Никто, кроме тебя...

Во вложенном под обложку дневника календарике Аля обвела кружком ещё одну дату. Завтра у родителей была бы годовщина свадьбы... Странное время, чтоб жениться - канун Нового Года, пост… Лично она считала, что лучше всего свадьбу праздновать весной, в мае, когда всё вокруг цветёт и воздух пахнет свежей, ещё не запылившейся листвой. Ей нравился май - природа оживает, улицы благоухают сиренью, растущей вдоль изгородей и подъездов, а на клумбах распускаются тюльпаны… А жениться зимой, как-то не празднично. Зато в этот день в их доме всегда собиралось много гостей. Море цветов, песен, веселья… Как недавно это было… и... как давно… Порой казалось, что она утратила нормальное восприятие времени, которое в одночасье поделилось на «до» и «после». И каждое, даже самое ничтожное событие, самое незначительное действие теперь неумолимо сопровождалось сравнением. Будь то открытая на закладке старая, зачитанная до дыр книжка… И сразу обжигала мысль: когда я читала её последний раз, всё было хорошо. Или тот же выпавший снег, устлавший землю белым ковром… В те предпраздничные дни, год назад, ничто не предвещало столь страшных перемен. Глаза защипало от навернувшихся слёз: вот тебе и осталась с мыслями наедине. Так ничего и не записав, Аля закрыла дневник и села за уроки. *** Ковылявший впереди старик в потёртом пальто и стоптанных ботинках без шнурков остановился и, стянув с головы шапку, что-то забормотал, прося подаяния. Пошарив в кармане, Денис протянул ему полтинник. - Храни вас Господь, - прошамкал дед и, свернув с дорожки, засеменил между оградок по направлению к часовне. Аля проводила взглядом удаляющуюся фигуру. - Я всё время его тут вижу. - Часто здесь бываешь? - Бываю… - уклончиво ответила она. Он больше ни о чём не спрашивал, а лишь крепче прижал её к себе, и они пошли дальше. Погребённое в снегу кладбище выглядело непривычно - как-то неузнаваемо. Не отпуская её озябшей руки, Денис терпеливо кружил вслед за девочкой между оградок. Пытаясь сориентироваться, Аля остановилась. Взгляд блуждал по заметённым надгробьям над едва различимыми холмиками. Это где-то здесь, она не могла ошибиться. И тут её осенило: на месте крестов над могилкой возвышался новый памятник. Ничего себе! Зайдя за оградку, она смахнула с мраморной плиты налипший снег. В одном из портретов, высеченных на обелиске, улавливалось такое поразительное сходство, что парень невольно содрогнулся. Алина бережно расправила принесённый букет и положила его на заснеженный камень. Некоторое время вглядывалась в запечатлённые на холодном мраморе лица. - Мне он даже не сказал про памятник… Обняв, Денис прижал её к себе. В прошлый раз она была здесь около месяца назад, в родительскую субботу. Аля чтила православные праздники, хотя в Бога не верила совсем. Да и как можно ему верить? За всю свою жизнь она молилась только один раз. Единственный раз умоляла о помощи. Просила искренне, вложив в эту мольбу всю себя без остатка, стиснув зубы от раздирающей боли и ужаса и тихо шепча: «Только на тебя уповаю, Господи!..Пожалуйста, будь милосердным!..» Но её так никто и не услышал. Да и какое дело до неё Всевышнему? Вряд ли он вообще знает о её существовании. Даже если недалеко ходить, о её существовании знает только Денис… да ещё, наверное, Серёжа… Правда вспоминает он об этом обычно не вовремя… И, как в подтверждение этих мыслей, за спиной скрипнул снег. Они одновременно обернулись. Поравнявшись с ними, Сергей тихо поздоровался, перешагнул невысокую оградку и рядом с Алиными цветами положил на снег большой букет белых роз. Аля растерялась, не зная, чего можно ожидать от этой встречи. Не дожидаясь лишних вопросов, скромно представила их друг другу и снова юркнула в объятья парня, будто спасаясь от холода. Сергей посмотрел на них искоса, но ничего не сказал. Они молча стояли у мраморной плиты. Каждый думал о своём. В тишине слышался лишь лёгкий шелест цветочной обёртки и гортанное карканье ворон, круживших над припорошенными хрустящим инеем кронами деревьев.