Contra spem spero

Ну, это глава больше по Михаилу, мне кажется. Тематическая песня Imagine Dragons - Demons. Как по мне, она отлично подходит Хранителю. Первая мысль пришедшая в голову после сладких потягушек в ванной — сегодня суббота. Вторая — сегодня не будет феерического пробуждения. Ну а третьей было осознание того, что сегодня мой личный кошмар познакомится с моими друзьями. С момента выяснения ориентации Хранителя прошло два дня. Он ходил со мной на работу, где все время проводил с Саймоном. Вчера они вообще пошли телок клеить. Но это вообще и хорошо — это давало мне возможность не пересекаться с Михаилом. Мы больше не разговаривали. Совсем. Я переехала в ванную, перетащив туда переходник, ноутбук, старенький электрический чайник, книги и печеньки. Хвала Одину, у меня большая ванна и оттуда неплохо ловит соседский вай-фай, так что мне было чем заняться. К тому же, за последние два дня я несколько раз звонила Почтальону. Сначала, пожаловалась на то, что Хранитель закрыл меня в кладовке (это была кара, которая меня постигла за то, что я, видите ли, выразила беспокойство за задницу своего друга. Он поймал меня в парке, закинул на плечо и в следующую секунду я уже в шкафу. Единственный урок, который я извлекла — у него упругая задница), а потом... Когда я говорила с ним, слушала его занудные лекции и тихий бархатный смех, мне становилось спокойнее. Пропадало чувство тревоги, которое стало моим вечным спутником после той роковой стычки в парке. Все знали что за мной опять придут. Это был лишь вопрос времени.  Почтальон лишь удивился своей кличке, но ничего не сказал. Теперь я все время называю его так. Свое истинное имя он отказался озвучивать. Но я смирилась, Почтальон в качестве имени меня устраивал. Один раз мы даже ходили гулять. Что в это время делал Михаил мне неизвестно. Да и не очень интересно было. Я смирилась с тем, что он презирает меня. Жуя очередную печеньку и злорадствуя по поводу того, что Хранитель не мог нормально мыться. Обычно, он ждал пока я вылезу из ванны за хавчиком и царственно входил туда повелевая убрать вещи. И я больше не спорила и не спрашивала. Просто делала вид будто по-прежнему живу одна. Просто мне нравится жить в ванной. И Томо. Мой кот меня убивал. Почему-то он предпочел мне этого хама. Неразлучная парочка мать его. Даже когда Михаил отлучался куда-то, котяра сидел и пялился на дверь своим единственным глазом. Было обидно и больно. Я могла понять Саймона. Но не могла понять почему со мной так поступил Томо. От него я такого не ожидала. Потянувшись, я пришла к выводу, что время очередной вылазки. Перевалившись через бортик тихонько открываю дверь и выползаю из своего укрытия. Слышно как на кухне тихонько шкварчит масло и откуда-то раздается мелодия. Скрипка. Прислушиваюсь и удивленно понимаю что это Лето. Вивальди. А потом я слышу бормотание и смех. На цыпочках прохожу зал и выглядываю из-за угла. На кухне стоит Михаил в одних брюках и улыбаясь разговаривает с моим котом. И еще он жарит что-то. По-моему, это яичница и бекон. Да, точно вот он отдает кусочек бекона Томо. Тот улыбается и начинает есть его. Натурально так, по-кошачьи улыбается. А Михаил снова тихонько смеется и начинает мычать в такт музыке.  Я медленно иду обратно в ванну. Это что блять такое было? Вопрос о том, кто же все таки такой этот Михаил мучил меня весь день. Потом я решила плюнуть на это и задумалась о другом. Я не видела выражения лица Хранителя, не видела даже то, как сверкали его глаза. Мне кажется, сейчас они были голубые-голубые. Как небо. Меня волновало еще кое-что. Его спина. Я смотрела на то, как каменные мышцы перекатываются под бледной кожей. У него широкие плечи. Тоже мне Аполлон, черт возьми. Но самое страшное не это (как будто я голых мужиков в своей жизни не видела. пф). Самое страшное было то, что я ели сдержалась чтобы не подойти и не обнять его сзади. Еще мне дико хотелось кусать и целовать его плечи. И расцарапать его лопатки? и …. Так. Вот это плохо. Очень плохо. Похоже у кого-то недотрах. Серьезный такой. Как еще объяснить это? Мне хотелось иметь этого несносного Хранителя на кухне прямо на полу до тех пор пока он не попросил бы пощады. Дважды. Это пожалуй стоит лечить.  В принципе, желание мое понятно. Он действительно хорош и одетый, и раздетый, и я перестану так жаждать его, как только мой организм выплеснет на кого-нибудь все эти гормоны. Но вот с интересом сложнее. То что я сегодня увидела на кухне — это кусочек его жизни бессовестно украденный мною. Возможно таким его знает Саймон. Но мне он этого не показывает. Я ведь недостойна. Мне стало обидно и больно. А потом я разозлилась. Чем я недостойна? Я его впервые в жизни увидела три дня назад.  Вспыхнуло полотенце. Черт. Набираю Почтальона. Он долго не берет трубку. Занят наверное. Ну ладно, позже перезвоню. Если все к хуям не спалю к тому времени. Но только я собралась положить трубку — он ответил. - Александра? - Ага. Я тут полотенце подожгла. Не отвлекаю? - Нет — голос прозвучал одновременно и в трубке, и совсем рядом. - Ты тут — облегченно вздыхаю, поднимаюсь с пола и обнимаю ангела. - С чего вдруг такие нежности? - удивляется он, но все равно прижимает в ответ. - Устала. И соскучилась. - не хочется ничего говорить. С ним пришло спокойствие которого мне не хватало все это время. Хочется просто помолчать. - И сожгла полотенце — улыбается он. - Да. Почтальон, я думала, я могу сжигать только демонов. - Все мы так думали, Дитя. Но видимо опасность растет, а с ней растет и твоя сила. Я скажу Михаилу, чтобы он занялся тренировками. Нужно научить тебя контролировать это. От воспоминания о Хранителе зачесались ладошки. - А ты не можешь? - Он что-то натворил? - лицо Почтальона в момент стало жестче. - Нет. Просто скажи за что он меня так презирает. Какое-то время ангел стоял молча. Потом легонько похлопал по спине вынуждая отстраниться и посмотреть ему в глаза. Со вздохом повинуюсь. - Он не презирает тебя. Он... Его трудно понять. Он воин, а не нянька. Там идет война, а он вынужден сидеть тут, с тобой. Там гибнут те, кто ему дорог. От рук демонов, которых даже ангелам, практически, невозможно убить. А ты расправилась с одним из них играючи. Так что ты мало того, что стоишь между ним и полем боя, ты еще и оказалась лучше его в том, чем он занимался всю жизнь. Он злится. - Но я ведь тоже не виновата.  - Нет, но ему сложно это осознать. Он ласково улыбнулся, щелкнул меня по носу и напомнил, что нам с Михаилом выходить скоро. Я чертыхнулась и начала носиться по ванне в панике. Почтальон улыбнулся, подошел ко мне и поцеловал в лоб. А потом исчез. Это уже было своеобразным ритуалом. Он всегда целовал меня в лоб, оставляя частичку спокойствия, а потом уходил не прощаясь. Какое-то время я постояла, наслаждаясь ощущением спокойствия и всепоглощающей любви, а потом пошла опять ковыряться в вещах. Я не любила клубы, и с гораздо большим удовольствием посидела бы в огромной квартире Саймона, с бутылкой вина и нашей компанией. Но, порой на меня накатывало. Саймон называл это «пятничные потанцульки». Ну, суббота сегодня, и что? Суть-то не меняется. Поскольку, доктор Алекс уже поставил недотрах как диагноз, я решительно была настроена его вылечить сегодня. О том как все случится, если на хвосте у меня сидит угрюмый Хранитель я старалась не думать. Вытянув из кучи свой любимый кружевной комплект и чулки с поясом к нему, я самодовольно ухмыльнувшись полезла в душ. Высушив после него волосы и натянув бельё, я вдруг осознала, что платье мое все еще висит в шкафу. А шкаф то все еще в комнате.  Но потом, во мне взыграло нетерпение, бунтарство и желание показать Михаилу что я не просто объект для презрения, но еще и девушка, в самом расцвете сил прошу заметить. И я не накидывая халата поперлась за платьем. Уже покинув свою обитель, я поняла что это плохая идея. Но оставалась надежда, что Михаил ковыряется где-то на кухне и не заметит моего неудавшегося наступления. Но нет, он сидел на диване все так же скрестив ноги и поглаживая моего кота. Его взгляд был устремлен в далекие миры, где я скорее всего валялась где-то с оторванной головой. Ну и что мне оставалось делать? Вернуться в ванну за халатом — позорное дезертирство. Так что грудь вперед, жопу назад, и на цыпочках, на цыпочках. К платью мне все таки удалось прокрасться незамеченной. Ликуя и повиливая бедрами я вышла из комнаты. И снова ошиблась. Я обернулась на пороге. Он совершенно точно не гей. Когда такси подъехало к клубу, я впервые за все время повернулась к Хранителю, который всю дорогу хранил гордое молчания, созерцая красоты Лос-Анджелеса. - Они — мои друзья. И им совершенно не обязательно знать ни о том кто ты, ни о том какие между нами отношения. Он наконец отвернулся от окна и уставился на меня. А потом ухмыльнулся и переспросил. - А какие между нами отношения? - Учитывая что ты кидал мне в голову чашку, которую я так и не смогла вытащить из стены, то думаю что натянутые. И вот тут случилось то, чего я совершенно не ожидала. Он навис надо мной, упершись рукой в дверь что была справа от меня. И выдохнул в самую шею: - А ты в этом уверенна? - Абсолютно. Какое-то время он играл со мной в гляделки, потом хмыкнул и открыл дверь. Моя голова оказалась в нескольких сантиметрах от асфальта. И лежала я в весьма двусмысленной позе. Он же спокойно перелез через меня и вышел.  Чертыхнувшись я расплатилась с водителем и вылезла из машины, поправляя платье. Черное платье до середины бедра с вырезом лодочкой, оголяющим плечи, бежевые чулки и темные лаковые туфли на высоком каблуке, и красная помада. Ничего лишнего. Кроме самодовольного Хранителя справа от меня. На нем была обычная светлая рубашка, застегнутая не до конца и самые простые темные джинсы. Так что, у него был только один, совершенно ненужный и бесполезный аксессуар — я сама. Все еще ослепительно улыбаясь он открыл для меня дверь. Я еле слышно хмыкнула и вошла внутрь. Для нас был заказан столик. Саймон, Дин, Мэтью, Элиза и Лолита ждали нас. Дин — мой бывший одноклассник, так уж случилось что мы с ним учимся на одном факультете. Он хороший парень, немного придурковатый, но это придает ему особо шарма. В этой компании мы — самые младшие. Мэт и Лолита — брат и сестра, старые знакомые Саймона. Но так уж случилось, что мимо них просто пройти нельзя. Поэтому мы тесно общаемся уже больше двух лет. Элиза. Наша умница и красавица. Чертовски красивая, она была и столь же умна. Ох, как же легко её сперва принять за невинную овечку. Элиза — хищница, в которой безобидного только внешность. Радостно махаю им рукой и бегу переваливаясь с ноги на ногу. Неудобно все таки бегать в таких туфлях. Михаил, все так же флегматично шагает сзади. - Ребята, это Майк, он мой дальний родственник, пока поживет у меня. Майк, это ребята — оставив часть с представлением и шуточками Саю я отправляюсь к бару. Мне нужно выпить. Дальше все пошло как по маслу. Я, оставив «родственничка» на попечение Саймона, отправилась выполнять свой оздоровительный план. Предварительно накатив для храбрости. Пару рюмок. Не, ну а что? Водкой меня так просто не пронять. Я вот стою на барной стойке весьма устойчиво.  А дальше... По-моему мне что-то снесло и меня уже не интересовал секс. Гормоны нашли место выхода. Мне хотелось танцевать. Я не останавливалась и просто танцевала, отдаваясь музыке и толпе. Но потом мне стало душно. Двери туалета оказались ближе, чем черный ход. Туалеты, кстати в этом клубе, тоже ничего так себе. И диванчик тут есть, и зеркало в пол. Все что душе угодно, так сказать. Писайте, трахайтесь и в зеркале себя фотографируйте.  Уже ополоснув лицо, я услышала что в туалете не одна. Нас было четверо — я, секс и парочка. И я явно было лишней. Пьяно хихикнув бочком продвигаюсь к выходу.  Но потом мой взгляд цепляется за ноги, совокупляющихся так сказать. Знакомые туфли. Логика моя, вместе со здравым смыслом и хорошим тоном, видимо ушла в отключку вместе с первой рюмкой. Поэтому я, тихонько крадусь и чуть приоткрываю дверь. Мне бы только чуть-чуть — увидеть кто это тут имеет нашу Элизу.  Знаете, наверное, мне попался бракованный ангел. Потому что не должны они матюгаться и так самозабвенно трахать распутных дев в местах общественного пользования.  Вообще, ничего кроме удивления и даже немного отвращения я в тот момент не почувствовала. Поэтому, опять пьяно хихикнув я развернулась и тихонько направилась к выходу, размышляя о том, что он, наверное, все таки не гей. Хотя увидеть их тут с Саймоном было бы забавно.  Он заметил меня в самый последний момент. В этом огромном, трижды проклятом, зеркале. И ухмыльнувшись, он имел мою подругу, неотрывно глядя мне в глаза. В этом было столько похоти... Это неправильно и глупо. Тогда, почему я не могу оторвать взгляд? Вообще, остаток вечера я помню смутно. Зато, я хорошо выспалась. Хоть и бодунец с утра был легенький. POV Michael Все уже разошлись, но эту девку я найти не мог. Не удивительно, у ней был особый талант - теряться. Если она смогла сделать мне одолжение, и потеряться в той коробке что она зовет квартирой, то что это, как не талант? Но восхищение этим даром отложить лучше на потом — я устал и хочу спать, а без неё уйти не могу. О, вот и она. Сидит, грудь на барную стойку вывалила, строит глазки какому-то мудаку. - Нам пора — поднимает на меня мутный взгляд. Ухмыляется и снова поворачивается к своему собеседнику. А у того кретина, самодовольство и победа на лице так и написаны. Терпеть не могу таких слизняков. - Сгинь. — главное - это взгляд. Девка опрокидывает еще одну рюмку. Потом я закидываю этот мешок с водкой на плечо и направляюсь к выходу. Выйдя на улицу я переношу нас домой. Меня встречает Томо. Улыбаюсь и мимолетом глажу его. Сейчас дружище, потерпи.  Ванна выглядит так, будто подверглась авиационной атаке. Как можно в таком жить? Стряхиваю тушу с плеча в ванну. Она уснула. Это же насколько надо было ужраться, чтобы уснуть, вися на плече у потенциально опасного типа? Свиньи. Я уже собрался уходить, как она порывисто вздыхает и хватает меня за рукав. - Куда ты — языком еле ворочает. - Ухожу отсюда. - Уходит он. Ты посмотри, блять, какой загадочный. То он яичницы под Ви... Вива... Вавильди готовит, то подруг моих в кабинках ебет. И убери свои грязные ручонки от моего кота! А я просто хотела Кастэля и единорогов. А единороги вообще милые. И ромашки тоже милые. Какими же они становятся жалкими когда напиваются. Я не стал слушать весь этот бред, просто наклонился и поцеловал её в лоб. Это что-то вроде оберега — убирает дурные мысли и ненависть. Пьяным это помогает сразу вырубиться. А рукав она так и не отпустила. Пришлось снять рубашку и оставить её в этой... комнате.