Чёрная полоса заканчивается на рассвете

Баки резко остановился и оттащил меня за дверь, где находился лестничный проём, предназначенный для использования во время пожара. — Что происходит, на столько всё серьёзно? — Мэри... - Выдохнул он и посмотрел мне в глаза, как бы убеждаясь, что я готова услышать правду. Ведь оба мы понимали, что его слова: «разморозили из криокамеры и вернули в организацию» - были недосказанностью и оправданием чего-то большего. — Тогда, в Ваканде, меня заморозили не по-настоящему. Стив подстроил всё это, чтобы выиграть время и спасти от заключения своих друзей. Когда же наша «вина» была опровергнута, то нас перенаправили в ЩИТ, где мы обосновались в качестве секретных работников. Государство заключило договор с организацией, о невмешательстве в дела агентов и сверхлюдей, с учётом того, что ЩИТ возьмёт на себя эту обязанность и его дочерние предприятия, основанные на сохранности и защите. В один момент, когда я был на задании со Стивом, что-то пошло не так и меня взяли в плен. Затащили под старую программу и заставили убить тебя. Но до этого события, в Ваканде разработали препарат, способный избавить меня от зависимости 10 слов, вот только не целиком... Иногда на меня падает оцепенение, словно в ступор вхожу, для исцеления нужно время... Именно это меня и подвело. Если не те люди, не те слова, я бы не пытался покончить с тобой, не стрелял бы в тебя... Лучше бы стреляли в меня, лучше бы меня пытались убить... Я не хотел тебя убивать и сейчас не хочу. Меня от одной мысли об этом выворачивает наизнанку. Мэри, ГИДРА подобна вирусу или опухоли, она разрастается, как бы её не пытались уничтожить... Прошу тебя, держись рядом, ведь пока зачинщиков нашей программы не уберут, нам нельзя расслабляться, мы... Я не дала закончить ему речь потому, что больше не могла стоять и слушать, как он говорит обо всём этом с неподдельной дрожью в голосе. Я крепко обняла его, прижимаясь всем телом. Не собираюсь отпускать его. Баки так сильно переживает за мою шкуру, что сам готов выйти на линию огня. Всё. Я. Ни. За. Что. Не. Уйду. Больше никаких побегов, я останусь вместе с Барнсом. Джеймс спустя всё пережитое совместное время медленно, но верно заставлял меня усомниться в своей ненависти. Я потихоньку начинала ценить каждый момент проведённый с ним, но отбрасывала от себя, как мне казалось, дурные мысли. А больше я так не могу. С меня хватит. Джеймс Барнс, ты мне нужен, очень-очень, прошу, только не отстраняйся от меня прямо сейчас... Мои мысли пронеслись со скоростью света, но мне казалось, что это вечность. Я уткнулась лицом в шею Барнса, и почувствовала сначала нечто ледяное, а затем тёплое и мягкое... Баки... Обнял меня в ответ и стал поглаживать по спине, будто точно зная, что я была готова расплакаться. Ещё никто за всю мою жизнь не проявлял такой заботы и внимания по отношению ко мне. Забота... Баки! Ну, конечно! В том мотеле именно он заботливо накрыл меня одеялом... Ох, Барнс, прости, прости меня за всё... — Баки? — Мм? - Будто мурлыкая в ответ, отозвался он. — Прости меня... Я стала такой резкой и озлобленной на всех, что дальше... дальше своего носа и не видела... Я бы... Я бы всё отдала, чтобы забрать свои слова назад. Прости... - Я делала паузы между словами, ведь на меня неожиданно накатывали эмоции и ещё бы чуть-чуть... — Мэри, всё будет хорошо, - Баки начал проводить своей рукой по моим волосам, что сводило с ума ещё больше, - Мы справимся. Что было, то было. Прошлое не изменить. Всё будет хорошо, я рядом. Я рядом... И мы застыли в одной позе. Не знаю, сколько уже проходит времени, но мы не решаемся отходить друг друга. То, что происходит вселяет веру в будущее. Я верю Барнсу и впервые за долгое время чувствую себя в безопасности. Я поднимаю опущенные глаза, и вижу за спиной Баки небольшое пыльное окно, через которое пытаются пробиться ослепляющие лучи от подсветки, рядом стоящих небоскрёбов. Какая прекрасная глупая идея... — Баки? — Да? — Давай поднимемся на крышу, город такой красивый... - Я заговорила совсем спокойным нежным голосом, продолжая смотреть в окно и нехотя отстраняясь от Джеймса, который так же, как и я повернулся в нужную сторону. — Пешком? — Ты серьёзно? - Он разулыбался в ответ, ведь знал, что пешком с двадцатого на сороковой подняться нереально. — Вполне. Хочешь, наперегонки? — Не-е-ет, лучше на лифте... - Я хотела переубедить Барнса, но тот, похоже, уже придумал какой-то план... — Соглашайся! Кто прийдёт последним - будет возвращаться в ЩИТ не на машине. — А ты уверен, что сможешь пробежать двадцать этажей вверх? — Сейчас узнаем... Только чур не жульничать! Лифтом пользоваться запрещено. — И что же мне делать? - Я решила подхватить его игру, начиная говорить жалобным голосом. — Побеждать! - С этими словами он рванул вперёд, а я словно привязанная, последовала за ним. Мы, подобно маленьким детям, боролись за выигрыш и с каждым удобным случаем подтрунивали друг друга. Чем выше мы поднимались, тем тяжелее было бежать и разговаривать. Я попутно считала оставшиеся этажи и у самого верха, самого 40 этажа, у самой финишной черты Баки затормозил, оставив ещё две ступени перед собой. Как только я это увидела, то с последними силами проскочила рядом с ним и осипшим голосом изобразила победным клич: — Я выиграла!.. - Поднимаю руки вверх и облокачиваюсь на бетонную стену. — Рано радуешься... - Заявил Барнс и продолжил: — Нужно было переступить порог. - Я и моргнуть не успела, как перед глазами что-то пронеслось, резко открылась дверь и яркий свет осветил меня. — Ты жульничал! — Не-а, всё по-честному. - Я направляюсь к собеседнику. — Тогда почему ты.. - Не успев договорить, мои ноги стали подкашиваться из-за головы, которая закружилась от быстрого движения. Я не смогла удержаться и начала падать, но приземлилась не на камень, а на руки Баки, успевшему меня поймать. — Тогда почему я что? — Почему ты не упомянул об этом? - В ответ он лишь пожал плечами, прямо за которыми вдалеке всё небо было усыпано маленькими белёсыми и серебристыми точечками. Я не сдержалась и воскликнула: — Звёзды! - Джеймс поставил меня на ноги и поднял голову вверх, к небу. — Мэри, извини, до звёзд я, навряд ли смогу тебя доставить... - Я лишь засмеялась в ответ, продолжая разглядывать сверкающие комочки, которые были невероятно отчётливо видны. И их было так много, каждые светили так ярко... А мои эмоции тоже зажглись. Мы стояли на крыше торгового центра, а вокруг нас будто бы засветились миллиарды лампочек, с центром под названием Луна. Шея уже болела, а я не хотела опускать голову. Пожалуй, я нашла своё счастье в мелочах... Я нашла свои звёзды, путь к которым открыл мне Баки. — Ты ведь говорила про город. — Да, но я же не знала, что помимо города есть нечто более восхитительное. — Природа? - Джеймс прямо-таки читал мои мысли, что заставило меня улыбаться. — Она самая. — Здесь есть скамейки, может, посидим? - Я согласилась в ответ и пошла за Барнсом. Мы сели и вместе стали разглядывать уже здания. Это был великолепный вид. Город ведь не засыпает, он только просыпается и сверкает множеством фонарей, светодиодов и иллюминаций. Каждая высотка сияет неоновыми полосами. У каждой высотки на концах висят огромные фонари, что были установлены для безопасности от столкновения с самолётами. Каждая высотка блистает электронным светом. И всё, всё это: звёзды, Луна, небоскрёбы, свет и Баки - пробуждают во мне неизвестные новые чувства, слов к которым я не могу подобрать. Это и восхищение, и желание, и уверенность, и сила... Это такой заряд тока, который мурашками бежит по телу, натягивает улыбку и наполняет глаза блеском. — Спасибо. За всё... - Я шёпотом проговорила, чем притянула к себе лицо со вскинутыми бровями. — Я говорю спасибо. - Повторяю я уже громче, и смотря Барнсу в глаза. Его глаза... Так трудно разглядеть в них синеву моря, ведь они тоже блестят и отражают миллиарды лучей. Лучей, которые раскрашивают радужку Джеймса в триколор. Он молчит, ожидая того, что произойдёт дальше. Я тоже молчу, не знаю, что будет... Но я прямо сейчас чувствую мягкую и тёплую ладонь на своей кисти. Я отдаю себе отчёт, что это Баки, но и не собираюсь одёргивать руку. Я не буду разрушать тот мир, который мы создаём прямо здесь и сейчас, когда всевозможные ниточки сплетаются вместе, когда возникает что-то необычайное, когда на крыше: только я, только Баки, только наш мир. Пусть даже и на один вечер...