Release

      Прогулка Стива и Наташи длилась уже два часа, и за всё это время Роджерс успел потерять свою спутницу, как минимум, раз пять. Но он совершенно не мог злиться на эту прыткую рыжую, потому что она, словно ребёнок, заглядывала то в приоткрытое окно, то за прилавок, то за забор. Рядом одним из таких препятствий и застал её Роджерс. Взгляд Романофф вдруг потускнел — видимо, она над чем-то задумалась. Но что могло так её озадачить, ведь впереди неё простирался лишь небольшой ухоженный дворик с песочницей и верандой, где гуляли дети под присмотром двух воспитательниц? — Что это за место? — глухо спросила Наташа, даже не посмотрев на Стива. Она отчего-то точно знала, что именно он сейчас молча стоит рядом с ней. — Это детский сад. — Зачем он нужен? — Сюда родители приводят своих детей, пока сами идут на работу. После окончания рабочего дня они забирают детей домой и так по кругу. Каждая деталь представшей перед глазами картины была одновременно новой и знакомой. Сознание ворошило внутри подкорки слайды воспоминаний, и у Романофф что-то сжалось в груди от близости какого-то смутного открытия, но она лишь сделала глубокий вздох сквозь зубы и отвернулась от площадки детского сада. — Вам плохо? — Я не понимаю, — медленно выговорила Нат, — у меня такое чувство, будто я… будто я уже была здесь. — Дежавю? — И я вижу всё, словно со стороны. Но это так мимолётно, что я совершенно не понимаю, когда это было и было ли это вообще! Романофф тряхнула головой и зашагала в обратную сторону, к башне. Стив тут же последовал за ней, размышляя о причинах столь странных видений инопланетянки. На самом деле, будь сказанное Наташей правдой, а не простым помутнением, каким оно могло быть, у Роджерса нашлась бы довольно интересная разгадка. Но о ней рано было говорить, потому что Наташа сейчас могла и единорогов видеть, ни разу с ними не встречаясь — она была в шоке. В том самом, каком приходится переживать всем жителям отсталых планет, внезапно оказавшись в мире будущего. — Думаешь, я схожу с ума? У самого входа в башню прозвучал вдруг этот абсурдный вопрос, но сколько страха было в этих словах — Романофф отчаянно пыталась держать себя в руках, но как же плохо у неё это выходило. В эту самую минуту Стив вспоминал её, находящуюся в палате Фостер и зале заседаний Старка — тогда Наташа Романофф, если и имела неуверенность, то тщательно её скрывала за маской отрешённости. Но это не было задумкой — Стив только сейчас понимает, что она тогда просто не пришла в себя. Наташа ещё ни разу, ступив на планету Земля, не была уверена ни в ком и даже в себе. Её жизненные устои пошатнулись — она оказалась вне своего времени. — Ты не сошла с ума, Наташа, — Роджерс вдруг снова обратился к ней на «ты». — Тебе просто надо обвыкнуться. — Что это значит? — Это значит, что ты должна жить так, будто бы ты всегда и была одной из нас. — Как ты это себе представляешь? — раздражённо фыркнула Романофф, сжимая кулаки. — Я здесь не гостья, а попаданец, о котором хотели бы забыть. И я знаю, что виновата в этом сама, я должна была подумать об этом раньше, чем помогала Ванде сбежать и просила её взять меня с собой! Стиву было больно смотреть на эту растрескавшуюся на его глазах девушку, которая всё ещё цеплялась за своё прошлое, просто потому что там было проще. Там она знала, кто она и что от неё ждут, а здесь — здесь было одно лишь неведение. — Наташа, послушай меня, — Роджерс коснулся ладонью её плеча и заставил посмотреть на него. — Я тоже когда-то был на твоём месте — это так, можешь даже не сомневаться в том, что я тебя понимаю. Когда-то и мне пришлось узнавать этот мир заново, знакомиться с новыми людьми и оставить прошлое в прошлом, смело глядя в будущее. Это трудно. Но я знаю, что ты справишься, потому что в тебя верит Ванда и… я. Романофф не знала, что мужчины обладают таким невероятным даром убеждения. Она ведь действительно поверила — в его слова, в себя, в своё будущее. Каждая её клеточка желала теперь лишь одно — Стивена Роджерса рядом всегда и везде. Наташа не знала, что это чувство на Земле называют симпатией и неизбежным началом крепкой любви. Сейчас Наташа с благодарностью глядела на капитана и даже пыталась изогнуть губы в подобии улыбки, но ей явно нужно было больше практики.

***

— Пеппер, милая, придумай тему для вечеринки, — с улыбкой до ушей Тони прошествовал мимо супруги и присел в кресло напротив. Если он ожидал, что Вирджиния в удивлении поинтересуется «что за вечеринка», то в его расчётах значилась одна существенная ошибка — миссис Старк было сложно ввести в состояние искреннего изумления с тех пор как её приняли на работу в Stark Industries. А это было так давно… — Я думаю, в данный момент вечеринка не нуждается в маскараде — возвращение Ванды и прибытие нового члена нашего дружного коллектива Наташи вполне способно привлечь народ, — Поттс подняла на мужа глаза, откладывая свой ежедневник. Несмотря на то, что техника заполонила весь мир, Пеппер продолжает оставаться ярой поклонницей бумажной канцелярии, а Тони не перестаёт спонсировать единственный оставшийся магазин подобного рода. Правда, его женушке необязательно знать такие подробности. — Мне заняться приглашениями? — Обо всём уже договорено, и милейшая Петра носится по коридорам, развешивая объявление — приглашены все! — Старк был явно очень доволен своей идеей и приближению грандиозной вечеринки. Как ребёнок, честное слово. — Хорошо, я очень рада, что у тебя всё схвачено, — похвалила Пеппер, и не успела она вернуть всё своё внимание ежедневнику, как Тони захватил её губы в плен и, поглаживая женские плечи, углубил поцелуй. — Слушай, ты не могла бы… — миллиардер недовольно покряхтел и вырвал из рук Вирджинии злосчастную записную книжку, — упирается больно и жутко мешает сама понимаешь чему. Миссис Старк только коротко рассмеялась и, встав с кресла, потянула не сопротивляющегося мужа к идеально заправленной постели. — Мам! Мне нужен твой совет, — в комнату влетел Питер, держа в руках две клетчатые рубашки, которые он чуть не выронил от скошенного в его сторону взгляда отца. — Эм… вы тут… закрываться надо, — в конце концов, буркнул подросток. — Тебя не спросили, шкет! — прикрикнул Тони, привставая с Пеппер и давая ей возможность одёрнуть блузку. — Я же не врываюсь к тебе в комнату, когда ты там вдвоём с ЭмДжей? — Вообще-то, врываешься. — Правда? О, то был один раз и чисто для профилактики, — пренебрежительно махнул рукой Старк, не желая проигрывать в споре с собственным сыном. — Что ж, пойду-ка я работать, раз иного удовольствия я просто не могу получить. Вирджиния только с лёгкой улыбкой покачала головой вслед мужу и посмотрела на рубашки сына: — Надень эту, она лучше подойдёт к твоим новым джинсам. — Спасибо, ма… эм… прости? — О, Пит, иногда Тони стоит преподать урок — я ему тысячу раз говорила про запертые двери, но он вечно игнорирует все поучения. Питер смущённо улыбнулся и удалился из комнаты родителей, всё ещё чувствуя, как предательски горят щёки. В одном из коридоров он чуть не столкнулся со злобным Баки, который едва ли видел что-то перед собой, хотя и смотрел строго вперёд. — Дядя Баки? Барнс, который всё ещё никак не мог привыкнуть к таком обращению мелкого Старка, резко остановился и, постаравшись унять всё своё раздражение, поинтересовался: — Какая проблема, пацан? — Никаких. Вы видели сообщение о вечеринке? Сегодня в восемь. Конечно же, Баки только и делает что отслеживает предстоящие предложения побухать, но конкретно в ту минуту он был даже рад, что Питер оповестил его о вечеринке. — По какому поводу? — Спасение Ванды и чествование новой гостьи — Наташи Романофф. — Ясно, — сухо бросил солдат и несильно хлопнул Паркера по плечу. — Классные рубашки, кстати. И пошёл дальше, думая о том, что наведается на веселый огонёк только ради выпивки и приветствия Наташи. А для Ванды у него нет никаких приятных заготовок — только колкие и жёсткие признания, застрявшие меж рёбер. Ванда Максимофф просто недостойна его грёбанного признания в любви, ведь Баки буквально трясло от воспоминаний об их недавнем разговоре в тесном коридоре. Знакомая тёмно-русая шевелюра мелькнула за поворотом, а затем солдат увидел, как Ванда медленно, но уверенно идёт навстречу только что вернувшимся с прогулки Стиву и Наташе. Одарив обоих ослепительной улыбкой, Максимофф взяла новую подругу под руку и повела её к лифту. Роджерс поднял голову и встретился с мрачным взглядом друга. Но он лишь покачал головой, обозначая тем, что влезать в их с Вандой дела ему совершенно не улыбается — к тому же, он ни черта не понимает в их взаимоотношениях. — Я уже подобрала для тебя наряд на предстоящий вечер, — Ванда, хитро сверкая глазами, пропустила Наташу вперёд себя и прикрыла за собой дверь комнаты. — Если ты ещё не в курсе, то Тони устраивает вечеринку в честь нас с тобой. Это праздник, что означает веселье, развлечения, новые и интересные знакомства. Романофф внимательно осмотрела юбку-пачку из дымно-серого фатина, чёрный топ на бретелях и белые кеды. Она не удержалась и заворожённо провела рукой по складкам юбки. — Тебе нравится? — Да, — слетело с пересохших губ, — спасибо. Никаким «спасибо» нельзя было передать ту благодарность, которая затапливала её тело рядом с Вандой. Рядом с ней пропадало ощущение неправильности происходящего, Наташа не чувствовала себя попаданкой, как она выразилась со Стивом. И она понимала, что даже если Максимофф вдруг надоест играть весь этот спектакль — Романофф к тому времени уже выучит свой текст. — Тогда зацени, в чём пойду я, — Ванда аккуратно достала из шкафа бордовый комплект, состоящий из короткой юбки-колокольчик и топа, похожего на Наташин. — Решила тебя поддержать и добавить немного сексуальности — надоело уже скрываться за джинсой и футболками. Романофф, конечно, оценила наряд подруги, ей и в голову не могло прийти, что это не совсем стиль Ванды, да и в конце концов — на Вумейс все ходили максимально раздетыми из-за жары и для удобства. — Как прошла прогулка со Стивом? — Максимофф убрала их наряда в шкаф и плюхнулась на кровать, похлопывая ладонью рядом с собой. — Хорошо, мне очень понравился город, — Наташа прилегла рядом с Вандой, скрывая свой странный срыв скорее по привычке, чем из убеждения. Пока она сама не поймёт, было ли её «видение» важным — для других оно вообще не должно всплыть. Правда, Стив мог всем рассказать, но Романофф отчего-то даже не рассматривала подобный ход — Роджерс не мог так поступить. Он говорил ей такие правильные вещи, нужные, необходимые именно в тот самый момент — он буквально заставил Наташу довериться ему. Это были непривычные ощущение, которые Романофф готова, наконец, впустить в своё пустующее сердце. — Знаешь, ты явно что-то от меня скрываешь, — прищурилась Ванда, с улыбкой закусив губу. — Но ничего, я не тороплю, — как-то странно изъяснилась она. — Думаю, пора уже наносить макияж. Наташа про себя проговорила слово «макияж» и целиком доверилась Максимофф, которая сообщила, что пояснять ничего не будет — она сама всё увидит через двадцать минут. Так началась подготовка к вечеринке.