***
Семья Вагнеров объявилась под вечер следующего дня, чему был несказанно рад Чарльз и омрачён Пьетро. Эрик, как обычно, не надеялся на ветреную память сына, а потому почти сразу напомнил ему, что теперь он в ответе за хвостатого мальчика, во всяком случае, пока взрослые заняты. Уже через пару часов Пьетро, оттащив Леншерра-старшего в сторону от Азазеля, лишь приподнявшего бровь на эти действия, яростно зашептал ему: — Пап, ну па-а-ап, можно я больше не буду работать клоуном для этого пацана? Он на меня пялится, будто сожрать хочет, вот правда! Видел его клыки?! И лезет везде, даже в мой игровой автомат. И ведь не скрыться никуда, словно его чёртов хвост — следящее устройство. И имя коверкает, достал! Скажи ему, а?! Ну пожалуйста. Словно назло юному спидстеру, в воздухе вдруг запахло серой и в клубах сизого дыма появился виновник жалобы. — Пьегхо! — воскликнул синий мальчонка, едва выговаривая такое сложное для его произношения имя. — Вот ты гхде, а я тьебя потьегхял, думал уже, что ты специально сбегхаешь от меня. Младший Леншерр кинул на Эрика умоляющий взгляд, но вместо поддержки его встретил суровый вид отца. — Пьетро, ты мне обещал, что присмотришь за Куртом, вот и не отрывай меня от дел. Поиграйте во что-нибудь сами, фильм посмотрите, мы с мистером Вагнером заняты. И не вздумай отрывать Чарльза от общения с сестрой, они несколько лет не виделись. — тон его был спокоен, но Пьетро знал, что это как затишье перед бурей, и не будь здесь сейчас Вагнеров — ходить ему уже наказанным за невыполненное обещание. Уныло кивнув, он повернулся к, казалось, ничего не понявшему Курту, и вдруг широко ухмыльнулся. — Ну что, пошли, кажется, я знаю, чем мы можем заняться. — схватив обрадовавшегося было такому повороту младшего Вагнера, утащил его наверх по лестнице. Эрик только вздохнул. Он никогда не жалел о своём решении забрать сына к себе, но сейчас понимал, что в одном ошибся: стоило сделать это гораздо раньше. С воспитанием чувства ответственности и прививанием сыну дисциплины он определённо опоздал. Курт с интересом наблюдал за Пьетро, стаскивающим в середину комнаты самые разные, как ему казалось вещи, пока не не образовали странную кучу из скалолазных тросов, бельевых верёвок, бутылок, с самыми разными жидкостями внутри, нескольких подушек, пары вёдер и огромного мотка строительного скотча сверху. — Мы устроим им ловушку! — довольно объявил мальчик глядя на гостя. — Ловушку? На кого? Гхазве у вас есть мыши? — удивлённо воззрился тот. — Конечно нет, глупый! Неужели не понимаешь, это же такой шанс отомстить за все запреты и указания нашим драгоценным родителям, — последние слова были произнесены с такой ощутимой язвительностью, что, казалось, её можно было потрогать. — А с тобой, мой друг, нам не нужно волноваться о наказании: стоит тебе посмотреть снизу вверх своими невинными глазками, и они растают, будто шоколад на солнце! — Но Пьетгхо, зачем нам ловить своих гходителей? Я увегхен, что они с гхадостью сами с нами поигхают, как только освободятся от дел. — Да ладно, соглашайся, это же будет шалость века! Завтра ребята из самых крутых компаний будут нас на руках носить, лишь бы мы с ними дружили и рассказали всё из первых уст! — Думаешь, после этого кто-то захочет подружиться со мной? Тогда я согласен. — янтарные глаза Курта ярко сияли. — Отлично. План такой… Курт влетел в гостиную взъерошенный и с горящими глазами. — Там!.. Там это!.. — дыхание мальчика сбивалось, как будто он пробежал километр — Быстрее, Пьетро, он… — и с громким хлопком исчез в клубах дыма. Не мешкая, Азазель последовал за ним и, оказавшись в комнате, с удивлением обнаружил только смеющихся мальчишек рядом со странной конструкцией около двери. Дальше всё происходило словно в замедленной съёмке: вот в комнату врывается Чарльз, запутываясь в натянутых в проходе верёвках и оседая на пол, и на него проливается разноцветная жидкость с блёстками; вот Пьетро высыпает на Чарльза перья из подушки, но в лице у него проступает осознание личности «жертвы» и улыбка сползает с лица, сменяясь страхом в глазах, когда следом за Чарльзом прибегают Мистик и Эрик; а вот Азазель, поняв, что только что произошло, сползает в истерике по стеночке, практически рыдая от смеха. — Курт! — мгновение, и синий мальчишка корчится от боли, сжимаемый в стальной хватке матери — Ты думаешь, что если Пьетро это позволяют, то и ты можешь вести себя подобным образом?! Мы тут что тебе, друзья?! Мрачно серьёзный Азазель, как будто это не он заливался смехом меньше минуты назад, отцепил руки Мистик, задвигая сына за спину: — Успокойся, Рейвен, они всего лишь дети. Это же просто безобидная шутка, чтобы привлечь внимание, никто не умрёт, если мы уделим его им. — Внимание? Всё, что они заслуживают за такое, это пара хороших оплеух. Ещё не хватало, чтобы из-за очередной выходки этих детей кто-то пострадал или умер. — яростно сверкнув глазами, она бросила взгляд, полный презрения, на жмущегося к боку Азазеля Курта и вышла из комнаты. В то же время Эрик, старавшийся выпутать Чарльза из паутины верёвок, бросил взгляд на сына: — Пьетро, ну ладно я, но Чарльза то за что?! Тот в неприкрытой панике уставился в ответ: — Я… Я не хотел! Так не должно было случиться! Это и должен был быть ты! Внезапно разряжая обстановку и привлекая к себе внимание, с пола донёсся нервный смешок, затем ещё один, и вот Чарльз ухе хохотал во всю, сбрасывая скопившееся напряжение. Невольно дети помогли ему расслабиться после навалившихся на работе проблем. Остальные же, словно в ступоре, следили, как легендарный Профессор Х вытирает с глаз липкие блестящие потёки, успокаивается и, неловко поднявшись, с улыбкой притягивает Пьетро к себе. — Ты не сердишься? — озадаченно уставился на него мальчик. — Ну… — протянул, он измазывая мордашку неожидавшего такой подлянки Пьетро, в блёстках — вот теперь нет. — и обращаясь уже к Эрику, добавил: — Не сердись на него, Азазель прав, это всего лишь детская шутка. Лучше помоги успокоить Рейвен, пока я отмоюсь, а то от дома мало что останется. Азазель успокаивающе потрепал сына по макушке и исчез в клубах дыма, следом ушли и Чарльз с Эриком, напоследок наказав ребятам прибрать всю комнату, раз уж им всё равно вытирать липкую смесь из перьев, патоки, и ещё чёрт знает чего. — А дядя Чарльз, оказывается, совсем не такой плохой. Хотел бы я, чтобы моя мать была такой же. — вырвалось у Курта, старательно оттиравшего пол. — Не трать энергию на разговоры, нам нужно успеть отдраить всю комнату до ночи. — Пьетро предпочел не развивать эту тему, хотя и промелькнула мысль, что, выбирая между жизнью с Чарльзом и с Рейвен, он однозначно бы предпочёл первый вариант. Утро, несмотря на вчерашние события, прошло на удивление спокойно, и, едва позавтракав, ребята убежали гулять в парк. Как оказалось, далеко не все друзья спидстера были готовы принять в компанию юного демона, и оттого практически неприкрыто гнобили его, отпуская язвительные комментарии по поводу внешности, возраста, произношения и родственных связей Курта. Пьетро же, казалось, не замечал этих нападок, однако под вечер, когда в ответ на особенно обидную подколку Курт едва не заплакал, встал на защиту навязанного отцом подопечного, из-за чего и был исключён из компании подростков. — Это всё ты виноват! Ты и твоя дурацкая внешность! Ну почему ты заявился именно сейчас, когда самая крутая компания выбрала меня, меня среди многих, чтобы дружить?! Не мог потерпеть немного, чёртов плакса! — Я не хотел доставить тебе пгхоблемы, Пьетгхо — синий мальчик, казалось, сейчас и вправду заплачет, — пгхости. — Просто уйди. Остаток пребывания семейства Вагнеров в США мальчики провели, отсиживаясь в противоположных концах дома. Пьетро был зол на Курта за то, что тот лишил его внимания самой крутой из местных компаний, а Курт, в свою очередь, корил себя за то, что из-за него Пьетро лишился друзей.***
Как бы не упирался Курт, но в последующие семейные поездки к Леншеррам родители неизменно утаскивали его с собой. С Пьетро они, не сговариваясь, решили игнорировать друг друга, и чтобы не приставали с вопросами о том, почему они не ладят, телепортатору приходилось отсиживаться в углу гостиной, обложившись книгами, и изображать помешанность на учёбе. Пьетро, впрочем, тоже не особенно рвался встречаться, даже случайно, практически не появляясь дома в те дни, когда там был Курт, отсиживаясь у друзей или просто гуляя сутки напролёт неизвестно где.