Contra spem spero

Заранее извиняюсь за обилие мата. Если вам интересно, но отпугивает нецензурная лексика, смею заверить, дальше её будет меньше. Полностью от нее уйти я не могу - она как нельзя лучше передает атмосферу и настроение героев. К тому же есть в великом и могучем пословица "что не выразить словами, для того есть блять". Еще раз простите.  Меня зовут Александра, мне недавно стукнуло двадцать. Я живу в Лос-Анджелесе. Эта история обо мне. И одном неприятном типе, который по воле высших сил оказался рядом. Высших сил - в самом буквальном смысле этого слова. На самом деле я не из тех о ком можно сказать, что он нормальный. Я не умею жить нормально, поэтому вся моя жизнь - это сплошной комок нелепостей и смехотворных ситуаций. Но это то, как я живу. И я не собиралась ничего менять. Ненормальной, в буквальном смысле этого слова, я стала лет в шесть. Мальчик, обозвавший мою маму дурой, оказался, подвешенным за шиворот, на ветке. Все бы ничего, да только ветка была метрах в девяти над землей. Тогда даже мама, до этого лишь умилявшаяся всем моим причудам, испугалась. И из маленького захолустного городишки мы переехали в Лос-Анджелес, в огромный город, где странная девчонка могла затеряться в толпе таких же странных девочек. Только те девочки вряд ли могли двигать предметы силой мысли. И с тех пор, моя мама учила меня контролировать эту странную способность. Порой, мне приходилось часами сидеть для того, чтобы сдвинуть одну несчастную чашку в сторону. Нет, вы не подумайте. Чашка двигалась. Труднее было заставить её двигаться, не двигая при этом стол и фундамент дома. Но она добилась своего. Я научилась не только управлять этим. Я научилась прятать это. Я научилась быть обычной. Ну, только в одном смысле этого слова. После школы я поступила на архитектора. Это была давешняя детская мечта, которую я-таки смогла реализовать. Я снимаю маленькую однокомнатную квартирку с кухней-студией недалеко от центра и работаю официанткой в одном фешенебельном ресторане. Там я, кстати, оказалась совершенно случайно. Тогда мои от природы каштаново-рыжие волосы были фиолетовыми. Я просто зашла спросить по поводу работы, даже не глядя на вывеску и машины, припаркованные рядом. Я подходила этому месту ровно настолько, насколько белый — черному кварталу. Но главный администратор (с тех пор он, кстати, мой хороший друг) поспорил с управляющим, что сможет сделать из меня работника месяца. И он-таки смог. Так что сейчас, я, уже вернувшая натуральный цвет, работаю в ресторане «La délicatesse» и неплохо зарабатываю. Потому что мои большие честные глаза и упругая задница добавляют к зарплате официанта еще и неплохие чаевые. Но, видимо, я много грешила. Или кто-то решил посмеяться. Все началось пару дней назад. Поскольку сейчас каникулы, я работаю в полную смену, поэтому домой иду поздно вечером. Лос-Анджелес не самый криминальный город, но и палка раз в год стреляет. Я, задумавшись о том, что, пожалуй, все, что можно было выжать из тюбика с пастой, было уже выжато, так что неплохо было бы заскочить в какой-нибудь круглосуточный и купить новый, шла, громко стуча каблуками по пустынной улице. А потом погасли фонари. Если бы только один — я бы не удивилась, они постоянно гасли, когда я была рядом. Но погасли все. А в следующую секунду на меня летело с абсолютно невероятной скоростью пятно, в котором, пожалуй, можно было бы рассмотреть человека. Но люди не бегают так быстро. Люди не бегают так быстро в абсолютной темноте с огромным чуть изогнутым мечом наперевес. Я бросилась бежать. Я чуяла, что он пришел за мной. Но что я могла сделать? Еще до того, как я успела что-либо подумать, я оказалась прижатой к земле. Шею неприятно ласкал металл. Незнакомец, оказавшийся парнем лет шестнадцати, стоял надо мной, чуть наклонив голову на бок. А потом он оскалился и зашипел. И вот тогда я испугалась. Люди не шипят так. У меня мороз по костям побежал. - Аластар сказал, что ты опасна... Детка, как думаешь, может, он ошибся? Он зря назвал меня деткой. Я начала злиться. Его меч начал приподниматься. И, судя по удивлено изогнутой брови, он явно этого не ожидал. - О, так ты все-таки кое-что умеешь? Но не старайся, против меня ты бессильна. Может, поиграем чуть-чуть, а? Я никому не скажу, — он препротивнейше ухмыльнулся и присел на корточки. А затем резко поддался вперед и лизнул меня в шею. Я вздрогнула от отвращения, силясь сдержать рвоту. Он снова оскалился, видимо подумав, что это от страха. - Что, сучка, уже готова бежать? Ну, все, погнали. Я двинула ему между ног, перекатив на спину. Теперь я была сверху. Отобрав клинок и приставив его к горлу белобрысого кретина, я уставилась на него. - О, дама хочет сверху? - ему по-прежнему было весело. Это было мне непонятно. Все козыри ведь у меня. - Дама хочет крови, — рыкнула я, и клинок вошел ему в шею, как нож в масло. И он замер, все с той же противной ухмылочкой. Я выругалась, встала, отряхнула пальто и взяла клинок, проверяя баланс. Он был идеален. Но само оружие... Оно было не отсюда. Оно жаждало крови. Я крепче сжала его и еще раз рубанула по шее, на этот раз полностью отрубив ему голову. Коротко вздохнув и протерев клинок о его футболку, ухожу, не оборачиваясь. Он не первый, кто приходит за тем, что я имею. Я научилась защищаться. Но, видимо не от всего. Слышится хруст, затем какой-то чвякающе-булькающий звук, а в следующую секунду меня сносит что-то быстрое. Невероятно быстрое. Я падаю, задыхаясь. Единственная мысль, что звенит в голове словно набат «Не разжимаю руку с клинком. Не разжимаю руку с клинком. Не разжимаю руку с клинком» И я сжимаю. Но он и не пытается забрать клинок. Он просто бьет меня. - Сука, голову нахуя рубать? Я думал, мы тут немного поиграем, и я убью тебя быстро. Но нет, блядь, надо было героиню из себя корчить. Теперь ты, шлюха, будешь умирать долго. Но я его почти не слышу. Главное - свернуться клубком и дышать. А потом, если повезет, он устанет, и я смогу встать. Если не умру к тому времени. Но он, видимо, передумал убивать меня таким способом. Чудовище хватает меня за волосы и перетаскивает через дорогу. Мне же остается только тихо постанывать и еле-еле перебирать ногами, чтобы было не так больно. Но вот снова бордюр. Он спас меня. Из последних сил хватаюсь за бровку руками, наплевав на сломанные ребра и выдранные клоки волос. Я хочу жить. Отчаянно. - Блядь, да когда же ты поймешь, что тебе конец? Он приседает на корточки и хватает за волосы, оттягивая голову назад и заставляя смотреть ему прямо в лицо. - Знаешь, я тут подумал. За то, что ты, сука ебанная, отрубила мне голову и испортила настроение, после того как я убью тебя, я наведаюсь к твоей мамаше. И маленькой Бекке. И впервые, видя страх в моих глазах, он смеется. Раскатисто. Мне начинает казаться, что этот голос звучит прямо из преисподней. Потому что это чудовище с вертикальными зрачками явно оттуда. А потом я начала злиться. - Ты не подойдешь к ним ни на шаг, — получилось как-то хрипло и гораздо глуше и тише, чем я надеялась. С разбитым лицом трудно выглядеть угрожающе. Он снова смеется. А потом выплевывает мне прямо в лицо - А кто меня остановит? Ты? Ты уже сдохнешь к тому времени. А я просто смотрю на него, не отрываясь. В следующую секунду он удивленно смотрит на меня. Потом встает и, качаясь, сдирает с себя футболку. И, в конце концов, с нечеловеческим криком начинает разрывать себе живот. Он горит. Горит изнутри. Буквально. Понадобилось минуты полторы, чтобы он сгорел полностью. Осталась только кучка пепла и клинок, все еще холодивший мою ладонь. Снова зажглись фонари. Пожалуй, сейчас в их свете я выгляжу жалко. Бежевый плащ уже непонятного цвета. Джинсы разодраны, каблуки переломаны. И все это дополняется выражением полнейшего охуения на моем окровавленном лице. Единственное, что сейчас бьется у меня в голове: «Что за хуйня только что произошла?». Летающие вещи — да, такое было. Но самовоспламеняющиеся негодяи? Такое со мной впервые. Но главное, что до мамы с Беккой он не доберется. И тут вдруг, неожиданно для самой себя, я начинаю смеяться. Так же, как смеялся он. Раскатисто и зло. Ну, и кто из нас сдох, а, мудак?