Никто не причинит тебе боль

* * *

- У тебя тут… Эрик осторожно стёр большим пальцем капельку мороженого из уголка губ Чарльза. Тот только улыбнулся, забавно жмурясь и тут же промакивая губы салфеткой, запивая десерт огромным глотком кофе. Рейвен закатила глаза. - Спасибо, что сделал это не губами. - И не языком, - добавил Хэнк. - Прекратите, - Леншерр чуть скривился, передразнивая их обоих. - А? – Чарльз оторвался от книги, взмахивая ресницами совершенно растерянно. Он, как обычно, зачитался и пропустил кусок разговора. - Ничего, мы говорим о планах на выходные, - Эрик улыбнулся ему. - И какие планы? – Чарльз даже книгу отложил, что с ним случалось не так уж и часто. - У меня тренировки, - Рейвен чуть качнула головой, болтая соломинкой в своём сверхполезном коктейле из грейпфрута, имбиря и ещё чего-то там, что кроме неё никто не помнил. – Скоро соревнования, я должна быть в полной боевой готовности. - Хочу взять дополнительные смены, чтобы освободить время для её соревнований, вам, кстати, тоже советую задуматься об этом. - Мои выходные совпадают с тем, когда ты выступаешь, - Эрик посмотрел на Даркхолм и чуть улыбнулся. – Я точно буду. - Меня отпустят, - Ксавье продолжал ковыряться в своём мороженом, он съел клубничный и шоколадный шарики, а вот крем-брюле неожиданно расхотел, выкидывать же сладкое считал кощунственным и теперь разрывался между этими двумя полюсами. Эрик пододвинул вазочку к себе, забирая ложку у Чарльза. – Спасибо, - тот благодарно улыбнулся, поднимаясь. – Пойду умоюсь, а то я весь в нём. Несмотря на хорошие манеры, Чарльз всё равно умудрялся запачкать или пальцы, или лицо, когда ел мороженое. И Леншерр был благодарен всем существующим и нет богам за то, что сегодня Ксавье решил пойти помыть руки, а не начать облизывать пальцы, что в кругу друзей вполне мог себе позволить. Пожалуй, дома его бы за такое выгнали из-за стола, но здесь, с ними, он чувствовал себя расслабленно и спокойно. Всё-таки уехать от родителей и снимать квартиру с друзьями было отличной идеей, тем более, что за время колледжа они друг к другу настолько привыкли, что никаких разборок по поводу сожительства просто не было. Разве что двух ванных всё-таки было мало для четверых, но Чарльз всё равно был рад, что они с Рейвен решились на это. И свободы больше – и при этом сестра под присмотром, хотя, по мнению, например, Эрика, самому Ксавье этот самый присмотр был гораздо нужнее. Они снимали двухъярусную квартирку ближе к центру Нью-Йорка, но не на одной из главных улиц, к счастью, иначе можно было просто сойти с ума от шума. Хэнк вот не любил шум, ему его хватало на работе – МакКой одновременно учился и уже стажировался в качестве молодого врача в одной из больниц, благодаря своему таланту он быстро осваивал профессию, хотя его, конечно, всё больше тянуло к исследовательской работе, а не непосредственно к лечению людей. С Эриком они работали даже в одной больнице, только вот Леншерр, будучи на два года старше остальных, уже не учился, а вполне себе серьёзно работал. Патологоанатомом. Он относился к своей работе максимально спокойно, трупы его не слишком трогали, зато к установлению причин смерти у Эрика обнаружился настоящий талант, который в сумме с его хладнокровием был настоящим сокровищем. Именно к услугам мистера Леншерра обращались многие отделения полиции и детективы, потому что он точно знал, кто и как умер. Большей части окружения Эрика казалось, что он малость… бездушен. Должно быть, основной причиной этого был эмоциональный диапазон как у зубочистки, но как минимум Хэнк, Рейвен и Чарльз знали его с другой стороны – они точно были уверены в том, что у него есть чувства. Конкретно Хэнк и Рейвен ещё и знали вектор этих чувств, а вот объект о них даже не догадывался. Пожалуй, только слепой бы не заметил, как Эрик смотрит на Чарльза, как опекает его и заботится о нём. Ксавье слепым не был, но его максимальная рассеянность с лихвой это компенсировала – он действительно не понимал, что его лучший друг в него влюблён. Возможно, дело было в том, что Чарльз подрабатывал в книжном магазине и читал почти всё время, параллельно учась. Из них всех он единственный мечтал после преподавать в университете или, может быть, когда-нибудь открыть свою школу. Ксавье нравилось всё: генетика, литература, физика, история – он мог заглатывать книги одну за другой без перерыва. Пожалуй, не так уж и удивительно было, что он не замечал очевидных вещей. Родители тоже знали о его рассеянности, а ещё – об упрямстве, ведь Чарльз заявил, что они справятся сами, когда чета Ксавье возразила их желанию жить отдельно. Мол, а на что жить-то будете? Теперь они перечисляли деньги Рейвен, которая и платила их часть за квартиру, и откладывала в банк, и вообще вела их финансы, пока Чарльз усиленно изучал науки, стремясь стать профессором, кажется, сразу всего. Сама она была спортсменкой, занималась лёгкой атлетикой и достигла определённых успехов в этом деле, поэтому полку в её комнате украшали грамоты, медали и кубки. Их разношёрстная компания была образцом того, как легко уживаются люди, которые друг другу действительно дороги. Они дружили, казалось, вечность, хотя на самом деле со старшей школы и колледжа, где компания Чарльза и двух его близких друзей оказалась для Эрика лучше, чем все его сверстники вместе взятые. Уже больше десяти лет они общались все вместе и слабо представляли себе жизнь друг без друга. Последние года три недружеская (а точнее сказать – не только дружеская) привязанность Эрика к Чарльзу стала особенно заметной, и Рейвен с Хэнком наперебой убеждали его поговорить с Ксавье. - Такими темпами ты сможешь его целовать, пока он читает, - Рейвен качала головой. - Перестань, - Эрик медленно ел подтаявшее мороженое. Он был равнодушен к сладкому, но не хотел, чтобы Чарльз расстраивался из-за выброшенного десерта. - Почему ты просто не поговоришь с ним? – поправив очки, Хэнк внимательно смотрел на друга. – С чего ты взял, что он тебя оттолкнёт? - С того, что ему надо учиться, а не отношениями голову забивать, - отрезал Леншерр. – Вам что, мешает это? - Нет, - Рейвен вздохнула, ловя губами трубочку и потягивая коктейль. - Мы просто беспокоимся за тебя… - Почему мы беспокоимся за Эрика? – Чарльз вернулся, снова устраиваясь на своём месте. - Потому что мне сегодня снова надо поработать в ночь, - Леншерр снова чуть улыбнулся. Когда Чарльз был рядом, он вообще часто улыбался. - Опя-я-ять, - протянул Ксавье. – А спать тебе когда? - Вот днём и отосплюсь, пойдёмте. Они оплатили счёт и вышли из своего любимого кафе – как раз под дождь. Рейвен раскрыла зонтик, под который тут же юркнул Хэнк, пряча свои рабочие бумаги. Эрик снял с себя плащ, раскрывая его над головой – и у него под рукой уютно спрятался Чарльз, даже чуть приобнимая Леншерра за пояс, чтобы точно укрыться от воды. Он же не знал, как это действует на его друга, но, к счастью, идти было недалеко, и они быстро добрались до дома. У Эрика было не так много времени: принять душ, сменить одежду, взять инструменты. Хэнк и Рейвен были очень трогательны в своём желании помочь, но они не знали, что у него была ещё одна весомая причина не сближаться с Чарльзом больше, чем сейчас. Днём он резал людей по долгу службы – причём мёртвых, а вот ночью живых – для успокоения совести.