Бульвар

Когда Зейн вернулся на бульвар, вдоль дороги прогуливалось всего семь-восемь шлюх. Было ранее-ранее сырое утро. Настолько холодное, что воздух вырывался изо рта облачком пара. У ребят зуб на зуб не попадал, а солнце не спешило выходить. Свет, впрочем, все же поднимался над верхушками домов — холодный, через толстую пленку тумана, который, казалось, даже можно потрогать. Он вызывал невольные ассоциации с бланманже. По пути у Зейна почти занемели ноги и руки: их непривычно ломило. В поясницу тоже знатно отдавало. Напряжения внутри не было, но Малик то ли от холода, то ли от скуки решил закурить — сказывалась даже не никотиновая зависимость. Ему было непривычно спокойно. Присев на ступени, Зейн засунул в рот сигарету и прикурил, отмечая про себя, что осталось только две. Хватит на них с Луи. Парни протирали сонные глаза и ждали, когда кто-нибудь хорошенько растрясет автомат с кофе в круглосуточном магазине через улицу. Обычно туда посылали кого-то одного и только под утро — клиентов все равно нет, а холод обычно просто адский. Особенно страдали любители оголять тела. Майкл, расхаживающий иногда топлес, дважды лежал в больнице с воспалением легких. Если бы не было так холодно, вероятно, они бы накинулись с расспросами, но сейчас сохраняли тепло и энергию, неторопливо прогуливаясь мимо. Такие машины не часто выруливают на их бульвар, это знали даже новички. Да и берут хозяева этих тачек кого-то из них тоже не часто, предпочитая элитных проституток из публичных домов. Малик потрогал свою щеку — начала пробиваться щетина. Зейн конечно искупался в ванной в стиле фьюжн, где пол и стены были облицованы черной мраморной плиткой, но воспользоваться чужой бритвой не решился. Малик даже глаза прикрыл: неоклассические колонны, декоративные фризы... Испытывая внезапную острую потребность поговорить, Зейн стал искать глазами лучшего друга, но не нашел. Проституток вообще было почти в двое меньше, чем обычно. Это насторожило Зейна, потому что он вернулся как раз тогда, когда все ребята должны были стоять на бульваре в полном составе. В это время к ним обычно наведывался Бэн. – Где Луи? – наконец, спросил он, прицельным броском отправляя сигарету в урну, не потрудившись затушить, и теперь потирал ладони, пытаясь согреть пальцы. – Забрали полчаса назад, – ответил Коннор, плюхнувшись рядом на ступени и размял ноющую шею. – Стоял на этом блядском холоде, а отработал всего три часа. Коннору было только двадцать. Что привело его на бульвар он никогда не говорил и вспоминать об этом не любил. Зейн вообще не видел ребят, которые бы охотно рассказывали, почему решили заняться проституцией. Конечно, была парочка сексоголиков, но Коннор не относился к их числу. Он даже не курил — только вечером. Образ у него был такой. Молодой курящий парень привлекал мужчин постарше. – Люк? Эштон? – продолжил Зейн, озираясь. Он уже жалел, что сел на ступеньки — задняя часть теперь буквально ныла от холода, а встать теперь не было сил. Он был таким затраханным, что еле-еле дошел до бульвара. – А где они, по-твоему, могут быть? – усмехнулся Коннор, и Малик понял, что ребята действительно работают. Под утро обычно такого не случалось, но бывали и исключения. Самое рыбное время — именно ночь. Зейн даже удивился, что Болл здесь — его часто брали до самого утра. – Как твои дела, детка? – Заебался, – ответил Зейн, и ребята привычно растянули губы в улыбках, услышав знакомую шутку. Кто-то даже потрудился засмеяться. Уточнять, что произошло, Коннор не стал. На работе происходило всякое. С одной стороны, предупрежден — значит, готов. С другой, меньше знаешь, лучше спишь. А у многих сон был не спокойным. На самом деле никто не хотел знать, как у него было хреново на душе. А сегодня у Зейна не было хреново на душе. Клиент попался во всех смыслах удачный: молодой, богатый, с красивой квартирой и восхитительно мебелью в качестве начинки. Пока он был в душе, Зейн не сдержался и побродил немного по его гостиной и смежной комнате. Сильно, конечно, не наглея. Увиденное подняло ему настроение. Он даже хотел скинуть пятьдесят баксов, но потом передумал. В конце-концов, этот Лиам просто обаятельный красавчик — не более. На бульваре он больше не покажется. А еще удовольствие от секса. Зейн бы не соврал, если бы сказал, что за все то время, что он провел на бульваре, это был первый секс, который принес ему удовольствие и заставил по настоящему кончить. Это то, что Зейн был бы не прочь повторить и бесплатно, если бы у него была такая возможность. Не обязательно даже в квартире — красивые машины Зейну тоже нравились. Особенно, если чехлы сделаны из кожи. Чувствуя, что возбуждается, Малик даже присвистнул. И это в такую-то промозглую погоду! Он попытался сесть так, чтобы никто не видел, что с ним происходит — не хотелось, чтобы его поняли как-то не так. Впрочем, все внимание приковал к себе Майкл, прошедший мимо него с гитарой на плече. Клиффорд плюхнулся на ступеньки повыше и ударил по струнам. – Песня посвящается моим друзьям, которые нахуй отморозили себе все шары, и называется она «Дерьмовая, дерьмовая ночь», – заявил он, когда удостоверился, что все коллеги с легким изумлением смотрят на него, и еще раз ударил по струнам, скорчив серьезную мину. – Откуда у тебя гитара? – засмеялся Джош, присаживаясь рядом с Зейном и Коннором. – В кустах лежала, – серьезно ответил Майкл и откашлялся. – Готовы? – у ребят даже сил не было ответить — бока сводило от смеха, на столько потешно выглядел парень, развалившись на ступенях с гитарой. – У тебя была дерьмовая ночь, – заунывным голосом протянул Клиффорд. Джош и Тайлер подхватили со второй строчки. – Малыш, она была дерьмовая. Дерьмовая но-очь... Если бы Зейн не знал, что Майкл отлично берет в рот, он бы сказал, что Клиффорд прирожденная рок-звезда. Особенно после того, как он начал бренчать песни собственного сочинения. Так что ребята даже согрелись, и атмосфера снова пошла на лад. К тому моменту вернулся Брэдли и сквозь смех рассказал, что сегодня занимался сексом под Горбатую Гору. Коннор смеялся так, что даже охрип. А вот Джоша передернуло: ебаться под фильмы про гомофобию — увольте. Зейн чувствовал себя уставшим. Конечно, обстановка заметно разрядилась, но все равно было холодно, да и Томлинсона не было. Малик, при всей своей выдержке, долго не мог носить маску, если никто не поддерживал. Слабел. Особенно после такой изнуряющей ночи. Этот парень не столько трахал тело, сколько напрочь выебал из него душу. Зейн не мог сказать, что запал, но Лиам задел его за живое, хотя он прекрасно понимал, что они больше не увидятся и надо его забыть. И следовало начать с того, чтобы забыть его имя. Требовался отдых. Так что после прихода Уинстона он попросил предупредить Луи, что находится дома, и ушел с бульвара. Спать. До съемной квартиры было всего пара кварталов, поэтому Малик не стал звать такси или ждать автобуса и пошел пешком. Вообще, Зейн жалел об этом — он не ел почти сутки, а в квартирке, как он помнил, ничего не было. Перед тем, как лечь, Зейн, конечно, решил спрятать деньги. Эту неделю они жили на выручку Томлинсона поэтому очередь Малика была пополнять копилку. Закрыв дверь на ключ и задвинув шторы, Малик вынул скрипящую половицу и добавил заработанные купюры. После того, как они рассчитались с Бэном их стало меньше, но все равно заработок был выше благодаря Лиаму. Если бы все клиенты были такими неопытными простачками и так охотно расставались с деньгами... но об этом не стоит и мечтать. Задвинув половицу и проверив, не торчит ли она, Малик все-таки влез в холодильник и увидел фруктовый салат в контейнере с пометкой «для тебя». У Зейна сжалось сердце. Быстро покончив с едой, он завалился спать, укрывшись несколькими одеялами — за одеяла у них с Луи была куча тряпья. В доме все равно было адски холодно, а включать обогреватель было дорого. Даже опасность пожара не так пугала Луи и Зейна, как лишние расходы. Когда Малик проснулся Томлинсона не было. Зейн знал, что он появлялся в квартире. Сначала он почувствовал еле различимый запах его парфюма в комнате, потом разлепил глаза и увидел пакет с продуктами. Томмо снова ушел на работу. Встав с кровати и побросав тряпье на пол, Зейн понял, что у него ничего не болит и он чувствует себя хорошо. Пора было выходить на бульвар. Приняв легкий душ, хорошенько почистив зубы и побрившись, Зейн заглянул в пакет: ничего особенного там не было. В основном, просрочка. Она была значительно дешевле. И все же специально для него Луи купил свежие куриные наггетсы и какой-то сухой паек, чтобы Малик не ходил голодным всю «смену». Особенно наедаться Малик не стал, предпочел выделить оставшееся время, чтобы одеться. Даже если бы он захотел, все равно бы не смог надеть что-то теплое: приедет Бэн и всыплет, как следует, за такие выходки. Для него это деньги. Да и для Зейна это деньги. Но все равно, в крайности впадать Малик не стал: заболеет — не сможет работать. Долги будут расти, а они с Луи не могут себе этого позволить. На бульвар он вернулся в хорошем расположении духа. Буквально на его глазах Луи снял какой-то байкер, но Томлинсон все же успел помахать ему рукой. Потом проезжающие мимо ребята забрали Тристана и Джеймса. Потом Майкл сел в машину какой-то леди. К вечеру бульвар заметно оживился. Зейн прикурил, прохаживаясь туда-сюда. Бедрами не вилял, не кричал вслед проезжающим машинам, на потенциальных клиентов не смотрел — понравится, возьмут. – Блять, – прошипел Брэд, захлопывая дверь тачки, которая только что довезла его до бульвара. Малик машинально обернулся. Парень раздраженно прошел мимо и попросил у Коннора сигарету. – Сегодня исключительно ебнутый день. Ненавижу трахаться в машине. Коннор рассмеялся. Он вообще был улыбчивым малым. – Ты хорошо с него взял? – спросил он, поправляя узкие джинсы. За то время, что Зейна не было, парень успел переодеться. Хотя Малик видел, что ему было также холодно. – Больше, чем Люки, – ответил Симпсон, раздраженно стряхивая пепел на землю и притаптывая его ногой. Малик встал в позу. – А что Люк? – поинтересовался Зейн. Люк вызывал у него симпатию. Он был одним из тех, кто в свое время не дал ему загнуться на этом бульваре. Они пришли туда почти одновременно с Луи, а Люк к тому времени уже понимал, что к чему. Если бы не Хеммингс, Зейн, возможно, подхватил бы уже что-нибудь венерическое. – Ушел за угол с каким-то мужиком за пять баксов, – фыркнул Брэд. Коннор кивнул, отводя глаза. Люк и ему нравился. – А до этого все носился туда-сюда — ломка у него была. Ну, мы подождали Бэна, но он ему порошка не дал. Сказал что-то вроде «хватит тебе уже». Тогда Люки предложил какому-то парню отсос за пакет травы. Малик скривился. Он хотел что-то ответить, но услышал, как кто-то свистит, и обернулся. – Это тебя, – равнодушно заметил Брэд, указывая пальцем на очередного клиента, который буквально пожирал его глазами. Зейн выпрямился и сделал самое безучастное лицо, на которое был способен. Пропускать клиентов было нельзя — Бэн узнает, и мало не покажется. Да и деньги... деньги прежде всего. И хотя Малик относился к сексу в машине также, как Брэд, отказать он не смог. Правда, парень очень хотел дослушать про Люка и не мог выкинуть его из головы, пока клиент вдалбливал его в заднее сиденье. Сразу после этого пришлось уехать с каким-то обрюзгшим мужиком. Тот все трогал его потными ладошками, и Зейн видел, как сильно он восхищен его телом. Он бы, наверное, заплатил даже за возможность посмотреть, как Зейн раздевается. А Малик чувствовал все больше отвращения к себе после таких клиентов. Ему жутко хотелось вернуться в квартирку и почиститься, но было никак нельзя. Когда он вернулся на бульвар, было уже за полночь. Луи снова отлучился. По словам Майкла, его забрал тот женатый мужик, до этого четыре раза проходивший мимо бульвара и пялящийся на его задницу. Там было на что посмотреть. Не успел Зейн пошутить по этому поводу, как появился местный кикбоксер, и Малику пришлось поработать ртом. Спортсмен долго вгонял свой член ему в глотку, но так и не смог кончить. «Ну и сиди на своих стероидах», – злорадно думал Малик, забирая деньги. Четвертак сразу спустил на бутылку воды, чтобы прополоскать рот, и на мятное драже. Зейн присел на ступеньки — все, что он хотел — очередная бездарная ночь без клиентов, чтобы можно было немного отдохнуть. Промежутки между клиентами были ничтожно мелкими, Малик не успевал дыхание толком перевести. Впрочем, он был из тех шлюх, которых брали часто, так что должен был уже привыкнуть. Задумавшись, Зейн и не заметил, как к нему подсел Луи и несильно хлопнул по плечу. Малик был заметно рад его видеть. Когда они долго не виделись, он начинал волноваться. Томмо выглядел вполне презентабельно, особенно для шлюхи. Правда, полностью заебанный. – Бро, – улыбнулся Зейн, крепко обняв лучшего друга. – Больше суток тебя не видел. Мне надо тебе столько рассказать! – Я весь во внимании, – ответил Томлинсон, выпрямляя спину до хруста, и вытащил из заднего кармана джинс Малика сигаретную пачку. Так виртуозно, что Зейн и не заметил, пока Томмо не повертел ей у него перед носом. Прикурив, он выпустил струйку дыма прямо в лицо Зейну. Удостоверившись, что рядом не отираются «коллеги», Луи устремил свой взор на Зейна. – Исповедуйся, сын мой. Малик обожал эту игру. – Святой отец, – хмыкнул Зейн и обратил свой печальный взор прямо в лицо Томлинсона. – Я грешен: мужеложец и телом торгую. Томмо с сомнением покосился на Малика и издал разочарованный вздох. Зейн будто бы жалобно надул губы. – Отпускаю, – небрежно махнул рукой Луи и засмеялся, потрепав друга за щеку. Смех у него был простуженный. Томлинсон легко заболевал. После того, как ты взмокший, час ходишь по бульвару, простудиться на самом деле не сложно. Особенно в такие прохладные ночи да в тонкой одежде. Даже если захочешь, не сможешь себе позволить выпить кофе, по крайней мере, до утра. – Ну, а если серьезно? – поторопил его Томлинсон уже обычным тоном. – Вчера меня забрал потрясный мужик... – нетерпеливо начал Малик, от волнения сглатывая слоги. Он мечтал рассказать об этом весь день. И не кому-то, а именно Луи. Они с Луи дружили и до бульвара. Вряд ли Зейн, при всех хороших качествах Томмо, смог бы доверять ему чисто психологически, если бы их знакомство произошло уже после бульвара. У него жизнь поделилась на «до» и «после». Луи был единственным «до», с которым Малик был сейчас связан. В глубине души, Зейн знал, что это навсегда. – Постой-постой... – Луи закрыл глаза и потер пальцем переносицу. Издав короткое «ммм», он внезапно широко открыл глаза. – Я что-то вижу! Да! Молодой парень с хорошим телосложением, с кучей денег и на отличной черной тачке? – Постой, тебе уже кто-то сказал? – удивленно выпалил Зейн, пропуская мимо ушей очередную шуточку друга. Томлинсон фыркнул. – Нет, просто он уже минут пять пытается привлечь твое внимание. Малик обернулся почти мгновенно. Знакомая машина стояла на том же месте. Через открытое стекло на него смотрел Лиам и, увидев, что Малик обратил на него внимание, поманил пальцем, кивая головой на соседнее кресло. Майкл и Джош завистливо присвистнули — они-то знали, сколько денег может быть у такого клиента. И сколько можно получить, если хорошо с ним поработать. Кинув мучительный взгляд на спокойного Луи, Зейн бросил ему «Я скоро», хотя сердце предательски колотилось, что говорило об обратном. Медленно переступая, мысленно натягивая на себя равнодушную маску, Малик искренне хотел, чтобы это не было скоро.