Никто, кроме тебя...

— Я вот думаю, не мешало б тебе, Антон Михалыч, в колледж к будущим выпускникам с агитационной миссией наведаться. Кадры-то от нас разбегаются — через полгода работать не с кем будет. Ко мне сегодня ещё одна молодуха наша подошла — третья на этой неделе: «Сергей Александрович, а я беременная!..» И, главное, с таким загадочным видом, как будто я к этому причастен!.. — Да кто тебя знает, — рассмеялся Артемьев, — А девчонки молодцы, вносят свой посильный вклад в улучшение демографической ситуации! — У меня тут своя демографическая ситуация в упадке - медперсонала катастрофически не хватает: Елена Васильевна на пенсию просится, считай, лучшей операционной сестры лишаемся, одной процедурной уже давно нет, а теперь вот, в ближайшем будущем, ещё минус три декретницы. С кем останемся? — Ну, а Иринка, она-то хоть уходить не собирается? — А я откуда знаю?..— даже раздражения в голосе скрыть не сумел: от одной мысли нервы сдетонировали. — Наслышан, вы совместный отпуск провели… не совсем удачно… "…На курорте в стиле "кантри", —мысленно закончил Сергей, вслух же попросил: — Антох, давай не будем об этом. Он не видел её с того самого дня, как отвёз домой, но из разговоров, шёпотом расползающихся по отделению, знал, что она собирается в санаторий. Хотел позвонить, спросить, как дела, даже телефон из личной карточки в отделе кадров переписал, но на вызов автоответчик равнодушно произнёс: «Абонент недоступен». Так тоскливо на душе стало, а ничего не поделаешь! Хотя, через Титову Ира, всё-таки, передала, что какое-то время пробудет на больничном. А он увидеть её хотел безумно. Но перезванивать больше не стал: ещё раз убедиться, что она сменила номер и, при этом, подсознательно считать причиной тому себя, было выше его сил. В какой-то момент не выдержал, у Елены Васильевны телефон-таки уточнил, и оказалось, он прежний. Видимо, со связью какие-то катаклизмы в тот раз случились. И, тем не менее, даже теперь запросто набрать «вызов» так и не смог — необъяснимая внутренняя робость помешала. Не смог позавчера, вчера… и, чем больше проходило времени, тем, казалось, сделать это всё труднее. Объяснялась такая неуверенность, скорее всего, отсутствием каких-либо встречных действий с её стороны. — Разве она к тебе не заходила?..- удивлённый голос Антона вывел его из раздумий, — Странно, здесь ведь была. А у него даже сердце от этого известия чаще застучало. — Я до обеда оперировал, — наивно понадеявшись, что именно это стало причиной их несостыковки, начал было Светлов. — Так я её совсем недавно в отделении видел, с полчаса назад, не больше, — продолжал подливать масла в огонь Антон, — Они в сестринской с девчонками о чём-то чирикали. — Ну, так это ж подружки, от них отделаться не так-то просто, - понимая, что самообман не лучший способ утешения, в душе он всё-равно пытался оправдать причину игнора с её стороны. Артемьев ушёл, оставив его наедине со своими мыслями. Взялся, было, журнал по расходованию медикаментов просмотреть и закрыл - не читается, мозг в другом направлении работает. Пойти обход сделать? Так ведь рано ещё. А в голове одно тикает: она здесь, совсем рядом! А вот зайдёт или нет?.. Неопределённости этой не выдержал — направился в сестринскую. Остановившись перед дверью, прислушался: хихикают девчонки, что-то весело обсуждают. Для приличия дал о себе знать — к женщинам всё-таки без стука вламываться нетактично даже начальнику, и открыл дверь. Смех тут же стих. Зашуршали чертовки, торопливо прибирая со стола чайные чашки. Впрочем, он не для того сюда пришёл, чтоб шухер наводить. — Мне сказали, Ира Селиванова тут?.. — хотя сам уже воочию убедился - её здесь нет. — Если появится, пусть ко мне зайдёт. - Блин, ну почему так официально-то всё прозвучало?! — Она в хирургию собиралась, — услужливо оповестили его в ответ, — Подругу проведать. Он кивнул, ещё раз окинул взглядом сестринскую и, велев смеяться потише, вышел, оставив их уже шёпотом обсуждать предполагаемые причины столь неожиданного визита. Вернувшись к себе, бросил на стол забранные с поста результаты томографии и опустился в кресло. Облокотившись о столешницу, запустил пальцы в волосы: «Чего ты тормозишь, как пацан? Иди туда! Иди! Даже повод у тебя есть, коль он так уж тебе, идиоту, нужен!..» Непривычное состояние, прямо-таки аномальное — на девчонку запасть, да ещё как! Негромкий стук в дверь заставил поднять голову. — Можно? — она стояла на пороге, такая красивая, светящаяся своей юностью и такая… долгожданная… — Привет...— он встал из- за стола, с трудом сдержав порыв сразу шагнуть навстречу. Неловкое молчание затянулось. — ...А говорили, ты в санаторий уехала… — зачем-то бумаги, разбросанные по столу, в стопки собирать начал, как будто они мешали. — Нет, — опустив взгляд, покачала головой девушка, — Я передумала. Светлов сдержанно улыбнулся, потом обошёл стол и, остановившись напротив, взял её за руку. — Почему, дурёха? После таких похождений стресс снимать надо. Природа, чистый лесной воздух только на пользу бы пошли. — Ненавижу лес! — тихим, но твёрдым голосом выдохнула она, наконец-то решившись поднять взгляд. Он понимающе кивнул. — Ну, а вообще, как ты? Кошмары ночами не мучают? — Бывает иногда, — призналась Ира, — А ты... вы… — запнувшись на полуслове, тут же поправилась она, - …Так и не отдохнули ни дня?.. …Ну вот и снова плавно перешли на «вы»…Он нехотя разжал пальцы, выпуская изящную ладошку. — Да вот, как-то не отдыхалось… вдали от тебя, - думал в шутку ответ перевести, а голос дрогнул. А она встрепенулась вся, будто и впрямь ей не всё равно. Недоверчивый взгляд, устремлённый на него, одним мгновением душу наизнанку вывернул. Поздно на попятную идти, да и глупо. - Я скучал, правда… - ну почему, порой, так трудно признаться в самом простом и очевидном? Буря противоречивых чувств, отразившихся в зелёных омутах взволнованных глаз, утопила в своём водовороте последние сомнения: так смотрят только любя! Сильная рука коснулась струящихся по плечам белокурых волос. — Я очень скучал. Долгое мгновение, замерев, она не сводила с него взгляд, трогательный до боли, затуманенный поволокой навернувшихся слёз. Шаг навстречу и, забыв обо всём на свете, Ира бросилась в его раскрытые объятья. *** Джип летел по свободной трассе, и только монотонное урчание двигателя нарушало тишину. Оторвав взгляд от дороги, он, в который раз, посмотрел в её сторону. Накрыл ладонью лежавшую на подлокотнике руку. Девушка повернула голову. Лёгкая улыбка тронула чувственные губы, чуть припухшие от поцелуев. Всё равно куда, хоть на край света. С ним, и это главное! *** Едва переступив порог, она оказывается прижатая к стене. Словно добыча, пойманная хищником — беззащитная во власти мужского превосходства, во власти жадных губ, не позволяющих опомниться, настойчивых рук, сметающих на своём пути любое сомнение. ...Отброшенный в сторону котоновый пиджачок, облегающий топ, рывком снятый через голову, соскользнувшая вниз по бёдрам шифоновая юбка... Волнующее ощущение контраста прохлады и горячих мужских рук на обнажённом теле. Легко, словно куклу, он подхватил её на руки. Освобождённая от одежды она пряталась на его груди. ...Ступени наверх, знакомая комната, просторная кровать… Как и тогда, год назад, только теперь по-настоящему... Бережно опущенная на прохладный шёлк простыни, Ира замерла. А сильные руки скользят по телу, методично избавляясь на своём пути от кружев нижнего белья. Её дыхание становится частым, прерывистым. Глубокий поцелуй завладевает приоткрытым ртом, не оставляя времени осмыслить происходящее, не давая опомниться. Игнорируя робкое сопротивление, его ладонь накрывает влажное лоно, после короткой борьбы пальцы проскальзывают внутрь... и… сталкиваются с преградой… Испуганный вскрик тонет в его губах. Он разорвал поцелуй и отстранился, недоверчиво прищурясь. — Не может быть? .. — удивлённо так, скорее обращаясь к самому себе… А ошарашенный взгляд напротив говорит об обратном: похоже, может. С играющей на губах полуулыбкой, мягко разводит сжатые колени, наблюдая, как её лицо заливается румянцем, и продолжает ласки. Уверенные пальцы, словно играючи, опять доводят её до исступления, заставляя теряющее контроль тело двигаться навстречу, и снова проникают во влажное тепло… На этот раз осторожнее и не так пугающе глубоко. Широко распахнувшиеся глаза снова подтверждают неоспоримый факт. - …С ума сойти! Неужели, всё ещё? ..- удивлённо приподняв бровь, пресекает очередную попытку свести колени. Беззащитная в своей наготе, она смущённо прикрывает ладонью грудь. — В прошлый раз ты была гораздо смелее, — улыбнувшись воспоминаниям, Сергей отвёл дрожащую руку в сторону и припал губами к затвердевшему соску. — В прошлый раз… всё не зашло так…далеко…— рвано выдохнула Ира. — Как далеко? — хитро прищурился он, — Так? — погружает пальцы чуть глубже, заставляя её судорожно втянуть воздух, -…И неужели за этот год… — За три года… — тихо поправила она, — Я ждала тебя три года… Он посерьёзнел, но руки не убрал, вынуждая девушку извиваться при малейшем движении пальцев. - И тебя не пугает то, что я старше?.. - другая ладонь, накрыв грудь, заскользила по совершенным рельефам. "Нет" кивнула, а у самой взгляд умоляющий, как у растерянно го ребёнка. - …Намного старше… - допытывался он, не прекращая изводить её сладострастными ласками. — Мне другой никто не нужен… - …И то, что я сейчас хочу тебя безумно и теперь уже возьму, даже если ты передумаешь, тоже не пугает?.. — настойчивая ладонь скользит по изгибам тела, изучая каждый его сантиметр, каждую точку, чутко реагирующую на прикосновение. — Не передумаю. Я тебя люблю… - и в этом робком шёпоте звучит такая, сводящая с ума искренность, что хочется слышать его снова и снова… Хочется до боли стиснуть в своих объятьях это хрупкое, дрожащее от возбуждения и страха перед неизвестным тело. Непрерывный поцелуй от груди спускается ниже. Пугающе ниже. С её губ срывается удивлённый стон. Легкие касания к чувствительным точкам становятся жёстче, настойчивей, заставляют изгибаться тело, кусать губы, сдерживая крик… А в зелёных глазах немой вопрос отражается: ну зачем всё так откровенно? Совсем в своих ощущениях запуталась. Не хочется ведь отстраняться! Хочется продолжения, такого пугающего и манящего одновременно, а колени сами собой сжимаются. А если для него это всего лишь увлечение, что тогда?.. Ну и пусть! Но первым у неё будет ОН, этот мужчина. Уверенный, опытный, терпеливый, наверняка знающий, каким должен быть… первый раз… И всё-равно боязно… *** Тонкие пальчики приятно скользят по спине, плавно переходят на плечи, шею, тонут в волосах и снова возвращаются к плечам, изящно очерчивая рельефы мышц. Эти несмелые прикосновения заводят сильнее, чем страстные ласки искушённой любовницы. Опершись на локти, Сергей навис над ней, наблюдая, как вздрагивают длинные ресницы. И тут необузданное животное желание взяло верх над мнимым благородством. - Хочу тебя...- хрипло выдохнул он, впиваясь в губы ревнивым, почти болезненным поцелуем. Даже в жар бросило от этого спонтанного порыва. Буквально вдавив девушку своим весом в лоснящийся шёлк, ощутил дикую потребность обладать ей. Немедленно. Не задумываясь, дать волю своему превосходству. Но стоило пряжке ремня на джинсах коснуться разгорячённого тела, Ира сжалась. Стоп, не готова она ещё. Обуздать свой пыл, хоть и с трудом, но, всё-таки, удалось. Его губы стали мягче, руки терпеливее. Видя, что она хочет что-то сказать,  Сергей разорвал поцелуй и, опершись на локоть, убрал упавшую на её лицо прядь. — Спрашивай. - Не ожидавшая такой проницательности, Ира растерялась.— Рассказывай, что тебя так пугает, только честно, — уже настойчивее велел он, а у самого внутри заскребло таки: как выдаст сейчас  «разница в возрасте», будешь, Светлов, знать, как провокационные вопросы задают. Любая искушённая женщина, наверняка, на её месте призадумалась бы…о будущем. Но перед ним была девочка, невинная, непорочная, любящая, только испуганная, взволнованная обрушившейся на неё лавиной новых, непонятных ощущений. Но то, что ему довелось услышать, превзошло все ожидания. - …А у тебя был когда-нибудь…- девушка запнулась, подбирая нужные слова. — Секс? — будничным тоном спросил он и, с трудом подавив улыбку, кивнул с самым серьёзным видом. — Был. - …Я имела ввиду… — Секс с девственницей? — словно догадавшись, переспросил Сергей,  наблюдая, как её лицо заливается румянцем, — Тоже был. Почему это тебя так сильно волнует? - …Ну… просто… у меня уже такой возраст… — огорчённо выдохнула Ира. Тут уже он не смог сдержаться и, звонко рассмеявшись, притянул  растерявшуюся девушку к себе. — Я не ослышался? Что там у тебя с возрастом? А она ещё больше засмущалась. Ну что, если все подружки в один голос  твердят: чем раньше — тем лучше — не так больно… И всякие внушения, насчёт «нужно расслабиться», не работают вовсе... А ему смешно!.. Светлов с интересом разглядывал зардевшееся лицо. Что греха таить — у него много женщин было. Разных. И опытных, искусных в делах любви, и неискушённых, но жаждущих набраться опыта. Жаждущих страстно, не таясь своих желаний. С ними всё обстояло просто: ограничивать себя в действиях не приходилось. И это устраивало всех. А тут… И взял бы штурмом, что, в принципе, естественно, но что-то пошло не так… что-то остановило… Наверно, глаза её, умоляющие не спешить… Свой первый раз женщина долго в памяти хранит, для неё это, как точка отсчёта нового этапа жизни. И мужчину своего первого помнит. И стать для девочки этой, доверившейся ему, малоприятным воспоминанием, как-то не улыбалось. Пришлось приостудить свой пыл, направив лавиноподобную прелюдию в более спокойное русло. Он даже раздеваться не спешил, чтоб не пугать её лишний раз. Понимая, что причина такой зажатости — банальный страх, Сергей отстранился, почти целомудренно чмокнул её в кончик носа и, шепнув  «сейчас вернусь», вышел из спальни. Проводив взглядом полуобнажённую фигуру, Ира прижала ладони к пылающим щекам. Стыдно-то как, Господи!.. Свой первый раз она по-другому представляла, не таким откровенным, что ли… Ну, хотя бы, как в классическом кино: интимный полумрак, тихая музыка, но уж никак не дискуссия на тему глубоко запущенной девственности... Сама виновата - мужчине противиться нельзя, тем более, раз уж всё для себя решила. Она перекатилась на другой край постели, попутно заворачиваясь, словно в кокон, в шёлковый плед. Переступив порог, он улыбнулся: «Начинаем всё сначала…» - мелькнувшая в голове мысль не просто забавляла, а безумно заводила. Проходя мимо, дотянулся и чиркнул ногтем по торчащей из «кокона» босой ступне. Девушка ойкнула, поджав пальцы. Сергей  поставил на тумбочку бокалы, наполнил их шампанским. Потом опустился с краю кровати, подхватив её, словно куклу, усадил к себе на колени и протянул фужер. Ира пригубила искрящийся в хрустале напиток. — Пей до дна, — целуя мочку уха, шепнул он. Перебирая струящиеся по плечам локоны, провёл ладонью вдоль спины, словно невзначай освобождая край  обёрнутой вокруг груди  материи. Шёлк с лёгким шорохом соскользнул вниз. Девушка замерла в оцепенении, чувствуя, как предательски напряглась грудь. Не отводя глаз, он коснулся затвердевшего соска, слегка сжал его пальцами, спровоцировав рефлекторное учащение дыхания. — Красивая… От волнения у неё пересохло во рту. Пребывая в смятении, Ира залпом осушила игристое. Улыбнувшись забавному зрелищу, Светлов снова наполнил бокал. — А ты?..— взглянув на него спросила девушка. — Я сегодня у штурвала, — заговорщицки подмигнув, Сергей опрокинул её на простыни и  припал поцелуем к пахнущим карамелью губам. Он с трудом сдерживал необузданное стремление взять это желанное тело. Взять немедленно, пусть даже силой, эгоистично наплевав на её волнение. Но... что-то останавливало, подсознательно подсказывая: с ней так нельзя. Слишком хрупкая и ранимая...Слишком доверчивая... - Я не трону тебя, пока ты не будешь к этому готова… - её или себя в этом убеждал, так толком и не понял. — Я готова… — тихо шепчет она. Маленькая обманщица! Говорит, а у самой ведь сердце в пятки уходит. *** Рвущие на части желания заполняют всё её существо: довериться его рукам, впустить в себя, отдавшись порыву захлестнувших ощущений. Но… Сергей улыбнулся, пресекая очередную попытку отстраниться. В первый раз всегда так: даже безумно желая близости, даже безгранично доверяя и находясь в состоянии прострации, в определённый момент девушка инстинктивно закрывается от мужчины - срабатывает безусловный рефлекс защиты.   Отрицательно качая головой, он в который раз отвёл в сторону  непослушную руку. — Не бойся, просто доверься мне. Я мужчина, я знаю, что делаю.  *** Не в силах противостоять захлестнувшей лавине чувств, она тянулась к нему, судорожно хватая ртом воздух. - …Я тебя люблю!.. — Повтори!.. — Люблю тебя… Он эгоистично заставляет её повторять эти слова ещё и ещё, буквально, срывая их с  губ жадными поцелуями. А сам такой восторг испытывает, как пацан семнадцатилетний. Ну и повезло же тебе, Серёга! Опытный в делах любви, он безусловно знал, как сделать этот волнительный для девушки момент менее болезненным. Чувств и эмоций тут недостаточно, убеждать расслабиться бесполезно, можно только заставить это сделать. И сейчас он терпеливо вёл её к пику наслаждения. Находясь в прострации, она уже сама подстраивалась под касания его рук, осознанно или нет, но двигалась навстречу. Мощная волна накрыла с головой. Натянутая, как струна, она затрепетала, будто под действием электрического разряда. Тихий стон, сорвавшийся с губ, утонул в глубоком поцелуе. Долгое мгновенье он наслаждался ощущением вздрагивающего в его руках тела. Чувственное, оно ещё откликалось на отголоски оргазма, который постепенно затухал, уступая место ранее незнакомому ей блаженству. Изящная рука, обнимавшая шею, безвольно соскользнула на шёлковую простынь, и только бархатистое дыхание трепетало на приоткрытых губах, лаская кожу его плеча. Расслаблена. Полностью. Во власти поглотившей её неги. Тот самый миг, когда женщина подчинена лишь древнему, как мир, зову плоти. Завораживающее зрелище, чертовски красивое!.. Наконец-то можно избавиться от ставших тесными джинсов. Ни лязгнувшая пряжка расстёгнутого ремня, ни твёрдость мужской руки, удерживающей бёдра, не нарушили окутавшей её безмятежности. Он опускается между разведённых ног. Ощущение тёплой влаги сводит с ума, возбуждение зашкаливает. Подавшись вперёд, слегка погружается в тёплое лоно и, мысленно попросив прощения за подпорченный кайф, одним толчком входит в неё. Ира вскрикнула и распахнула глаза. Обиженно так, ещё не успев понять, откуда в глубине захлестнувшего её удовольствия взялась эта резкая боль. А тёплые губы уже осыпали поцелуями её личико. Он нежно перебирал разметавшиеся по подушке волосы, не торопясь продолжать, давая ей время привыкнуть. Прекрасно понимал - от первых ощущений она вряд ли испытает восторг. Но любому терпению есть предел и следующий, более глубокий толчок, уже не встречающий на своём пути преград, выводит её из оцепенения. - Больно... - испуганно выдохнула Ира, уткнувшись ему в плечо. - Знаю... - отведя в сторону ладошку, пытавшуюся удержать его на расстоянии, Сергей коснулся поцелуем её виска, - ...Потерпи немножко, маленькая моя... так будет недолго... Она закивала, доверчиво прижавшись к его груди и кусая губы, чтоб не закричать. Он начинает двигаться. Сначала медленно и очень осторожно, потом чуть жёстче, постепенно наращивая темп, подчиняет себе это хрупкое тело. Сгладившись, боль уступила место новому, ещё непонятному ей ощущению, откликнувшемуся изнутри сладостной истомой, заставляющему подстраиваться под его ритм, двигаясь навстречу. Волны оргазма, содрогнувшие изнутри, импульсом отразились на заполнившей всё её существо мужской плоти. В тесном плену тепла и влаги, так долго сдерживаемое желание достигло апогея. Единение тонущих в страстных объятьях тел, единение любящих сердец - незабываемый миг откровения... Он припадает губами к розовому шраму на ключице и, не отрывая поцелуя, спускается вниз, к груди, прикосновение к которой снова сводит их обоих с ума. -…Моя девочка… Смелая моя девочка... - мечтать ведь даже не смел, что с ним такое может случиться! -...Любимая... Только моя!..