Бесцветное солнце

Уже неделю Брэйк оправлялся после очередной схватки с Баскервилями. Призыв Шляпника давался все сложнее, а тело, казалось, уже давно сдалось на милость Судьбы, разваливаясь. Зрение снова почти покинуло своего хозяина, и теперь мир разбился на бесконечное количество расплывчатых цветных пятен. Это было бы даже красиво, если бы не казалось таким омерзительным. Даже если учесть, что это комната госпожи Шэрон. Брэйк ведь за тридцать лет научился распознавать комнаты, а комната Рейнсворт всегда отличалась обилием светлых оттенков. Единственным отдохновением для уставшего глаза была темнота и темно-винное пятно непонятного происхождения. Обычно вместе с этим пятном появлялись прохладные ладони, приносившие приятное чувство успокоения. Ладони обычно касались висков, лба, шеи, осторожно прикрывали поврежденный глаз и здоровый. - Барма... - глухо позвал своего посетителя Зарксис, слегка поморщившись от солнечного зайчика из-за неплотно прикрытой шторы. Пятно тут же мелькнуло к шторе, задергивая ее и убирая раздражитель. - Сядьте рядом, герцог, - устало попросил альбинос. Чуть слышно шелестнула ткань бежевого плаща, рядом прогнулась кровать, и ладонь мужчины, не скрытую бинтами и одеялом, накрыли прохладные пальцы. - Молчи, Шляпник, тебе еще нежелательно разговаривать, - чуть слышно произнес Руфус, и, к удивлению беловласого, в голосе не было надменности, жестокости, насмешки, издевки, холода... всего того, что изначально было присуще ледяному аристократу. В этом голосе были тепло и усталость уже давно живущего человека. Непривычно было слышать... такой голос. - За эту неделю мы уже многих переловили из той группы, особенно с силой Чернокрылых и Кролика. Оз сейчас с Алисой и Вороном на задании, нелегального контрактора решили словить. Ничего сложного, - бесстрастно и спокойно. - Мисс Рейнсворт и госпожа Шерил сейчас в Пандоре по делам. Лиам тоже. - То есть я у вас на попечении? - уточнил альбинос, вызывая недовольный фырк герцога. - Фактически, да. Оскар вряд ли бы стал за тобой ухаживать. Заю Безариусу лучше бы сломать позвоночник. А гетерохромный Найтрей тебя бы и сам с удовольствием вместо подушки для иголок и ножниц использовал. Семья Найтрей сейчас почти вся уничтожена, - добавил карминноволосый, невольно чуть сильнее сжимая ладонь Брэйка, выдавая свою горечь от смерти почти всей семьи. - Лео снова сбежал, мы не можем его обнаружить сейчас. А Баскервили ни за что не выдадут местоположение их обожаемого предводителя, пусть бы даже он сейчас слабый мальчишка, отчасти сошедший с ума от потери любимого хозяина и друга, отчасти отвергающий личность и память Освальда. Долго ли еще Лео будет сопротивляться... - горестный выдох. - Эй, герцог, с каких пор вы так переживаете за простых смертных? - беззлобно пошутил Зарксис, улыбнувшись и перехватывая тонкую ладонь, крепко ее сжимая. - Как ты можешь улыбаться всегда? - тихо спросил Руфус с чуть слышной горечью. - Даже на цепях в плену у Баскервилей ты улыбался, истекая кровью. Прямо как солнце. Что бы ни случалось - светит себе и греет. - Бесцветное какое-то солнце ты себе выбрал, Ру, - чуть покачал головой альбинос, щуря глаз и стараясь различить в сумраке комнаты карминовое пятно волос мужчины. Однако было слишком темно. - Я же попросил тебя молчать, - с укором откликнулся герцог, сжимая ладонь почти до боли. - Волнуешься, лохматый герцог, - тихо пропел альбинос чуть надтреснутым голосом, и тут же у его губ оказалось прохладное стекло стакана. - Выпей, - не приказ, а, скорее, просьба, непривычная из уст этого человека. В стакане была обычная, чуть теплая вода, смочившая пересохшее горло. - Странно, что за эту неделю я толком не поправился, - тихо пробормотал беловласый, напившись. - Твое тело слишком сильно пострадало, нужно больше времени и полный покой, - хотя Барма и старался вложить побольше безразличия в свой голос, все равно он как-то странно дрогнул и зазвенел. - Ты поправишься. - Ой ли... - со сомнением протянул Шляпник,искренне жалея, что вместо герцога видит лишь еле различимое размытое пятно. И сильно потянуло в сон, веко словно свинцом налилось, не поднять. Подмешал-таки снотворное... Глядя на проваливающегося в сон Брэйка, Барма не мог отделаться от мысли, что весь этот кошмар не закончится. Баскервили будут и дальше терроризировать Пандору, Глен однажды добьется своего... И сдастся однажды и Брэйк. Не всегда он будет ведь насмешливым клоуном, не всегда Барма сможет быть рядом, не всегда Додо успеет прикрыть альбиноса и его Цепь от последнего удара... Не всегда будет шанс вытащить этого безрассудного мальчишку из очередной неприятности. Тогда, когда Заркис был у Баскервилей, и всплыла симпатия герцога к сумасбродному альбиносу, именно тогда карминноволосый и назвал в первый раз Шляпника солнцем. - Бесцветное солнце... Надо же... - тихо хмыкнул Руфус, взъерошив белоснежные пряди. - А ведь ты прав, сумасшедший, солнце... пусть бы и бесцветное. А Ру уж постарается сберечь свое бесцветное солнце. Даже ценой своей жизни, как едва не получилось, когда он спасал его из плена Баскервилей. Без него в мире из книг и сухих кленовых листьев станет слишком холодно.