Десять лет спустя
—Паучок! —даже сквозь красно-черную маску было видно, как сияли глаза Дэдпула, — Паучок пришел спасти меня! Ах, твоя принцесса тронута… Правда, тронута! Ох, Паучок, сними меня отсюда и обними скорее! Ну и что, что у меня нет рук? Это ему мешает, что ли? Его костюм не запачкается, именно на это он и красный! Ну, правда же? Белый, какой же ты нудный, нет, серьезно! Нет-нет, сначала объятия, а потом уже животный и неистовый секс! Ведь Паучок у нас правильный мальчик, нужны хоть какие-то прелюдия и… —Господи, Дэдпул! Заткнись хоть на секунду! — раздраженно произнес отважный супергерой, пытаясь развязать веревку с ног болтливого наемника, не унимающегося ни на секунду. Мужчина в потрепанном и порванном костюме висел вниз головой, подвязанный к крыше одного из Нью-Йоркских небоскребов. А рядом с ним, мучаясь с тугим узлом на ногах наемника, на своей паутине свисал известный каждому Человек-Паук. Наконец, веревка поддалась, и юноша одним мощным рывком потянул ее на себя, от чего ноги Дэдпула оказались на воле, а сам он упал в крепкую паутину Паука. Две его отрубленные руки лежали подле него самого, прилепленные к липкой и неприятной паутинке. Юноша в костюме паука быстро сполз вниз и опустился рядом с ним, выдыхая то ли вымученно, то ли с облегчением. —Ты мой герой, Паучок! Чтобы я делал без тебя, вот скажи? Выходи за меня, а? Тогда мы будем неразлучны! Как Луна и Земля! Как конь и конюх! Как подросток и утренний стояк! Как тако и острый соус! Как порноактриса и… Маска наемника поднялась, заставляя болтуна замолчать. Паук открыл на всеобщее обозрение губы Дэдпула и изуродованную кожу вокруг них, подбородок с красными ямочками и кончик светлого носа. Уилсон считал это уродливым. В смысле, вы только посмотрите на все эти шрамы, которыми усеяно не только лицо наемника, но и все тело. Но Питер всегда считал внешность своего сумасшедшего парня красивой и особенной, она завлекала его, от чего хотелось снова и снова прикасаться к шершавой коже щеки, где уже никогда не будет любимой Уэйдом щетины, проводить пальцами по лысой голове, спуститься к затылку, а затем исследовать ими неровную кожу спины. И, наверное, именно из-за того, что Питеру приятно находиться вместе с Уэйдом, из-за того, что Питер видит добрую душу наемника, любящего маленьких мохнатых котиков — Уэйд без ума от него. После того, как и маска Паука поднялась, Питер касается шершавых губ. Уэйд не медлит ни на секунду — он сразу же хватает инициативу за глотку, целует его, проникая языком в полость рта и переплетая его с языком парнишки. Питер привык к таким поцелуям: долгим, страстным, когда Уэйд уже просто не может терпеть и начинает поглаживать подкаченное тело супергероя, облаченного в спандекс. —Что такое? — Дэдпул отстраняется медленно и неохотно, шепчет в самые губы юноши, — Что не так, Паучок? Ты выглядишь так, словно уронил шоколадное мороженое на асфальт, а на него сразу же налетела стая ебанных ворон и голубей, с которыми ты потом боролся за остатки мороженки. Дэдпул хмурился под маской, ожидая ответа и слегка ерзая на паутине. Питер же удивленно смотрел на него, но после, спустя буквально несколько секунд, рассмеялся. Как-то натянуто и не слишком весело. —Я не ты, Уэйд, и не ем с земли упавшее мороженое, — он усмехнулся, произнося это неуверенным голосом и опуская вниз маску. Она сразу же легла по контуру лица парня и накрыла розовые, припухшие от поцелуя, губы. Они встречаются всего лишь несколько месяцев. Но оба уже стали понимать, когда в настроении их партнера что-то не так, когда их возлюбленный расстроен или огорчен чем-то. И сейчас был как раз тот случай. Только от одного взгляда на Дэдпула, который так непривычно замер на месте, даже не болтая без остановки, а лишь не отводил взгляда от своего любовника — Питер сразу выдыхает и сознается во всем: чтобы его ни тревожило, он всегда делится этим с Уэйдом. —Сегодня… Юбилей, — он произнес это хриплым и севшим голосом, чего сам, видимо, не ожидал. Он даже запнулся, не зная, как продолжить начатую фразу, но когда заметил, что Дэдпул хочет что-то сказать, резко перебил его, — Юбилей смерти моего отца.***
—Малыш, тебе так идет этот смокинг… В первый раз вижу тебя в костюме, но уже возбудился и… Белый говорит, что не самое лучшее место, чтобы рассказывать о твоей сексуальности, но знаешь… Подождите, это Черная Вдова? И Тигра? Две прекрасные рыжие девушки? Джекпот! Редко можно увидеть не только Паучка в строгом костюме, но и самого Уилсона. Да что уж там, в смокинге; если вы увидите его без кепки и кофты с капюшоном, натянутым на самые глаза, или хоть без своего «геройского» красно-черного костюма — это уже большое везение. Уэйд считает себя уродом, который не должен светить своей рожей среди нормальных людей. Свои мысли подтверждались постоянными взглядами всех присутствующих на мероприятии. Многие супергерои попросту никогда до этого не видели того, кто скрывается под маской Дэдпула. Наверное, они и предположить не могли, что этот человек будет выглядеть… так. Герои стали перешептываться между собой, то и дело бросая взгляды на парочку Питера Паркера и Уэйда Уилсона. Сам Уилсон замолк не только от недовольства своего возлюбленного, ворчащего что-то, но и почувствовал себя совершенно не в своей тарелке под пронзающими взглядами толпы. Иногда, даже у таких сумасшедших, как Дэдпул, есть свои страхи. Паркер заметил это почти сразу. Его всегда напрягала неожиданно приходящая тишина, когда он находился вместе с Уэйдом. Ведь этот человек просто не знает, что такое молчать. Парень не стал медлить: он взял Уэйда за руку и сплел их пальцы вместе. А на удивление наемника он лишь улыбнулся. Оба понимали все без слов, и оба никогда не испытывали такого раньше, ни с Гвен, ни с Ванессой. Молодой супергерой огляделся по сторонам. Тони Старк снял огромное здание в самом центре Бруклина, где, собственно, и был похоронен тот, в чью честь сегодня собралось множество супергероев. Темные стены придавали месту еще более угнетающую атмосферу, такую, что даже окна в пол не могли полностью осветлить помещение. По залу были расставлены несколько рядов столов с множеством фарфоровых бокалов, наполненных алкоголем, разнообразных блюд, букетов цветов, расставленных каждый пятый метр. Черные хлопковые скатерти, на которых был расставлен сервиз, и люди, стоящие не в менее мрачных черных нарядах. На их лицах не было и признака улыбки. Ни у кого, абсолютно. Где-то у небольшой сцены стоял Тони Старк. Он обсуждал что-то с Хэнком Пимом и Джанет Ван Дайн. Казалось, что оба супруга пытались поддержать Тони, от чего последний лишь отмахивался, будто бы уверяя, что с ним все в порядке. Но его внешний вид говорил об обратном: мужчина сильно потерял в весе; темные круги под глазами, которые присутствовали и раньше от алкоголя и недосыпа, только хорошо замаскированные, — теперь стали еще заметнее и больше; глаза миллиардера были припухшими, а красные сосуды на склерах заставляли еще больше волноваться. Помимо всего этого, возраст, похоже, брал свое. В темных, словно смола, волосах уже появилась седина, которую Старк почему-то не торопился закрашивать, морщины на лице тоже никуда не ушли, а наоборот — стали еще ярче, подчеркивая истинный возраст Энтони. Питер плохо помнит Старка из его детства, когда тот еще был его родителем, поэтому уже привык к такому состоянию известного миллиардера. Пара шагов и Паркер оказался у уже одиноко стоящего мужчины. Он заметил, что в глазах Тони что-то поменялось лишь при одном взгляде на него. Дэдпул где-то уже успел потеряться. Быстрым взглядом Пит окинул зал и заметил его стоящим у стола и, кажется, воркующим с Грир. —Питер. Рад видеть тебя сегодня, — на лице Тони даже мелькнуло что-то на подобии натянутой улыбки, но она сразу опустилась, рука мужчины пожала руку парня, после чего последовали крепки объятия, — Молодец, что пришел. Ты уже навещал его? Паркер отстранился от Тони довольно быстро, натягивая на губы такое же «подобие». Такие мгновения с ним он ненавидел. —Нет, еще нет. Я решил, что схожу к нему после поминок. Старк понимающе кивнул и больше не нашел нужных слов. Они не виделись несколько месяцев. Сейчас Питер живет с его приемной тетей Мэй Паркер, которая вырастила его вместе с Беном Паркером — ее верным супругом, умершим год назад — словно родного ребенка. Он помогает своей тете всем, чем только может, а видеться с отцом он не слишком стремится. Нет, это не из-за смерти Стивена десять лет назад. Питер даже не винит его в случившемся, он просто… просто не хочет видеть этого человека. Бывает, они пересекаются, спасая мир и скрываясь под своими альтер-эго, бывает, Старк сам приходит в домик тети Мэй, спрашивая о материальной помощи, бывает, Питер вынужден сам ходить в Старк-Тауэр. Но им редко удается поговорить. Настолько редко, что и сейчас Тони не знает, что сказать его сыну, кроме оправданий о тех временах, которые минули десять лет назад. Их отношения были очень натянутыми, и Старк… А что Старк? Чего он ожидал? Другого обращения? Других отношений с собственным и единственным сыном? Это давило непосильным грузом, это сбивало, это угнетало. Это заставляло опускать руки. —Знаешь, Пит… Стив и я… Мы очень любим тебя, и Стив, он особенно. Он всегда хотел показать тебе весь мир, хотел учить тебя всему сам, хотел проводить с тобой все то время, что было возможно, и… Он хотел сделать все то, с чем не справился я. — мужчина смотрел точно в голубые глаза, которые с детства утратили свое светлое и веселое сияние, а сейчас, кажется, покарели. Питер кивнул головой, и ответил что-то не разборчивое, вроде «Да, он был прекрасным отцом», но в голове был совсем другой ответ. «Почему ты не мог делать того же, что делал Стив? Почему ты не воспитывал меня, не поддерживал меня после смерти отца? Почему ты просто ушел, бросив меня?» — все думал и думал про себя Паркер, но не решался задать все эти вопросы. Он знал, что все это бесполезно. Ответ ему более чем известен. Он часто вспоминает тот день. Маленький Питер открывает глаза от чьих-то громких всхлипов. Поднимается с койки и заглядывает за голубую шторку, отделяющую две единственные койки палаты. Там, у койки его спящего отца, плачет Тони Старк. Он лежит головой на его уже не поднимающейся груди, слезы катятся из глаз, а руки сжимают простыню, которой Стивен накрыт с головой. Возле Тони, по обе стороны от него, стоят врач и медсестра, сохраняя тишину. «Стив… Стив…» Питер подходит ближе несмелыми шагами, заглядывает на закрытое с головой тело. Он плохо понимает, что происходит, но слезы сами собой наворачиваются на глаза. Взгляд еле-еле отрывается от Стива и поднимается к черной подрагивающей макушке своего второго отца. Он слышит то же самое: «Стив… Стив…» Тони отволакивает от койки поспешившая к месту Наташа и подоспевший вслед за ней Клинт. Видно, что им тоже трудно, но они держатся, понимают, что сейчас главное — это успокоить Тони. Питер молча остается стоять возле мертвого отца. Его маленькие ручки тянутся к простыне, открывают бледное лицо Роджерса, и слезы накатывают с новой силой. Где-то издалека слышатся отчаянные крики: «Стив!.. Мой Стив!..» Мальчишка все еще не может произнести и слова. На свет лишь летят всхлипы и неразборчивые мольбы. Сзади подходит все та же Черная Вдова. Романова присаживается напротив него и крепко обнимает, шепчет что-то успокаивающее и сама, кажется, немного подрагивает. Нет, слез у шпионки на глазах нет, ее научили хорошо скрывать свои эмоции. —… так что мне нужно произнести речь, Пит. Питер? — голос отца выводит Питера из воспоминаний, и тот лишь кивает на его слова, после чего сам отходит на пару шагов от мужчины, разворачивается и скрывается среди гостей. Он встречает все ту же Наташу. Он помнит ее очертания с детства, так хорошо, как не помнил даже лицо Тони. Она проводила с маленьким Питером достаточно много времени, сидела с ним, играла, да даже учила постоять за себя. Она не слишком изменилась за эти десять лет. Разве что прическа — но она у Черной Вдовы меняется практически каждый год. Они приветствую друг друга объятиями, беседуют о чем-то, а Питер замечает на себе жалостливый взгляд рыжей девушки. Это заставляет его вспомнить похороны. Это утро оказалось пасмурным. В полной тишине к подготовленной могиле несколько супергероев, одетых в черные смокинги, несли гроб, облаченный в флаг Соединенных Штатов. Впереди шел священник, а позади плелась толпа народа. И гражданские, и супергерои были смешаны в одну кучу, но все как один шли под черными зонтами в черных одеяниях. Питер шел в первых рядах рядом с Тони и Наташей, придерживающей его за руку. Вот они уже стоят у глубокой ямы, в которую медленно опускают гроб. Все молча наблюдают за тем, как герой нации безвозвратно уходит, как его погружают на дно земли, где погребено множество людей. Со стороны толпы слышались всхлипы, вздохи. Все они до сих пор не верили в то, что их герой, коллега умер, пал от недуга. Особенно в это не верил маленький Питер, который то и дело утирал стекающие сопли и слезы черным рукавом великоватого пиджака. Когда могила была закопана, люди медленно стали расходиться. Один за другим покидали кладбище, последними это место покинули Мстители и Наташа, держа за руку плачущего маленького мальчика. Питер оборачивался назад. Тони Старк стоял под проливным дождем, опустив зонт вниз. Он неотрывно смотрел на свежую могилу своего мужа, по лицу стекали капли дождя, смешиваясь с солеными слезами, а пальцы сами сжимались в кулаки. «Теперь я буду чаще приходить к тебе, Стив. Обещаю» Питер взглянул на сцену, где собирался с мыслями его единственный отец. Обычно все его речи начинались с какой-нибудь шутки, с каких-нибудь веселых слов, которые вызовут на лицах аудитории улыбки, но сейчас Тони так не делал. Его речь началась с серьезных слов, с главного смысла этого мероприятия. Но Питер почему-то не слушал его. Он стоял рядом с Наташей, безучастным взглядом смотря на уверенного Старка, пропуская все его слова мимо ушей. Сзади подошел Дэдпул с царапиной почти на все лицо, видимо, от кошачьих когтей, но и эти ранки уже затягивались благодаря его чудовищной регенерации. —Все нормально, Пит? — поинтересовался вполголоса мужчина, кладя руку ему на талию и легко прижимая к себе. Питер лишь со слабой улыбкой кивнул ему. Уэйд все же знает, когда он нужен рядом, когда он нужен Питеру. И это было одной из главных прелестей их отношений. Смотря на Тони Старка, воспоминания о детстве приходили сами собой. Сейчас он вспомнил о случае, случившимся практически сразу же после похорон и поминок его отца. Питер сидел в своем старом доме, в собственной комнате с заплаканными глазами. В руках он держал рамку с фотографией его некогда полной семьи. На ней был изображен счастливый Стивен, улыбающийся точно также счастливо, как и маленький Питер на том же снимке, и Тони, крепко обнимающий обоих. Эту фотографию брюнет хранит и по сей день. Откуда-то снизу послышались недовольные вскрики девушки. Любопытным Питер был не понаслышке, поэтому, отложив снимок на кровать, он встал с нее и направился к выходу, приоткрывая дверь и с некой опаской высовывая голову. «Тони! Ты должен заботиться о Питере! Он твой сын, в конце-то концов!» — женский голос был явно недоволен предыдущим заявлением Старка. «Питер может некоторое время пожить и с тобой. Или с кем-нибудь из Мстителей. Пепс, пойми, мне сейчас совершенно не до этого» — мужчина замолчал как-то слишком резко, а через несколько секунд послышался звук разбитого стекла. «Хватит пить! Возьми себя в руки, Тони! Это ужасная потеря для всех нас, а особенно для шестилетнего Питера! Как ты не поймешь, что ты ему нужен сейчас как никогда!» «Пеппер, да что ты вообще можешь понять? Ты ничего не знаешь о том, какого мне! Я потерял очередного дорогого мне человека!» «Так не потеряй еще одного. Питер здесь. Питер рядом с тобой, так что, черт возьми, пойди к нему и… Тони! Куда ты пошел?! Тони!» — девушка застучала каблуками, пытаясь догнать, видимо, уходящего Старка. Послышался металлический звон, а затем до ушей Питера дошел звук репульсоров. — «Тони! Не смей сейчас уходить! Если ты уйдешь, то ты потеряешь еще и сына!» «Пепс, оставь меня. Я сам разберусь со своей жизнью.» — эти слова прозвучали металлическим голосом робота, они же и стали последними. Дальше Питер лишь слышал женские всхлипы.***
На могиле Стива был порядок и чистота, не свойственная таким местам. Над самой могилой возвышался памятник Капитана Америки — статный и величественный, слепленный будто бы по самому Роджерсу. Его взгляд был направлен куда-то вперед, а правая прямая рука приложена к виску, отдавая честь. Внизу была выгравирована надпись: «Стивен Грант Роджерс, герой Соединенных Штатов Америки, любящий отец и муж». Подле могилы лежало множество различных цветов, все еще свежих. На могиле Питер был один. Уилсон согласился подождать его в машине, а Старк, видимо, был тут еще утром. Но тишина радовала Паучка; он сможет спокойно поговорить со своим отцом, наедине, без лишних ушей. Паркер присел возле могилы, прямо на землю. —Привет, пап, — Питер улыбнулся, а рука потянулась к надгробию, проводя по ней кончиками пальцев, обводя контуры букв до боли знакомого имени. — Давно я не был у тебя, да? С чего бы мне начать? — парень улыбнулся уголками губ, вспоминая глупое лицо своего наемника, — Я встретил одного сумасшедшего парня.