Слишком хорош, чтобы быть со мной. Слишком хорош, и это не дает мне покой. Too good to be good for me Too bad that thatʼs all I need All I need
Сонная боль сдавливала виски. Все тело болело от удовлетворения. Из приоткрытого окна доносился сладкий свежий запах чьего-то готовящегося завтрака, что напоминало Трою о спокойной жизни. -У меня такой не будет. Никогда. Он развернулся и открыл глаза. Рядом с ним лежал душный старый воздух. -Коннор? — приподнявшись на локтях и слегка запрокинув голову, спросил он. Тишина снова предательски шептала тихое «нет». Его тело вжалось в кровать, он накрылся с головой большим одеялом с серым мелким узором. Дыхание участилось. Воздух под одеялом стал горяч и неприятен. Парень резко откинул одеяло в сторону и бросился к окну. Покрасневшие глаза тщетно пытались найти знакомую загадочную фигуру, изумрудные глаза незнакомца. Он прислонился лбом ко окну. Мысли замерзали от резкой перепады температуры и разбивались, оседая на скользких серо-синих воспоминаниях. -Спокойствие? Я чувствую спокойствие? В его голове больше не было болезненных вспышек различных эмоций. Все чувства зеленым бризом бродили по коже. Кроме одного. Любовь. Особенное чувство. Она заполняет тело взрывами окситоцина, когда губы чувствуют вкус других припухших губ. Но также она толкает тело с многоэтажного здания, которое за секунду до столкновения с землей думает о любимом человеке. -Почему практически во всех фильмах показывается светлая сторона любви? Почему людям не нравится, когда человек сходит с ума от любви и рисует длинную полосу вдоль руки отражающим заплаканное лицо лезвием? -Жить ради любви или умереть за любовь? Худыми бледными ногами Трой несет свое тело в душ. Острая линия челюсти выделяется серым пламенем на фоне кафеля. Глаза, в уголках которых скопились скучающие красные тонкие нити, посмотрели на овальное зеркало, в центре которого висела записка. Доброе утро. Твое лицо слишком бледное. Ты красивый. Полночь. Мост.*
Снова и снова. Повторение каждой ночи, но с другими иссыхающими пейзажами и другой завораживающей луной. Трой стоит в центре комнаты и смотрит на свое отражение, поминутно бросая беглый взгляд на стрелки часов. За окном сгущается сладкая ночная тишь. Он открывает свой гардероб и понимает, что в нем слишком много черного. Черный. Особенный цвет. Он подойдет к каждому лицу — счастливому и озабоченному, мрачному и задумчивому. Он выделит все характерные черты гнилой или завядшей дикими цветами души. Подошва забрызганных кроссовок быстро стирается о остывший асфальт. Длинные ноги шагают длинными шагами. Глаза в поиске знакомой неизвестности. Синеватые вены на лице начинают резко пульсировать, когда чувствуют его. Воображаемый центр пульсацией отдает по телу. Трой ускоряет шаг. На шершавом асфальте лежит клочок потертой желто-серой бумаги. Рука выползает из сцепленных объятий толстых черных нитей и тянется к записке, на которой размашистым почерком выведена каждая буква.Если это «слово на букву Л», то это взаимное убийство. Я чувствую притворство и приторность за поворотом, где нас не было.
Загадки привлекали Троя. Они оставляли привкус неизвестности на искусанных губах в то время, как в голове перебирались все однообразные мысли с общей сюжетной линией. Он бежал несколько минут неразборчивыми шагами, постоянно оглядываясь и сбиваясь с пути. Он разводил руки в стороны и задавал себе в голове непонятные вопросы. Кусты пытались жадно уцепиться за плотную материю узких джинс. Воздух вокруг становился плотным и напряженным. В запутанном беге парень вернулся к своему дому. -Точно! За поворотом моего дома недавно открылся клуб, — прошептал Трой, и его тело скрылось за оттененным углом. Пьянящая музыка нарастала с каждым шагом. Она заполняла уши, обволакивала все органы внутри нетрезвых тел. Мысли людей терлись друг о друга в душной темной комнате с мутными яркими вспышками света. Его взгляд нечаянно натыкался на уставшие, пьяные до одури глаза в поиске Коннора. Среди странной оглушающей музыки, стоячего запаха разврата и алкоголя темный силуэт со светящимися глазами просто обязан выделяться и кричать умоляющим писком. Трой старается не касаться горячих потных тел, он протискивается между ними и изучает обстановку. Ноги доходят до бара. Он выпивает несколько стопок, и из памяти стирается момент, как он сюда попал. Коннора нет. Его глаза блуждают по залу и натыкаются на знакомые руки. Тело мысленно бросает в жар, ноги запутываются и бегут, ориентируясь на рыжее счастье. Трой в ужасе смотрит на оголенное тело, которое в припадке крутиться вокруг шеста. -Что ты здесь делаешь? -Я знал, что ты найдешь меня. -Как ты вообще…? — выпучив глаза, спросил Трой, рассматривая ключицы и грудь парня. -Вчера я устроился на эту работу. Дорогой, за удовольствие нужно платить, — он облизнул губы и спустился, притягивая Троя к дивану. -Что ты творишь? Здесь же… столько людей… пьяных людей… они все… -Ты тоже не святой, дорогой. Коннор потянулся к губам парня, облизывая и прикусывая их, и, шипя от боли, разорвал поцелуй. -На нас же смотрят. Боже, прекрати. -Ммм, водка. Я думал, ты будешь оригинальнее. Твоя боль сегодня очень дерзкая. -Собирайся сейчас же, мы уходим. -Но ты ведь только пришел, — умоляюще посмотрел Коннор. Рука Троя потянулась к запястью незнакомца, но мысль, что он причиняет боль, одернула его. Он недовольно оглядел парня, резко развернулся и ускоренно пошел к выходу. Пары воздуха влетели в лицо и голубые глаза. Он стоял на пороге, сам не зная, чего ожидать. Все тело сковывало, он не мог пошевелиться. За спиной он услышал знакомые шаги незнакомца. Они стояли в тесном лифте в гробовой тишине. Их взгляды рикошетом от разрисованных стен пересекались между собой. Трой вышел первым и молча открыл дверь, впуская одурманенное тело. Коннор, не снимая обуви, прошел на кухню и осушил стакан воды. Потом другой. Трой наблюдал за ним, облокотившись на косяк. -Теперь объяснишь, что происходит? Почему ты сбежал утром? -Любовь. -Что? — непонимающе посмотрел Трой в залитые непонятно чем глаза. -Трой, я ведь не могу сказать. Ты сам должен все понять. -Меня раздражает тот бред, что ты несешь! -Но это правда. Милый, открой свои прекрасные голубые глазки. -Знаешь, твое тело сейчас совсем непослушное, твой язык тоже не подчиняется твоему разуму. Проваливай. Уходи прочь. Не неси больше эту чушь! Я не хочу тебя видеть. Ты знаешь, где выход. -Выход на краю безразличия. Доброй ночи. Он вышел и не специально громко захлопнул дверь, после чего чувства скомкались и осели под ребрами. Казалось, что кислород в комнате ушел вместе с Коннором, оставив только его запах. Трой стоял около окна и жадно вдыхал воздух, облокотившись на стену. Тело медленно скатывалось вдоль невзрачных обоев. Он забился в угол и наполнял пустой тихий дом громко капающими слезами; губы невольно дрожали, он попытался сделать несколько быстрых вздохов. Перед закрытыми глазами мелькали все моменты с их первой встречи. Их было немного, но от каждого воспоминания боль пульсировала сильнее под кожей. Картинки мелькали с чередой черных пятен, они складывались в одно большое произведение искусства. -Я понял! Боже, я все понял! Трой вытер руками холодные слезы и посмотрел в окно. Глушь и тьма нависали над домами. Птицы срывались с крыш с громким всплеском крыльев, обнажая свои души. Тело больше не подчинялось ему. Парень не знал, что делать. Все контрастировало между собой. Ноги срывались и подкашивались; пульсация в венах увеличивалась и становилась до боли горячей. Он сорвался с места и бросился в ночь. Он устал бегать. Устал бегать, не зная для чего и зачем. Ноги просто ускоряли шаги. И снова он идет к этому проклятому мосту, но мысленно благодарит его за встречу с незнакомцем. Большое черное пятно на темно-синем фоне становится яснее и четче с каждым быстрым шагом. Среди всего мрака на перилах стоит темная фигура, изнутри подсвечиваемая рыжим счастьем, вытянув руки. От него исходит свобода, которая жгучей болью таилась глубоко внутри. -Коннор! -Совсем забыл, что это «наше» место, — язвительно ответил он. -Я… Я все понял, веришь мне? -Ну и что же ты понял? -Мы связаны. -Я это говорил тебе с первых секунд нашей встречи, — резко перебил его Коннор. — Предлагаю отложить этот разговор на другой раз, — он протянул Трою руку, дав понять, чтобы тот забрался к нему. — Избавимся от лишнего. Он потянулся к Трою, аккуратно срывая с него одежду, стараясь не задеть горячее тело. Трой стоял на перилах, держал равновесие и не понимал, что происходит. -Ты готов? -Ну… На секунду незнакомец задумался, но потом взял руку Троя и потянул его за собой. Они с бешеной скоростью летели вниз, не разрывая зрительного контакта. За секунду до столкновения с водой они глубоко вдыхают. Коннор вдыхает немного сильнее, и это не потому, что ему больно. Миг. Особенный промежуток времени. За этот невероятно короткий промежуток времени человек может изменить свою жизнь. Они погружаются в воду, оставляя брызги над своими головами. Вода вокруг них превращается в маленькие пузыри. Они открывают глаза и видят друг друга сквозь лунную зелено-голубую воду. Трой приближается к губам Коннора, его пальцы движутся к выступающим костям. От их поцелуя вода будто шипит миллионами пузырьков. Коннор продолжает жадно целовать розовые губы, пытаясь не обращать внимания на боль. Вода пытается потушить то ли боль, то ли страсть между ними, но ничего из этого не выходит. -Ты сумасшедший, — выплывая на поверхность, выдыхает Трой. -Это твое счастье.Пальцы касаются твоего бедра. Дыши моей любовью, смотри мне в глаза. Отгоняю мысли прочь, Так боюсь, что это лишь на одну ночь.