✦✧✦✧✦✧
Значит, театр действительно передали новому руководству. Которое не совсем устраивало Бекхёна. Честно говоря, вообще не устраивало. Он находился в гримёрке, расположенной почти в самом конце здания театра, сосредоточенно рассматривая своё отражение в зеркале. Он был в ярости. Насколько он знал, все представления были отменены новым начальником в связи с реконструкциями в некоторых частях театра, хотя, по авторитетному мнению Бекхёна, никакая часть этого места не нуждалась в ремонтных работах. Юноша обессиленно зарычал и, потянувшись за подводкой, провёл гибкой кисточкой по линии век. Он всегда думал, что театр был олицетворением классики. У них были последователи, а у него даже имелись поклонники. Каждая роль, которую он исполнял здесь, была удостоена отдельной колонки в местной газете, и театр «Магна», находящийся на той стороне города, конечно, был намного более современным и актуальным в отношении театральных пристрастий нынешней публики, но тем не менее Бекхён был твёрдо уверен, что классика переживёт ту фигню, называющуюся не классикой. Именно поэтому он заперся в гримёрке, да. Пак Чанёль, мажорный кретин и новый владелец театральной компании, объявил, что они больше не будут выступать с пьесами Уильяма Шекспира. — Они поразительно скучны и, говоря откровенно, никто их не понимает, — сказал он. Его слова взбесили Бекхёна так же сильно, как оскорбил совершенно некультурный вкус этой свиньи (или его отсутствие в целом) в отношении понятия развлечений. Ему никогда не нравились глупые, напыщенные постановки и мюзиклы, придуманные необразованными мудаками, называющими себя театральными искусствоведами, над которыми Бекхён едва ли не покатывался со смеху — настолько эти представления были ничтожны. Разве можно не влюбиться в прекрасное сочетание романтики и трагедии с примесью крови? Монологи Гамлета являлись теми самыми речами, которые сумели пережить время и были актуальны и по сей день. А внутренние конфликты и поднятые проблемы! То же самое можно было сказать о пьесах Софокла, таких как «Эдип» и «Антигона», но не-ет, мистер Пак не преминул добавить, что также не испытывает симпатии к трагедиям греческого писателя. К тому времени, когда они дошли до обсуждения греческих пьес, Бекхён был полон уверенности, что Чанёль определённо хотел превратить его театр в развратный стриптиз-клуб. — Этому месту нужно что-то более дискуссионное. Что-то, что заставит публику затаить дыхание в ожидании следующего действия. Может, что-то из современной классики, наподобие «Призрака Оперы». Или, может, «Чикаго». Это были просто ужасные, возмутительные предложения. Не то чтобы Бекхён не любил эти постановки, нет, они были отнюдь неплохими, но как же не умирающие со временем произведения, которые будут популярны всегда? Современные сюжеты фильмов и различных постановок были в большинстве своём основаны на пьесах Шекспира. К примеру, «Вестсайдская история». Подобие вражды семей Капулетти и Монтекки в двадцатом веке. И не стоит забывать о «10-ти причинах моей ненависти», основанной на пьесе «Укрощение строптивой». — А как насчёт «Отверженных»? — предложил Бекхён, преследуя владельца театра в безрезультатных попытках переспорить новое руководство. — Там есть всё: искупление, любовь и… — Проституция, нищета и длинные, нудные песни о столах и стульях. Нет. Как, чёрт побери, он мог ненавидеть даже «Отверженных»? Бекхёну хотелось кричать. Жаль, что он не мог зашвырнуть второй свой ботинок в голову мистера Пака, иначе тогда бы он оказался абсолютно босоногим, так как мужчина проявил достаточную жестокость, оставив ту туфлю, что ранее кинул Бён, у себя. По его словам, она была «конфискована до наступления рождественского сезона», до которого ещё долгие месяцы, так что, похоже, Бекхёну срочно нужно было купить новую пару обуви, если только он не хотел слоняться вокруг как персонаж из «Отверженных». Не важно, что он говорил и как говорил, так или иначе он не смог переубедить упрямого начальника. Тот в ответ на его доводы лишь предоставлял Бекхёну холодные числа, тыча ими в лицо и показывая, что всё это время театр устойчиво шёл по кривой дорожке вниз, месяц за месяцем. По его словам, им нужно было больше зрителей, а Уильям Шекспир не в состоянии привлечь людей.✦✧✦✧✦✧
В следующий понедельник Бекхёну позвонили в пять часов утра. Это было голосовое сообщение, массово разосланное всем работникам компании. Услышав звук знакомого голоса нового директора, юноша застонал, испытывая новый прилив раздражения. — Проснитесь и пойте! Ровно в шесть утра будет проходить встреча, на которой пойдёт разговор о новых постановках, так что, пожалуйста, придите вовремя, или я отмечу ваше отсутствие. Каждый опоздавший сотрудник получит предупреждение. Это касается как бизнеса, так и оценки качеств работников. Так что постарайтесь не опаздывать. Из всех людей на планете почему именно этот обнаружил, что театр потихоньку идёт ко дну? Почему его выкупил именно этот человек, а не любой другой? И желательно, чтобы этот «другой» не говорил по телефону тем самым голосом, успешно имитировавшим Терминатора. Перевернувшись на бок, Бекхён откинул телефон в сторону и решил на минутку закрыть глаза… Ну ладно, может, на две… Или на сорок пять.✦✧✦✧✦✧
— Уже шесть. Закрывай двери. Кивнув, охранник, позвякивая ключами, двинулся к заднему входу в театр, чтобы закрыть замок. Но только он засунул ключ в скважину, кто-то головой вперёд вломился в помещение. Споткнувшись снаружи о камень, Бекхён, падая, ударился головой о дверь, заставив охранника открыть проход, вместо того чтобы закрыть. Полы театра были ужасно холодными и пыльными из-за ремонтных работ, и Бекхёну хотелось просто разрыдаться от унижения. Но, к счастью, он вспомнил, где сейчас находится и перед кем только что растянулся на полу. Первое, что он увидел, когда наконец-то смог сфокусировать взгляд и поднять голову, были наверняка чересчур дорогие туфли, принадлежащие его новому боссу. Тихо ворча ругательства себе под нос, Бекхён встал, проведя рукой по лицу, чтобы убрать грязь и тем самым давая себе несколько секунд на передышку. — Доброе утро, Бекхён. Рад, что ты успел. Голова раскалывалась от недавнего удара, но ему всё-таки удалось изобразить на лице (немного саркастическую) улыбку. — Спасибо, мистер Пак… — Однако уже шесть ноль один. Ты опоздал, и я позабочусь о том, чтобы упоминание об этом было в твоём резюме. Чёрт побери, сейчас было грёбаных шесть утра; шевелюра Бекхёна являла собой успешное подобие крысиного гнезда, до кучи он едва успел почистить зубы, надетая на нём рубашка была настолько мятой, что создавалось впечатление, будто её достали из ректума, а облегающие стройные ноги джинсы в спешке не были застёгнуты. Заметив это, Бекхён поспешно схватился за язычок молнии, как бы невзначай прикрывая пах. — Ладно. Отлично, — нехотя ответил он, вынужденный уступить. Затевать очередной спор было слишком рано, но всё же ему надо было сохранить лицо и показать этому самовлюблённому придурку, что его отношение к нему с прошлого раза не изменилось. Несмотря на то, что босс выглядел чертовски привлекательно с зачёсанными назад волосами и в чёрной рубашке, подчёркивающей его ладное телосложение. Если Бекхён хотел, чтобы мужчина поскорее свалил из театра (а он безусловно этого хотел), то нужно было устроить ему «сладкую» жизнь. — Где остальные актёры? — На сцене, — отозвался Чанёль, скрещивая руки на груди, из-за чего в голове у Бекхёна промелькнула мысль, что он должен перестать так делать, ибо это лишь больше выделяло накаченные бицепсы, на которые Бён не мог не обращать внимания. — Ты проспал? — Нет, не проспал, — ну, отчасти это было правдой: он проснулся ровно в пять утра, но после этого решил ещё немного вздремнуть, а это нельзя считать за «проспать». — Просто сегодня поистине ужасные пробки, которые, к сожалению, не посчитались с моими планами прийти вовремя. — Пробки? Какие пробки могут быть в шесть утра? Точнее, даже в пять. — Послушай сюда, — начал Бекхён, не по-детски раздражаясь, что его персоне уделяли столь много внимания, устраивая допрос с пристрастием (хотя он вполне заслужил это), — многие люди уже или ещё не спят в это время, и также не стоит забывать, что в Сеуле проживают около десяти миллионов людей, так что пробки в пять или шесть утра не невозможны! Недоверчиво хмыкнув, Чанёль повернул голову в сторону, чтобы вновь приказать стоящему у двери мужчине запереть театр на замок, прежде чем последовать за Бекхёном в сторону сцены. Его взгляд невольно скользнул по спине юноши, спускаясь ниже, пока Бекхён пытался за задние шлёвки повыше натянуть спадающие с бёдер джинсы. — Что-то не так? Неужели у тебя там что-то застряло? — осмелился спросить он, хотя вопрос был достаточно наглым и грубым. Бекхён кинул на него равнодушный взгляд. — Спасибо за заботу, мистер Пак, но не стоит беспокоиться. Просто трусы впились в ложбинку между ягодиц; не самое приятное ощущение. Сжав губы в тонкую линию, Чанёль нахмурился. В каком-то смысле он заслужил подобный возмутительный в своих подробностях ответ, поэтому решил не огрызаться, но кое-что всё же спросил: — Ты всегда так ужасен по утрам? — Нет, только когда меня поднимают с первыми, мать их, лучами солнца, — невозмутимо ответил Бекхён, когда они дошли до сцены.✦✧✦✧✦✧
— Хорошо. Пожалуй, начнём. В связи со сменой руководства произошли некоторые изменения в правилах и теперь у вас всех есть право голоса в выборе сценария для предстоящей постановки. А сейчас мне хотелось бы услышать ваши предложения по поводу того, какую пьесу вы предпочли бы… Кроме Шекспировских, — объявил Чанёль, выразительно взглянув на Бекхёна, для которого и предназначалась последняя фраза в связи с тем, что тот уже в полной готовности открыл было рот. — Как насчёт «Чёрного лебедя»? — высказался Чонин, который по возрасту был даже младше двадцатидвухлетнего Бекхёна. С другого конца сцены раздался разочарованный стон. Кёнсу, певец и актёр, яростно замотал головой из стороны в сторону. — Нет, мы не будем ставить «Чёрного лебедя», потому что это будет нечестно. Чонин единственный здесь, кто умеет танцевать балет. — Неправда! Бекхён тоже классно танцует, — живо возразил Чонин. — А ещё он достаточно гибкий. Покажи им, Бэк. Несмотря на раннее утро и дерьмовое настроение, Бекхён согласно кивнул, лениво позёвывая. Два раза он присел на корточки, тут же выпрямляясь и выставляя руки вперёд, словно акробат перед прыжком, чтобы разогреться, а затем, сделав глубокий вдох, раздвинул ноги и начал медленно садиться на шпагат, пока его внутренняя сторона бёдер не коснулась пола. Через несколько секунд он уже гордо восседал на полу, показывая всем пример идеального шпагата и стараясь не обращать внимания на обжигающий дискомфорт в ногах из-за слишком быстрой растяжки. Некоторые его друзья восхищённо зааплодировали, в то время как Чонин самодовольно выгнул одну бровь, всем своим видом как бы говоря «Я же сказал вам»; взгляд Чанёля, казалось готов был прожечь в Бекхёне огромных размеров дыру, а его губы странно подёргивались. — Ты сейчас выпендриваешься? — спросил Чанёль, произнося слова отрывисто. — Я лишь демонстрирую свои возможности, мистер Пак. — Поднимайся с пола. У нас тут официальная встреча, а не чёртов цирк. Понизив свой голос, Бекхён запел: — Дамы, успокойтесь, у меня респектабельный бизнес…¹ — Мы не будем ставить «Чёрного лебедя»… Или «Отверженных», — за всех решил Чанёль, на секунду дольше, чем надо, задерживая свой строгий взгляд на Бекхёне, прежде чем обратиться к Чонину: — Не будем, потому что ты единственный актёр в труппе, способный поставить и исполнить хореографию. И никакие акробатические таланты мистера Бёна не смогут изменить моего решения. Есть ещё предложения? — «Бригадун»? — высказался Чондэ. Чанёль отрицательно покачал головой. — Недостаточно секса. Едва Бекхён успел встать на колени, как его челюсть чуть ли не повстречалась с полом. — Недостаточно секса? — недоверчиво воскликнул он. — Ты, что ли, забыл про ту чёртову музыкальную сцену, когда Джефф устраивает едва ли не оргию с жителями Бригадуна? Или про тонкие намёки на её последствия, которые явно говорили о том, что он не смог удержать кое-что в своих штанах? Одарив паренька очередным убийственным взглядом, Чанёль чуть склонил голову на бок. — Чтобы вытащить это место из помойки, в которой оно оказалось благодаря стараниям прошлого руководства, понадобится нечто большее, чем просто сексуальные намёки. Этому театру нужен… — он вдруг резко замолчал, по-видимому, обдумывая в голове только что пришедшую мысль. — Этому месту нужен «Мулен Руж». — Ого-о... — Мне нравится «Мулен Руж». Глаза Бекхёна грозно заблестели от этого явного предательства. Его коллеги были слабаками. Он окончательно поднялся с пола на ноги, возмущённо пыхтя. — И чем это «Мулен Руж» отличается от «Бригадуна»? — жаждал узнать он. — Это же почти одно и то же. — Всё-таки между «Бригадуном» и «Мулен Ружем» есть одно существенное различие, — туманно начал Чанёль. — Способность делать деньги, так как эта постановка популярна среди публики. — Но… Чанёль обвёл взглядом комнату, успешно игнорируя возражения мелкого парнишки. — А теперь объясните мне кое-что. Среди вашего актёрского состава я не заметил ни одной актрисы, как бы внимательно я не смотрел. — Мы были труппой, ориентированной на творчество Шекспира, — неоднозначно пояснил Кёнсу. — Да, знаю, — сказал Чанёль, вспоминая о всех тех случаях, когда Бекхён едва ли ему в глотку не запихивал работы знаменитого писателя. — Но в пьесах Шекспира присутствуют женские персонажи. — Если бы ты знал историю театра, — не преминул вставить свои пять копеек Бекхён, хотя отлично понимал, что Чанёлю его высказывания начинают порядком надоедать, — то был бы осведомлён, что раньше мужчины исполняли все женские роли. И наша театральная команда следует этой традиции с самого её основания. Сводя брови к переносице, Чанёль угрюмо наблюдал, как остальные члены труппы закивали, словно китайские болванчики, в знак подтверждения. — Тогда кто, чёрт побери, раньше исполнял женские роли? — Бекхён. — Кёнсу. — Бекхён. — Бекхён. — Лухан. — Бекхён. — Иногда Чунмён. — Но чаще всего Бекхён. Не говоря ни слова, Чанёль повернул голову в сторону, похоже, пользовавшегося чрезвычайной популярностью в этом театре Бекхёна. — Ты? — Ага. — В это трудно поверить, — и прежде чем Бекхён смог начать очередной спор в ответ на презрительную фразу, Чанёль махнул ему рукой, приказывая замолчать. — Ладно, в таком случае, думаю, нам стоит объявить об открытом прослушивании на главную женскую роль. Я позабочусь о получении прав на спектакль. А вы тем временем посмотрите фильм, онлайн-видео, выложенные в сети и другие постановки «Мулен Ружа». Постарайтесь хорошо изучить сюжет. В течение следующих двух недель вы будете проходить пробы на доступные роли своего пола. — Но… — попытался воспротивиться Бекхён. — И это значит, что ты не можешь пробоваться на роль Сатин. Эта роль предназначена для актрис, а не актёров. Это можно было считать величайшим оскорблением за всю непродолжительную бекхёнову жизнь. Раньше он никогда не испытывал подобного несчастливого везения, когда тебе столь нагло плюют в самую душу. Отлично, этот чёртов продюсер сам затеял эту глупую игру. И Бекхён примет её правила. Он сыграет свою роль.✦✧✦✧✦✧
Бекхён пересмотрел фильм бесчисленное количество раз. В своей тесной комнатушке он практиковался в танцах, хождении на высоченных каблуках и пении (к глубочайшему сожалению и неминуемому раздражению его соседей). Но у него была одна вещь, играющая ему на руку, его тайное оружие — прекрасная растяжка и гибкость, которую он не забывал совершенствовать каждый день, делая разминку, так что ему было достаточно легко делать требуемые трюки, без идущих обычно в купе боли и слабости во всём теле. Если он хотел стать Сатин, он должен был научиться быть чувственным, сладострастным, сексуальным, поэтому он каждый грёбаный день тренировался, наложив на лицо идеальный макияж и натянув на стройные ноги леггинсы. Он справлялся со всем этим не хуже любой девушки, если не лучше, и именно по этой причине предыдущий владелец, мистер Ким, никогда не утруждал себя поисками актрис для выступлений. Несмотря на то, что героини шекспировских пьес обычно вели себя достаточно сдержанно, Бекхён всё же мог стать чертовски классной (и невероятно сексуальной) девушкой, и Пак Чанёль обязательно пожалеет о том, что когда-то запретил ему участвовать в кастинге на главную роль в предстоящей постановке.✦✧✦✧✦✧
Имеющиеся в распоряжении театра финансы представляли собой сплошное дерьмо. Ладно, они были не такими уж ограниченными, но также они не соответствовали желаниям Чанёля и не способствовали реализации большинства поставленных целей. Бекхён был прав насчёт того, что некоторые люди любили классические пьесы Уильяма Шекспира, но этих людей было не так уж много, чтобы они смогли заполнить большой театр. Да, это был огромный в своих размерах театр, немного староватый, но всё ещё имеющий вместительный зрительный зал, который предлагал убежище для когда-то многочисленных любителей культурного отдыха. Но в настоящее время, насколько Пак был осведомлён, предыдущему владельцу едва хватало денег, чтобы сводить концы с концами, потому что даже самые дешёвые места выкупались лишь изредка. Тяжело вздохнув, Чанёль положил бумаги на место. Проведение математических расчётов и подсчёт финансов были той ещё головной болью, особенно когда он знал, что его покупка должна была по существу вылиться в колоссальный проект. Актёры были хороши, лучше многих среднего уровня эстрадных артистов, и это было существенным плюсом. Единственная их проблема заключалась в том, что они никогда не экспериментировали с вещами, не касающимися средневековья (хотя пьесы Шекспира и не относились к эпохе средневековья, ну да ладно). Но из всех них Бён Бекхён, несомненно, доставлял ему больше всего хлопот (и тем не менее забав). На самом деле у него даже не было сомнений, что, может быть, просто может быть, мальчишка смог бы вытянуть роль Сатин, но, несмотря на это, Чанёль решил, что должен хотя бы из чистой принципиальности сохранить свою позицию по этому вопросу. И, чёрт побери, никакой дьявол не уговорит его передумать.