Никто, кроме тебя...

Светлов мерил шагами замкнутое пространство комнаты: пять туда, пять обратно - от запертой двери к заколоченному кованой решёткой окну. Рядом на кровати всё ещё в беспамятстве лежала Ира. Её дыхание стало ровнее - подействовали обезболивающие. Поправив трубку капельницы, осторожно вытер проступившие на мраморной коже капельки пота. Семён не обманул: всё необходимое привезли ещё до полудня, и ему, наконец-то, удалось сбить жар. Теперь оставалось только ждать, пока она придёт в себя. Временами дыхание её учащалось, Ира начинала метаться по подушке. А его терзали угрызения совести за причинённую этой девочке боль. Каково это – ощущать себя изувером - до сих пор в ушах крик её нечеловеческий стоял. Уж насколько Рамиль, казалось бы, чёрствый чурбан, и тот тогда не выдержал: "Своей бы рука гаышника таво прырэзать, что по машина стрелять!..Такой дэвачка тэпэрь мучыть!.." Вот, потихоньку, кое-что и проясняется!.. Там дальше, глядишь, и другие подробности всплывут... А контингент здесь собрался тот ещё! Один Леший чего стоит: угрюмый, молчаливый, ни дать - ни взять – медведь таёжный! Рамиль – это всего-лишь шестерёнка суетливая в каком-то большом и, похоже, давно отлаженном механизме… Сёма – «исполнитель». Убеждённый, пунктуальный, невозмутимый, но, при этом, ни о чём самостоятельно не думающий… Кавказец же тот, с которым в дороге силами мерились, больше на арене не появлялся... Колоритная компания, чёрт возьми, подобралась.Только вот, что им от Ирины надо? Ответ напрашивался сам собой: она чертовски красивая женщина… девушка. Мимо не пройдёшь, не оглянувшись. Мало их, таких, молодых и неопытных, по борделям мира без прав и документов затерялось?.. «Жриц платной любви», обращенных в проститутки под угрозой физической расправы... В сфере сексуальной индустрии вряд-ли когда-нибудь экономический кризис случится: по статистике, на нелегальном рынке «живой товар» — третий по прибыльности после наркотиков и оружия. Неужели, суки эти, до такого дошли? Думать об этом не хотелось, но ничего другого на ум не приходило. Внизу, за домом, проехала машина, по звуку движка - внедорожник. Следом вторая. Выглянув в окно, увидел, как за угол сворачивает пассажирская «газель» с тонированными стёклами. Через пару минут слух уловил доносящиеся с улицы голоса. Постепенно отдалившись, они смолкли. А народец-то на "базу отдыха", похоже, прибывает! Окно комнаты выходило к лесу. Ветви деревьев в некоторых местах нависали на огораживающий территорию забор. Добротный забор, из клинкерного кирпича, высотой метра два с половиной, не меньше... Ключ дважды щёлкнул в замочной скважине. На пороге появился Рамиль. Вид у него был какой-то затравленный. - Идом со мной, там поговорыть с тобой хотят, – хмуро сообщил он. Пропустив Сергея вперёд, снова запер дверь и, что-то сокрушённо бормоча на своём наречии, вслед за ним спустился по лестнице. Минуя тёмный коридор, они вышли на улицу и свернули за угол. Оказалось, флигель был не единственным строением на окружённом лесом участке. В центре ограждённой территории возвышался добротный дом, скорее даже особняк в два этажа. Чуть в стороне, перед приземистой баней из тёсаного сруба, от которой уже тянуло дымком, Семён колол дрова. На крыльце им преградил дорогу угрюмый охранник, с перекинутым через плечо "ср-3" - К Кырылычу мы, - буркнул Рамиль. Пробежав руками поверх одежды, тот посторонился, пропуская их внутрь. За стеклянной стеной просторного холла, по ту сторону дома, виднелся бассейн. Поднявшаяся с шезлонга девушка, обернув вокруг груди яркий парео, проскользнула мимо панорамного окна. Вскоре послышалось приближающееся цоканье каблучков о клинкерную мозаику пола. Проходя мимо, она замедлила шаг, одарив Сергея тягучим, наигранно-вожделенным взглядом. - М-м-м, какие у нас гости!.. - томно так прозвучало, слащаво, и рука с хищным маникюром, как бы невзначай, по плечу скользнула. Рамиль, пробормотал что-то себе под нос и, брезгливо сплюнув сквозь зубы, пошёл дальше. Следующее помещение напоминало оранжерею, гармонично декорированную натуральным камнем и живыми растениями. Слышался тихий шелест воды, струящейся по гранитному каскаду небольшого фонтана. Меблированная массивным диваном, несколькими креслами и коктейльными столиками в стиле "ампир", эта часть дома по праву могла бы считаться зоной релаксации. - Прывёль я его, - коротко сообщил Рамиль, обращаясь к сидящему к ним спиной человеку. - Теперь можешь нас оставить, - послышался в ответ негромкий, с вкрадчивыми нотками голос, - А ты, Сергей Саныч, проходи, присаживайся... Тебе коньяк, виски?.. Полуобнаженная девушка, бесшумно семеня босыми ногами по полу, уже выставляла на столик бокалы и аперитив. Ему удалось сохранить внешнее спокойствие, и хотя вопрос, кто за всем этим стоит, теперь снимался сам собой, ситуация не только не прояснялась, а напротив, становилась более туманной и непредсказуемой. - Что, док, не ожидал? - вольготно откинувшись на кожаную спинку дивана, подполковник Астахов взял со столика бокал с коньяком, жестом приглашая Сергея присесть, - Согласись, мир, всё-таки, тесен! Оставив без внимания это напускное гостеприимство, Светлов остался стоять, скрестив руки на груди. - А спеси-то, я смотрю, не поубавилось... - приторно рассмеялся Астахов, - Ты уж не взыщи за такую форму приглашения... в силу, так сказать, сложившихся обстоятельств... - Не слишком ли всё просчитано, для человека, живущего по обстоятельствам? - едко заметил Сергей. - Ты имеешь ввиду своё здесь времяпровождение? - не обратив внимания на сарказм, переспросил подполковник, - Просто ситуация так сложилась: ребятки мои в пути сотрудникам ГАИ нахамили... Кто ж мог предположить, что те по машине стрельбу откроют?.. Да, девчонке не повезло, только какой-же тут умысел? Я, кстати, ведь, случайно узнал, что она - та самая, из-за которой мы с тобой давеча слегка повздорили. Поверишь, сразу о тебе вспомнил - уж больно рьяно защищал ты её тогда, - он пригубил коньяк и, расстегнув пару пуговиц, ослабил ворот рубашки, - Не подумай, что у меня на подхвате медика нет. Есть, и не один, да только тут, помимо знаний и ловкости рук, ещё кое-что нужно… дерзость, что ли, рискованность... Как раз то, чего у тебя не отнимешь. И, к тому же, я люблю импровизировать: к примеру, придать заурядной истории романтический оттенок. Вот и пришло в голову устроить тебе свидание с твоей шлюшкой... Кстати, как она?.. Побеседовать с ней давно уж не терпится. - Сейчас это невозможно, - сухо ответил Светлов, - Она слишком слаба. - Брось, док, невозможного не бывает, - отмахнулся Астахов, - Ты со своей задачей прекрасно справился, теперь дело времени... только его-то, как-раз, в обрез. Так что потрудись подругу свою побыстрее в порядок привести. Я даже свободу тебе ограничивать не буду, уверен – не сбежишь, такому, как ты, гордыня этого не позволит. Или я не прав?.. - Что тебе, ублюдок, от неё надо? - подвела-таки, выдержка: схватив за ворот, Сергей рывком выдернул Астахова с дивана. Взвизгнув, отпрянула в сторону девушка... и в ту же секунду в грудь ему упёрся ствол пистолета. Несмотря на грузность, мужик достаточно проворным оказался - сказывалась всё же военная выучка. Рассудив, что опрометчиво нарываться на пулю не стоит, Светлов мягко, почти бережно опустил подполковника обратно на диван. Стараясь окончательно не растерять попранного достоинства, тот одёрнул рубашку и, с маской высокомерия на лице, демонстративно положил оружие перед собой. Оказывается, австриец-Глок в неформальной обстановке предпочтительней, табельного "пээма". - ...От неё лично мне не нужно ничего, кроме... её здесь присутствия, - Астахов снова принял расслабленную позу и кивком подозвал девицу, которая тут же устроившись за спиной, принялась массировать ему плечи, - ...И, всё-таки, я в тебе не ошибся, - натянуто рассмеялся он, - Горяч! Уж насколько ребята мои необузданные, и те это признают. Ты ведь воевал? Можешь не отвечать - знаю, что да... «Неплохо же ты, сукин сын, осведомлён, однако...» - глядя сквозь своего собеседника, думал Сергей. - ...Горяч и дерзок, но зато и в деле своём, бесспорно, профессионал. Уважаю таких. Светлов окинул взглядом окружающую обстановку, с пренебрежением взглянул на путану, ластящуюся к своему хозяину. - Только вот себя ты, однажды, подполковник, уважать перестал! Да и о чём тебе с девочкой этой говорить? Не претензии же за сынка предъявлять собрался?.. Лицо Астахова передёрнулось, как будто гримаса боли его исказила, и испариной покрылось. - А вот сына моего не трожь!.. Я тебе его никогда не прощу!..- злобно так выдохнул сквозь зубы. Чертов параноик, больной на голову! Такие вот и правят балом, оружие табельное легально получают. А ведь вменяемость-то его под большущим сомнением... В ответ Светлов только равнодушно усмехнулся. - А я в прощении твоём и не нуждаюсь. Пытаясь унять разыгравшийся тремор рук, Астахов несколько раз сжал в замок пальцы и, взяв со стола салфетку промокнул выступивший на лбу пот. - Смеётся тот, кто смеётся последним, док, не мне тебя этому учить. Рамиль! - окликнул он, зная, что тот находится за дверью, - Уводи обратно, откуда привёл. *** Клонившееся к западу солнце золотило кроны деревьев, шумевших за изгородью. Окно было распахнуто, и лёгкий ветер наполнял комнату запахом леса, мха и грибов. Откинувшись на скрипучей софе, Сергей размышлял о разговоре с Астаховым. Трезво глядя в лицо действительности, он понимал, что противник такого ранга не стал бы поднимать забрало, не будь он уверен в исходе поединка. А исход один - свидетели в деле фигурировать не должны. И его шансы выпутаться из этой грёбаной переделки не так уж велики... *** Утренний туман рассеялся и в верхушках деревьев весело заиграли солнечные лучи. Присев с краю койки, Сергей осторожно отклеил пластырь и снял повязку. Шов выглядел вполне удовлетворительным, что не могло не радовать. Если при имеющихся подручных средствах удастся купировать воспаление, серьёзных осложнений, возможно, посчастливится избежать. Организм-то молодой - должен справиться. Прикосновения, видимо, причиняли девушке дискомфорт. Её ресницы вздрагивали, как бывает, если беспокоят тревожные видения. - Давай-давай, моя хорошая, пора уже просыпаться... - Сергей слегка похлопал её по щеке, приводя в чувства. Ира открыла глаза и повернулась на голос. Испуг в устремлённом на него взгляде, сменился ужасом. Она метнулась в сторону, опрокидывая стоящие в изголовье пузырьки. - Нет, пожалуйста, нет!.. - видимо, пережитый кошмар крепко в память впечатался. Сергей успел перехватить её запястья. - Тихо-тихо-тихо, не бойся... тебя никто больше не тронет. Я больше не сделаю тебе больно, обещаю… - прижав к себе, он гладил её волосы, шептал что-то успокаивающее, но Ира продолжала биться в его руках до тех пор, пока были силы. А потом затихла, дрожа и судорожно хватая ртом воздух. Ему потребовалось время, чтобы заставить её успокоиться. Семён, заглянувший в очередной раз для того, чтобы узнать обстановку, очень обрадовался, застав девушку в сознании, искренне так, будто она ему сестрой родной приходилась. - Слава богу! А то я уж и сон потерял. - окликнув Сергея, поставил на стул пакет, - Тут бинты, шприцы и всё остальное по списку. В приоткрывшейся двери показалась небритая физиономия Рамиля. - Я думаль Сэмён сам с собой разговарывать, а тут, значыт, прогрэс, да? Почувствовав, как девушка съёжилась в его объятьях, Сергей ещё крепче прижал её к груди. Когда пришедший в прекрасное расположение духа Семён скрылся за дверью, Ира отстранилась, подняла влажные от слёз глаза. - Кто эти люди? Что им от меня нужно? - Не знаю, - честно признался он, понимая, что такой ответ вряд ли покажется убедительным, - Но как вообще получилось, что ты здесь?.. Она с минуту молчала, потом начала говорить, сбивчиво так, нерешительно, будто не зная, можно ли доверять ему или нет. - ...Лысый этот ко мне на улице подошёл, когда я от подруги возвращалась... типа, познакомиться. Увязался до дома проводить... С трудом представив немногословного Сёму в роли ухажёра, Сергей осуждающе покачал головой. - Видишь, чем череваты случайные уличные знакомства... - Я с ним даже не разговаривала, - пыталась оправдаться девушка, - А он всё-равно не отцеплялся - приглашал сходить с ним на выставку картин или в театр... Он таким смешным казался, нескладным - в нелепых очках, с ноутом под мышкой... Всё втирал про какие-то идеи авангардистов!.. - А то, что у этого ценителя высокого искусства руки в зоновских наколках ты не заметила? - не сумев сдержать упрёка в голосе, спросил Светлов. - Только когда он меня в машину затолкнул... в арке моего дома... - судорожно всхлипнула она, - ...Этот, нерусский за рулём был. Гнал, как сумасшедший. Мы уже далеко от города находились, и тут гаишники на трассе тормозят. Шофёр не остановился... Они долго за нами с мигалками ехали, а потом начали стрелять...- Ира сглотнула подкативший к горлу ком, - ...В себя я уже в этой комнате пришла... - Кроме этих двоих тут ещё кто-нибудь был? - настороженно поинтересовался Светлов. - Да, бородатый мужик... кажется, они его Иваном зовут... - И больше никого? - Нет. В голове пульсировал один - единственный вопрос: что могло понадобиться от неё господину Астахову, и знакома ли она с ним вообще?.. А спрашивать нельзя: неспроста ведь он на глаза ей не показывается. И сейчас любой лишней информацией можно собственноручно подписать ей приговор. - Что они со мной сделают? - захлестнувшее отчаяние готово было выплеснуться истерикой, - Выкуп будут требовать? Изнасилуют? Убьют?.. Что?.. - Тихо-тихо-тихо, не говори глупостей, - Сергей поправил в изголовье сбившуюся подушку, - Давай-ка лучше приляг, а я обработаю рану. - Как мог приободрял, а самого от её слов передёрнуло даже: эта чёртова неопределённость, действительно, сводила с ума. Смутившись, девушка неловко подтянула соскользнувшую с груди простынь. Нашла ж время стесняться. Сергей обтёр руки спиртом, пропитал антисептиком бинт и, присев рядом, накрыл ладонью вцепившиеся в бязь пальцы. - Не бойся, это всего лишь перекись. - Я не боюсь...- соврала она и, робко взглянув ему в глаза, задала терзающий её вопрос. - ...А почему вы здесь? Его губы тронула улыбка. - Наверно, чтоб тебе одиноко не было. Почувствовав лёгкое прикосновение к ране, Ира не смогла сдержать судорожный вздох. - ...Дома отец с ума сходит от беспокойства... Скрипнула открывающаяся дверь. Прихрамывая, в комнату вошёл Леший, поставил на стол тарелку, от которой поднимался лёгкий пар. - Чтобы всё поела, красавица, тебе сил набираться надо. И ты обедать приходи, - окликнул он Сергея, - Негоже вторые сутки голодным быть. Светлов коротко кивнул ему вслед. Закончив перевязку, освободил стул от пузырьков, чтобы поставить тарелку с супом. Наваристый, пахнущий грибами и зеленью бульон был, как нельзя, кстати. А Ира раскапризничалась, будто ребёнок, в сторону отвернулась: "Не хочу, не буду!" Ну что за выкрутасы! Даже прикрикнуть на неё пришлось, чтоб послушней стала. Помогло: хоть и с уговорами, но поела-таки. - Молодчина, - он радовался, наблюдая, как на восковых щеках заиграл лёгкий румянец. Через некоторое время Леший появился снова. Повесил на спинку кровати какие-то вещи. - На вот, примерь... Твои всё-равно теперь негожие, - собрал со стола посуду и окликнул Сергея, - Идём со мной, поешь и воды подсобишь принести... может, дивчина душ принять захочет. А то ведь у нас тут, как в соседних апартаментах, удобств нет. Светлов вопросительно посмотрел на Иру, а у той даже взгляд оживился, закивала в ответ, потом, как будто смутилась... Ну как тут устоишь перед такой обезоруживающей улыбкой. - Отдохни пока, я скоро вернусь. *** Иван разрубил на несколько частей говяжью кость, отставил топор и, обернув мясистый кусок газетой, протянул Сергею. - Мимо вольера будем проходить, собаке кинешь, чтоб не брехала попусту, - после чего, взяв пустые вёдра, велел следовать за собой. При виде приближающихся людей псина насторожилась, издавая утробное рычание. - Гретта, свои! - прикрикнул Леший. Узнав его, та завиляла обрубком хвоста, но на "чужака" рычать не перестала. Лишь с запахом мяса, исходившим от свёртка в руках Сергея, на неё снизошла благосклонность. Даже повизгивать начала, приплясывая с ноги на ногу. - Щенная она. Как и все беременные бабы придурковатой стала, - проворчал Иван, - Видал, что творит, сука - за мосол и хозяина сдаст. Покорми и идём... А ведь поручение-то, по меньшей мере, странное: доверить подконвойному собаку сторожевую прикармливать - нелогично как-то! Но...с другой стороны, большой плюс иметь в "союзниках" этакого прирождённого блюстителя порядка. Ёкнуло-таки внутри, когда вольер отпирал. И хоть результативность положительного подкрепления пищевого рефлекса ещё академиком Павловым доказана была, как-то некомфортно стало от близости радостно сопящей клыкастой морды. Вспомнился приём, которым иногда изводил чуткую психику Пикника: в глаза смотреть не отрываясь. Обычно тот не выдерживал взгляда - отворачивался или вовсе удирал. Только ведь Пикачу - ласковый, одомашненный, затисканный детворой, а тут, бляха-муха, лошадь Пржевальского с волчьей пастью и крокодильим аппетитом! Впрочем, Грета играть в "гляделки" и не собиралась вовсе. Её больше интересовал свёрток в его руке. Она облизывалась, не зная, с какой стороны лучше взять угощение. - Держи уже, живоглот чёртов, - впихнув костомыгу вместе с газетой в хищную пасть, Сергей со вздохом облегчения захлопнул дверцу и задвинул засов. Колонка находилась чуть в стороне от флигеля. Лязгая рукояткой, Иван прокачал насос и подставил ведро под хлынувшую струю. - Ну что, доктор, с Гретой поладил? - с издёвкой спросил он. - Как видишь, жив, - Светлов убрал наполнившееся ведро и обмыл липкие от мяса руки. - ...Животина, она ведь интуитивно человека чувствует, - рассуждал Леший, - Хороший он или плохой... - В плане гастрономических предпочтений? - усмехнулся Сергей, прислушиваясь к каким-то звукам, доносящимся со стороны флигеля. Как будто голоса... или еще что-то, нарушившее привычную тишину. Иван ничего не ответил, и отлив воду из переполненных до краёв вёдер, прихрамывая двинулся к дому. *** На подключенной к газовому баллону плите шипели капли конденсата, скатывающиеся в огонь со стенок эмалированного ведра. Сергей доедал любезно предложенный обед, когда из коридора послышался визгливый гомон Рамиля, с кем-то спорившего на ломаном русском, и тяжелые шаги по деревянной лестнице, гулко отдающиеся за дверью. Поступь не одной пары ног... Предчувствуя что-то нехорошее, он подорвался из-за стола... И тут, сверху донёсся женский крик. Испуганный, переполненный паническим ужасом. Леший с дробовиком в руках шагнул навстречу, преградив путь. - Сядь! С места дёрнешься - покалечу. Можешь не сомневаться - не промахнусь. - Сукин ты сын, - прислушиваясь к каждому звуку, доносящемуся сверху, прорычал Светлов, - Ты ведь всё это устроил, чтоб меня увести... - Сядь, - угрюмо повторил Иван, - Ей они ничего не сделают, а тебя, коль рыпнешься, сразу спровадят к праотцам! - не убирая пальцев с курка, он приоткрыл дверь и выглянул в коридор. Крики смолкли. Какое-то время сверху слышались лишь грубые голоса. Приглушённые – слов не разобрать, только по интонации понятно – чего-то настойчиво требующие. Скрипнув, захлопнулась сквозняком дверь, и снова тишина, напряжённая, леденящая душу, бесконечная… Безмолвный поединок двух буравящих друг друга ледяных взглядов, длился до тех пор, пока спускающиеся по лестнице шаги вновь не нарушили гнетущую тишину, постепенно растворившись за громко хлопнувшей входной дверью флигеля. - Если с ней что-нибудь случилось, тебя, ублюдок, я первого голыми руками порешу!.. - сквозь зубы процедил Светлов, - Поэтому, советую сразу не промахнуться. - Игнорируя направленный на него обрез, шагнул к двери и, задев плечом посторонившегося Ивана, вышел из кухни. Забившись в угол, словно загнанный зверёк, переполненными ужасом глазами Ира смотрела на открывающуюся дверь. Сергей в три шага пересёк комнату и, присев рядом, обхватил ладонями её лицо. - Что им было нужно?.. Ответа не последовало. Дрожащая, напуганная, она смотрела сквозь него - не видя, и только судорожно натягивала на поджатые к груди колени не по размеру длинную тельняшку. Подняв на руки, он прижался губами к её виску. - Прости... я не должен был оставлять тебя одну... прости... - Сергей бережно уложил девушку на кровать, с тревогой наблюдая за устремлённым в пустоту безжизненным взглядом. За весь вечер Ира так и не проронила ни слова. Молча отказалась от еды, молча позволила осмотреть рану, а потом тихо уснула. Эта встряска не прошла для неё даром: к ночи температура подскочила до сорока, и впереди были несколько часов изматывающей борьбы с лихорадкой. Приходилось силой удерживать мечущуюся по койке девушку, не давая ей сорвать трубку капельницы. В бессвязном бреду Ира то кого-то звала, прося о помощи, то плакала, умоляя оставить её в покое... Временами успокаивалась, впав в забытье, после чего всё повторялось по кругу. А потом, вдруг откинулась на подушку и затихла... Рваное дыхание выравнялось, стало едва уловимым, и на заострившемся, словно у восковой фигуры лице заиграла улыбка. Пугающе красивая... и какая- то потусторонняя... Ртутная нить термометра стояла на зловещей критической отметке. При виде этой улыбки он впервые в жизни испытал суеверный ужас. - ...Не смей, девочка моя... не смей уходить!.. Открой глаза!.. И хоть умом понимал - это типичная функциональная гипертермия - психосоматика, спровоцированная сильным стрессом, было до одури жутко. Только под утро, когда удалось, наконец, сбить жар, он позволил себе немного вздремнуть. Впервые за двое с лишним суток.