Немного без паники [БРОШЕНО, ВОЗМОЖНО ВЕРНУСЬ]

С дядей Махиру. Из всех людей, вампиров, сервампов, покемонов, моего задиры из детского сада, я столкнулась именно с ним. Я вырубила дядю Махиру. Опять! Может, мужика прокляли? — Что за шум? — внезапно открыл дверь мой дорогой опекун, а я такая с орудием убийства стою над его опекуном. Как там принято действовать в форс-мажорных ситуациях? Вспоминай, Лера, что тебе всегда говорил обжешник на такой случай делать? «Избавиться от свидетелей, трупов, улик и приготовить алиби»… какой не правильный у меня был обжешник. Но железный кейс у меня в руках, так что… нет! Я же не конченный психопат-убийца с раздвоением личности на фоне детских травм. Я сказала «нет». — Мамуль, чего стоишь, помоги мне тел… то есть, гостя в дом затащить, — сказала я будничным тоном, хватая мужика за одну ногу и таща в дверной проём. Как был тяжелым, так и остался. Дядь, садись на диету. — Ну и долго я его одна тащить буду? Моя родня или твоя? — забавно, после этого он всё же помог затащить его в прихожую, благо соседи тут не любопытные, а то лишние ямы копать не охота… А, точно, кейс! — Всё, теперь закрывай, — отдала я приказ Махиру, успев спасти своё сокровище. — Почему он без сознания? — щелкнув замком, спросил парень. — Он хоть жив? — спросил второй соседушка, который в человеческой форме уселся рядом с телом. Бессознательным телом. — Конечно жив! Просто он так неожиданно сзади подкрался, что у меня сработал рефлекс.  — Рефлекс ударить человек до сотрясения? — лениво поинтересовались у меня. — Почему ты меня палишь? Что я тебе плохого сделала? Забыла покормить? Ох уж эти дружеские подставы, как я по ним скучала, — а коту пофиг на мои разглагольствования. Вот для кого я стараюсь? Но! Однажды я пробью эту стену отчужденности на его лице! Надо купить фотик, чтобы запечатлеть этот исторический момент. — Видимо, мне стоит поискать себе где-нибудь политическое убежище, — говорю я, наблюдая, как Мамуля возится с родственником, надеюсь, я не сделала его окончательной сиротой. Неловко будет. — В смысле? — в непонятках посмотрел он на меня. — Карамысле! — вижу это недоумение, перестаю развлекаться и тяжко вдыхаю. Хорошо, разложим пирожки по полочкам. — Махиру, это же твой дядя. — Да. — И это его квартира. — Ну, да… — уже более неуверенно кивает мне мамочка. Неужели я так сложно разъясняю? — И я твоя девушка. — Угу… — нет, мне никогда это не надоест. — Что?! — А что я по-твоему могу делать у парня в поздний вечер? За солью, хлебом и ножом зашла? — с таким сочетанием хоть сейчас на поминки иди, поминайте мою психику, изжила она своё. — Мало ли чего в жизни нужно… — лениво произнес Куро, сидя на полу, уныло смотря на сущую картину. — Неважно, — махнула я рукой в сторону кошака. — Я ушла, — перепрыгиваю через тело к двери. — Лера, постой! — кричит вдогонку мой верный фаворит, но тут тело дает о себе знать, болезненно мыча, как корова. — Дядя, ты в порядке? — присел обратно. — Куро, живо стал котом. Тихо, незаметно сваливаем. Нафиг нужен мне этот геморр. Оу… стала говорить как Куро, надо бы прекращать это пока не поседела и не стала окончательной частью дивана, одно свое красивое место отсижу. И вновь: я, луна, ночь и кейс — романтика. Куда же одинокая, любящая привлекать внимание барышня может пойти? Тусить! Я хочу тусить, но одной не вариант, еще в рабство кто-нибудь продаст. Со мной такое реально может случиться, вы видели мою удачу? Я вот ее, гулянку, месяцами не вижу. Хм, может Микуни позвать? Он точно должен знать, где здесь можно развлечься. Но путь мой не близок, минут сорок ходьбы, хотелось бы мне, чтобы я могла легко там появиться… — Ты можешь. — ОХ, ТЫ Ж ЧЁРТ! Чёрт, твою матерную создательницу, какого так пугать?! — у меня чуть сердце не выскочило. — Покемончик, честное слово, еще раз так сделаешь, и я приготовлю первые и единственные в мире шашлыки из покемонтины, — а чё он появляется из ниоткуда, и вообще, почему я его вижу? — Ты всегда теперь будешь мне являться наяву? Даже не во снах, а тут, в реальности. Походу пора оплату брать с мифических существ за подконтрольность моей жизни… — Я могу к тебе явиться лишь ночью и на пару минут, — что, роуминг не потянешь? И что это за призрачно-механический голос, горлышко болит? — А посему я могу лишь быстро рассказать тебе, как пользоваться твоей силой. — За две минуты? — скептически переспрашиваю я. Попахивает лохотроном. — Время — деньги, — а он точно принадлежит Лени? У Жадности не подрабатывал? — Говори уже, — немного раздраженно сказала я, складывая руки на груди. — Если ты хорошо помнишь место или знаешь его точный адрес, то сможешь в него попасть, — а так же избежать все пробки, любимые недовольные рожи людей по утрам и, конечно же, «пространство» общественного транспорта. — На этом всё, мне пора, — сказал он и растворился в воздухе. А для полной инструкции Вы можете купить наш полный пакет, позвонив по данному номеру, звонок абсолютно бесплатный. Фух, ладно, надо попробовать, вот только… — Чё смотришь? Шизофреничек не видел, что ль? — отогнала я от себя странно косящегося на меня парня, как бы за легавыми не побежал. Отойдем-ка в сторонку. — Кисточко-появисус! — так веселее. Минутку, а мне сначала надо нарисовать дверь и затем подумать над местом или сначала место потом дверь? Это сложнее любого шекспировского вопроса. — Вот она! — крикнул кто-то позади меня. Твою мать… почему в этой Японии столько ответственных добропорядочных граждан? Чувак, не мог мимо пройти? Теперь уже пофиг, быстрый прямоугольник, палочка, которая типа дверная ручка, вспоминай о месте, и прыгаем… — Оу… — я вывались откуда-то, и у меня кружится голова, кейсик где-то под боком валяется. Мои перемещения, видимо, похлеще любой синей будки. Надеюсь, со временем привыкну. — Голова… — ною я, переворачиваясь и садясь на коленки. Поднимаю голову, перестаю жмуриться и вижу застывшего на месте Штейна. А теперь посмотрим на картину со стороны, которую я поняла спустя пару секунд. Во-первых, я себя раскрыла немцу, точнее свою силу. Во-вторых, он буквально застыл, окаменел с какими-то дымящимися колбочками в руках. В-третьих, но это мелочи, я выпала из холодильника. Ну, с кем не бывает. Да, первое о чём я подумала, это их замечательный холодильник. — Русская, — слегка заторможено произнес он. — Немец, — примерно также ответила я ему. Неловкая ситуация. — Ты только что вышла из холодильника? — Понравился вид на консервы, — они тут такие замечательные, от паштета пятилетней давности до сиреневой фасоли, м-м-м, блеватина. — У тебя на голове антигидроксонин, — что-что у меня на голове? Я потрогала свои волосы, и нащупало что-то слизкое, посмотрела на руку, а эта хрень еще и желтого цвета. — Советую смыть. — Чтоб твои пробирки, Штейн! — крикнула я, мигом встав и помчавшись в ванную. — Если я облысею или поседею, я прикончу тебя! К счастью для моих дорогих волос все обошлось и быстро смылось, правда на тело и одежду тоже попало, поэтому, от греха подальше, второе я кинула в стирку, а первое пришлось тоже быстро отмыть. О, мне выделенное полотенце всё ещё тут весит. Заворачиваюсь в него и, теребя волосы, выхожу. — Ты получила силы от сервампа. — Хоспади… ты меня заикой сделать решил? — дернувшись от неожиданного появления немца, говорю я. Он дает мне второе полотенце, и я с легким кивком благодарности принимаю его, надо же волосы вытереть. — Как ты получила силу сервампа? — с маниакальным блеском в глазах спросил он, я же пошла к лестнице на второй этаж. — Микуни здесь? — Нет, он уехал по делам позавчера. В чём формируется твоя сила? — я остановилась где-то на третьей ступеньке, раз его нет, идти туда нет смысла. — Ты здесь пол хоть иногда моешь? — спрашиваю я, топая по всему этому босиком, Мамуля бы не одобрила. Штейн развернулся, сделал два шага, что-то взял и вернулся обратно ко мне. — Я полагаю эта одежда мне? Ну, спасибо, хотя у меня возникают вопросы, откуда у тебя женская одежда… — присмотревшись к размеру джинсов, уточняю я. — Ладно, что ты там спрашивал? — Откуда у тебя взялась эта сила? — я беру футболку, а вот она явно мужская, и топаю обратно в ванную, вешаю полотенце, что использовалось для волос, потом делаю шаг в сторону немца и разворачиваю его на сто восемьдесят градусов (ну хоть не сопротивляется). — Была у меня и одного сервампа критическая ситуация, поэтому он меня укусил, и я провела замечательные часы в его голове, — хорошо, что хоть белье ни в чем не заляпала, теперь футболочка одевается. Блин, она мне как платье, неужели я такая мелкая? — И в чем заключается твоя сила? — подхожу к нему и вешаюсь на его плечи, насколько мне позволяет рост. — Видишь колечко? В этом и заключается сила, которая принимает форму рисовальной кисточки, а джинсы я все же возьму, — слава богу, что я в них влезла, такое чувство, будто до меня их надевал кощей бессмертный. Мало ли чем старичок занимался в своей жизни. — Слушай, Штейн, а у тебя есть телефон? Мне надо смс мамочке сбросить, — чтоб меня потом совесть не мучила, а то опять изведется, а мне чаем ромашковым отпаивать. И чтоб он мне мозг не съел своим лекциями. Но в первую очередь я забочусь о нем, конечно же, о нем — зря он меня заставил вызубрить его сотовый, что ль? Немец в каком-то отсутствующем состоянии мне дал свой телефон, достав тот из кармана халата. Ух ты ж, давно я не видала раскладушки. Боже, я век не пользовалась кнопочной клавой на цифрах. Где здесь этот пробел… «Мамуль, не переживай, я не приду ночевать. Ушла искать местную вариацию русских суши. Чмоки-чмоки». Да, я всё ещё хочу есть. Борща, пельмешек, компотика, пирожки, шаурмы хотя б… А потом можно завалиться в гостиницу, кейс-то цел и невредим. Балин! Вернемся домой, как бы за паспортом, потому что без него не регистрируют в отелях. А ты что, Иванова, думала полоса долго белой будет? — Спасибки, Штейн, — закинула я ему телефон в карман, потом активировала свою силушку богатыр… сервамскую или вампирскую… Лерену, короче. Рисуем прямоугольник, палочку, скоро я научусь это делать на автомате, теперь надо подумать над местом. Это должно быть что-то безопасное, чтобы дядька внезапно меня не заметил, и я должна появиться рядом с Махиру. Может у него под кроватью? Оправдаю страхи миллионов людишек о подкроватных монстрах. — Как ты смогла использовать свою силу, если твоего сервампа нет поблизости? — задумчиво произносит немец, на что я к нему поворачиваюсь. — А я разве говорила, что он у меня есть? — таинственно ухмыляюсь я. — То есть ты не его хозяин? — в шоке произнес ученый. — Неа, я свободный человек, — показав язык, усмехнулась я, открывая дверь. — Покеда. Чудесно, теперь я в каком-то замкнутом, темном и тесном пространстве. Ну, что, Валерия, зато покрасовалась! Если это гроб, то я реально прикончу этого чёрта. Опа, дверца, открывается, прольем же свет на мое местонахождение, света пока не вижу, но вот чьи-то ноги передо мною красуются. Секундочку… дергаю за бежевую штанину, обладатель ног вздрагивает, а потом резко садится. — Привет, Махиру, — улыбаюсь я. Его недоумение, шок и страх мне просто не передать словами, это нужно видеть. — Лера? Как ты оказалась в комоде под раковиной? — у меня тот же вопрос, дорогуша. Интересно, все мои перемещения будут так своеобразно выполняться? Теперь ясно, чего так тесно: я, ведро, моющие средства и кейс. — Нет времени объяснять, дай мне мой паспорт и я пойду, — звучит как фраза из боевика, хотя я что-то не припомню, чтобы они сидели под раковиной. — Почему у тебя мокрые волосы? — присмотревшись, спрашивает паренек. — Это долгая и неинтересная история, просто дай мне мой паспорт, — Махиру со всей присущей только ему редко проявляющейся неуклюжестью проходит к журнальному столу у дивана, берет его и вроде бы прячет в кармашек фартука, мне не видно. Затем проходит мимо дядюшки, как хорошо, что часть кухни не видно за обеденным столом. — Махиру, подойди сюда, — так, Мамуль, не паникуй, ауч… спасибо, что кинул мне паспорт прямо в лоб, какая точность блин. И че ты на меня шикаешь «не высовывайся»! Пф, больно надо. — Да? — снимая фартучек домохозяюшки, подходит к нему Махиру. О, спасибо нашей с Куро вездесущей лени, за то, что мы так занимаем Махиру, что он забывает убрать это длинное и большое зеркало, которое я притащила у них из кладовки. Я девушка, мне нужно зеркало. — Я всё хотел спросить… Махиру, с тобой живет кто-то ещё? — какой неожиданный поворот приобретает наш вечер, я даже уходить передумала. — Нет, я живу один… — его голос дрогнул, только не спались! — А почему на диване подушка и одеяло? — ну как тебе сказать, дядюшка, я приютил двух обжирающих меня людей, которых теперь не могу выгнать в связи со своей совестью, и один из этих людей спит здесь. Что тут сложного, Махиру? Чего ты застыл как истукан? Спалишь же весь штат! — Потому что… — Махиру, не смотри по сторонам, я не спасу тебя, выпрыгнув из-за угла, сам мне спрятаться велел, — потому что… — от Куро помощи точно не жди. — Тут сплю я. — Зачем? У тебя же своя кровать есть, — какая жалость, что он не тупой. Давай, друг, напрягай мозги. — А мн-мне там спать надоел-ло, вот я решил поспать тут, — нервничает, глазки бегают, заикается и глупо улыбается. — Для разнообразия. Мой внутренний миниатюрный Станиславский умирает в приступе истерического хохота, периодически выкрикивая «не верю». Конечно, не мне судить кого-то, сидя в тумбочке под раковиной в окружении тряпок и моющих средств, в обнимку с мусорным ведром. Но кому как не мне сейчас фейспламить! — Махиру, — сурово произнес дядька, положив руку на плечо племянника, — ты завел девушку? — Что?! С чего ты взял? — молодец, я почти сама в это поверила, только не робей! — Этот комплект постельного белья, — тебе же сказали, что это для расширения кругозора, — несколько зубных щеток, — ну мало ли, старые износились, а остальное выкинуть было лень, — много грязной посуды, — парень как бы один живет и много, очень много учится, — какая-то косметика, нитки и платья, — видимо, пора признаваться, что ты транссексуал, Махиру. Да и как же этот его кружок кройки и шитья! Вот и ответ, — и прокладки в ванной, — а вот это да, сложно будет объяснить. — Ну-у… — правильно, тяни время. Даже я ничего не могу придумать, кроме как изобразить аллергический припадок. Парень никогда не был аллергиком, но когда речь зашла о прокладках можно заиметь аллергию на что-нибудь, тут нужна правильная мотивация. Хотя у дяди видимо есть какие-то свои предположения, вон как тяжко вздохнул. — Махиру, когда-нибудь у нас всё равно должен был состояться этот разговор. Ведь когда девочка и мальчик любят друг друга, они… — Не надо! — в панике закричал он. А чё ты его остановил?! Мировой дядя! Давно я так молча в конвульсиях от смеха не билась. — Нет, ты должен меня дослушать, они там… — попытался он жестами рук что-то изобразить. Я умерла. — А потом короче, — вновь какие-то неизвестные жесты руками. Шикарное объяснение на пальцах, я прямо вижу по лицу Махиру, как он проникся его глубокомысленными объяснениями. — Затем через девять месяцев появляются дети. Откуда они берутся, знаешь? — Махиру, зря ты в трансе отрицательно кивнул. — Попробую нарисовать, — я люблю этого мужика. Единственный, с кем я представляю Махиру, это с такой же домохозяюшкой. Или… нет, стойте, я придумала! Это была замечательна любовь. Махиру и Метла. Они любили друг друга и жили долго и счастливо. Не надо больше скрываться, Махиру, никто тебя тут не осудит. Здесь все свои.