Поспешные выводы.

— Брай, черт бы тебя побрал, какого хрена ты делаешь? Майк с грохотом открывает двери лофта, ища глазами Брайна, направляется туда и понимает, что тот, скорее всего, в своём ложе, да, поди, ещё и не один. Находит он одного голого Кинни в постели, курящего косяк. — Очевидно, что лежу в своей кровати, Майки, — Брайан улыбается, но глаза его остаются стеклянными, как у мертвеца. Он их тут же отводит. Затягивается косяком и протягивает другу. — Будешь? — Нет, не хочу, — говорит Майкл, присаживаясь на край кровати. — Ты понимаешь, что тебя все уже похоронили? Ты не появлялся в Вуди пять гребаных дней! Не говоря уже о Вавилоне! Брайан пожимает плечами и кладёт окурок в пепельницу, что лежит на полу, и, потянувшись, протягивает руку, чтобы погладить Майкла по спине. — Я просто решил отдохнуть от всего этого. Ну знаешь, от всей этой пидорской суеты. — Без этой суеты ты раньше и полдня прожить не мог! Что произошло, Брайан? Солнышко уехал всего лишь на пару недель, а ты решил сделать из этого трагедию? При упоминании солнышка Брайан морщится, словно от пощёчины, и отворачивается, обнимая себя руками. — С чего ты вообще взял, что меня тревожит отсутствие пизденыша? — А что тогда? Что не так с тобой, черт возьми?! Тебя словно подменили, твою мать, я не хочу тебя, блять, терять! — Спокойно, Майк, — Брайан садится на кровати, обнимая Майкла за шею. — Никого ты не теряешь, разве что свои гребаные слюни, пока орешь на меня, — одаряет Майкла лучезарной улыбкой и целует в ямочку над верхней губой. Майкл тает, прикрывая глаза, и сливается с Кинни в поцелуе. — Ну вот и прекрасно. А теперь расскажи мне про горячих парней из Вуди. Может, у меня даже встанет и я захочу сходить туда сегодня, — Кинни щурится, будто на солнце, томно улыбаясь, но в его душе осколки льда остриём концов упираются под рёбра, повреждая его ранимое сердце. Но этого он никому никогда не покажет, он же Брайан Кинни, мать вашу, а не принцесска какая-нибудь. — Да нет там никаких горячих парней. Одни кожаные господины с пятнадцатью сантиметрами, да невесты под стать Эмметту, — Майкл улыбается и качает головой. — На самом деле, ты немногое пропустил. — Это потому что ни один красавец не засёк меня своим голубым радаром в Вуди. Они все уходили, решая не тратить своё время зря, — смеётся, а в глазах столько боли. Но даже Майкл не может её распознать, настолько Брайан прячет её ото всех.

***

Когда, наконец, получается убедить Майкла, что у меня все отлично, закрываю за ним дверь и опускаюсь на пол, от безысходности охватывая руками голову. «Черт! — эхом произносится в моей голове. — Сука! Ещё полтора года назад я был просто в идеальной форме, как в физической, так и в моральной. Я мог позволить себе все, что желал; я приводил домой в день по пять парней, которых трахал и выгонял, не помня даже имени ни одного из них. Да что там не помнить?! Я их даже не знал! А теперь что? Я забросил зал, стал нервным и уязвимым. Когда в моей жизни появился белобрысый пизденыш, он испортил все мои планы, надежды, все мои представления охуительной жизни! Он добился моего… моего ебаного терпения, толерантности к тому. Он добился того, что я делил с ним эту ебучую квартиру; он ел и пил из моей посуды, а мне было совсем не противно. Он заслужил моё доверие. А потом он, перевернув во мне все чувства, сказал, что летит в Лондон, и не знает, когда вернётся. Возможно, через две недели. Возможно, больше. Напоследок сказал, что лучше нам расстаться и больше не видеться, потому что он, видите ли, не хочет никаких отношений, хочет быть как я — свободным и охуенным! Он, якобы, понял, что любовь — это глупости и я всё это время был прав насчёт этих тупых чувств, говоря, что нет ничего прекраснее секса, а любовь — это для натуралов, чтобы переспать. Когда он говорил те слова, в его глазах был лед. Я видел в них злобу и не мог понять, почему так происходит. Он ничего не сказал мне больше. Даже не обнял на прощание. Он просто развернулся, хлопнул дверью и ушёл. А утром улетел в Лондон. Джастин сменил номер телефона, даже не сказав мне об этом. Он не написал ни единой открытки, ни мэйла. Странно то, что он ничего не сказал ни парням, ни Дэбб, ни Мэл с Линдси. Будто ничего и не было. Думается, он действительно собирался вернуться через две недели. Вернуться домой, ко мне… Накануне всего этого он вёл себя очень странно. Он будто нарочно устраивал непонятные ссоры, истерил и… уходил спать на диван. У нас не было секса месяц. За это время я не хотел никого, только позволял отсасывать мне в банях или в Вавилоне, но быстро кончал и шёл домой. Я думал, что у него опять эта депрессия из-за травмы черепа: врачи говорили мне, что такое может случаться, несмотря на то что прошло много времени. Я ждал. Я пытался быть мягким. Я делал всё, чтобы не случилось то, что… случилось. Он бросил меня». Я растянулся на полу, разглядывая потолок, каждую его трещинку, а потом взгляд плавно перешёл на стены. Сколько же помнят эти стены… Его нет уже пять дней! И Хренов Майкл напомнил об этом сроке, черт бы его побрал! Поднимаюсь с пола, иду к бару и хватаю первую попавшуюся под руку бутылку и отпиваю с горла, морщась от горечи. «Я не хочу так. Не хочу жить без него. Что мне, блять, сделать, чтобы вернуть этого ребёнка домой?! — улыбаюсь собственным мыслям. У меня по-прежнему два ребёнка. — Я просто обязан вернуть его. Я обязан выяснить, что произошло. Какого вообще хуя я не попытался сделать это раньше? Я как чертов мудак сижу тут и ною в четырёх стенах. Нужно действовать!» Решительно беру телефон с барной стойки. — Алло? — Миссис Тейлор?..