Мой прекрасный принц

Все праздники подошли к концу. Но снег, кажется, таять не решался. В Швейцарии настолько все сказочно, что словами не описать… это нужно видеть. Красивые заснеженные улицы, горы, горящие в утреннем рассвете огни здания, оживленная жизнь, приветливые люди — Раймонд был удивлен и в то же время рад, что его выбор пал на эту чудесную страну. Да и вообще он был рад, что у него все налаживается, он рад, что снова может вдохнуть полной грудью свежий воздух, особенно горный, чистый, морозный. Парень рад, как ребенок, увидевший подарок под елкой после праздника, что просто может налюбоваться оживленностью и пейзажем города. Хотя он и понимал, что все это ради цели, которую он должен воплотить. Радует, что не в одиночку. — Уильям, — представился парень, протянув руку удивленному Райю. — Рад познакомиться. — Как всегда в своем репертуаре, Уилл, — улыбнулся Виктор, подталкивая племянника к новому знакомому. — Этот парень будет твоим помощником и личным секретарем. — Нянька на побегушках, — хмыкнул Уильям, разглядывая Раймонда. — Многого о тебе слышал, Рай. И думаю, моя история тебе будет также любопытна, как и мне, когда рассказывал твой дядя, — ехидно улыбнулся светловолосый, сощурив глаза. — Ребята, думаю, пора вызывать такси, а уже дома вы и познакомитесь, — набирая на телефоне номер, Виктор отошел в сторону. Через полчаса к больнице подъехала машина, только вот на такси это никак не было похоже. — Я нанял водителя. Ведь ты, Уилл, как мне известно, никогда не выезжал за пределы Великобритании? — парень довольно кивнул, беря чемодан Раймонда. — Как доедите, сообщи мне, Уильям, а ты, Рай, — ласково проведя по щеке племянника, мужчина поцеловал его в макушку, — не волнуйся. Уильям с виду наглый, но это только «с виду». Если тебе что-то понадобится, смело обращайся к нему. Для того он и был нанят, чтобы за тобой приглядывать. — А вы, — чуть дрогнул парень, смотря большими глазами на Виктора. — Я навещу тебя через пару дней. Сейчас мне надо возвращаться. Работа, — вздохнул он, выдыхая пар. — Не бойся. В случае чего я мигом прилечу. Ты и не заметишь, — улыбнувшись, он слегка щелкнул по носу парня. — Ну, не вешай нос. Понимаю, мы только недавно встретились и тут уже я тебя оставляю в незнакомом городе с наглым мальчишкой. Понимаю, как тебе страшно, но уверяю: Уильям отличный собеседник, друг и просто замечательный, организованный человек. С ним ты не пропадешь, — похлопав по плечу, Виктор сопроводил Раймонда до машины, в которой уже сидел Уильям и что-то читал в телефоне. — Спасибо вам за все, Виктор, — шепотом произнес парень. — Будет лучше, если ты меня будешь звать дядей, — открывая заднюю дверь и помогая парню забраться в салон, мужчина отвернулся, смотря на идущих вдалеке людей. — И запомни: все, что было в прошлом, там оно и осталось. Я сделаю все, чтобы ты забыл его, как страшный сон. — Спасибо, — улыбнулся Раймонд и, чуть покраснев, добавил: — дядя. — Так-то лучше. Ну, удачной дороги, племяшка, — засмеявшись, он прикрикнул Уильяму: — Смотри, не обижай моего Райя, а то получишь, обезьянка. — Виктор! — взревел покрасневший Уильям, выглядывая из окна уезжающей машины на довольно наглый оскал мужчины. — Вот же, старый! — недовольно пробубнил, плюхнувшись обратно, поправив ремень. — Слушай, Раймонд, — уже остудив пыл, обратился он к парню, который завороженно разглядывал живописные дома, что напомнили ему пряники, которые обычно ставят под елку, чтобы угостить Санту. — Ты как, голодный? — Не особо, — переключившись на Уильяма, который слегка сощурился. — А т-ты? — заикнулся он от пристального разглядывания, но светловолосый так и не ответил. — Что-то не так? — Да вот смотрю на тебя и вспомнить не могу, где же видел тебя. Может, в модельном журнале? — Я не модель… — На улице? — Нет. Уильям поджал губы. Но, через минуту хмыкнув, сдался своей памяти, вернулся на свое место. — Предлагаю для начала поехать домой, а вечером отправиться в ресторан. — В ресторан?! — взвизгнул Раймонд, а после прикрыл рот рукой, чуть покраснев. — Ну, да. Надо же отметить твое выздоровление. Чувствую, что все взгляды будут только на тебе сегодня, — ухмыльнувшись, Уильям косо поглядел на взволновавшегося парня. И по привычке Раймонд закрыл лицо руками и натянул шарф чуть ли не на все лицо. — Ты чего? — удивился Уильям. — Стесняешься? — Мое лицо, — шепнул он. — Оно же ужасно. — Ничего ты не ужасный. Лицо как лицо, — пожал он плечами. — Прости… Прости… — но Раймонд его не слушал. В голове только лезли настойчивые, яркие серо-дымчатые глаза, которые так пристально разглядывали его. Это невыносимо. Парень сидел бы так и дальше, укутавшись до макушки шарфом, пока теплые, настойчивые руки не дернули его и не протянули открытое маленькое зеркальце, куда только успел взглянуть Раймонд, но тут же отвернулся. — Посмотри, — настоял Уильям, в неудобной позе притягивая меленькую вещь к лицу мальчика, который только зажмурился и начал вертеть головой. — Слушай, — вздохнул парень. — Я понимаю женщины — ноют по поводу своей внешности, но ты-то… — Я урод, — и с этими словами сиреневолосый хотел обратно натянуть на себя шарф, но был остановлен сильной рукой. — Ты не понимаешь, — всхлипнул Раймонд. — Я ужасен, на меня неприятно смотреть. — Да вроде бы нет. Красивая внешность, — опешил парень, разглядывая зажмурившегося Райя. — Да боже. Лицо как лицо, — и тут же вспылил, положив зеркальце на колени парню, и вернулся на свое место, разминая спину и руки. — Моя бедная спина, — проскулил он. — Водитель, шофер, дядя, мистер… — Джеймс, — коротко, не отвлекаясь, ответил водитель. — Отлично, Джеймс, — хмыкнул парень. — Скажи вот мне и ему. Он красивый? — но водитель молчал. — Да Господи! Просто скажи: да или нет! — Да, — ухмыльнулся тот, проезжая перекресток. — За вами во сколько заехать? В семь? — Мы сами доберемся, — прикрывая глаза, Уильям задумался о своем. Весь оставшийся путь провели в полной тишине. Раймонд, успокоившись, разглядывал зеркальце, которое было закрыто, а украшено было яркими узорами, как витражи. И так не рискнув взглянуть на себя, он убрал его в боковой карман рюкзака и вернулся к разглядыванию мелькающих домов, витрин, улиц, людей. Но все же в отражении окна он смог увидеть себя, но себя ли? Всю дорогу он не замечал того лица, которое было аккуратным, без шрамов, синяков. Раймонд все-таки был не готов к перевоплощению. Все воспринималось слишком тяжело и непривычно. Это как новые сцены и новые люди, с которыми парень встречался в детстве. Новые города и новые впечатления. С раннего детства Раймонд путешествовал в сопровождении своей няни, которая исчезла сразу же, стоило ему вернуться домой шесть лет назад. Вспоминать о ней незачем, да и о прошлой насыщенной жизни тоже. Парень поклялся оставить все, что связывало его с детством, но сказать проще, чем сделать. Все слишком сложно. Сложно смириться с тем, что давно перестало быть главным, и принять то, что станет частью жизни. Может, Раймонд поторопился и сделал неправильный выбор? — А вот и наш дом, — потянулся Уильям, выходя из салона и забирая принесенный Джеймсом багаж. Раймонд удивленно смотрел на двухэтажный коттедж, в котором теперь он будет проживать. — Я уже навел мелкую ревизию и заранее приготовил поесть, — отвлек его голос светловолосого, заставив обратить на того внимание. — Твой лечащий врач и Виктор дали мне рекомендации: как, что и где. Нудно было слушать и записывать, но накалякал важное — и на этом закончили. Сказали держать тебя пока на вегетарианстве. Овощи можно, а вот из фруктов только парочку разрешили. Сладкое нельзя, мясо пока что. Каши можно, но, опять же, без сахара, а, и еще, — Уильям замолчал, введя код на калитке, которая сразу же открылась, стоило замку пикнуть и загореться зеленым. — Тебе запрещена какая-либо нагрузка первую неделю и сказали поменьше пока что принимать ванные процедуры. Лицо руками грязными не лапать, не мазать на него маски и крема и, в общем-то, все, — он повернулся к Райю, который разглядывал крыльцо. — Запомнил? — Ч-что? — встрепенулся парень. Увидев нахмуренный вид Уильяма, отпустил виновато голову и хотел извиниться, как его опередил светловолосый: — Вот только не надо извиняться, — сделал он замечание. — У меня все записано, я просто тебе говорю, чтобы ты, когда меня не будет рядом, не натворил чего не надо, а иначе меня Виктор заживо убьет и с врачом скальп с меня снимут, — Уильям неприятно дёрнулся, открыл входную дверь. — А ведь он и правда может такое учудить, — прошептал сам себе под нос светловолосый, проходя в дом, ставя чемоданы в прихожей. — Располагайся пока что. Осваивайся. Я пока что разогрею обед, — и, повесив пальто в шкаф, ушел в другую комнату. Раймонд последовал примеру Уилла: снял куртку и повесил на свободную вешалку, выпустил Скай, которая спокойно спала в машине в перевозочной сумке. Косолапо припрыгивая, побежала туда, куда ушел светловолосый, а парень стал осматривать дом. Высокие стены, каждая комната была сделана в светлых, спокойных тонах, современная техника минимум, но, тем не менее, дорогая мебель, которая прекрасно вписывалась в каждой комнате. На первом этаже было несколько комнат: веранда, гостиная, комната для гостей, зал, столовая, объединённая с кухней, где были Уильям и Скай. Тихо ступая по деревянному паркету, а дальше по лестнице, Раймонд поднялся на второй этаж, где было темно из-за отключенного света. Но это не мешало парню разглядеть и понять, что, как и первый этаж, коридор ничем не отличается. Проходя мимо дверей, он заметил таблички, прикрепленные к каждой комнате, и улыбнулся. Уильям, как говорил Виктор, ответственный и заботливый. Аккуратным почерком, на обычном тетрадном листе, прикрепленной светлой двери, были надписи: «Кладовая», «Уборная», «Ванная», «Комната Уильяма», а последняя — «Комната Райя». Чуть помедлив, Раймонд открыл дверь. Светло-сиреневатые оттенки обоев, светлый, белый, даже молочный натяжной потолок, на котором были небольшие лампочки. Мягкая, двуспальная кровать, заваленная подушками, значительно отличалась от той, которая у него была когда-то. Балкон, закрытый нежной-фиолетовой прозрачной тюль. Вид был направлен на окруженные городом заснеженные горы. Письменный уголок, где стояли канцелярские принадлежности и выключенный ноутбук, а рядом стояла полочка, на которой лежали несколько купленных книг, которые старательно выбирал Уильям. Да и вообще ремонт и планировка комнаты парня — заслуга Уильяма. Дом, конечно, выбирал и Виктор, но и не без помощи и мнения самого парня, который был доверительным лицом мужчины. Присев на край кровати, Раймонду бросился еще один предмет мебели в комнате. Шкаф. Большой. Во весь рост. С зеркалом… Тогда-то Раймонд замер, смотря на свое сидячее отражение. Худенький парень, в светлой зеленой футболке, черной жилетке, облегающих темно-синих джинсах. Темная копна спадала на плечи, острые черты лица, большие синие глаза смотрели на свое отражение, лицо, которое было бледным, опять же, аккуратным, таким, которое он видел в отражении окна машины. «Это я?» — промелькнуло в голове Раймонда и медленно, на негнущихся ногах, он подошел к зеркалу, касаясь его пальцами. Разглядывая себя, он не верил своим глазам: перед ним не тот человек, который пугал душу Райя своей внешностью. Сейчас перед ним стоял юноша, подобие куклы, фарфоровой, которую обычно собирают для коллекции. Только вот в отличие от куклы Раймонд живой: он может дышать, говорить, видеть, слышать, чувствовать. Он может делать все, что не может обычная кукла. Обычная, красивая, безжизненная, хрупкая кукла. От этих мыслей парень выпрямился. Он почувствовал себя намного уверенней, сильней. Нет, он не кукла, он не сможет расколоться, стоит ему упасть. Раймонд улыбнулся своему отражению, а в душе стало так трепетно, словно там бабочки порхают. Сразу появилось воодушевление что-нибудь сделать. — Раймонд, обед готов, — на пороге в комнату появился Уильям в кружевном фартуке. От вида Раймонд засмеялся, что в уголках глаз появились слезы. — И чего смешного? — выгнул бровь парень, но, взглянув на себя сверху-вниз, сам не сдержал смешка. — Уильям, а знаешь, — потирая глаза, Раймонд улыбнулся. — Мне уже не терпится начать учиться. — Ну и ну, — протянул светловолосый, подойдя к Райю и приобняв того за плечи. — Где же Раймонд, который неуверенно смотрел на все снизу-вверх еще утром? — улыбнулся. — Просто жизнь продолжается, и я хочу участвовать в ней, какой бы она не была. Ведь, — Раймонд взглянул на Уильяма, — жизнь прекрасна.