***
Трудно сказать, когда и где зарождаются первые чувства, потому что человек этого еще не осознает. Они могут разгораться, как огонь, а могут бурлить где-то на дне, время от времени проявляя себя. Со Стивом у Хлои возникло скорее первое, чем второе, она поняла, что не может оторваться от его лица, смотреть на кого-то другого, вдыхать что-то помимо знакомого запаха его сеймейного алкогольного бизнеса. Полно историй, когда искра быстро угасает, предпочтения изменяются, да и дело не в них. Так говорила Хлое мама, но эта «мимолетная», по ее словам, одержимость не прошла за несколько недель. Она продержалась даже больше года. Сидя на берегу океана, Хлоя часто улыбалась, болтала с парнем о разных глупостях, а затем они долго целовались. Частые гуляния с друзьями вызывали у матери гнев, она сложила в себе четкий образ немного ветреной, легкомысленной девочки, которая ничего не повидала в жизни. Основываясь на своем тяжелом опыте, разводе и исчезновении мужа, Кэрол предполагала, что у ее девочки будет точно так же, ведь мужчинам она больше доверять не могла. Когда Хлоя возвращалась домой утром, от нее веяло алкоголем. Оправдания того, что у ее парня отец имеет собственный бизнес в этом плане, приводили мать в бешенство. Постепенно, кроме мужчин, она перестала доверять и дочери. А Хлоя не хотела возвращаться домой как можно дольше, наслаждаясь солнечными берегами Калифорнии, дружной компанией и Стивом. Только в последние годы они начали больше контактировать. Хлоя взрослела, Кэрол смирилась и приняла. Девушка старалась поддерживать мать, потому что видела, что ей было больно из-за ее отца, но простить ее поступки, касаемые ее детства, не могла. Хотя боль и притупилась, начала затягиваться легкой пленкой забвения. Тем не менее, стоит допустить в этой жизни один прокол, старые раны открываются вновь, выпуская полузасохший, неприятный гной. Хлоя видела, что Кэрол стала больше улыбаться, но и подумать не могла, что мамин новый жених приведет ее на путь постоянной борьбы и стресса.***
— Итак, сегодня мы все пишем тест, который позволит нам выявить ваш уровень знаний по химии, — преподавательница скептически оглядела учеников с туповатым выражением лица, вздохнув. Сижу на предпоследней парте, склонив голову вниз и решая вторую задачу. Шея ужасно затекает, мешая и без того слабому мышлению пробраться в мой мозг. Вариантов ответа нет. Чувствую, как смесь паники и страха начинает пробираться под ребра. Это всего лишь небольшой тест за эти пол года. Ты сможешь написать его, Хлоя. Когда идет двадцатая минута, я решаю только четвертое задание. Перелистываю страницу, замечая еще как минимум десять. Пальцы сильнее вжимаются в бедную ручку, белея. — Скоро будете сдавать, — словно издеваясь, говорит женщина. Смотрю налево. Дилан спокойно что-то пишет, вызывая мое недоумение. Он чувствует мой взгляд, потому поворачивается, спокойно оглядывая лист с заданиями. Пожимает плечами.***
В доме Райт темно. Небо затянуто облаками, поэтому не так много света проникает в комнату к Ким. Она бездумно смотрит на стену, где повешены их совместные семейные фото. Две девочки улыбаются приветливо, у них испачканы руки в песке, но они не разжимают их. Одна наклонилась так, будто сейчас упадет. Это маленькая, другая Ким. Еще более беззаботная, веселая и смелая. У другой девочки в руке сахарная вата. Она некрепко сжимает палочку, словно сладость ее вовсе не волнует. Ким достает из-под подушки дорогой отцовский коньяк. Смотрит на толстое стекло, прекрасную этикетку. Эта бутылка обошлась ему дорого. На другой фотографии девочкам лет десять. Они все еще улыбаются, купаясь в надувном большом бассейне. Эшли смотрит на Ким, та смеется, брызгая в сестру водой. Ким, как сейчас, помнит, что тогда был жаркий летний день, они прыгали в бассейне под веселую музыку из Спанч Боба. Кимберли медленно водит пальцами по неровному стеклу, наблюдая за темно-бронзовой жидкостью. Она не хочет это пить. Она не любит виски, не любит сидеть без дела, ведь каждая ее минута — это действие, возможная помощь другим или безудержное веселье. Укутавшись в персиковый плед, она слегка сопит. Небольшой насморк, но в целом она здорова. Странное, личное подобие депрессии выводят ее из себя. Дверь комнаты начинает открываться, так что девушке приходиться запихнуть свою находку под кровать. Стекло неприятно лязгает об пол. — Кимберли? Ты как, детка? — мама держит в руках помаду, ее лицо совершенно ровное и задумчивое. Однако глаза выдают то, что они с ее отцом куда-то уезжают, скорее всего корпоратив. — Все хорошо, — девушка улыбается. — Мы вернемся завтра, не скучай, — мать уже собирается уходить, но будто вспоминает. — А почему ты не в школе? — Слегка приболела, — ложь вылетает молниеносно, ведь девушка не сомневается, что ей поверят. — Возьми пару лекарств в аптечке, звони, если не станет лучше, — мама мягко закрывает дверь. — Хорошо, — шепчет Райт. Она притягивает к себе бутылку, ставя ее рядом. Эшли уже уехала с Джастином, так что в доме она остается одна. Она так же достает коробку, набитую всякой всячиной. Копается, ища определенную вещь. Здесь лежит яркая открытка, на которой нарисованы разные тортики и сладости. Эшли рисует не очень хорошо, но сладости у нее получились правдоподобными." Для лучших сестренок на свете Нет лучшего в мире дня. Я не так мечтаю о лете, Нежели лучше поздравить тебя. Ты мой цветочек и солнце, Даже когда сгущены облака. Запомни, твоя Эш вернется, Она не покинет тебя никогда… " С Днем нашего Рождения, Ким.
Им исполнилось двенадцать. Иногда Эшли писала ей стихи на их общий День Рождения, а Ким научилась печь сказочные печенья. По розовой щеке скользит слеза. Затем другая, затем уже на другой щеке. Ким сглатывает, поднимая взгляд на их последнюю совместную фото. Там им пятнадцать, Эшли впервые покрасила волосы. Они всегда были чуть темнее, чем у Ким, но такими же рыжими и волнистыми. С этой фотографии на Ким смотрит кто-то другой. Эшли изменилась в то время, но они продолжали проводить время вместе. Нашли общую компанию, а Эшли нашла Джастина. Ким он нравился, но она считала его слишком мягким для своей сестры. Ким смотрит на фото, затем на бутылку. Да какая разница, сколько раз она уже ни пила на вечеринках. Несколько глотков и неприятная горечь. — Ну и гадость, — улыбается девушка, смахивая запутанные кудри. — В наше время виски был несомненно лучше, — неожиданно раздается голос под самым ухом. От удивления Ким чуть не выпускает бутылку из рук. Она ищет глазами собеседника, но комната пуста. — Хочешь меня увидеть? - насмешливо уточняет голос. — Придется потерпеть, дорогая. Это точно мужчина или парень. Его голос мутный, словно вода в болоте, но при этом в нем есть своя звонкость. — Это коньяк, — шепчет Ким, отставляя бутылку в сторону. — Девочка, тебя не могло унести с одного глотка и так быстро. Ким резко разворачивается, вскакивая на колени, осматривая всю комнату. Никого. Ничего. — Где ты? Почему я тебя не вижу? — голос дрожит, ей страшно. — Еще немного рано. Потерпи. Я просто хочу немного сгладить твое одиночество. — Зачем? Голос ненадолго умолк. Ответа не было довольно долго, чтобы девушка решила, что ей почудилось. — Потому что мне тоже одиноко, Ким. Правда, наше одиночество имеет разное происхождение. Убедившись, что пока ей ничего не угрожает, Райт присаживается обратно. — Что ж, из меня сейчас плохой собеседник, — вяло отвечает она. — Да, возможно, Ким. Но ведь ты обычно веселишь людей, выслушиваешь их. Так, может, тебе пора высказаться мне? — У тебя совсем нет дел, кто бы ты ни был? Зачем тебе нянчиться со мной, — все-таки решив, что ее сознание шутит с ней, Ким делает второй глоток. — Я не отказываюсь от возможностей поболтать по душам. И да, у меня есть немного времени, чтобы уделить его тебе. Девушка мнется. — Хорошо. О чем поболтаем? — Может быть, о твоей сестренке? Ким напрягается, прикрыв веки. — Если ты плод моего воображения, то и так все прекрасно знаешь, а если же нет… — она с опаской вглядывается в комнату. — То это подозрительно, что ты так много знаешь обо мне. — Тогда и с пониманием у нас не возникнет проблем. Представь, что я твой психолог. А возможно и просто твое скрытое подсознание. Выскажись, Ким. Девушка закусывает губу. Не хочет. — Я бы очень многое хотела бы ей сказать. Сейчас я вне ее компании, но это не совсем то, что действительно меня волнует. За несколько лет общения с ними, я поняла, что некоторые из них полные придурки. Хотя, Тобби был полным открытием. Иногда он смотрел на меня странным взглядом, но я и подумать не могла, что он решит прицепиться к Хлое. Или что способен на подобное. Тогда на крыше, я испугалась. Они стояли все там, похожие на банду бандитов, а Эшли управляла всем этим цирком. Она стала их королевой, главной для безмозглых поданных. Но ведь она не всегда была такой… Джастин тут не причем, выходит, это они все ее изменили. Возможно и родители. Если бы они хоть чуть-чуть больше времени уделяли нам, — Ким зло взглянула на дверь, словно ее мать все еще была за ней. — Они занятые люди, у них есть причины. — Да, но даже наша няня больше заботилась и любила нас, нежели кто-то из них, — Эшли растирает ладонью мокрую кожу на щеках. — Это повлияло на нас, но по-разному. Я стала искать тепло и общение в других, а Эшли решила, что это в ней что-то не так. Она изменила себя сама, совершенствуя новую копию, " Прекрасную и Неповторимую Эшли Райт ". — Ей так легче справляться. Ким отрицательно мотает головой. — Это не она. Я не верю, что это может быть она, — она вскакивает, быстро направляясь к стене. Хватает первую фотографию, где они вместе в песке, а в руках Эш сахарная вата. — Я знаю, ты винишь меня за то, что я сдала вас тогда, — Ким начинает шептать, не замечая, что сейчас расплачется. — Но я сделала все правильно. Вы их били. Вы поступали, как последние уроды, только потому, что тебе было скучно, Эшли? — она с ненавистью буравит лицо сестры, маленькое улыбающееся лицо. — Так вот знай, что ты сука. Ты не думаешь о других, не помнишь поступков и забиваешь на все, кроме себя. Существо слушает крик рыжей девушки, наслаждаясь надрывными нотками в голосе. — Почему ты сейчас не со мной? — снова слезы. — Почему ты уходишь? Ким облокачивается на стену, соскальзывая вниз. Она не может больше отдавать себя и свою энергию другим, она не хочет бессмысленно растягивать рот, поднимать настроение и участвовать в разных мероприятиях. Она не хочет танцевать и заниматься в их команде черлидинга. — Тихо, Ким. Все еще наладится. Рыдающая девушка чувствует, как ее плеча что-то касается. Чья-та ладонь. — Я обещаю, все скоро прекратиться. Эшли вновь полюбит тебя. — Что-о? — поднимает голову Райт. Белки слегка покраснели. — Ты же хочешь, чтобы твоя сестра наконец обратила на тебя внимание? А так же, ты хочешь, чтобы все твои страдания закончились. — О чем ты? — на секунду она цепляет легкую тень в углу. — Скоро все кончится, — обещает голос. — Потому что через два дня, три часа, тебя не станет на этом свете, Кимберли Райт. В комнате воцарилась гробовая тишина.***
Школьный коридор наполнен звуками и голосами. Даже несмотря на «тухлую» погоду, люди заряжены новой энергией, непонятной для Хлои. — Наша команда активно тренируется к чемпионату, — объяснил ей Дилан, идущий рядом. — Скоро продолжение сезона. Хотя девушку мало интересовали матчи, она подумала, что была бы непрочь сходить на один из них. Из этого обычно состоит школьная жизнь. — Как твой тест по химии? — интересуется О’Брайен. У него хорошее настроение, так что Морец не хочется ничего говорить, что она не уверена в большей половине заданий. — Средне, — кисло отвечает она, забрасывая в шкафчик лишние учебники. Однако ее ответ не сбивает парня с пути. — Мне, видимо, достался вариант полегче, — карие глаза сверкают. — Не беспокойся, Хлоя. Она понимает, что в этом предмете мы все тупни. Может, завысят. — Вот только мне не хотелось бы проверять, — бурчит девушка. Сегодня она рассеяна, так что не может быстро сосредоточиться на чем-то. Поэтому, когда к ней подходит Тобби, реагирует агрессивней скорее Дилан, чем Морец. Он выходит вперед, загораживая ее, и скрещивает руки на груди. — Что-то угодно? — холодно спрашивает парень. Хлоя чувствует исходящие волны напряжения. Дилан словно хоть сейчас готов ринуться в бой, если понадобится. — Я хотел поболтать с ней, — не уступает ему в грубости соперник. Тобби все еще в повязке после ножевого ранения. Видно, тогда Хлоя хорошо ему двинула в бок. — Не дождешься, — отрезает парень, беря Хлоя под руку. Он слегка теснит ее назад. — Это не тебе решать, — Тобби начинает надвигаться, но Дилан стоит на месте. Теперь он непоколебим. Еще чуть-чуть, и девушке кажется, что драки не миновать, но она совсем этого не хочет. Подавив внутреннее отвращение, Морец разрывает касание с Диланом, вставая между парнями. — Спокойно, — она легонько приостанавливает рассвирепевшего парня. О’Брайен не воспринимает ее, сводя все силы на сражение с противником глазами. — Тобби, — начинает Морец. — Что бы вы сейчас здесь не затеяли, для тебя это плохо кончится. У тебя уже получалось улизнуть от ответственности, но не получится в этот раз, я тебе гарантирую. Взгляд зеленых глаз теперь обращен на нее, Хлоя еле заметно дергается. На теле начинают ныть те места, которых многочисленное количество раз он касался. Тогда в роще, затем на крыше школы, на Осеннем балу. С тех пор ее ненависть слегка угасла, в основном благодаря О’Брайену, но сейчас снова начала возрождаться. Она уже подступает к горлу, сводя контроль собственным телом на минимум. Хлоя с охотой сама бы ударила его. — Тише, сученька, — улыбается брюнет. — Это скорее тебе придется бояться ответственности, ведь не я воткнул нож прямо в своего одноклассника. — Я бы с радостью оставила тебя в покое, если бы ты не распускал руки. — О чем ты, — он так фальшиво удивился, что мог бы удостоиться особой премии " Золотая малина ", будь он актером. — Ведь никто не знает, что действительно происходило тогда. Подумай, Хлоя. Кто за тебя заступится? Он? — Тобби кивает на Дилана. — Да он сам в пару шагах от тюрьмы, так что будите вместе на завтраки ходить. Ким? Она хоть и предательская крыса, но против Эшли не пойдет. Точно не в суде. А все идет именно к этому, — парень облизывает губы. Хлоя готова застонать от негодования. От него становится больше проблем, чем от Анны. — У меня есть хорошие люди. Профессионалы, — шепчет парень, но Морец перебивает его, делая неожиданный выпад вперед. — Да срать мне на твоих людей и влияние, придурок, — шипит девушка. — У меня тоже есть связи, наша семья одна из самых влиятельных в городе, — Хлоя не посчитала нужным упоминать, что они сейчас не живут вместе, и довольно плохо ладят. Сойдет, для запугивания. — Или ты думаешь, что у меня не осталось для тебя подарков? Что же, поздравляю. Эксперты с радостью предоставят отчет о гематомах, до сих пор не заживших от твоих выходок. Я расскажу прекрасную историю о том, как молодой человек несколько раз заманивал девушку и пытался изнасиловать. Дилана не упекли за решетку, его показания будут действительны. Так что, свидетель у меня есть. И что-то я не вижу Ким в последнее время с вами. Ты уверен, что она займет позицию старых псевдо-друзей, когда она избегает вас целыми днями? И еще, ты точно уверен, что хочешь ввязываться в это дерьмо? Тобби непроницаемо смотрит на нее, поджав губы. У Хлои сжимается сердце, ведь она помнит, как они прижимались к ней, обжигая и оставляя следы похоти. — У тебя есть шанс начать заново, — тише говорит она. — Я с легкостью пойду на войну со всеми вами, но пока что вы ни разу не выиграли. Есть желание пойти на риск? Сесть в тюрьму? Тобби отводит взгляд в сторону, так что девушке кажется, что она одерживает вверх. Это придает сил, позволяет разлиться внутри мрачному ликованию. — Нет, — отвечает она за него. — Так что давай не будем мозолить глаза друг другу и просто разойдемся.***
Эшли открывает массивную входную дверь особняка, закуривая сигарету. Она улыбается Джастину, ведя парня сразу наверх. Он светится, как рождественская елка, ведь совсем скоро они с Эш останутся одни, в одной комнате… Мама сказала Эшли, что сегодня они снова уезжают, правда только до завтрашнего утра. — Сегодня был такой насыщенный день, нас сильно загоняли на тренировке. — Тогда, может для начала примем душ? — девушка пускает дым в прихожую. Она улыбается одними губами, мягко скользя ладонью по юбке, в которой точно сегодня замерзла. Джастин стягивает куртку, а вместе с ней и толстовку. Эшли хихикает, когда его рука запутывается в рукаве. Она подходит, обхватывает его шею руками и крепко целует, ведя свою настойчивую игру. — Нам нужно в ванну, — напоминает Джастин, когда отстраняется от разочарованной девушки. Они следуют наверх, попутно дотрагиваясь друг до друга. Эшли не докуривает сигарету, выбрасывает ее в урну. Они снова соприкасаются и целуются. Эшли впихивает разгоряченного парня в ванную спиной. Затем слышится небольшой писк. Парочка удивленно переглядывается. Джастин отходит от сжавшейся в комочек Ким. У нее неприятный вид. Лицо одновременно и бледное, и красное. Словно на чистую стену нанесли неровными пятнами багровую краску. Она не накрашена, однако что-то темное растерто около глаз. Туманная пленка застилает их. — Ким? — пораженно отмерзает старшая Райт. — Что-то случилось? Она неловко жмется к Джастину, который без стеснений сверкает торсом. Сестра молчит, что еще больше беспокоит Эшли, хотя она старается не подать виду. Обида еще есть. — Все нормально, — голос хриплый и тихий. — Я слегка приболела. Ким исподлобья косится на них, затем медленно плетется из ванной. Она аккуратно обходит Джастина и Эш, не смотря им в глаза. На один короткий момент Эшли удается заметить в глазах сестры растерянность и удрученность, но она снова не подает вида, только кусая нижнюю губу. На какое-то мгновение ей хочется ее обнять. Но что значит желание без действий? — Ты приняла таблетки? — все же спрашивает она. — Да, не волнуйся, — мямлит Ким и закрывает дверь своей комнаты. Только потом Эшли понимает, что от нее несло алкоголем. Они остаются с Джастином одни, Эшли растерянно утыкается ему в грудь. Она не привыкла к таким ситуациям. В голове крутятся вопросы, она не знает, что делать. Джастин мягко гладит ее по волосам, принимая правильное решение какое-то время помолчать. — Думаешь, она в порядке? — она поднимает свои большие глаза к его лицу. — Не похоже, — хмурится парень. — Она серьезно заболела. Они стоят так еще пару минут, пока Джастин не лезет своей рукой под короткую юбку Эшли.***
Хлоя и Дилан заходят в магазин, к их удивлению, свет горит, а за прилавком копошится Джим. Дилан с неоднозначной подозрительностью смотрит на него, громко окликивая: — Хэй, Джим. Не ожидал увидеть тебя тут скоро. — Что, сукин ты сын, думал я так скоро в могилу отправлюсь? — ворчит мужчина. По его голосу нельзя понять, какое у него настроение. — С тобой до сих пор та баба, которую ты тогда ко мне приводил? — он только теперь замечает продрогшую от мороза Хлою. — Надеюсь, толстовка, которую я тебе всучил бесплатно, все еще жива. Вместо Дилана отвечает Морец: — Да, сэр. Спасибо вам за нее. И за то, что пустили нас сюда на время, — она замолкает. — Скажите, разве тут все это время был свет? — Конечно был, — рявкает Джим, не обращая внимание на ее вежливый тон. — Иначе как бы тут все работало, тупицы. Хлоя не обижается, даже наоборот усмехается. Дилан подзывает полноватого мужчину, чтобы поговорить, а она идет в маленькую комнату. Через какое-то время Джим уходит. В магазине вновь они с О’Брайеном одни. Морец, уже переодетая в пижаму, лежит на кровати, читая роман Дэниела Киза. Ее лицо отражает беспокойство. — Что-то не так? — интересуется Дилан, выходя из ванной. Потирает рукой мокрые волосы. — Нет, просто довольно волнительное произведение, — Хлоя вздыхает, откладывая книгу. Дилан гасит лампы. Приближается к кровати, забирается под одеяло. Он ложится рядом с Хлоей, приобнимая ее за плечо. Она смотрит на него задумчиво. — Нужно завтра заехать к Дэйву, а еще неплохо бы поговорить с Ким, — неспешно шепчет она. О’Брайен заправляет выбившуюся прядку золотистых волос ей за ухо. — Хорошо, — соглашается он. — Ты сегодня поставила его на место. — Ты про Тобби? — она морщится, выражая всю свою неприязнь к нему. — Он полный кретин. Не хочу говорить чего еще хуже, но он все это заслуживает. Дилан закрывает веки, придвигаясь ближе. Он целует ее в лоб, от чего у Хлои возникает приятное тепло. Она уже почти забывает о Тобби, когда Дилан тихо произносит. — Он не просто кретин. Это, блядь, несусветный кусок говна, — он слегка тормозит. — То, что он делает и сделал, не вынесет никакая девушка. Такие подонки заслуживают что-то похуже смерти. Хлоя ежится, переваривая эту фразу. Да, она тоже о подобном думала. Расщепляла его в своих мыслях, втыкала тот нож раз за разом, но, в конце концов, ненависть стала стихать. Она знала, что не способна на нечто такое, так что просто попыталась взять себя в руки. Сейчас Дилан говорил это с такой скрытой злостью, что девушка невольно испугалась. Ее руки оледенели, вдруг стало страшно лежать рядом с ним. Хлоя еще раз спросила себя, насколько хорошо его знает. Но затем стали мелькать моменты, которые она уже никогда не сотрет из памяти. Их первая встреча. Первое ее ненавистное утро в этом новом городе. Затем несколько переброшенных друг другу фраз из окон. Встречи в школе, его помощь после вечеринки у Райт. Этот магазин, подаренная темная толстовка. Бестолковые разговоры о снеге, жизни, мечтах. Поездка на велосипеде, откровенности и первый поцелуй на балу. Поездка на поиски Виктории. Вчерашняя ночь. Хлоя смотрит на парня, который полностью закрыл веки. Его дыхание участилось, должно быть, он уснул. Дилан все время был рядом. Он помогал ей, спасал, даже если ее и не хотели убить, то просто поддерживал на моральном уровне. И ей вдруг становится невыносимо тоскливо. Из-за того, что они не встретились в другом городе, не прожили свои нормальные жизни, гоняясь, разве что, за чайками на пляже. Дилан не имел счастливое детство, довольствуясь лишь не очень верным другом, да ночными кошмарами. Она невесомо гладит его волосы, а внутри образуется странная пустота. Хочется уткнуться в его грудь и зарыдать, как маленькому ребенку. — Дилан, — беззвучно зовет Хлоя. Парень спит. Мирно и сладко. — Кажется, я влюбилась в тебя.***
В ее комнате не горит свет. Блики от редких машин с яркими фарами бегают по комнате. Красивая мебель местами перевернута. Она слышит, как за окном стучит ветер. Через несколько минут белой стеной начинает падать крупный снег. В каждом звуке и шорохе чудится подвох и опасность. Ким забилась в угол, пыталась успокоиться. Свитер стал мятым, глаза казались стеклянными. — Этого не было, спокойно Ким, — она без конца шепчет похожие фразы. — Ты просто устала, всякое могло привидеться, да к тому же ты выпила один из самых старых и стремных коньяков в твоей жизни, — она истерично смеется. Ее пальцы сжимают шерстяную ткань свитера. За окном резко гудит автомобиль, а девушка вздрагивает так сильно, что ударяется спиной об стену. — Этого не было. Все будет хорошо. Тебе надо лечь спать, чтобы завтра отправиться в школу. Два часа назад стоны за стенами умолкли. Ким глядит на часы. Они бесшумно идут, отсчитывая время. Отсчитывая ее время. — Нет, нет, нет, нет… — скрипит зубами. — Это полная чушь. Никто не может знать дату твоей смерти. Брехня. Бред собачий. Она хочет заставить себя пошевелиться, но не может. Мрак. Неизвестность. Зловещее предостережение. Рядом стоит опустевшая бутылка из-под виски. Она блестит в неровном свете. Ким может разглядеть на полу брошенную ею же фотографию. Две девочки, измазанные в песке, одна с ватой. Держаться за руки. — Эш, — стонет Райт. — Эш, помоги мне. Она не знает, как она может ей помочь, обращается ли она вообще к той Эш, которую знает. Тело сотрясают конвульсии. — Тебе… нужно… пойти… спать… — рвано дышит девушка. Вот только как можно уснуть, когда тебе предсказали твою смерть через несколько дней. Ким плачет, уткнувшись в колени. Голые ноги замерзли, она поджимает их к себе. Может, стоит пойти к Эшли? Но она наверняка уже спит с Джастином. Стоит ли будить ее, когда она примет ее за чокнутую и скажет, что это очевидный бред? Ким привлекает тихое шуршание. Она отрывает лоб от колен, но ей никогда уже ничего не захочется увидеть. В пару метрах от нее лежит брошенная фотография. Которая не лежит. Краешек листа начинает подрагивать, приводя девушку в безудержный ужас. Затем сама фотография медленно начинает ползти к Кимберли. От этого создается легкий шорох при касании с полом. — Нет, — шепчет Ким, пытаясь сильнее вжаться в стену, а темнота вокруг только сгущается. — Нет, нет, стой… — громкость ее крика увеличивается, переходя в визг. Однако что-то ее быстро затыкает, а прямо перед лицом возникает черный силуэт растрепанной девочки. Она смертельно бледная, вялая. Ее тело рассыпается, но его части все еще держатся вместе. Словно этот ребенок постарел, оставшись ребенком. Ее маленькая ладошка зажимает рот рыжей девушке. Она смотрит бледно-голубыми зрачками в глаза Райт, которая уже готова потерять сознание. В другой ручке она зажала фотографию. — Привет, — словно шелест листьев, ее голос раздается в голове Ким. — Меня зовут Анна. Ким мычит в ее ладошку. На холодные пальцы девочки капают слезы. За ней медленно и плавно возникают все новые силуэты. — У тебя все впорядке? — нежным, издевательским голоском произносит ребенок. Она улыбается, начиная скалиться во все зубы, желтые и больные. С ее руки на лицо Ким переползает червяк. — Потому что скоро ты умрешь. Смеется, показывая мятую фотографию, где вырезано лицо Ким.Они дождутся своего поглощения.