Искупление

Текст был немного отредактирован и дописан. Но Маг не обращал внимания на боль и кровь, ручьями бегущую по его рукам и торсу. Он продолжал душить Лафейсона, видя, что тот быстро слабеет. А Локи чувствовал, как начинают гореть огнем легкие, оставшись без кислорода; перед его глазами повисли клочья красной пелены, на губах выступила пена. Малор продолжал сжимать пальцы на его горле и ослабил хватку только тогда, когда тессеракт выскользнул из разжавшихся пальцев Локи и с глухим стуком покатился по полу. Великан, брезгливо скривившись, выпустил трикстера и отступил на шаг, глядя, как тело Локи безжизненно сползло по стене к его ногам. Переступив через него, Маг нагнулся и поднял куб, который слабо вспыхнул от его прикосновения, и Малор почувствовал, как по венам начало растекаться тепло. Поднеся тессеракт к глазам и хищно улыбнувшись, он вышел из разгромленных покоев, даже не посмотрев на лежащего без движения Лафейсона. Локи пришел в себя от холода, который пронизывал все его тело до самых костей. Лежа на каменном полу и не открывая глаз, трикстер не сразу смог вспомнить, что произошло, и понять, где он находится, но постепенно события последних нескольких дней начали восстанавливаться в его памяти. Тессеракт. Локи тихо застонал. Столько надежд он возлагал на магический артефакт, столько вынес мучений и издевательств над собой, прежде чем тот попал в его руки, и все оказалось напрасно. Почему куб не сработал, когда он попытался убить Мага? Почему его энергии оказалось недостаточно, чтобы пробить защиту великана? Или Малор настолько силен и владеет такими видами колдовства, что даже тессеракту не под силу совладать с ним? Трикстер вдруг вспомнил, какие надежды возлагал на куб Тони Старк, рассчитывающий с его помощью защитить свой мир от вторжения захватчиков, и горько усмехнулся – теперь у Мстителей точно нет никаких шансов на победу. Их, правда, и раньше особо не было… Потом мысли Локи потекли в ином направлении. Почему Малор не уничтожил его сразу после неудачной попытки убийства? Почему не расправился с ним, как обещал, оборвав тем самым мучения своего пленника? Сознание того, что он до сих пор жив, не принесло трикстеру ни облегчения, ни тем более радости. То, что его не убили, говорило лишь о том, что Маг придумает для своей ставшей теперь ненужной игрушки нечто более изощренное, чем просто смерть. Локи снова застонал, и в его душу закралась крамольная мысль – пока никого нет рядом, встать и попытаться разбить себе голову о каменную стену. Лафейсон пошевелился, намереваясь воплотить в жизнь свою идею, но лязг коротких цепей, сковывающих его руки и ноги, ясно дал понять, что он лишен даже такой милости, как попытка самоубийства. Трикстер прислушался к себе. Очень сильно болела шея и горло. Локи вспомнил, как Маг душил его, вспомнил его ярость, такую, что даже вырвавшееся наружу чудовище не остановило его. Или остановило? Этого Лафейсон уже не знал. Окончательно околев от холода и сырости, Локи все же сделал попытку встать. Однако длина цепей позволила ему только сесть и привалиться спиной к влажной стене. Лафейсон, широко раскрыв глаза, постарался оглядеться и оценить обстановку, но вновь обретенное им зрение здесь оказалось бесполезным – вокруг царила непроглядная темнота. Похоже на каменный мешок, подумал Локи, дрожа от холода. Оставшаяся при нем одежда уже успела пропитаться влагой и теперь липла к телу, неприятно холодя кожу. Трикстер поджал под себя босые ноги и тяжело вздохнул. В голове было пусто, не осталось ни мыслей, ни желаний… не было даже страха перед тем, что обязательно должен был уготовить ему Малор в ответ на очередную попытку убить его. Незаметно для себя Локи начал впадать в оцепенение. Когда он очнулся в следующий раз, вокруг ровным счетом ничего не изменилось – было все также холодно, темно и сыро. Где-то медленно капала вода, и это был единственный звук, нарушающий мертвую тишину вокруг. Трикстер поежился – руки и ноги затекли и онемели, цепи в кровь стерли кожу на запястьях и щиколотках, которые теперь неприятно саднили, а ступни закоченели и потеряли чувствительность. Тишина в камере стала невыносимой. Она давила на барабанные перепонки, и Локи знал, что не оглох только благодаря тихому звону цепей, падающим где-то вдалеке каплям да дробному стуку своих зубов. Время все шло, а ничего не происходило, кроме того, что Лафейсон начал периодически впадать в беспамятство. Судя по всему, он находился здесь уже несколько дней, и очень скоро помимо холода его начали донимать жажда и голод. Особенно тяжело было слышать звук падающих капель где-то совсем рядом и не иметь возможности дотянуться до источника. Это начало сводить трикстера с ума. Но самое страшное было то, что за все время, проведенное им в камере, к нему никто так и не зашел. Более того, до него не доносилось сквозь толстые каменные стены ни единого звука извне. Казалось, что весь замок (если он по-прежнему все еще находился в замке), вымер. А может, о пленнике просто забыли? Или, что еще более вероятно, это и была обещанная Магом расправа, и великан просто оставил трикстера медленно гнить в холодной тюрьме, мучительно подыхая от жажды и голода… От этой мысли Локи содрогнулся и загремел сковывающими его цепями с новой силой, словно надеясь вырвать их из стены, куда они были намертво вмурованы. Из-за лязга кандалов и своего рваного дыхания он не услышал звука знакомых тяжелых шагов, остановившихся за стеной, противоположной той, у которой он в отчаянии бился. Тьму, царившую в камере, прорезала вертикальная полоска света, и в открывшемся проеме возникла мощная фигура Мага, который держал в руке горящий факел. Появившийся свет больно резанул по глазам трикстера, заставив его зажмуриться и прикрыть лицо скованными руками. Локи перестал бессмысленно дергаться и вжался спиной в ледяную стену. Маг, постояв у порога, медленно вошел в камеру и, сунув факел в кольцо на стене, неторопливо приблизился к измученному пленнику. Тусклый свет огня нестерпимо жег глаза Локи, но он все же поднял голову и посмотрел снизу вверх на великана, который стоял напротив и молча разглядывал его. - Скажи, чего тебе не хватало, Локи? – вдруг тихо спросил Малор, и трикстер вздрогнул – таким громким показался ему звук голоса Мага. – Что же тебе все неймется, а? Локи чуть сдвинулся, пытаясь укрыться от режущего глаза света, раздался тихий звон цепей, и Лафейсон хрипло рассмеялся. А великан продолжил: - Видимо, я настолько выжил из ума, что всерьез подумывал о том, чтобы позволить тебе командовать одним из моих полков. Тебе это вполне оказалось бы по плечу. Я ведь видел, как ты набираешь силу и учишься управлять чуждой для тебя магией… Но, благодаря своей глупости, ты оказался здесь, в цепях, - голос Мага был по-прежнему тих и спокоен, но Локи не обманывался на его счет. – Твоя проблема в том, что ты не умеешь довольствоваться малым, тем, что подбрасывает тебе судьба. Ты покинул Мидгард, не прижившись там, проник в мой мир, и, на мой взгляд, неплохо тут устроился… - В качестве твоего раба и подстилки? – каркнул Локи, облизав пересохшие губы. – Быть безвольной игрушкой насильника и садиста – это, конечно же, предел всех моих желаний… - Даже находясь в цепях, ты продолжаешь мне дерзить, - Малор чуть повысил голос. – Имей ты чуть больше мозгов, то жил бы здесь припеваючи. Но твоя гордыня вновь тебя подвела, - трикстер глянул на него исподлобья. - Тебе захотелось свободы и – ну, признайся! - власти! – Маг рассмеялся. – Тебя не устроила жизнь в качестве царской шлюхи, хотя ты прекрасно справлялся со своими обязанностями. Тебе нужно было нечто большее, чем комфорт и защищенность, ведь так? – он провел пальцем по щеке Лафейсона. – Я ведь знал, что конечной целью для тебя является тессеракт. И он нужен был тебе вовсе не для того, чтобы остановить меня и защитить от разорения другие миры, а для того, чтобы занять мое место! Сложись все удачно, ты прибрал бы куб к рукам, подчинил бы его своей воле, и сам встал бы во главе армии. Если не моей, так любой другой. И уж тогда ты утопил бы в крови все Девять Миров, не щадя никого! Ведь так? Все это я читал в твоих мыслях, словно в открытой книге! А теперь скажи, что я не прав! В камере надолго повисла тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием трикстера. Маг, сложив руки на груди, в задумчивости прохаживался перед ним, о чем-то размышляя. - Что же мне с тобой делать? – вслух думал он, искоса поглядывая на бессильно обвисшего в цепях пленника. – Что же, что же?.. - Ты грозился прикончить меня, если я нападу на тебя еще хоть раз, - Локи не слишком-то надеялся на такую легкую развязку, однако попытаться стоило. К тому же ему удалось разглядеть едва зажившие страшные раны на обнаженных до плеч руках Малора. – Это ведь я так тебя разукрасил? – мотнув головой, спросил он. – Ну, так выполни свое обещание! Убей меня! Великан улыбнулся. - Нет, - проговорил он. – Это было бы слишком просто. Да и не очень-то интересно… К тому же я потратил столько сил и времени на то, чтобы вложить в тебя частичку древней магии и тем самым превратить тебя в страшное оружие, что жаль будет просто так лишиться такой замечательной игрушки. Не-е-ет… Теперь ты представляешь для меня еще больший интерес. В тебе соединились две мощные силы – древняя сила наших земель и сила тессеракта. По правде сказать, я думал, что это сочетание разорвет тебя на части, но этого не случилось. Что само по себе странно… Ну ничего, я знаю, как применить твои таланты. Цепи вновь тихо звякнули. - И как же? – равнодушно спросил Локи, устало закрывая глаза. Ему уже было все равно. Плевать он хотел на Малора и его планы, на уготованные пытки или что там еще может придумать этот безумный Царь. Плевать… Тессеракт ускользнул из его рук, единственный шанс на обретение свободы был упущен… Если повезет, то ему удастся сдохнуть раньше, чем его мучитель придумает для них обоих новое развлечение. Маг остановился напротив Лафейсона и присел на корточки. - Пока ты здесь отдыхал, - сказал он, глядя в помутневшие глаза трикстера, - я с помощью тессеракта вернул силу своей армии и сделал ее практически непобедимой. Надо бы не забыть намекнуть этим твоим Мстителям, кого стоит благодарить за все это. – Малор хищно усмехнулся и поднялся. – Очень скоро мы нападем на Мидгард и полностью истребим всех его жителей. И ты примешь в этом непосредственное участие, вернее не ты, а твоя вторая сущность. Пусть твой братец увидит, как ты рвешь на части этих жалких людишек, пусть увидит, каким чудовищем ты стал! И тогда ему придется принять нелегкое решение и собственноручно убить тебя! - Не думаю, что «жалким людишкам» удастся разбудить во мне зверя, - прошептал Локи, едва шевеля спекшимися губами. – Вряд ли им удастся так разозлить меня… - А этого теперь и не надо, - ответил великан. – Теперь ты будешь послушной марионеткой в моих руках, будешь беспрекословно выполнять все мои приказы! Благодаря тессеракту, я могу теперь лишить тебя воли! И когда я вновь захочу насладиться твоим телом, мы проверим это. А пока отдыхай, - Маг расхохотался. - А ты не боишься… - Локи уже едва ворочал распухшим от жажды языком, - не боишься, что мне все же удастся добраться до тебя? Вдруг мне повезет, и представится такая возможность? Я ведь не остановлюсь… Малор ненадолго задумался, потом ответил: - Нет, теперь ты уже не выйдешь из-под моего контроля. – тут он усмехнулся и внимательно посмотрел на трикстера. – О! Мне кажется, тебя мучает жажда? Хочешь пить? С этими словами он поднес к носу Локи большую чашу, до краев наполненную водой, и брызнул ему в лицо. Лафейсон дернулся всем телом и потянулся губами к чаше. Но Маг уже отошел от него на несколько метров и поставил емкость с водой в центре камеры. Локи едва сдержался, чтобы не застонать от своего бессилия – изнывать от жажды, видеть поблизости воду и не иметь возможности дотянуться до нее... это было невыносимо! Он обреченно уронил голову на грудь, а Малор, оставив на стене догорающий факел, вышел из камеры, глумливо пообещав вскоре вернуться. Прошло несколько часов, но Маг так и не пришел больше к своему пленнику. Некоторое время Локи сидел, не шевелясь, опустив голову на грудь. Он чувствовал, как глухое отчаяние, поселившееся недавно в его груди, сменяется дикой нарастающей злобой. Оставленная в самом центре камеры чаша с водой больше не привлекала внимания трикстера. Нет, сейчас его интересовало кое-что другое. Что-то в словах Малора зацепило его, заставило сердце биться чаще. Улыбка чуть тронула тонкие губы Лафейсона: что ж, разбить себе голову он всегда успеет. Если уж до этого дойдет, то сначала надо будет попытаться разбить голову Магу… Тут Локи, наконец, выцепил из памяти фразу, которая так беспокоила его. «Теперь ты представляешь особый интерес! В тебе соединились две великие силы – сила древней магии и сила тессеракта». Он пошевелил закоченевшими пальцами, пытаясь разогнать кровь в затекших руках, и облизнул потрескавшиеся губы. Маг, конечно, в чем-то был прав. Локи действительно хотел завладеть тессерактом и воспользоваться им для достижения своих целей. Да, он хотел бы снова встать во главе многочисленной армии и, может, снова попытаться захватить Мидгард или же подмять под себя Запретные Земли. Но топить в крови все Девять Миров он не собирался. Локи попытался успокоиться и задумался. Исходя из слов, сказанных Малором, можно было предположить, что, раз коснувшись тессеракта и вернув его к жизни с помощью своей крови, ему, Локи, удалось впитать в себя частичку его мощи. Ведь вернулось же к нему зрение! И страшные мучения, следующие как наказание за каждое нападение на Мага, перестали терзать его. Значит, сила куба все-таки осталась в его теле, хоть и немного, но она теперь есть и у него! Локи прислушался к себе, но ничего, кроме пронизывающего холода, не почувствовал. Тогда он устроился поудобнее, настолько, насколько это было возможно в коротких цепях, закрыл глаза и сосредоточился, стараясь мысленно перенести свой образ туда, куда ему было нужно. Раньше, пока Один не отобрал у него его магическую сущность, такие фокусы легко удавалось. Как знать, может, получится и сейчас?.. Несколько минут прошло в бесплодных попытках. Ничего не вышло. Локи тяжело вздохнул и представил теплый пульсирующий куб в своих руках. Он попытался снова почувствовать быстро распространяющийся по жилам живой огонь, постепенно охватывающий все тело. Неожиданно трикстер почувствовал на своем лице легкое дуновение и с удивлением открыл глаза. На первый взгляд в камере все осталось по-прежнему, только темнота снова начала сгущаться по углам там, куда уже не доставал свет угасающего факела. И все же что-то незримо изменилось вокруг, и Локи, боясь вспугнуть зародившееся чувство, поспешил снова зажмуриться. Холод, под действием разливающегося по венам тепла, отступал, сменяясь легким приятным покалыванием во всем теле, и вскоре трикстер почувствовал, как его словно затягивает в водоворот. Ему было хорошо знакомо это ощущение, и сердце его радостно забилось. Получилось! Тьма перед его закрытыми глазами начала рассеиваться, постепенно принимая очертания комнаты, в которой они жили с Тором до того, как Локи покинул Башню Старка. Казалось, с того момента прошла целая вечность. Локи вскрикнул – на кровати, задумчиво глядя перед собой, сидел его брат, и вид у него был потерянный. - Тор! – позвал его Локи и сделал несколько шагов, оказавшись прямо перед глазами Громовержца. Тот медленно поднял голову и уставился на трикстера. - Брат?! – выдохнул Тор, вскакивая. – Брат, это ты? Он кинулся к призраку, стоявшему перед ним, но руки лишь схватили пустой воздух. - Тор, это я! Ты должен… - Локи! Ты жив?! Как же? – Бог Грома рассматривал его лицо и не узнавал. А Локи пытался сказать ему нечто важное, предупредить о надвигающейся опасности, но Тор не слышал из его уст ни звука. - Локи, брат! Я не понимаю… Я не слышу, что ты говоришь! – в отчаянии шептал он. Он видел Локи перед собой, видел, что тот что-то говорит ему, но ничего не мог разобрать. А вскоре трикстер почувствовал, как неведомая сила потянула его назад, и Тор увидел, как образ его брата медленно растворяется в воздухе. - Нет! Нет! Не сейчас!.. – повторял он, но было уже поздно. Первое, что увидел Локи, открыв глаза, был Малор, стоящий перед ним с презрительной усмешкой на губах. - Всех предупредил? – спокойно спросил он. – Только это ничего не изменит! - Посмотрим, - прошептал Локи ему в лицо и дернулся в сторону. - Ну, куда же ты? – проговорил Маг, отцепляя от стены цепи, удерживающие Лафейсона, но не снимая с его запястий широких кандалов. – Нам пора. Мы выступаем. - Когда? – безучастно спросил Локи, с трудом вставая на ноги и слегка покачиваясь от головокружения. - Сейчас. Войско уже готово!