Жизнь во сне (Перезапуск)

Здравствуйте! Позвольте представиться: меня зовут Каррен, и это моя история. Я — обычная, состоявшаяся девушка двадцати пяти лет. Да, пожалуй, я вполне обычная: закончила экономическую специальность, затем, так и не найдя устроившую бы меня работу, переучилась на популярную специальность в сфере информационных технологий — модно именуемую «машинное обучение» или «искусственный интеллект» среди непосвященных — и спустя относительно короткое время заимела довольно хорошо оплачиваемую работу. Выжигая большую часть дня глаза монитором и зарабатывая головой, я была вполне горда собой: немногие девушки могли похвастаться соизмеримым доходом, к тому же мне более чем льстила считавшаяся "не женской" техническая работа. Кроме того у меня был любящий парень, отпрыск успешных родителей — в принципе, все, о чем любая нормальная девушка только может мечтать. Да, я совершенно нормальная, не считая того, что каждую ночь во снах я вижу другую жизнь и другую себя. Там у меня другое имя и совершенно иная жизнь. В этих снах моё имя — Кристина Даае, и там мне — то есть ей, милому голубоглазому созданию с мягкими золотистыми кудрями — всего семнадцать. Это раздвоение личности преследовало меня, сколько себя помню. Начиналось все совершенно безобидно: засыпая, я словно переносилась в сознание девочки — Кристины Даее — и просто наблюдала за происходящими в ее жизни событиями. В младшем школьном возрасте, когда я просыпалась и начинала рассказывать о жизни крошки Кристины, то родители просто улыбались, обнимали меня и говорили, что у их доченьки очень хорошо развито воображение. Немного повзрослев, я перестала пересказывать свои сны, а на вопросы о сновидениях со смехом отвечала, что не помню ничего из ночных видений. Но они не исчезли, нет, со временем они становились четче, и я запоминала каждую деталь жизни девушки из снов, как будто сама прожила ее. Впрочем, я, как и прежде, была лишь сторонним наблюдателем, затаившимся в уголке сознания Кристины. Это было странно, но почему-то мне даже в голову не приходило постараться перехватить контроль, вмешаться в жизнь девчушки. Я всего лишь наблюдала за своими снами, как за интересным и ставшим привычным сериалом. Впрочем, раз уж я начала рассказывать все, стоит отметить, что девушка, живущая в моем подсознании, была лишена всего, чем меня наделила судьба — она была бедна, у нее не было родных, и даже отец умер около года назад. Не погрешу против истины, сказав о нем пару нелестных слов. После смерти жены он явно утратил связь с реальностью, потерял свое хозяйство и стал ходить как бродячий музыкант с ярмарки на ярмарку. Самым ужасным было то, что он обрек на такую жизнь и свою малолетнюю дочь. Несколько лет назад ей повезло очаровать своим голосом старого профессора Валериуса, повстречавшегося им однажды на представлении, и тогда он взял ее вместе с отцом к себе. Так она получила минимальное образование и крышу над головой. Чуть позже профессор решил уехать в Париж, не забыв захватить с собой и семью Даае. Там жизнь девочки несколько улучшилась. Впрочем, ее отец, по-видимому, тяготился городской жизнью и время от времени брал дочь с собой на деревенские праздники и ярмарки. В такие дни они спали прямо в сарае на соломе, что для меня, выросшей в городских условиях, казалось совершенно неприемлемым. Поэтому меня совершенно не расстроила смерть полусумасшедшего старика, по ошибке являющегося ее отцом. Примерно в то время мое личное раздвоение личности сделало еще один уверенный шаг вперед и я осознала, что могу влиять на мысли и поступки девушки. Не веря в способность Кристины самостоятельно устроить свою судьбу и желая наслаждаться более приятными сновидениями, я внушила ей идею о том, что опера — самое лучшее место для девушки с такой тягой к музыке. Не уверена, что это был наилучший выбор, но, во всяком случае, опера дала ей возможность начать более-менее приличную жизнь. И сейчас она являлась хористкой Гранд Оперá. Конечно, Кристина была всего лишь одной из многих, но со временем, и я в это искренне верила, она смогла бы стать чем-то большим благодаря данному от природы звонкому, красивому голосу. Впрочем, я очень редко использовала свое влияние на Кристину, с одной стороны, из-за того, что боялась быть замеченной ею даже в своем собственном сне, что в очередной раз доказывало глубину моей психической болезни, а с другой стороны, потому что каждое вмешательство стоило мне огромных усилий, и если я все же делала это, то наутро оказывалась уставшей и невыспавшейся.

***

Так продолжалось почти до ее семнадцатилетия. Но однажды все изменилось. В ее жизни появился Он… Голос, или Ангел Музыки, как его называла наивная девушка. Однажды, возвращаясь с очередной репетиции, она услышала Голос, звучащий поистине ангельски — Он пел так, как просто не дано петь простым смертным. А потом он предложил преподавать ей вокал. Конечно же, Кристина согласилась. Наивная девочка искренне верила, что это отец, наконец, послал ей Ангела Музыки, о котором она так много слышала от него в детстве. У меня же возникли подозрения насчет личности загадочного «ангела». Но это был всего лишь сон, а Голос завораживал меня своим дивным пением, поэтому я и дальше осталась в качестве простого наблюдателя увлекательной истории. К этому времени опытным путем я уже выяснила, что могу не только влиять на важные решения Кристины, но и, при условии сильной концентрации с моей стороны, даже управлять ее телом. Правда, все это я могла делать, только находясь непосредственно в сознании девушки, то есть во время моего бодрствования Кристина оставалась полностью предоставленной самой себе, а я, снова окунаясь в царство сна, оказывалась перед фактом совершенных в мое отсутствие поступков. Раньше для меня жизнь Кристины была не слишком увлекательной историей, с которой я была вынуждена мириться на протяжении многих лет, лишь иногда подталкивая ее к принятию верных, с моей точки зрения, решений. Сейчас же я с удивлением стала замечать, что днем я с нетерпением жду, когда сон примет меня в свои объятия, и я снова смогу услышать божественный голос. Я никогда не была особенной поклонницей музыки и меня саму удивило мое желание слушать этот мягкий, чарующий тембр, всем своим существом впитывая теплоту творимой им музыки. Естественно, я попыталась бороться со своим увлечением и решила посетить городскую оперу, чтобы, услышав оперных певцов и оркестр, утолить свою жажду музыки. Конечно, мой молодой человек — Ричард, как и всегда, поддержал мою инициативу, и мы посетили «Фауста». К сожалению, меня постигло горькое разочарование. Послушав пение признанных профессионалов, я только ощутила всю глубину пропасти, разделяющую Ангела Музыки из снов и обычных исполнителей. Во время встреч с Голосом я забывала обо всем — забывала о том, что это всего лишь мой сон, о том, что даже не имею здесь собственного тела, что это — всего лишь мои фантазии и здесь я являюсь всего лишь бесплотным духом, по ошибке вселившимся в молодую певицу. Во время наших занятий я полностью растворялась в Кристине и даже не пыталась разделить нас. Да, действовала и разговаривала в основном она, но я была уверена, что если бы я пожелала, то мне бы даже удалось заставить ее спрыгнуть с обрыва, настолько сильно было в те моменты наше единение. Три месяца каждую ночь я погружалась в мир божественной музыки, где Голос говорил со мной. Он оказался на удивление приятным и начитанным собеседником, хотя я не уверена, что Кристина смогла бы в полной мере это оценить, так как являлась всего лишь семнадцатилетней наивной хористкой. Но теперь я, уже без колебаний, навязывала ей свои мысли, заставляя произносить то, что считала нужным. Слишком силен был мой интерес к Голосу, чтобы я позволила Кристине что-либо испортить. Впрочем, я не сильно наглела, оставляя девушке во всех остальных вопросах, кроме общения с Ангелом, полную свободу. Я, ну или скорее Кристина, достигла в пении небывалых высот. Наш голос стал сильнее, чище и выразительнее. Правда, Ангел Музыки запретил рассказывать кому-либо о наших занятиях, и девушка послушно исполняла это указание даже без моего вмешательства, наивно веря «божественному посланнику». У меня в то время уже появились кое-какие подозрения по поводу личности нашего загадочного учителя, основанные на сплетнях о живущем где-то в Опере опасном Призраке. Ни во что сверхъестественное я, естественно, не верила, да и живущий в моих снах мир явно не имел ничего общего с фэнтезийным, так что я предположила, что где-то в подвалах Оперы живет человек, поставивший себе цель запугивать ее работников. Но он был добр и терпелив со мной, а его голос возносил меня на Небеса, поэтому я позволяла Кристине и дальше верить в непорочного ангела. Иногда я пыталась представить, какой он: если Небо наградило его внешностью под стать голосу — он должен был быть настоящим ангелом. Затем, однажды во время представления я увидела в зале своего жениха из реального мира. Да, он был моложе Ричарда лет на семь, но ошибки быть не могло — это точно был он. Кристина же узнала в молодом мужчине своего друга детства — Рауля де Шаньи, а я в очередной раз убедилась в том, что этот мир снов — просто игра моего подсознания. Видимо, волнение, поднявшееся у нас в душах, слишком ярко проступило на лице Кристины, так как Голос, ждавший нашего прихода в гримерной, заметил, что произошло нечто важное. Я была слишком обеспокоена, чтобы что-то придумывать, поэтому передала управление телом Кристине, позорно спрятавшись в глубинах ее сознания. И она не нашла ничего лучше, чем восторженно поведать Ангелу о Рауле и месте, которое он занимал в ее сердце. Голос ничего не ответил, и я поняла, что Кристина действительно разозлила его. Перехватив контроль, я начала звать Голос, умоляя вернуться, но все было напрасно. Проснулась я в отвратительном расположении духа и со грызущим беспокойством, что больше никогда не услышу Голос. Но этим страхам не суждено было воплотиться в реальность, и на следующую ночь я снова услышала его. Он печально говорил со мной, сказав, что вернется на небеса, если я отдам свое сердце кому-либо на земле. В тот момент я поняла, что он ревнует, и если про Небеса он явно лгал, то о том, что я могу его больше никогда не увидеть, он мог говорить абсолютно серьезно. Неожиданно теплое чувство захлестнуло меня, краска обожгла щеки и я поспешила клятвенно заверить, что Рауль — всего лишь воспоминание, никто для меня, и что я никогда не предам своего Ангела Музыки. Что, кстати, было почти правдой, так как я действительно не знала этого Рауля, а о том, что все считали, что я совершенно точно выйду замуж за его старшую версию в дневном мире, я постаралась не вспоминать. Следующие несколько ночей я избегала Рауля, с одной стороны, не желая давать Голосу повод для ревности, с другой же, не зная, как следует вести себя с человеком, который в реальном мире был мне настолько близко знаком. Кажется, Голос забыл, или же сделал вид, что забыл о том досадном недоразумении, и наши занятия стали проходить как и прежде. В день гала-представления Голос сказал мне, чтобы я была готова «подарить человеческим существам немного небесной музыки», как он сам выразился. То есть я должна была исполнить арию Маргариты. Кристина, всецело доверяя своему ангелу, не стала расспрашивать, почему именно она будет исполнять эту роль, в то время как Ла Карлотта была примой. Я же решила не акцентировать на этом внимание, опасаясь услышать правду, которая могла мне отнюдь не понравиться. На представлении я пела, как богиня, но, как назло, когда зал загремел аплодисментами, меня банально разбудили. Мурка, решившая, что ей холодно спать на коврике, самым бесцеремонным образом запрыгнула мне на грудь, тем самым прерывая такой прекрасный сон. Обругав бестолковое животное, я кинула взгляд на часы — они показывали половину пятого. Придя к выводу, что снова заснуть мне вряд ли удастся, я отправилась на кухню заваривать себе кофе. Когда я снова оказалась в ночном мире, то с ужасом поняла, что Кристина успела поговорить с Раулем и хотя сделала вид, что не узнала его, Призрак Оперы, а я не сомневалась, что Голос и Призрак — одно и то же лицо, все равно устроил ей скандал. Когда я увидела или, лучше сказать, услышала Голос, то попыталась убедить его, что Рауль мне безразличен и, вроде бы, снова добилась примирения. На следующий день, а точнее, ночь, я узнала, что Кристина опять умудрилась поругаться с нашим невидимым собеседником, в результате чего оказалось, что мы едем на могилу ее отца с Раулем. Сказать, что я разозлилась — ничего не сказать, я была взбешена. Глупая девчонка лишила меня нескольких встреч с Голосом, к которому я успела сильно привязаться. Утешало только то, что Ангел Музыки тоже пообещал быть в Перросе и исполнить на могиле Густава Даее «Воскрешение Лазаря». Все время поездки я благополучно продремала в уголках сознания Кристины. Потом она встретилась с Раулем в гостинице, и у меня вызвала веселое недоумение ее реакция на тот факт, что Рауль тоже оказался способен слышать Голос. Ах, да, она же думает, что невидимый собеседник — это ангел, посланный ее бедным отцом, и никто кроме нее не способен воспринимать его. До чего же наивный ребенок! Впрочем, это все было неважно. Чего я ждала, так это того, что Ангел Музыки сыграет для меня обещанное произведение. В том, что он будет там, я почему-то не сомневалась. На могиле Густава Даае я успела провести несколько не самых приятных минут, молясь за его душу. Но потом я забыла обо всем, так как услышала Его. Да, действительно, музыка Голоса возносила на Небеса и в то же время низвергала в бездну отчаянья. Казалось, моя душа вырывалась из тела Кристины и следовала за неистовой эфимерной мелодией.