Искупление

Стражники практически тащили ослабевшего полубесчувственного трикстера, повисшего на их руках и едва переставляющего ноги. Локи плохо соображал, куда именно его ведут, пред глазами стояла кроваво-черная пелена, он практически ничего перед собой не видел. Лишь когда его завели в камеру и бросили на жесткую скамью, он смог немного отдышаться и унять бившееся об ребра сердце. Боль в зашитых губах не утихала, а, наоборот, стала еще сильнее. Для трикстера, привыкшего быстро самоицеляться, это было ново и неприятно. Он лежал, не шевелясь и пытаясь привести бешено скачущие мысли в порядок. Локи не заметил, как рядом с ним оказалась мать. Фригг жестами выставила стражников за дверь и склонилась над злополучным сыном, помогая ему подняться на скамье и сесть. Крепко обняла за плечи, положив его голову себе на плечо, и, как в далеком детстве, стала тихо гладить по влажным спутанным волосам. Утешая его, она не замечала, как кровь с лица Локи пачкает ее платье. А, заметив, торопливо поднялась и на несколько секунд вышла из камеры. Когда она вернулась, в руках у нее была небольшая золотая мисочка, наполненная прозрачной теплой водой и кусок чистой ткани. Поставив миску рядом с Локи, Фригг вытащила из складок одежды маленький флакон, наполненный золотистой жидкостью, вынула из него пробку и вылила содержимое флакона в воду. Воздух камеры сразу же наполнился приятным ароматом, от которого Лафейсону стало легче дышать. Фригг намочила принесенную тряпочку в приготовленном растворе и осторожно коснулась губ сына. Лафейсон вздрогнул и дернул головой, пытаясь отстраниться и избежать болезненного прикосновения. Но тут же почувствовал, как боль и жжение слабеют, становясь еле заметными, и, расслабившись, прикрыл глаза. Ласково улыбаясь, Фригг стала аккуратно смывать кровь с лица и груди сына, стараясь облегчить его страдания. Когда она закончила, вода в золотой чаше была окрашена в красный цвет. Локи поднял веки и благодарно посмотрел на мать. Фригг передала ненужную теперь миску стоящим за дверью слугам, приняла от них чистую льняную рубашку и вновь повернулась к Локи. - Давай я помогу тебе одеться, сынок, - сказала она, натягивая рубашку на Лафейсона. Тот покорно просунул руки в широкие рукава и с тоской посмотрел в глаза матери. Та нежно улыбнулась ему, хоть и сквозь слезы, которые она до этих пор успешно прятала: - Ничего не бойся. Все будет хорошо, - тихо прошептала она. – Ведь я не могу бросить в беде своего сына и обязательно найду способ вызволить тебя из плена. Ты только держись… С этими словами Фригг поцеловала Локи в лоб, прошептала: «Я люблю тебя, мой мальчик», - и легко дунула ему в лицо. Голова трикстера закружилась, перед глазами заплясали разноцветные огоньки, и Лафейсон без чувств повалился на скамью. Локи очнулся в темной просторной комнате. Он лежал абсолютно голый на широкой кровати, утопая в мягкой перине. Приподнявшись и оглядевшись, Лафейсон не поверил своим глазам – обстановка не уступала лучшим покоям асгардского дворца. Большие окна были занавешены тяжелыми парчовыми шторами приглушенного красного цвета. Такого же оттенка была и отделка кресел, которые стояли возле массивного стола, покрытого расшитой золотом скатертью. Сердце трикстера с тоской сжалось, он скорчился под одеялом, укрывшись с головой. Перед глазами пронеслись события прошедшего дня – он вспомнил камеру, где его держали, эшафот, заботливые руки матери… Мысленно застонав, Лафейсон вспомнил вторую часть приговора и понял, что находится во дворце царя Запретных Земель. Как он сюда попал, он не помнил. Локи тяжело вздохнул. Уж лучше бы он оставался в своей холодной сырой камере. Лафейсон провел пальцем по узелкам на губах, и вдруг замер. Он скорее почувствовал, чем услышал, как отворилась дверь, и в комнату кто-то вошел. Вошедший приблизился к кровати, и Локи услышал легкий смешок: - Не стоит притворяться спящим, Бог Обмана, - произнес вкрадчивый голос. – Здесь твое мастерство бессильно. Чья-то рука грубо сорвала с трикстера одеяло, и он быстро отполз на другой конец кровати, прикрывая наготу руками и разглядывая существо перед собой. Таких Локи еще не видел, даже путешествуя по далеким мирам. Стоявший был очень высокого роста, головы на две выше самого Бога Лжи, и имел мощное телосложение. Огромные мускулы бугрились под одеждой на широкой груди и на руках, открытых до самых плеч. Кожа была оливкового цвета, а черты лица – грубыми, словно высеченными из камня. Картину завершали высокий открытый лоб, темно-фиолетовые раскосые глаза и каштановая грива волос, зачесанная назад. От существа веяло силой и уверенностью. По его величественной осанке Локи догадался, что перед ним сам Верховный Царь Запретных Земель. Лафейсон съежился еще сильней, внимательно следя за каждым его движением. - Боишься? Правильно делаешь! – Верховный Маг швырнул в лицо Локи небольшой тючок. – Одевайся, – приказал он. - Через полчаса жду тебя у себя, за тобой придут, – и, не сказав больше ни слова, вышел за дверь. Локи остался сидеть на кровати, поджав под себя ноги и бездумно прижимая к груди брошенный ему сверток. Наконец, он поднялся, развернул ткань, и на кровать упала довольно красивая одежда. Лафейсон осмотрел ее и, торопливо одевшись, подошел к огромному зеркалу, висевшему на стене. В отражении он увидел свое бледное лицо, спутанные пряди волос, перепачканные засохшей кровью и склеившиеся в некрасивые сосульки. Под глазами залегли глубокие тени. Локи дотронулся пальцем до стянутых нитками изуродованных губ – почти не больно. Он продолжил рассматривать себя в зеркале. Черный камзол, расшитый серебром, идеально сидел на его стройной фигуре, подчеркивая тонкость и гибкость тела. В общем, пока все неплохо, подумал Лафейсон. В дверь постучали, и на пороге появился слуга (так решил Локи, увидев его скромную одежду и опущенные в пол глаза), и жестом пригласил следовать за собой. Собравшись с духом, Локи решительно последовал за ним. Шли они недолго. Из-за полумрака, царившего кругом, трикстеру почти ничего не удалось рассмотреть из окружающей обстановки. Но, судя по длинным широким коридорам и высоким потолкам, замок был огромным. Слуга остановился перед большими резными дверями, украшенными золотом и драгоценными камнями, ведущими, как подумал Локи, в тронный зал, и, поклонившись трикстеру, поспешил прочь. Лафейсон постоял немного в нерешительности, затем протянул руку и толкнул одну из створок. Та бесшумно открылась, пропуская Бога Обмана, и тот, на секунду замерев, сделал шаг вперед. И чуть не ослеп от яркого света. После темных коридоров освещение зала, в котором оказался Локи, больно резануло по глазам. Когда зрение немного восстановилось, и Лафейсон смог осмотреться, первое что он увидел – это высокий трон, на котором величественно сидел хозяин замка, великий маг Малор, и пристально разглядывал его. - Подойди, - приказал он. Локи медленно сделал несколько шагов в сторону трона и остановился. – Ближе! – пришлось подойти к сидевшему Магу вплотную. - Перейдем сразу к делу. Как ты знаешь, - начал тот, сверля Локи взглядом, - твой дорогой отец отдал тебя в полное мое распоряжение в качестве откупа. Надо заметить – временного. Не думай, что твоя жалкая жизнь представляет здесь хоть какую-то ценность. О том, зачем ты мне нужен и какие обязанности тебе придется при мне исполнять, узнаешь позже. Теперь ты мой раб, - Локи вскинул голову, но Малор продолжал, не обращая на это никакого внимания. – Мой раб, моя игрушка и… моя шлюха, если понадобится, - закончил он. Губы Лафейсона чуть скривились в презрительной усмешке. «В Запретных Землях так туго с женщинами?» - саркастично подумал он, выгнув дугой бровь. - Нет, - неожиданно ответил царь. – Просто мне хочется разнообразия. – Локи вытаращил на него глаза. – Удивлен? Твой рот зашит, но я могу слышать твои мысли, и то, что ты сейчас понимаешь мою речь – это тоже благодаря моей магии. Ты здесь надолго, а нам надо будет как-то общаться. Великий Царь усмехнулся, обнажив желтые клыки, большие, как у хищного зверя. - Не пытайся бежать, ты даже не сможешь выйти из замка, но за бегство я буду сурово наказывать. Прятаться и запираться от меня тоже не имеет смысла, я везде тебя смогу найти и достать. – Локи ошеломленно слушал Мага, не веря своим ушам. -Мои слуги будут обслуживать тебя, кормить, мыть, одевать и так далее. Когда мне будет нужно, я буду приходить и брать тебя, когда хочу и как хочу.- Локи побледнел, надеясь, что Маг шутит, но тот говорил на полном серьезе. - Если будешь хорошо себя вести, - Малор поднялся на ноги и медленно подошел к трикстеру, который стоял ни жив, ни мертв, - если поможешь мне в одном нелегком деле, я смогу освободить тебя от этого украшения, - он резко провел пальцем по зашитым губам Лафейсона, отчего тот дернулся в сторону. Локи недоверчиво посмотрел на великана снизу вверх. - Не веришь? Смотри, - Маг протянул огромную ладонь к лицу пленника, и тот снова отшатнулся. – Да не бойся ты! - Ладонь замерла в нескольких миллиметрах ото рта Лафейсона. Малор, не отрываясь, смотрел на губы трикстера и что-то тихо шептал на непонятном языке. Сначала Локи почувствовал, как губам стало горячо, и чуть было снова не дернулся, но вовремя сдержался. А затем, резко и неожиданно, исчезло тянущее ощущение от заговоренной нити. Не успел Локи удивиться, как легкий зуд в ранках снова вернулся. - Всему свое время, - хищно усмехнулся Малор. - Я мог бы снять это прямо сейчас, но так ты мне больше нравишься! – Маг отвернулся и снова уселся на трон. - На сегодня тебе достаточно информации. А сейчас иди к себе, слуга тебя проводит. И как следует вымойся – от тебя плохо пахнет. Локи развернулся и на негнущихся ногах вышел из зала. Изо всех сил он старался держаться прямо и гордо, но больше всего ему хотелось бежать, куда глаза глядят. Уже в дверях он услышал довольный издевательский смех Великого Мага и поспешил уйти. Дойдя до своих покоев, Локи со стоном повалился на кровать. Вот это он влип! Он был готов к чему угодно - пыткам, унижениям, заточению в темнице… Но что его, принца, собираются трахать, как какую-то площадную девку, что будут использовать его, как шлюху!.. Лафейсон аж задохнулся от возмущения. Не бывать этому, решил он про себя. Хоть и без магии, а за себя и свою честь он постоять сумеет. И что это еще за «нелегкое дело», о котором говорил царь? Со всеми этими мыслями трикстер направился в ванную комнату, где слуги уже налили полную ванну воды и приготовили разнообразные мыла, благовония и полотенца. Раздевшись, Локи с наслаждением погрузился в горячую воду и немного расслабился. Свою первую ночь во дворце Локи провел, не сомкнув глаз, и в одежде, застегнутой на все пуговицы. Но его одиночество за всю ночь так никто и не нарушил.