей аурой. Он никогда не сюсюкал с омегой, даже тогда, когда умер его оми Клавдий. По сути, маленький омега мешал Джону продвигаться по служебной лестнице. Ибо этот неловкий вертлявый омега, все время влипающий в передряги, мешал. Поэтому, почти сразу после похорон оми, Стайлз был отправлен в интернат. Приезжать к отцу разрешалось раз в месяц, на целые выходные. Сначала Стайлз ездил, потом, когда через три посещения понял, что в принципе, отцу не нужен, вовсе перестал посещать родной дом. А потом Стайлз, обиженный на весь мир, встретил красавца Лойда. Он поразил омегу своими шикарными подарками и широкими жестами. Семнадцатилетний подросток поплыл по кисельной реке любви. Их роман был приторно-сладким, но Стайлз, который особо-то не знал этой любви, поплыл. Кинулся с головой в омут зелёных глаз и естественно, в первую же течку, раздвинул перед Мартином свои худенькие ноги. Лойд, воспользовавшись моментом, трахнул Стилински с узлом. Итог теперь бегает по дому отца. А сам альфа ушёл от омеги сразу после того, как Стайлз рассказал ему радостное известие. Естественно, Джон долго кричал на сына, но гробить его омежье здоровье абортом не хотел. Видимо, сыграла совесть. Ведь последние годы он, можно сказать, забыл про своего сына-омегу. Шериф Стилински старался дать внуку все лучшее. И в первую очередь, достойного родителя. Сразу после родов, он отправил Стайлза учиться на адвоката. Пять лет пролетели, как один день. Сынок, закончив обучение, приперся на его участок с заявлением о приёме на работу. Отказать не позволили законы. И вот теперь, Стайлз Стилински молодой следователь. Подойдя к кабинету отца, Стайлз долго не решался постучать, но пересилив страх, все же ударил пару раз костяшками пальцев по деревянной двери. — Здравствуй, — коротко поздоровался Стайлз, переминаясь с ноги на ногу возле стола отца. — Проходи, — гаркнул шериф, явно раздраженный чем-то. — Отец, ты можешь отдать мне дело Хейла, — прошипел Стайлз, прерываясь красными пятнами. — Что? — Я почувствовал его аромат. Он пахнет хвоей и гарью. Дерек моя пара, пап, — Стайлз всхлипнул. — Я не буду ничего подтасовывать, я просто хочу разобраться. Шериф был взбешён. Он смотрел на сына, как бык на красную тряпку. Джон был готов разорвать омегу за такие слова. — Что ты меня позоришь, сосунок? — выдавил из себя шериф, подскакивая к сыну и, хватая его за подбородок. — Решил ещё одного выблядка принести мне? Стайлз посмотрел на отца с отчуждением. Неужели, он считает Скайлера выблядком? Одинокая слеза покатилась по щеке, а шериф отшатнулся от Стайлза. Джон сейчас увидел перед собой настоящего родителя. Сталинский-младший был готов порвать своего отца за такие слова. Отчуждение сменилось на гнев и Стайлз, развернувшись на пятках, вышел из кабинета отца, громко хлопнув дверью. Когда шериф вернулся домой, он не обнаружил ни вещей сына, ни вещей внука. Зайдя на кухню, Джон достал початую бутылку виски, налив себе половину стакана, выпил залпом. Теперь его упертый Стайлз точно его не простит. У Джона Стилински оставалось два варианта: отдать сыну это дело или закрыть Дерека Хейла на добрые двадцать лет. Ко второму варианту он склоняется больше…