S.T.A.L.K.E.R. Взглядом мутанта

      Аоршг зажал своей короткой, неуклюжей рукой раненое плечо, чувствуя боль, гнев и некоторую растерянность. Он едва не издал раздраженный рык, что стало бы фатальной ошибкой, но гнев ему удалось сдержать.       Что ж, теперь противник был настороже, и шансы на победу стремительно таяли. Он оказался зажат в своем темном углу, без возможности сменить убежище, и концы жалящих палок двуногих смотрели прямо в его сторону.       Но и его орудие, ржавая арматурина, по-прежнему висела под потолком, раскачиваясь на незримых гравитационных полях, что мог сотворить мутант одним пассом руки. Он едва не выронил ее, когда в плечо вонзилась раскаленная игла жгучей боли, но недаром он был самим Пророком Ааршагры! Прежде всего, Хозяйка научила его самоконтролю и терпению, что сейчас и пригодилось — несмотря на неожиданную травму, орудие он не выпустил, хоть оно и было «привязано» как раз к раненой руке.       Бюрер решил, что с этим всем пора заканчивать, и, не обращая внимания на тревожный шепот охотников, который он все равно почти не понимал, прицелился в сердце того, что потушил фонарик и затаился. Тягучая, мудрая кровь текла в его жилах. Тот, кто стрелял в него, был молод и глуп, с ним можно было разобраться позже.       Когда он уже приготовился метнуть арматурину, его наметанный глаз различил во мраке, позади двуногих, чуть мерцающее дрожание воздуха, которого тут раньше не было. И оно медленно ползло к его врагам. Блуждающая ловушка Ааршагры? Спасибо, Хозяйка! Более подходящего момента могло и не представиться, и Пророк Зоны, резко опустив короткую заскорузлую руку, отправил железяку в недолгий полет. Его ушей раздался сладостный звук разрываемой плоти и отчаянный вскрик, переходящий в бульканье — верный признак удачной охоты.       Если второй враг отпрянет в сторону, то угодит прямо в ловушку, что и было нужно властителю этого подземелья.       Аоршг едва не плясал от счастья — несмотря на ранение, как же радовалось его сердце от такого боя с почти равными ему противниками! Это было совсем не то, что гонять слепышей и тушканов…       Но несмотря на благословение Богини и ее помощь, удача сегодня явно была не на стороне бюрера: светлый луч от болтающегося на руке неопытного сталкера фонаря качнулся, и молодой заслонил напарника аккурат в тот момент, когда смертоносное послание Аоршга должно было лишить того жизни. Он отчаянно взвыл, когда арматура вгрызлась в его тело, разрывая мышцы и сухожилия и не оставляя шансов на выживание. И именно он же, обезумев от ужаса и боли, оттолкнул товарища и бросился в аномалию, так кстати подкравшуюся к непрошеным гостям.       С мерзким чавканьем останки паренька осели на стенах и воцарилась угрожающая тишина. Время, тягучее и липкое, медленно отсчитывало мгновения, натягивая нервы как струны и неумолимо приближая чей-то конец. Опытный сталкер, не без труда, конечно, сумел собрать волю в кулак и затаиться, выжидая, пока мутант неловким движением или тяжелым вздохом выдаст свое место положение, чтоб нанести единственный и точный удар по противнику, ведь второго шанса у него скорее всего не будет.       Сколько могло продолжаться это мрачное противостояние и чем бы закончилось — не узнает уже никто. Человек, слишком сосредоточившийся на одной цели, вдруг ощутил, как его сознание мутнеет и словно ускользает прочь, подчиняясь чей-то чуждой и страшной воле. Он попытался сопротивляться: нелепо дергал руками, хрипел и пытался ухватить свое естество последними остатками разума, цеплялся за воспоминания и… И тут же забывал их. Забывал имена детей, которых бросил вместе с опостылевшей женой, забывал образ старушки-матери, перебирающей сухонькими руками ореховые четки, забывал имена товарищей — еще живых и уже канувших в Зоне… И вот когда он забыл самое главное имя — свое, человеческий разум растворился, оставляя за собой простейшие инстинкты и пустое место, которое тут же заняла чужая воля. — Мо-оё.       Голос Ганса стал, кажется, еще более скрипуч. Контролер стоял наверху, около самого входа в коллектор, в компании все того же зомби, которого приручил при первой встрече с бюрером, и почему-то мотал головой из стороны в сторону, словно стараясь стряхнуть с нее огромный капюшон. — Моё. Повторил он более громко, направляя нового слугу к лестнице, чтоб попытаться вытащить того наружу. Аоршг не спорил, он был рад встрече. Почему-то он чувствовал с этим Подчинителем странное родство…