В клетке со зверем

Когда ты счастлив, время летит незаметно. Я быстро шла на поправку, окруженная любовью и заботой, и не замечала, как дни сменяют друг друга. Уже через три дня после пробуждения я стала носить домашнюю одежду и могла спускаться в столовую, а через неделю гуляла по всему дому и саду. Теперь Василиса и Лиза в первую очередь со мной советовались по всем домашним делам, я решала, что готовить и в какое время подавать. Как-то незаметно для себя я вжилась в такую непривычную сначала роль хозяйки дома. Вместе с Игнатом Семеновичем мы любили гулять до ужина в саду, тем более, ему тоже был нужен свежий воздух. На время пребывания в нашем доме за его хозяйством следили подручные Максима, и старик переживал, как молодые, не приученные к деревенской жизни парни справятся с его животинками. — Может быть, вам вернуться к себе вместе с Василисой? Она так хорошо заботится о вас, — предложила я, прогуливаясь с Игнатом Семеновичем вдоль пустующей детской площадки. — Да я бы с радостью, но Васенька отказывается, — вздохнул мужчина. — Правда? Почему? — удивилась я, ведь видела, как кухарка сходит с ума по своему Игнатушке. — Да заладила все, что нехорошо это в нашем возрасте и без брака. Устал уже ее уламывать. Теперь я понял, почему полвека в девках ходит. — Так вот в чем дело… Вы еще не… В смысле, у вас только платонические отношения? — с трудом сдерживая улыбку, спросила я. — Да. Как десятиклассник за ней бегаю. — Так женитесь! — рассмеялась я, взяв мужчину под руку. — Жениться? — нахмурился он и недовольно посмотрел на меня. — Ну, а почему нет? Вы друг друга любите, хотите быть вместе, а так и Василиса будет спокойна, и вы счастливы. — Ты мне уже как-то намекала на то, что я должен быть серьезнее к Васеньке… — Не намекала, а говорила прямо. И сейчас повторю. — Но в нашем возрасте… — В вашем возрасте глупо играть в подобные игры. Пора уже браться за ум и вести себя как взрослые. — Я подумаю, — пробурчал Игнат Семенович. Время шло, но Игнат Семенович так и не решился предложить Василисе руку и сердце, а женщина все так же заботливо обхаживала несерьезного ухажера, но не позволяла ему переходить рамки приличия. Стоило мне достаточно окрепнуть, как Люси привезла ко мне Софи, чтобы я попрощалась с ней перед отъездом в Грецию. За те недели, что мы не виделись, девочка заметно подросла, потеряла несколько зубов, но с гордостью продемонстрировала новые коренные. — Таня, когда мы прилетим с моря, я снова буду жить с папочкой? — спросила малышка, попивая через трубочку ягодный морс. — Думаю, что да, но если захочешь гостить у мамы, твой папа не будет возражать, — ответила я и потрепала ее золотистые кудряшки. — А мама сказала, что ты теперь живешь в папиной комнате. Почему? — поморщившись от яркого солнышка, малышка с интересом посмотрела на меня. — Прямо так и сказала? — заволновалась я, поскольку не была готова к этому разговору сейчас. — Ну да. Она дяде Славе говорила, что ты теперь живешь с папой в его комнате, а дядя Слава сказал, что давно пора. Почему? У тебя что, была плохая комната? — Солнышко, просто я люблю твоего папу, а он любит меня, и поэтому мы решили жить вместе. Чтобы быть ближе. Понимаешь? — я присела на корточки перед Софи и заглянула в ее огромные глазки. — А почему ты тогда не жила в моей комнате? Ты что, меня не любишь? — Люблю. Очень сильно люблю, но у мужчины и женщины другая любовь. — Да, если они жених и невеста, но ты же не папина невеста? Я не хотела врать Софи, но и не знала, как подобрать правильные слова, чтобы все ей объяснить. А делать это нужно было скорее, потому что во двор въехал внедорожник Макса, а если Софи спросит про меня у папочки, он не станет ходить вокруг до около, подбирая выражения, и рубанет всю правду. — Милая, именно так мы с папой и любим друг друга. Теперь мы не только друзья. — Ммм… Как мама и дядя Слава? — Да, как мама и дядя Слава. Ты же не против? Верно? Софи опустила взгляд в свой стакан и стала размешивать трубочкой ягодки. Я ждала ответа малышки, словно приговора, но она так долго молчала, что мне стало страшно. Она принимала Славу, но его она помнила с рождения и никогда не видела маму без него. С Максимом все было по-другому. — Мои любимые девочки гуляют? — раздался голос Макса совсем рядом, и Софи, забыв мой вопрос, бросилась к нему, — скучала, принцесса? — Да, очень, папочка. Ты тоже? — Безумно! — он закружил дочку в воздухе, и я не спеша подошла к ним. — А Таня сказала, что вы с ней друг друга любите и поэтому живете вместе, как мама и дядя Слава, — выпалила малышка, как только оказалась на земле. — Да, Таня сказала правду, принцесса. Теперь мы втроем будем одной семьей, — подтвердил Максим и снова подхватил Сонечку на руки. — Милая, ты же не против? — снова спросила я. — А ты же будешь играть со мной, как раньше? — деловито поинтересовалась девчушка, дотягиваясь ручкой до моей головы и накручивая на палец прядь волос. — Конечно, буду! И мы вместе будем ездить в Москву, ходить в музеи и гулять. — Тогда ладно. Я согласна. Мы с Максом переглянулись, и поняли друг друга без слов. Не я одна волновалась насчет Софи. Чтобы лишний раз показать малышке, что она для нас очень важна, мы с Максом весь день играли с ней и ее животными. Вечером, когда Женя забирала Софи, малышка расплакалась и обещала скучать по мне и папе, а еще взяла слово, что мы будем следить за Булочкой и Пончиком, которых она оставила нам на попечительство. Как только машина с малышкой скрылась со двора, Макс подхватил меня на руки и понес в дом. А я громко смеялась, чувствуя себя самой счастливой на свете. Правда, моя улыбка мигом спала с лица, когда в доме мы столкнулись с хмурым Эриком. Я рассказала Максиму о своих подозрениях насчет его человека, но мой возлюбленный не предпринял никаких мер. Он уверил, что я ошибаюсь, и Эрик точно не предатель. Мало того, что Макс его не уволил, он, как и прежде, поручал Эрику ответственные задания и позволял беспрепятственно расхаживать по дому. — Танюш, что случилось? — поинтересовался мой мужчина, когда мы добрались до спальни. — Ничего. Просто мне не по себе, когда я вижу Эрика. Я тебе уже говорила, — вздохнула я, присаживаясь на край кровати. — Не надо так. Я же сказал, что он не может быть предателем. Ты просто не знаешь всего, что нас связывает. — Но ты даже не усомнился! С самого начала у тебя и мысли не было, что за похищением Софи мог стоять он. Все же сходится! — Не всегда виновен тот, на кого указывают улики, — отрезал Макс и раздраженно скинул с себя футболку, — я в душ. Он ушел, даже не взглянув на меня, а ссориться так не хотелось, но я все равно не доверяла Эрику. И пусть Максим ему верит, я не отступлюсь от своего. В тот момент мне на ум пришла безумная идея самой вывести Эрика на чистую воду, правда, пока я не знала, как. Когда Максим вернулся в спальню, я решила не продолжать неприятный разговор, тем более, что после душа Макс стал прежним. Он устало рухнул на постель и прикрыл глаза, а я, как кошечка, грациозно забралась к нему. — Дико устал. Давай спать? — прижимая меня к себе, проговорил он. — Хочешь, сделаю тебе массаж? — игриво поинтересовалась я, ведя кончиками пальцев от его груди к животу, но стоило мне коснуться резинки его пижамных штанов, как он перехватил мою руку. — Родная, я так устал, правда. Давай спать. — Ладно, тогда я в душ, — я резко соскочила с кровати, чувствуя неловкость за свою неудачную попытку соблазнения. — Не обижайся! — крикнул он мне вслед, но было поздно, я уже закрылась в ванной. Мы жили вместе уже две с лишним недели, но за все это время ни разу не занимались любовью. Сначала из-за моего плохого самочувствия, но потом по совсем непонятным мне причинам. Три дня назад мне сняли бинты, на животе еще красовался длинный шрам от операции, но я скрывала его под одеждой. Каждую ночь, засыпая в обнимку, я с ума сходила от близости любимого мужчины и ждала, когда же он проявит инициативу, но этого не было. Днем он был ласков, внимателен и обходителен, но ночью Максима словно подменяли. Сбросив с себя всю дневную усталость под струями прохладного душа, я решила действовать. Для Максима надела полупрозрачный пеньюар и легко сбрызнула себя духами. Вернувшись в спальню, я нашла своего мужчину с книжкой в руках и с аппетитом жующим яблоко. — Ты все еще хочешь спать? — промурлыкала я, отбирая книгу и усаживаясь на него сверху. — Танюш… — криво усмехнулся он и медленно спустил лямки моего пеньюара, который тут же соскочил вниз, обнажая грудь. Я видела его полные желания глаза, сидя на нем, чувствовала возбуждение и теперь знала, что в этот раз у нас все будет. Максим перевернул меня на спину и навалился сверху, поддерживая себя на локтях. Он медленно целовал мою шею, спускался от груди до живота и, не смущаясь шрама, обвел кончиком языка мой пупок. Я выгнулась от удовольствия, а он неторопливо поцелуями вернулся к губам. Я заерзала под ним и потянулась к резинке штанов, как он вдруг перевернулся, оказавшись сбоку от меня. — Макс?.. — Любимая, я действительно устал. Так обидно мне давно не было. Я молча кивнула, натянула обратно свой пеньюар и отвернулась от Макса, стараясь сдержать слезы. Он провел ладонью по моему плечу, встал с кровати и направился к двери. — Ты куда? — Пить хочу, я скоро… Когда Макс вернулся, я сделала вид, что сплю, но не смогла его провести. Он забрался под одеяло и притянул меня к себе. Рядом с таким большим мужчиной я казалось его мягкой игрушкой, которую легко можно прижать так, что в легких не останется воздуха. — Танюш, не надумывай ничего себе, ладно? Я люблю тебя. Очень люблю. Ты даже не можешь представить, насколько. — Почему тогда… — я замялась, не решаясь продолжить вопрос, и Макс только хмыкнул. — Слышала когда-нибудь, что спортсменам перед состязаниями нельзя получать такую разрядку? Считай, что у меня скоро такое состязание. — Состязание? — Возможно, мне скоро придется уехать. Завтра узнаю точно и тебе скажу. А теперь давай спать, ладно? В отличие от тебя, мне нужно вставать в полшестого. Макс поцеловал меня в макушку, крепче прижал и уже через пару минут спал без задних ног. Конечно же, я поверила этому оправданию, но не столько потому, что его слова были убедительными, сколько из-за того, что боялась допустить мысль, что могу потерять Максима. На следующий день в обед он приехал домой и предупредил, что нужно серьезно поговорить. Душа ушла в пятки, ведь я была уверена, что разговор будет не из приятных. В конце концов, я уже окрепла, и теперь Макс вполне может просить меня покинуть его дом. Вдруг его любовь оказалась иллюзией, и теперь, лучше разобравшись в себе, он захочет вновь стать свободным? — О чем ты хотел поговорить? — взволнованно спросила я, как только нам подали обед. — Ночью я сказал, что, возможно, мне придется уехать. К сожалению, это так. Меня не будет две недели. — Так много? — не выдержала я. — Прости, я пытался решить дело иначе, но не вышло, — виновато сказал он, — но я подумал, что пока меня не будет, ты бы могла навестить родителей. Поживи у них, а я, как вернусь, тебя заберу. — Это опасно? То, куда ты едешь? — взволновалась я. — Нет, любимая, у тебя совершенно нет поводов для беспокойства, — спокойно ответил он, но я чувствовала, что он врет. — А с тобой поехать нельзя? — я поняла, что сморозила глупость, но не могла не попробовать. — Родная, ты же сама понимаешь, что нельзя. Да даже если бы было можно, я бы тебя не взял. Не женское это дело. Так как насчет поездки в Тулу? — Хорошо, — вздохнула я. На самом деле я и сама хотела просить Макса отпустить меня к родителям. Я с ними не виделась очень давно и после выздоровления только созванивалась. И мама, и папа переживали за мое здоровье, и я должна была лично их успокоить. Тем более, они пока еще не знали про Макса. Конечно, мама почувствовала неладное, когда Максим звонил ей, пока я была в больнице. Она всегда была проницательной и сразу отметила, что он был слишком взволнован для простого начальника, но я никак не отреагировала на это замечание. Будет лучше сознаться во всем лично, а не по телефону. — Тогда утром, когда я уеду, тебя отвезет Дима, — как-то слишком грустно сказал Макс, — я распоряжусь, чтобы неподалеку от тебя всегда был Петр, он присмотрит. — Это совсем не обязательно, — возразила я. — Обязательно. Я должен быть уверен, что ты в безопасности, — ответил Макс так резко, что я дернулась от испуга, — прости, не хотел пугать. Просто я не могу допустить, чтобы кто-то посмел тебя обидеть. — Хорошо, согласна, — улыбнулась я, понимая, что мой мужчина, как никогда, прав. Под присмотром охраны спокойнее будет и ему, и мне. Вот только как это объяснить родителям… Но это можно решить позже. — Да, у меня есть для тебя небольшой подарок, — улыбнулся Максим и протянул позолоченный конверт с небольшим розовым бантом. — Что это? — поинтересовалась я, принимая конверт. — Открой и узнаешь, — ответил Макс, откинувшись на стуле и с довольной улыбкой наблюдая за мной. — Кредитка? — я сильно удивилась, доставая из конверта золотую карточку с моим именем. — Любимая, тебе же нужны деньги. Она безлимитная, ты можешь тратить, сколько пожелаешь, а я в конце месяца буду ее пополнять. Никогда раньше мне не было так неудобно. Конечно, Макс не хотел меня купить, но все равно это выглядело именно так. Отложив конверт и карточку, я взглянула на своего мужчину. — Я так не могу, — честно призналась я, на что Макс лишь хмыкнул и принялся за еду, — Максим, я не могу принять карточку. — Не сомневался, что так скажешь. Давай еще продолжи, что ты не содержанка, не можешь жить за чужой счет и все в таком духе, — спокойно жуя обед, сказал Макс. — Все именно так. — Не так, — он сделал глоток воды, вытер губы салфеткой и, улыбнувшись, посмотрел на меня, — во-первых, тебе нужны деньги на расходы, и я сейчас не только о твоих платьях, косметике и прочем, но и о еде, и всяких хозяйственных нуждах. Ты — моя любимая женщина, этот дом теперь и твой. Я хочу, чтобы ты была тут хозяйкой. Как-то ты уже попробовала себя в этой роли, заказала нам мебель, и у тебя отлично вышло. На все это нужны деньги, и я, как твой мужчина, должен тебе их давать. Во-вторых, ты больше не работаешь ни няней, ни моей секретаршей. Нет, я в принципе не против, чтобы ты помогала мне с делами и не только… С самого первого дня в твоей новой должности хотел тебя на своем столе, но сейчас не об этом. Тебе негде зарабатывать самой, потому что все, что делаешь на меня, надеюсь, будет от сердца, а не за плату. — Конечно! — возмутилась я и бросила на стол салфетку, — ты сомневался? — Нет. И именно поэтому оформил на тебя карту, — он встал из-за стола и подошел ко мне, — Тань, я хочу, чтобы ты ни в чем себе не отказывала, но ты никогда не будешь содержанкой. Эти деньги не только мои, они наши, потому что ты моя. Кстати, за школу Софи тоже будешь платить с этой карты. Хочу, чтобы ты всем занималась. Идет? — Хорошо, — я потянулась за карточкой и посмотрела на этот небольшой кусочек пластика, скрывающий в себе столько возможностей. — И пообещай не экономить, — Макс быстро поцеловал меня, вернулся за стол и рассмеялся, — умираю от голода, скоро возвращаться в Москву, а ты отвлекаешь такой глупостью. — Тогда буду молчать, — улыбнулась я, изобразив, будто закрываю рот на молнию. — Лучше ешь давай. После обеда, когда Макс уехал, я позвонила маме и обрадовала ее, что завтра приеду. Она обещала испечь мне торт и приготовить любимые драники, а я уже предвкушала встречу с родителями. Только все равно мое сердце было не на месте, ведь я не знала, куда уезжал Максим. Той ночью я не предпринимала попыток его соблазнить, и сам он снова не проявлял инициативу. Но и без этого мне было хорошо. Мы лежали в кровати, слушали дождь за окном и мечтали о будущем. С ним рядом я верила в наше счастье и вспоминала слова Игната Семеновича, что если позволю быть со мной, Макс станет совершенно другим. Мой мужчина признался, что мечтает о сыне и видит, как в будущем научит своего мальчика становиться мужественным. Удивительно, но он, совершенно не смущаясь, советовался со мной по поводу воспитания как Софи, так и наших будущих детей, и я не сомневалась, что говорит он серьезно. Рано утром я проводила Максима до гаража и взяла с него обещание звонить, как только будет возможность. А он просил быть осторожной и внимательной и ни за что не пренебрегать своей безопасностью. После плотного завтрака я отправилась в дорогу. Как давно я не была в родной Туле. Она вроде бы не изменилась, но выглядела совершенно по-другому. Но скорее всего, причина была не в городе, а во мне. Столько всего произошло в моей жизни, что я по-новому стала смотреть на мир. Мама и папа, как всегда, встретили меня с распростертыми объятьями, напоили, накормили и тут же стали расспрашивать о самочувствии. К счастью, мой бодрый вид говорил сам за себя, и мне удалось успокоить родителей. — Танюш, ты к нам надолго? — поинтересовалась мама, убирая со стола. — Недели на две, — ответила я, поднимаясь, чтобы ей помочь. — У тебя отпуск? — вдруг остановилась она и посмотрела на меня сканирующим взглядом, словно чувствовала что-то неладное. — Вроде того. Софи улетела с мамой и отчимом в Грецию. — Могли бы и тебя взять. Как дома, так ты с девочкой, а как на отдых, так тебя к нам в Тулу? — Вик, перестань. С чего вдруг матери оплачивать перелет и проживание няни, к тому же, какой отдых, когда Таня бы там сидела с ребенком, — вступился отец, за что я, как никогда, была ему благодарна. — Мам, ты что, не рада, что я приехала к вам? — я подошла и обняла мамочку, потершись носом о ее шею и вдохнув родной аромат дома. — Рада, конечно, но все равно… Море все-таки. — Успею я еще слетать на море. Вечером я корила себя за то, что так и не рассказала родителям правду. Но впереди было целых две недели, и я надеялась, что удобный случай подвернется. Вот только время шло, а случая все не было. Максим звонил мне ежедневно, и вечерами мы болтали обо всем на свете. Я специально выходила из дома, чтобы родители ненароком не услышали чего лишнего, но и мама, и папа догадались, что у меня кто-то есть. — Когда ты вернешься? — спросила я, прохаживаясь по бордюру тротуара во дворе. — Жди меня послезавтра, — ответил он. — К какому времени сказать, чтобы Петя был готов? — мой охранник остановился в небольшой однокомнатной квартире в доме напротив, куда его удачно разместил Макс. — Я сам ему позвоню и отпущу. Домой поедешь со мной. Кстати, ты так и не рассказала, как родители отнеслись к новости, что мы вместе, — Максим уже не первый раз спрашивал меня об этом, но я каждый раз умело уходила от разговора, надеясь, что скоро все им расскажу. — Нормально. Вот приедешь и сам все увидишь. — Я же должен знать, к чему готовиться, — усмехнулся мой мужчина, — ладно, милая, мне нужно идти. Позвоню тебе завтра. Люблю тебя. — Буду ждать звонка. Люблю тебя, Макс. — Макс?! Люблю?! — услышала я за спиной мамин голос. — Мам… Ты подслушивала? — разозлившись, я повернулась к матери, но от ее сурового вида вся моя злость превратилась в страх. — Я вышла за молоком, а тут такой интересный диалог! Таня, какому такому Максу ты в любви признавалась? — я виновато опустила глаза, не так я представляла себе этот разговор, и уж тем более не посреди улицы, — что молчишь, Таня?! — Мам, пойдем домой… — Пока не ответишь, никуда не пойдем. Что за Макс? Неужели твой начальник? — Он мне больше не начальник. Мы любим друг друга, и теперь я живу с ним, как его девушка.