Божественная девушка по соседству

— Ник, — шепчет девушка, — Когда ты вернешься из командировки, меня уже не будет. После этих слов, внутри что-то стынет, а в голове происходит щелчок. Я с надеждой смотрю на Лекси, ожидая ее смеха или что-то вроде: «Повелся, дурачина». Но нет, она молчит. И с каждой секундой это молчание становится ужасней. — В каком смысле? — осторожно спрашиваю я, будто боясь, что-то какая-то невидимая нить, связующая нас, оборвется. — Мм, — она мельком смотрит на меня, — Понимаешь, мама продает квартиру в нашем родном городе и покупает здесь. И мне больше не нужно будет жить у тебя. До этого, я все время жила у Арии, но к ней переехала сестра, и я решила съехать. Я понятливо киваю головой, сжимая кулаки одновременно. — Мама говорит, что все так внезапно, ведь она сняла апартаменты у тебя, и теперь беспокоится, не мешаю ли я тебе. Говорит, что постарается уладить все быстрее, чтобы тебе не докучать. — Понятно, — я сжимаю зубы и выдавливаю улыбку. Лекси нервно сглатывает, словно боясь взглянуть на меня. Ее руки безжизненно болтаются, как и мои. Ничерта мне не понятно! А затем мы доходим до дома. Говорим друг другу «Спокойной ночи» и расходимся по комнатам. Я плюхаюсь на кровать, и как придурок пялюсь в потолок. — Да что за пиздец, — шепчу я, переворачиваясь набок. Конечно, я понимал, что рано или поздно Лекси съедет. В первые дни нашего совместного проживания я яро жаждал этого. Но потом все стало постепенно налаживаться. И я уже не представлял, как это жить в одиночестве, в этой квартире. Без Стоун? Я вновь ложусь на спину, замучено прикрывая глаза. Почему мне так плохо, ну съедет она. И что… Сажусь на кровать, и рычу, взъерошивая волосы. — Не хочу, — мычу как маленький мальчуган, — Не хочу, чтобы ты уезжала, — произношу я вслух и расширяю глаза. Осознание того, что я гребанный параноик, говорящий сам с собой, приходит без задержки. А еще понимание того, что по каким-то причинам, в моей ебаной логике Лекси должна остаться здесь. Но тут вопрос в другом. Хочет ли она быть здесь? А может: Должна ли она быть здесь? Этой ночью я так и не уснул. А под утро к нам приперлась разъяренная соседка. Бабуся Кэтрин… — Утрецо доброе, — протянула она, и как гопник оперлась рукой на стенку. Мы с Лекси сонно взглянули на этого Божьего одуванчика и переглянулись. Затем синхронно зевнули, вопросительно уставившись на соседку. Пришлось говорить мне. — Доброе, а по какой причине вы к нам пожаловали в 7 утра, в выходной? — добродушно поинтересовался я. — Пф… мы тут с чувихами, — она кивнула головой назад, и я впервые в жизни увидел свиту из бабулек, — Подсобку убирали. Мы со Стоун вновь вопросительно уставились на Кэтрин. — И что? — недовольно спросил я. — А то, — цокнула языком старушка, — Там твое барахло осталось, сосунок! Выгребай, чтоб до конца дня, того ужаса там не было! — Какое еще барахло? — нахмурился я, — Я въехал в этот дом три месяца назад. И даже не знал про существование подсобки до сего дня… — Ну как же, надувная су… падшая женщина Барбара, ящик порнухи отборной… Сзади бабки оживленно присвистнули и мой глаз задергался. Лекси с упреком уставилась на меня. Что за вашу мать? — Не знаю о чем вы, — протянул я, — Мне хватает реальных баб. А то, все вышеперечисленное — не мое. — Не мути воду, красавчик, — Кэтрин причмокнула, — На надувной сиське и коробках, номер этой квартиры указан! — А, — Стоун решила вмешаться, — Может, это от предыдущего хозяина осталось? Она мило улыбнулась и бабулька хмыкнула. Точно, риелтор сказал, что здесь жил какой-то богатенький прыщавый задрот, который почти не выходил из квартиры. Поэтому родители увезли его на острова, чтоб излечить зависимость. Ну, а квартирка то хорошая, и от работы недалеко. — Это точно бывший владелец, — кивнул я, — Так, что эти претензии не ко мне, — я поднял лапки вверх и уже решил закрыть дверь, как бабуля ловко подставила ногу и прогудела. От страха, я вновь распахнул дверь, а Лекси попятилась назад. — Хэ, — она похвасталась своим беззубым ртом, — До тебя, что туго доходит? — остальные бабки начала разминать свои дряхлые кости и по моей спине прошел мороз. Вот он — апокалипсис. — Ладно, — вперед меня, выперлась Лекси с премилейшой лыбой, — Мы все уберем, и выбросим! — Так бы и сразу, — улыбнулась Кэтрин, вновь превращаясь в нормальную старушку, — Часиков в шесть вечера я все проверю, — она подмигнула нам, и свистнула своим шестеркам… в смысле, подругам. Захлопнув дверь, я прислонился к ней, тяжело дыша. Лекси тихо хохотала, прикрывая рукой лицо, а я опять понимал, что влип в какую-то хрень! Я уже и не помню, когда мои выходное были нормальными. Когда мы вошли в эту подсобку, я подумал, что тут снимали фильмы ужасов. И пусть здесь было действительно убрано, обстановочка, конечно, не из лучших… — Ну, — Лекси завязала хвост и задорно улыбнулась, — Давай искать коробки с номером 27… Я беспрекословно кивнул, приседая на корточки. Сквозняк обдал меня существенно, но я не предал этому значения. Но через пару секунд дверь громко захлопнулась, и свет погас. Я услышал, как Лекси закричала, а затем увидел ее силуэт, что бежал прямо на меня. — Ник! — провизжала девушка, обнимая меня за шею, — Ник! — Успокойся, — вздохнул я, затем придвинулся ближе к двери. Но когда я дернул ее за ручку, она не повиновалась. — Ник, — жалобно простонала девушка, — Долго ты там? Не видно ничего, да? — Лекси, — убито промолвил я, — Дверь захлопнулась… Изнутри не открыть. — Ник! — сильнее завизжала Стоун, сжимая мою шею. Вот мы попали, и хрен докричишься. У этой подсобки такое расположение, что никто мимо не пройдет, найдет лишь тот, кто направится собственно сюда. — Ник… у меня клаустрофобия, — произнесла Стоун и ее руки вмиг ослабли. Она стала скатываться вниз. Подхватив ее, и положил руки на плечи, и почувствовал, что она дрожит. Я еще никогда не сталкивался подобным. — Лекси, — одной рукой я коснулся ее щеки, невозможно было разглядеть ее выражение лица. — Ник, мне страшно, — пропищала она, — Я задыхаюсь. И вправду, через пару секунд, я почувствовал ее тяжелое дыхание, как она испуганно заглатывает воздух, не прекращая дрожать. — Лекси, успокойся, послушай, — я тоже начал паниковать. Я совершенно не знаю, что делать в таких случаях! — Ник, — прохныкала она, больно сжимая мое предплечье, — Страшно. Недолго думая, я прижал девушку к себе. Несмотря на то, что она упиралась, я не собирался ее отпускать. Ее горячее дыхание жгло мою шею. И я не мог успокоиться. Кто бы мог подумать, что у нее такая фобия. Конечно, боятся чего-то, вполне нормально, но просто я никогда не задумывался о страхах других людей. — Лекси, — сглотнул я, — Ты как? Пожалуйста, постарайся дышать глубоко. Давай, — прошептал я, поглаживая ее голову одной рукой, а другой, прижимая к себе. Она тихо плакала, и я чувствовал себе бесхребетным существом, которое не может ничего сделать. Был бы у меня телефон или что-то еще… — Ник, не отпускай меня, прошу, — проговорила Стоун, и внутри меня что-то перевернулось. — Не отпущу, — твердо ответил я, целуя ее в лоб. Через пару минут Лекси немного затихла, во всяком случае, ее уже не так трясло. Она подрагивала через раз. Я крепко обнимал ее, чувствуя необъяснимое тепло в груди. Даже в такой момент, я находил эти объятия неимоверно приятными. Она уткнулась своим носом мне в шею, и я слабо улыбнулся сам себе. Нельзя быть такой милой, Стоун. Разрушаешь стереотипы. — Ник, — Лекси подала свой голос за долгое время, — Мне уже не так страшно, только голова кружится, и тошнит. Ты только не уходи. Я промолчал, не зная, что ответить. Куда же я уйду, дурочка? Но Лекси сейчас настолько уязвима и беззащитна. Мне просто больно думать, что ей так плохо. Почему я не в силах ей помочь. — Все хорошо, нас скоро откроют, не бойся. Я рядом, — произнеся эти слова, я понял. Понял, что хочу говорить ей это всегда. Хочу, чтобы она слышала это только от меня, и ни от кого больше. — Ник, я буду скучать, — тихо промолвила Лекси, и я взял ее за руку, слабо сжимая в своей руке ее маленькую ладонь, — По нашим мирным денькам. А кто… — она на пару секунд замолчала, — Кто кормить тебя будет? Ты уж питайся хотя бы ресторанной едой, — вздохнула она, и я улыбнулся. — Лекси, — вздохнув, я приблизился ближе к ее лицу и прикоснулся к горячей щеке губами. Она слабо дрогнула, ухватив меня за руку. Девушка вновь начала тяжело дышать, и мне тоже стало жарко. — Ник? В ее голосе было столько тепла и беззаботности. Мне определенно захотелось большего. Я начал медленно наклонятся к ее лицу. Лекси поняла это и замерла. Оставалось несколько миллиметров до желанного, но дверь противно скрипнула и дорожка света ударила мне в глаза. Лекси недовольно промычала, прикрывая глаза. Бабуля странно пялилась на нас, сидящих на каком-то коврике на полу. Подхватив Стоун на руки, я гордо вышел из подсобки, заглотнув свежего воздуха. Кэтрин продолжала непонятливо смотреть на нас. — У нее клаустрофобия, а эта тупая дверь захлопнулась. Сами разбирайте хлам того извращенца, — прорычал я, и двинулся вперед по лестнице. Странно, но бабуля мне ничего не ответила, но я даже не оборачивался. Я нес на руках измученную Стоун. И боялся причинить ей боль лишь одним неверным движением. — Спасибо, Ник, — прошептала она, теряя сознание у меня на руках.