War time/Время войны

      Раздражённость не желала сбавлять обороты, а окружающие только и делали, что добавляли в это чувство ещё больше огня. Сидя у костра, я не мог успокоиться, и даже рука на плече друга и его заводные шутки не повышали планку моего настроения. — О, ведут, — оживился Намджун, разглядывая двух пленников, которых сейчас пинают четыре солдата.       Я поднял тяжёлый взгляд с земли и просто наблюдал за всем происходящим. Как говорил один из недавно пришедших солдат: в плену два брата. Признаюсь, видя то, как обоих ребят ведут к центру «зрелища», меня настораживает. Что же удумали солдаты? — Намджун, какого хрена? — сквозь зубы шепчу я, отвлекая парня от шумной беседы с соседом. — Наслаждайся, друг, — беззаботно улыбнулся тот в ответ.       Наслаждаться чем? Сейчас я вижу перед собой двух хилых парней, в чьих глазах один лишь страх. Один слишком худощав, высок, напуган. Другой немного напоминает своего брата, вот только искра в глазах ещё имеется. Наверное, не теряет надежды на спасение. Хотя какое к чёрту спасение? Не знаю, что в голове у полковника Кима, но одно всё же ясно: он убьёт их… не задумываясь убьёт.       Чёрт подери, да что с них возьмёшь? — Мамаше-то вашей хоть один живой сынок нужен? — громко заговорил полковник Ким, обращаясь к двум пленникам.       Этот вопрос подтвердил все мои догадки. Он просто сейчас возьмёт и натравит брата на брата. Чёрт, какой же он псих. Признаюсь, я повидал многое за все время своей военной службы, но такой верх кощунства лицезрю впервые. Радуюсь подобной картине? Нет, отнюдь. Жалею двух шокирующих и уже начинающих молиться парней? Да, именно. Я никогда не принимал подобных игр, а лишь прикрывал глаза и проклинал в душе несправедливую, бессмысленную жизнь.       «Враг, поговорим на поле, когда в твоих руках ружьё увижу» — только такого я придерживался и придерживаюсь по сей день.       Полковник Ким криво улыбается, давая ножи в руки обоим. У худощавого он сразу же падет на землю, а у другого трясётся в руках, норовя выпасть. Сколько жалости и мольбы в этих глазах; сколько страха и боли. Я сглатываю и зарываюсь пальцами в волосы, осматривая улыбчивые лица вокруг, которые ожидают зрелища.       «Намджун, какого хрена ты улыбаешься?»       Ещё чуть-чуть, и я просто свихнусь. Как же ненавижу себя за свою беспомощность. Я просто сижу и с жалостью смотрю на двух потерянных ребят. — Хён, мы обещали, — шепчет худощавый, дотрагиваясь дрожащей рукой до плеча старшего. — Да пусть перестреляют или повесят! Я не убью тебя, Ри! — осмелел другой, выкрикивая в нашу сторону всю накипевшую брань. Его руки дрожат вместе с острым ножом, а глаза с каждой секундой наливаются кровью.       Он не замечает, с какой болью в глазах на него смотрит брат, просто слишком сильно зол. Не видит, как тот делает несколько неуверенных шагов вперёд, продолжая терзать лицо говорившего мутным взглядом.       Сожаление, вина, обречённость — я не смог уловить в его действиях лишь страха и, признаться честно, даже вздрогнул, когда тот самый Ри подался вперёд, натыкаясь на выставленный вперёд нож брата. Громкий вскрик вырвался из его груди, а из раны хлынула кровь, растекаясь по животу и медленно рисуя алые узоры на светлой рубашке.       Все оживлённо свистели и хлопали, а я сидел и зарывался лицом в ладони, задаваясь вопросом: а существует ли Бог вообще? Если да, то почему наказывает лишь тех, кто готов принять его кару ради близких? Неужели такие люди и вправду заслуживают смерти? — Мы обещали ей, хён… мы обещали… — захлёбываясь в собственной крови, парень упал на колени, придерживая кровоточащую рану рукой. Вот только смысл? Всё равно через пятнадцать минут он забудет, что такое дышать.       Стальной нож падает на землю, а следом за ним и его хозяин, неустанно крича на ослабевающее тело в его руках тело. Он проклинает себя; свихнувшись, зовёт того обратно. Подносит испачканные руки к лицу и в голос воет, отрекаясь от Всевышнего. Правильно. Я тоже от него отказался. Ещё в тот самый момент, когда впервые коснулся навсегда закрытых век своего друга, слишком юного для такой смерти. — Как драматично, но так красиво, — хлопнув раз в ладони, полковник Ким подходит к парню и присаживается рядом с ним на корточки. — Видишь, это ты его убил, только ты, — давит на психику, демонстрируя широкий оскал. — Своего собственного брата убил…       Чёрт, да будь проклят этот лагерь, будьте прокляты бездушные создания! Я резко поднимаюсь на ноги и убираюсь прочь с этого места, не намереваясь больше смотреть на жестокие игры. Но, только сделав несколько шагов, слышу выстрел, за которым следует протяжной мужской стон. Руки вмиг задрожали, подкосились ноги, а в голову пришло понимание того, что Ким убил и того парня. Причём сделал это лишь после вынужденной, но бесполезной гибели его брата, пытающегося таким образом спасти жизнь хотя бы одному из них.

***

      Нари не спала, а лишь сидела в углу и ждала меня. Боялась снова попасться под горячую руку? Да, боялась, ведь в моём арсенале шутки закончились. Радует то, что я просто взял и не выпустил девушку на недавнее зрелище, после которого она бы точно приходила в себя дней пять. — Завтра возвращаемся обратно. Я больше не намерен тонуть в этом болоте, — единственное, что я произнёс, прежде чем укрыться одеялом и забыться во сне.

***

      Утро. А можно ли его вообще назвать утром? Я не спал почти всю ночь, прокручивая в голове последние события. Мне хреново, правда хреново. Слишком большой груз свалился на плечи, да и ещё она, такая глупая дурочка, за которой нужен глаз до глаз, сейчас лежит и сопит в моё плечо. Наверное, видит хорошие сны, которых мне так не хватает. Признаюсь, меня заботят её проблемы, а также просто выворачивает наизнанку, зная, что Нари и Кима что-то связывает.       Когда девушка задёргалась и начала просыпаться, я не поменял направления глаз и просто продолжал в открытую смотреть на неё. Она заметила это и, нахмурившись, вопросительно подняла бровь. — Что? — сонным с хрипотцой голосом спрашивает Нари, продолжая лежать на том же самом месте. Я опускаю глаза и вздыхаю, затем снова перевожу их на неё и бегло изучаю лицо. — Рассказывай, — пока ещё спокойно прошу я.       Она понимает, о чём именно я хочу узнать, но что-либо рассказывать не решается и, лишь грубо прошипев: «не твоё дело», уже пытается повернуться в другую сторону. — Нари! — успеваю ухватиться за её локоть и с силой повернуть обратно. — Сейчас взяла и мне всё быстро рассказала! Я не собираюсь играться с тобой! — рычу на неё, находясь всего лишь в паре сантиметрах от лица. И только я начинаю чувствовать власть и превосходство на данный момент, как девушка резко отталкивает меня от себя и выползает из-под одеяла. — Пошёл ты к чёрту, младший лейтенант Чон!       Наверное, мне стоит забыть об обещанной защите и прочей ерунде, ведь я не удержусь и убью эту бестолочь когда-нибудь.

***

      Решив не медлить с отправлением в наш лагерь, я уверенным шагом иду в шатёр полковника, дабы забрать все сведения и информацию, за которой мы, собственно говоря, пришли. Вот только в моей голове были странные сомнения: Ким нас так легко не выпустит отсюда. Возможно, это всего лишь очередные мои бредовые мысли, а возможно и то, что всё именно так и будет. — Здравия желаю, полковник Ким, — слышали бы вы, как я произнёс это приветствие. А ядом-то плескаться тоже умеем. — И тебе не хворать, снайпер, — снова гадко улыбнувшись, Ким выбирается из-за стола и останавливается напротив, засовывая обе руки в карманы.       Я вот думаю, какого хрена он постоянно улыбается? От таких людей только и ждёшь подвоха: кривая ухмылка, а в душе-то давно дьявол живёт. — Чего вчера так быстро ушли? И где же пропадала ваша спутница? — Я по делу пришёл, а не делиться впечатлениями о вчерашнем безалаберном представлении, — быстро перебиваю его, строя невозмутимое лицо. — Мне нужна информация, так что прошу вас отдать все документы. Я не намерен просиживать здесь свой зад больше. — Хо, а вы мне нравитесь, лейтенант Чон, — полковник присаживается на край стола и, о чём-то задумавшись, пожимает плечами. — Завтра получите все документы, а на сегодня у меня к вам есть одно поручение, — отвечает Ким, вводя меня в ступор.       И какого хрена он хочет? Видимо, находит очередную причину на то, чтобы мы здесь подольше задержались, но вот только какой в этом смысл? — И что вам нужно? — стискивая кулаки за спиной, поднимаю раздражённый взгляд. — Ну, к вечеру начнутся боевые учения у озера, а у меня работа, как видите, кипит. Вы вроде умный парниша, да и ещё навыки в стрельбе имеете. Так вот, моих придурков подтяните, а то уж слишком бестолковые.       Работа у него кипит. Ага. Сидит в своей каморке и чаи гоняет, полковник хренов. А у меня есть выбор? В который раз повторяю: как же я ненавижу себя за бессилие, которое просто не позволяет ответить «нет». А кто я, собственно говоря? Какой-то лейтенант. Ах да, поправочка: младший лейтенант.       Весь остаток дня прошел незаметно. Я сидел с Намджуном и вяло отвечал на поставленные вопросы. Признаюсь, после вчерашнего события моё мнение о нём конкретно поменялось. Вспоминая улыбку и его довольное лицо, которое разглядывало мучения тех пленников, я опускал голову и понимал, что здесь все, включая и друга, далеки от нормальных людей.       Озеро находилось в половине километра от лагеря, что меня обрадовало, ведь не хотелось далеко отходить от Нари. Кстати о ней. Надо бы зайти и предупредить о своём отсутствии вечером.       Просунув макушку в палатку, я обнаруживаю скрученный комок. А ведь девушка слушается меня: второй день никуда не выходит. — Ела? — первым делом интересуюсь, не забираясь полностью внутрь. Ответом последовало тихое мычание и кивок. Но Нари даже и не думала посмотреть на меня, а лишь продолжила лежать на животе, открывая мне только вид на спину. — Ну хорошо, — немного смягчаю тон, получив положительный ответ. — Я ухожу на три часа к озеру. Не думай выползать отсюда, а уж тем более гулять по лагерю. Ты поняла меня? — словно отец даю наставления, прежде чем оставить ребёнка дома одного. Ответом снова последовал кивок, чего мне, в принципе, хватило.

***

      Пока небо меняло свой цвет на чёрный, Чон помогал молодым солдатам со стрельбой. Наставник из него умелый, но вот смысла в этом деле парень не видел, так как в голове вертится только один вопрос: чему он сможет научить за один лишь вечер? Странность полковника настораживала, а ещё больше его заботило понимание того, что он оставил Нари одну. Но Чон слишком не погружался в эти мысли, так как знал, что она вполне может постоять за себя. — Плечо опусти, — заметив неумелые действия одного из солдат, парень двинулся помогать бестолковому.       Пока Чонгук продолжал свои учения, Нари лежала в уже ненавистной для неё палатке. Девушка ещё два года назад пообещала себе найти и посмотреть в бездушные глаза одного человека. Хотя, можно ли назвать того человеком? И вот она здесь, но почему-то силы, которые так нужны ей сейчас, иссякли. Тот план, который крутился на протяжении двух лет, пускает трещину, давая понять, что выполнить последний пункт не так уж и просто, как она себе представляла. Нет возможности. Нет сил. — Давай поднимайся, — резко и неожиданно её дёргают за локоть, заставив проснуться.       Она поднимает сонные глаза на кого-то парня, пока совсем ничего не соображая. Но после, когда тот хмыкнул и нехило ухватился за её руку, вмиг очнулась, принимая попытки высвободиться: раскачивается, царапается короткими ногтями, брыкается ногами. Парень матерится и со злостью цепляется за её шею, без осторожности вытаскивая тело девушки на улицу. — Намджун, она слишком бойкая! Помогай, чего стоишь! — кричит он, подхватывая Нари на руки, когда она усилила попытки сбежать. Второй выбрасывает сигарету и быстро подрывается к ним, оттягивая девушку за волосы, оборвав таким образом все её возможности. — Намджун… — дрогнула она, смотря в знакомые глаза, прежде чем ощутить сильную хватку и большую ладонь, зажимающую губы.       Парни тащили девушку к шатру полковника, упорно отбиваясь от её рук. Она отдавала последние силы, чтобы выбраться, но всё было тщетно… — Полковник Ким, принимайте, — обратился Намджун к главнокомандующему, отдавая «подарок» тому в руки. Нари не теряла попытки сбежать и, почувствовав еле уловимую свободу, уже попыталась двинуться к выходу, как её схватили за локоть и с силой прижали лбом к столу. — Ну что ты, милая. А кто поговорить хотел, а? — криво улыбается Ким, поднимая за волосы потрёпанную девушку. — Ух, как же ты на неё похожа, — прикусив нижнюю губу, парень осматривает лицо напротив и обводит пальцами контур. — Те же скулы… те же губы… — Пошёл к чёрту! Будь ты проклят! — выкрикивает Нари прямо в глаза и, отцепив одну руку, с силой лепит пощёчину по наглой физиономии. Ким жмурится, получив нехилый удар, а затем распахивает глаза и нервно поднимает уголки губ верх. — Маленькая дрянь, ох как ты сейчас пожалеешь об этом! — парень резко впечатывает женское тело в землю и, посмотрев сверху на дрожащий, скрученный комок, криво улыбается и тянется к застёжке ремня. — Ребят, не расходимся. Разрешаю поучаствовать.       Выплёвывая песок изо рта, девушка от страха жмурится и сквозь слёзы шепчет одно имя. Имя младшего лейтенанта.