LOST BOYS

      Коннор ведет меня в полной тишине через шумные улицы ночного города. Новые места и новый для меня Коннор — молчаливый, тихий и робкий, но нет тот, который был при нашей первой встрече. Я чувствовал, что за его спиной идет большая и злая печаль. Она окисляла его внутренний ярко-желтый цвет в грязный зеленый. -Коннор, мне не комфортно идти в такой тишине, разрывающей уши, — я остановился и посмотрел на него. — Ты должен рассказать мне все прямо сейчас. -Если честно, я очень хочу, но это слишком сложно для меня. Я никому ничего не говорил, понимаешь? -Да, я тебя понимаю, — моя рука резко, но нежно взяла его руку. — Прошу, расскажи мне все сейчас, мне больно смотреть на тебя сквозь эти неловкости между нами. -Знаешь, в последнюю нашу встречу я хотел все объяснить, но ты не дал мне слова. Я хотел сказать, что люблю тебя настолько сильно, что боялся удушить тебя своими объятиями. Я хотел сказать, что ты пах любовью — сладкой, как поцелуй ребенка. Я хотел сказать, что между нами все было настолько реально, что это становилось моей болезнью. Я хотел сказать, что наши дети были бы милыми и прекрасными. Но я не хотел говорить, что у меня есть семья. Я хотел быть с тобой, но не мог бросить семью. Я представлял твои чувства в тот момент, когда сказал бы это, и мне было так больно просто представить… — он задержал дыхание и слезы, которые хотели вырваться наружу. -Только не плачь, прошу тебя, — я подошел и обнял его.       Коннор положил на меня свои руки. Я чувствовал его тяжелые вздохи у себя за спиной, поэтому нежно гладил его по голове. Его запах не испарился из моей памяти — он все также невероятно вкусно пахнет. Его кожа стала еще нежнее, а волосы мягче. Я старался забрать всю его боль через объятье, прижимая его к себе крепче и крепче. -Тшшш, Коннор, я обещаю, что все будет не просто хорошо, а замечательно. -Трой, я так по тебе скучал, — он притянул меня к себе еще сильнее. -Я тоже по тебе очень скучал, поверь мне.       Моя последняя фраза как будто заставила сгустить тучи, налить их свинцом и бросить молнию. Капли дождя падали нас, а мы продолжали стоять и обниматься. -Трой, думаю, нам срочно нужно домой, — он отстранил меня от себя.       Мы бежали, держась за руки, под ливень и раскаты грома. Мы смеялись ужасной погоде в лицо. Прохожие совсем не обращали внимания на двух, казалось бы, взрослых парня, но сейчас таких счастливых и маленьких среди небоскребов и бесконечных машин. -Я устал, Кон, — выдохнул я и остановился. -Ты же не хочешь заболеть? — он потянул меня за руку, но я вырвался.       Я разрывал ливневое расстояние между нами. Я положил свои руки на его мокрое лицо и притянул к себе. Наши губы слились в жарком поцелуе, и никакой дождь не потушил бы страсть между нами. Казалось бы, традиционная сцена поцелуя под дождем, но она происходит со мной впервые, и каждая клеточка тела запоминает этот момент. Глаза закрыты, но я вижу все. -Ты не поверишь, насколько сильно я по тебе скучал, — легкая фраза слетела с моих губ. -Я знаю, Трой, — он поправил мои мокрые волосы. — А теперь бежим!       И мы побежали, оставляя позади все, что тяжелым грузом ложилось на наши плечи. Мы оставляли позади этот шумный город с его проблемами и ответственностями. Мы оставляли позади каждый фонарь, который был совсем не в фокусе из-за дождя. С каждым шагом мы были ближе и ближе к друг другу. Прошло несколько минут, но мы успели полностью промокнуть. -Мы пришли, — и Коннор открывает дверь.       Я наступаю на порог светлой квартиры. Сразу после прихожей была маленькая, но просторная кухня из желтого кафеля и белых обоев, куда мы и прошли. Она была чистой и светлой, на столе в прозрачной вазе стояли три одиноких цветка. Коннор посадил меня на мягкий стул и начал доставать еду из настенный коричневых полок. -Что будешь? Чай или… -Кофе. Крепкий кофе, — я не дал Коннору договорить. Он знал, что я люблю чай, а я знал, что он любит кофе, поэтому я выбрал кофе. -Принеси два пледа, они на верхней полке в гостиной, — он открыл полочку со стеклянными дверцами, — все почти готово.       Я пошел в гостиную, которая была такой же светлой и немного неприбранной. На полу валялись детские игрушки, а в комнате остались следы поспешного ухода человека. В центре стоял большой голубой диван, очень похожий на мой, только больше и уютнее. Справа от него находился торшер, а слева — небольшая тумба, на которой лежали журналы. Я подошел к торшеру и включил его: комнату залил теплый желтый свет, уютом окутывая ее. Без труда я нашел пледы и вернулся к Коннору.       Он стоял спиной ко мне и тихо что-то готовил. Я облокотился на косяк и около минуты наблюдал за его действиями. Потом подошел, накрыл его теплым пледом и крепко обнял, скрестив пальцы на его животе. -Кон… — шепотом сказал я и опустил голову на его плечо. -Ничего не говори, — он положил свои руки на мои.       Тишину между нами нарушил закипающий чайник. -Пока я переношу все в гостиную, найди сухую одежду для нас из моего гардероба. -Хорошо, — послушно ответил я и разъединил руки.       Я открыл шкаф и выбирал одежду, а Коннор в это время ходил из одной комнаты в другую то с чашками, то с печеньем. Среди всей одежды огромный желтый свитер притянул все мое внимание на себя. -А можно я надену желтый свитер? — громко спросил я, запрокинув голову. -Конечно, Трой. Бери, что хочешь.       Я снял его с вешалки и взял Коннору почти такой же, только голубой, свитер.       Мы переоделись, сели на диван и включили канал, на котором шел какой-то спокойный фильм. Мы решили поделить один плед на двоих, поэтому сильно прижались друг другу. -Знаешь, я не думал, что увижу тебя снова, и не думал, что ты еще что-то чувствуешь, — я положил голову на его плечо. -Знаешь, а я не думал, что ты еще что-то чувствуешь ко мне, — он взял меня за руку, — но я дико рад, что расстояние не съело нашу любовь и не похоронило ее на километрах дорог. -Кон, где твой ребенок? — серьезным голосом спросил я. — Я вижу эти игрушки и беспорядок, объясни все. -Она сразу же забрала ребенка и ушла, когда я сказал, что иду на твой концерт, потому что ты мне небезразличен.       Он говорил и смотрел в одну точку, и включенный телевизор не мешал ему выражать свои мысли. Свет от торшера легко падал на его ресницы, оттеняя их и оттеняя печаль в его глазах. -Мы справимся. Я обещаю. Хоть я и не люблю новые места, но я обещаю, что никакие километры не сотрут нашу любовь. -Трой, — Коннор сорвался с дивана и встал ко мне лицом, — ты должен увидеть ночной город! Это завораживает! Это удивляет! Это невероятно! — его глаза горели, сжигая печаль. -Нет. Нет, это все неизвестно для меня. Мне страшно. Я не могу. -Да я зачем я вообще спрашивал? Мы идем зажигать этот город! — он потянул меня за собой, и я нехотя встал с дивана. -Ладно. Только я сообщу менеджеру, что меня не будет до утра, хорошо? -У тебя есть 5 минут.       Я бродил по балкону из стороны в сторону и говорил, что ничего не случиться, что я просто буду спать не в отеле. После разговора я вернулся к Коннору. -Мы пойдем в этой одежде? После дождя? Ты уверен? -Да! Ты должен видеть красоту города, которая раскрывается только ночью!       Мы вышли из дома. Страх встречаться с неизвестностью дрожью отдавал по телу, пока не захлопнулась дверь. Мы вышли в темный двор, но спустя несколько неосвещенных улиц передо мной открылся город во всей своей красе. Небоскребы были будто украшены разноцветными гирляндами, а их верхушки скрывались за густыми облаками. Везде пестрили различные вывески; не прекращался поток нескончаемых машин. Казалось, что город просыпался тогда, когда многие погружались в беззаботные сны. Яркий свет от фонарей отражался в чистых стеклянных окнах. Силуэты людей также отражались кривой линей под определенным углом.       Шум этого города никогда не умолкал. Даже в 5 утра. Даже в 6 тишина громким шепотом будила спящих.       И даже после дождя здесь было много людей, не обращавших на нас никакого внимания, они были также поражены невероятными картинами вокруг, даже если они живут здесь много лет. Коннор берет меня за руку и скрещивает наши пальцы. -Я же говорил, — то ли это огни отражались в его глазах, то ли это искры счастья были в них, но он смотрел на меня своими невероятными и счастливыми глазами. -Извини, что был таким капризным. -Трой, не извиняйся, и я обещаю, что ты полюбишь новые места.       Я сильнее сжал его руку, одобрительно моргнул, и мы продолжили идти. С каждым шагом мегаполис открывал нам новые улочки, освещенные высокими фонарями, и новые круглосуточные магазинчики. Мы были похожи на актеров из клипа, которых снимают множество камер с различных ракурсов, но мы не смотрим ни в одну, потому что заняты изучением прекрасного.       С каждой прошедшей минутой холодало, но это не мешало нам изучать город. -С тобой я вижу по-другому, с другого градуса, — остановившись посреди улицы, сказал Коннор. -С тобой я просто счастлив, Кон.       И я притянул его к себе, крепко-крепко сжимая своими слабыми руками. И совсем неважно, что мы стоим посреди дороги и улицы. И совсем неважно, что мы мешаем проходить людям. И совсем неважно, что они бросают свои нервные взгляды в наши спины. Важны лишь мы; здесь и сейчас. -Помнишь наше местечко? -Конечно помню. -Я должен тебе кое-что показать.       Он шел спиной к прохожим и тянул меня за руку, а я смеялся и предупреждал его о возможной неожиданной встрече. Шум медленно исчезал за нами. Мы делали уверенные шаги навстречу ночи. Мы смеялись и пели, надрывая связки. Каждый шаг создавал на небе маленькую звездочку, после превращая ее в созвездия, о которых никто не знает — кроме нас. -У меня нет повязки, поэтому я прикрою твои глаза ладошками, ладно? -Да-да, веди скорее.       Я слышал, как он оставлял неудобные шаги на земле. -Место, созданное специально для Троя Сивана! — радостным голосом сообщил Коннор и убрал ладони.       Никаких фотоаппаратов и вспышек. Только мы среди этого мертвого, но кипящего жизнью места. Вокруг меня — тьма, освещенная белыми гирляндами, подо мной — чистая и молодая трава, надо мной — бесконечные ветви деревьев, на которых висели гирлянды и какие-то игрушки, принесенные детьми специально для этого места. -Мне кажется, что сюда приходил ангел, — продолжая осматривать все вокруг, сказал я, чувствуя на себе довольный взгляд. -Да. Ты прав. И этот ангел — ты.       И Коннор медленно целует меня. И еще медленнее, оставляя сладкий вкус на моих губах. Осторожно, не открывая глаз, я рисую пальцами на его лице непонятные узоры и осторожно покусываю его губы. Никакие слова не заменят этот момент — это небольшое мгновение, от которого закипает кровь во всем теле, не давая поступать воздуху в легкие, а на затылке волнами образуются мурашки.       Мы вернусь домой за час до рассвета. Мы вернусь в комнату, из которой недавно резко испарились, не допив обжигающий кофе с нерастворенным сахаром. Свет ровно ложился на брошенный и скомканный плед, а в воздухе стоял сладкий запах кофейной грусти. Я хотел что-то сказать Коннору, что-то о любви, что-то о наслаждении, но в горло подступил ком, который заставил меня сильно и громко закашлять, разрывая бронхи. -Трой, а ну иди сюда, — зеленоглазый посмотрел на меня недовольным взглядом и рукой подозвал к себе. -Да все в… — я снова закашлял, — порядке, — на выдохе сказал я, садясь напротив Коннора.       Он убрал мои волосы со лба и прикоснулся своими мягкими губами. -Да ты весь горишь! Живо в кровать, а я приготовлю тебе чай, — уходя на кухню, обеспокоенно сказал парень.       Я еле добрался и лег на кровать, ожидая моего Кона. Холодная простынь с радостью приняла меня. Мои тяжелые вдохи заполняли комнату. Я слышал, как Коннор что-то постоянно ронял и тихо ругался. Через минуту он вернулся с большой кружкой чая в руках, из которой струился горячий воздух прямо на его нос. Я приподнялся и взял кружку, а он сел напротив меня, скрестив ноги. -Мне так жаль, Трой. -Не надо, Кон. Ты не виноват. Это все мой слабый организм. -Сейчас ты допьешь чай и сразу ляжешь спать, ты меня понял? -Да. Только не уходи, пожалуйста. -Я никуда не уйду, — он переместился с угла кровати и лег в центре, — ложись на меня. -Я не хочу, чтобы ты заболел, — но я медленно ложился на него. -Все будет хорошо, — фраза слетела с его губ на мои волосы, и он обвил мою талию руками, положив ладони на живот. -Расскажи что-нибудь, — шепотом сказал я.       Коннор что-то тихо говорил, а я просто забылся в его голосе. Происходящее расплывалось недоэффектом дежавю в моей голове. Мое тело становилось еще жарче от его присутствия, и я делился с ним этим теплом. Его голос усыпляюще действовал меня.       Я заснул на каких-то простых словах, с любовью сказанных Коннором.