Её страшный сон. Альтернативный конец.

Владимир хотел заставить Анну танцевать перед гостями танец Соломеи. Долго обдумывая его приказ в своей комнате она все же решила еще раз пойти поговорить с ним, убедить, что правду можно открыть и без унизительных танцев и наконец-то до конца выяснить отношения с ним. Да, она крепостная и когда-то он сказал, что относится к другим слугам в доме лучше, чем к ней, потому-что они знают свое место. Теперь она больше не должна притворяться дворянкой и старается не попадаться ему на глаза, но его отношение к ней лишь ухудшилось. Пусть он сознается, пусть скажет, глядя ей в глаза — чего же ему на самом деле от неё нужно! И вот она стоит у двери в кабинет, легкий стук в дверь и приглашение войти. Шагнула, как в пропасть. — Владимир, я хочу поговорить с Вами. — Поговорить? Ну, что-же, я слушаю. — Владимир, ведь дело вовсе не в танце и не в Мише? Зачем Вам моё унижение? — Я уже давал тебе шанс самой рассказать ему обо всем, но ты видимо струсила. — И поэтому Вы выбрали такой изощренный способ? Чтоб еще сильнее унизить меня? — Ты должна выполнять мои приказы! — Приказы? А чего вы хотите на самом деле? Он встал с кресла и подошел ближе к ней. — Мои желания предельно ясны и я уж отдал приказ.- буквально отчеканил каждое слово. — Если я отравляю Вам жизнь, все эти годы, то теперь, когда Ивана Ивановича уже нет и за меня некому заступиться, то зачем вы держите меня в доме? Продайте меня, Владимир и больше никогда не увидите. Вы забудете обо мне и Ваша жизнь наладится. — А, ты, вероятно, хочешь, что бы я продал тебя Мише? — Нет, о нем я совсем не думала. Наоборот, продайте меня куда-нибудь подальше от сюда. Тогда я буду обычной крепостной, где-нибудь в дальнем уезде. — Никогда! Я не продам тебя никому! — он просто кипел от злости «да, как она могла предлагать такое?». — Тогда отправьте в деревню… — Нет! Ты должна находиться в доме, а вечером будешь танцевать! — он повысил голос, а глаза метали искры. Нервное напряжение становилось невыносимым. К глазам Анны подступили слезы. Она не хотела расплакаться перед ним, но контролировать себя уже не могла. Сдаться, другого пути нет! Анна закрыла лицо руками и опустилась на колени. Просто осела на пол, ворох юбок поднялся и с тихим шорохом опустился вокруг хрупкой фигурки. Девушка сидящая на полу была похожа на диковинный цветок в окружении юбок-лепестков. Она склонила лицо к коленям, стали слышны всхлипы. — Не смейте плакать при мне! Терпеть не могу женские слезы. Анна подняла голову и взглянула на него заплаканными глазами. — Вам ведь нужна я? Иначе зачем я здесь? Вам всего лишь нужно мое тело, ведь так? Владимир бы ошарашен такой прямотой. Она хочет правды — она ее получит! — Вы чрезвычайно догадливы, Анна. — после секундного раздумья произнес он. — Выходит, я все же права. — по ее лицу текли слезы, а плечи периодически вздрагивали. Владимир стоял, как вкопанный и глядел на неё сверху вниз. — А если я соглашусь, что в замен? Его глаза расширились от услышанного. Такого он от неё не ожидал. Она предлагает себя, сама! Что ты говоришь, глупая, глупая моя девочка? — Взамен? А что, ты, хочешь взамен? — Вольную! Вы отдадите мне вольную. В обмен на ночь с Вами. — сама не поверила, как она могла такое предложить, чувствуя себя продажной девкой. Боже, как стыдно! — Одна ночь, это слишком мало за вольную. Ведь я лишусь своей лучшей крепостной. Да и желающих провести со мной ночь с избытком в Петербурге. Мне нужно больше. — Но Вашей любовницей я не стану, ведь это ничего не изменит, я все-равно должна буду жить здесь. И тут решение пришло в голову Владимира. Цена, на которую она не согласится и все останется по старому. А у него появится время завоевать ее сердце. — Видите ли, Анна, мое положение в обществе немного пошатнулось. Теперь жениться на знатной девушке я вряд ли смогу. Но, как бы то ни было, мне нужен наследник. Ребенок, Анна, мне нужен ребенок. Подарите мне его и будете свободны. — Как можно такое предлагать? Владимир, как можно отдать собственного ребенка? — ее голос дрогнул. Владимир опустился на колени рядом с ней и взяв ее лицо в ладони тихо сказал: — Анна, у этого малыша будет все! Лучшие няньки, учителя и моё наследство. Неужели, Вы не хотите для своего ребенка самого лучшего? Они долго смотрели друг другу в глаза. — Идите к себе, Анна. — спокойно сказал Владимир. Он помог её встать и мягко развернул к двери. Анна медленно побрела к выходу. — Если за ужином я не увижу Ваш танец — буду считать, что Вы согласны с условиями сделки. И буду ждать Вас ночью, в своей спальне. Анна вышла из кабинета. Чего она добилась? Лишь сильнее усложнила свою жизнь. Еще больше все запуталось. И что теперь делать? Ослушаться его приказа, не подчиниться? Нет, он хочет ее и она пойдет на этот шаг! Ему нужен ребенок? Что-ж она то-же будет биться за свое счастье. Как только она поймет, что забеременела сразу же потребует вольную. Родит ребенка уже свободной. И не за что на свете не отдаст собственное дитя ему! Она сбежит, да сбежит. Ей хватит времени подготовиться. И с вольной он будет её не страшен. Ночь спустилась на поместье обволакивая своей темнотой. Так и не выйдя к ужину Анна просидела в своей комнате весь вечер. Теперь время настало сделать этот шаг. Выйдя из комнаты и пройдя по темному коридору она приблизилась к спальне барина. Даже не постучав в дверь она рванула ее на себя и та тихо отворилась, впуская ночную гостью в покои хозяина. — Анна? Рад, что благоразумие Вам не изменило и Вы приняли моё предложение. Это более походило на приказ. Я не могла ослушаться хозяина. Владимир подошел к столику и налил в бокалы шампанского. — Выпейте, Анна. Вам нужно расслабиться. — он протянул её бокал. — Вы не спустились к ужину и я распорядился принести еду сюда. Вы не против? — Я совсем не голодна. — отпив довольно большой глоток шампанского она почувствовала обжигающую волну в желудке. Все таки она была голодна. Этот ужин и бокал шампанского помог ей расслабиться. Когда с едой было закончено, Владимир без слов встал с кресла и протянул ей руку. Глубоко вздохнув, Анна протянула свою руку и положила ему на ладонь, тем самым принимая предложение. 2 Все, что происходила далее, закружило ее, словно в водовороте. Владимир подхватил ее на руки, бережно опустил на кровать, медленно освобождая от одежды покрывал поцелуями все ее тело, окутывал в свои ласки. Анна заставляла себя не верить ему, его словам, его дыханию, его глазам. Но ее молодое и тело уже жило собственной жизнью, со всей страстью отзываясь на его дерзкие ласки. Она забыла обо всем на свете: о Мише, с которым ей не суждено быть вместе, об ужасной сделке с Владимиром, о собственных обидах. Весь мир сузился до размеров ЕГО спальни. Засыпая под утро в его объятиях, она понимала, что уже не сможет жить без него. Но как он поведет себя завтра? Будет ли вновь унижать ее, посмеётся, глядя в глаза. И как скоро все в доме поймут, что теперь она стала его наложницей? Владимир проснулся первым — старая армейская привычка вставать рано. Анна спала рядом, похожая на ангела, в ореоле золотистых волос, рассыпавшихся по подушке. Но это был его ангел. С румянцем на щеках, с припухшими губами, спутанными волосами — его нежный ночной ангел. Решил не будить ее, дать выспаться после жаркой ночи. Легко прикоснувшись губами к ее макушке, Владимир поднялся с постели. Быстро приведя себя в порядок, спустился в столовую. Объяснил, уже находящимся там, Михаилу и Сергею Степановичу, что Анна плохо себя чувствует и не спустится к завтраку. Волнуясь за ее здоровье, сказал Оболенскому, что от поездки в Петербург Анна пока воздержится. Сергей Степанович сожалел, что не смог лично простится с воспитанницей покойного друга и об ее не желании более поступать на сцену театра. Михаил тактично промолчал, ему уже было известно о крепостном происхождении Анны, более того он начал догадываться о ее теперешнем положении в доме. Владимир еще до вчерашнего ужина сообщил ему, что Анна его крепостная и дальнейшее развитие их отношений невозможно. Прощаясь с гостями, Владимир обещал Оболенскому нанести визит в театр, вместе с Анной, на одну из ближайших премьер. Гости уехали, и он поднялся в спальню. Анна все еще спала. Приблизившись к кровати, присел на край, наклоняясь, шепнул ей на ушко: — Просыпайтесь, Анна. Уже день на дворе. Она перевернулась на спину, взглянув в его глаза, пытаясь разглядеть в серебристой глубине намек на усмешку или очередную колкость, но не нашла там ни чего подобного. — Хочешь, распоряжусь принести завтрак сюда? — Нет, достаточно вчерашнего ужина. Я лучше спущусь на кухню. — приняв протянутый Владимиром пеньюар, быстро накинула его на себя, поспешно вставая с кровати и уже было хотела выбежать из комнаты, как сильные руки остановили, притянули ее к себе. — Анна, только хотел сказать, что был очень счастлив сегодня ночью. — Но, наш договор остается в силе? — после этих слов легкая улыбка сползла с его лица. «Пусть думает, что все это только для того, что бы навсегда избавится от него и забыть все, как страшный сон. Но, от чего же ей так больно сейчас?» День, начавшийся для неё довольно поздно, неумолимо приближался к концу. И после ужина Владимир уже знакомым движением руки вновь пригласил ее в свою спальню. — Неужели Вам было мало вчерашней ночи? — Наш договор в силе, пока я доподлинно не буду знать, что ты носишь моего ребенка. Все ночи ты должна проводить со мной. И этот не просьба! И вновь магия ночи с НИМ повторилась, только теперь Анна знала, чего хочет ее тело и направляла его руки, его ласки. Они вознеслись на вершину блаженства вместе, глядя друг другу в глаза. Потом она провалилась в спасительную темноту сна. Сон, начался, как ясное майское утро, согревшее ее нежностью и теплотой. Её рука покоилась на заметно округлившемся животе и ласковые руки укутали её теплой шалью, но вдруг появилась боль и тоска и те же руки отняли у неё все самое дорогое и любимое на всем белом свете и она погрузилось во мрак и холод отчаяния. А стальной голос, заглушающий детский плач, говорил: «Теперь он мой, а ты свободна! Уходи!» Анна вздрогнула всем телом и резко села в кровати. Её дыхание было частым, а из глаз текли слезы, ощущение липкого страха не отпускало её. Не в силах совладать со своими чувствами, она тихо плакала, уронив голову на колени и закрыв лицо руками. Сколько прошло времени? Несколько секунд или целая вечность, до того, как сильные руки обняли её тело, прижали к теплой груди, мягкие губы целовали в висок, щеку, шею. _-Что с тобой, девочка моя? — его поцелуи перемежались с вопросами. — Почему ты плачешь? — Я…боюсь. — Что тебя напугало, глупенькая? — Это, это был сон, только сон. — Анна будто сама уговаривала себя в нереальности ее страхов. — Что за сон, расскажешь мне? — Владимир устроил её у себя на груди, поглаживая и баюкая словно ребенка. — Так, ты расскажешь мне? Её вздох. — Мне снилось, что я жду малыша. Я гладила свой живот, я чувствовала его в себе, понимаешь? А потом, вдруг все исчезло и… и ты забрал его, и прогнал меня. В неясном свете нескольких свечей Владимир пытался разглядеть её глаза, понять её чувства. — Я не смогу, понимаешь, не-смо-гу! — её голос стал почти шёпотом. — Чего не сможешь? — Отдать Вам его, моего малыша. Отдать в обмен на свою свободу. Не смогу оставить его. Лучше я буду всю жизнь крепостной, пусть буду служанкой у собственного ребенка, только бы быть рядом. Только бы видеть, как он растет! — Ну, слава Богу! — он еще сильнее прижал её к себе. — Что? — Я уже думал, что обманулся в тебе. И ты оказалась бездушной куклой, готовой ради собственной свободы отказаться от своего же дитя, предать его. Так легко ты приняла мое предложение. Но, теперь все будет хорошо, любимая моя. Госпожа баронесса! Анна напряглась в его руках, подняла голову с его груди и взглянула в серый туман его глаз. — Неужели ты думала, что я смогу тебя отпустить? Никогда! Слышишь? Никогда я добровольно не отпущу тебя — свою любовь, свою муку и свою радость! — Я не отпустил бы тебя, Анна. Моя жена не может скитаться по свету в поисках угла для себя. — Но, я не жена Вам! — Это лишь формальность, которую нужно как можно скорее исправить. Сев на кровати, рядом с ней, он взял её лицо в свои ладони. И глядя в глубину её лазурных глаз, спросил: — Скажи, ты согласна стать моей женой? Матерью моих детей? Хозяйкой в моем доме? Ведь вся моя жизнь принадлежит только тебе, Анна! Согласна? — Я…Я согласна. — Да? — Да. И вновь нежные поцелуи, и жаркие объятия. И нет и следа от былого кошмара этой ночи. Теперь только любовь, его любовь, его нежность и все это для неё одной, его невесты. Конец.