Он и его кот

Через проход между пока ещё пустыми рядами кресел по направлению к Томасу Хиддлстону протискивался юноша, по стечению обстоятельств являющийся его сыном, носящим гордое имя Джеймс. Или, как (по его настоянию) теперь его звали, — Джим. Подобравшись к месту, занятом лисом-отцом, он дотронулся до его плеча. — Том! — позвал он. — Воу? — закидывая руку за спинку кресла, обернулся Хиддлстон. — Джеймс? Ты не должен быть где-то среди других выпускников? — указывая в сторону смежного зала, спросил он. — Джим, — сердито поправил сын. — Ох… — с досадой выдохнул Томас. — Джим, конечно, Джим… — Слушай, можно тебя попросить? — Джеймс склонился к нему поближе. — Когда будут выдавать дипломы, пообещай не вставать, ладно? — Что? — с неловкой усмешкой переспросил Томас. — А в чём дело? В этот момент в кресло рядом с ним плюхнулся большой и пухлый оцелот Крис, усаживая малыша, принесённого с собой из далёких далей коридора, себе на коленки. — Хэмсворт, ты слышал? — обратился к нему Том. — Как ты сказал? Не вставать, когда будут раздавать дипломы? — переспросил он у Джеймса. — Что это вообще значит? — Это значит, что ты можешь… — раздражённо пробормотал сын. — Ну. Ты знаешь! Не хочу, чтоб ты вдруг вскочил, что-то ляпнул и устроил спектакль, как ты любишь. — Я? Спектакль? — изумился Том. — Ты в своём уме, дорогой мой? — Да, — виновато, но твёрдо сказал Джеймс. — Ты в курсе, что ты нарываешься? У меня и в мыслях не было подниматься на ноги, но ты меня вынуждаешь. Я обязан после такого сорваться с места, подбежать к тебе с криками «это мой сын!» и расцеловать на глазах у всех. — Па-па, — уже почти зло прошипел Джеймс. — Да отстань ты от него, — мягко проговорил Крис, поглядев флегматичным взглядом по очереди на одного и на другого. — Это я к нему пристаю? — удивился Том. — Окей! — поднимая руки и признавая себя побеждённым. — Я отстал! Отстал! Уходи, чужой мальчик, — сказал он Джеймсу. — Я даже хлопать не буду, когда назовут твоё имя, — Том протянул руки к человеку лет четырёх, сидящему на коленках у Криса, — Иди ко мне, Родни. Малыш с охотой перебрался на колени к Тому и позволил себя обнять. — Вот. У меня есть свой мальчик, — подвёл итог Том. — А вы идите, добрый горожанин, не смею вас задерживать. Джеймс был готов сказать в ответ нечто нелицеприятное, но сумел сдержаться. — Он шутит, — попытался вмешаться Хэмсворт. — Ещё чего! — огрызнулся Том. — Шутит, конечно… — Да ну вас обоих! — лишь сильнее вскипая от спокойного тона Хэмсворта, выпалил лис. — Покину вас, раз вы такие умные! — Можно с тобой? — печально пролепетал Родни, вцепляясь руками в лисицину рубашку. — Милый, я на минутку, — потрепав его по волосам, заверил Том. — Ты ведь уже выходил только что. — Ну да… Передав Родни прямо в руки ошарашенного этим Джеймса, Том поднялся и, застёгивая пиджак, быстрыми шагами удалился прочь. — Я… — Джеймс перевёл взгляд на Криса. — Я же только хотел, чтобы… Крис понимающе посмотрел ему в глаза. — Пойди, сходи за ним, — посоветовал он. — А…? — неопределённо протянул сын. — Капитан, — он обратился к Родни, — Спрыгнешь на пол, окей? — Окей, — согласился четырёхлетний капитан, нашаривая пол ногой и становясь рядом. — Пойду… тогда, — Джеймс указал в сторону двери, через которую ушёл Том. — Угу, — кивнул Крис. И Джеймс отправился искать лисьего родителя. Томаса он нашёл поодаль от школы: тот стоял позади пышного зелёного куста, сложив руки на груди, курил и тихо раздражённо бормотал себе что-то под нос. Джеймс рассудил за благо не подслушивать. — Лучше бы ты не курил, Том, — примирительным тоном проговорил он, подходя к лису. Хиддлстон кинул на него досадливый взгляд, но не ответил и вновь затянулся сигаретой, едва заметно дрогнувшей в пальцах. — Ладно, травись, если хочешь, — позволил сын, оставив нравоучения о вреде табака. — Ты меня неправильно понял. Выдохнув дым, Томас опять промолчал. — Будешь продолжать делать вид, что не знаешь меня? — с сожалением спросил Джеймс. — Нет, — спокойно сказал Том, отправляя окурок в урну, выдыхая дым носом и разгоняя его рукой в стороны. — Я просто жду продолжения. Ты что-то собрался мне объяснить. Джеймс опустил голову, обдумывая, что же, в самом деле, он собирался объяснять. — Ты меня стесняешься? — спросил Том. — Нет! — с вскидывая голову, выкрикнул Джеймс, мгновенно краснея. — Неужели, у меня настолько поганое чувство юмора, — начал Том, — что мои поздравления и выдумки звучат так, словно я хочу тебя опозорить? Раньше, вроде бы, они казались тебе забавными. Теперь уже не кажутся, да? От этих слов сердце Джеймса вмиг отяжелело и тут же защипало в глазах. Он вовсе не имел в виду ничего подобного, но теперь слушал Тома и понимал, насколько это, на самом деле, звучало резче и обиднее, чем планировалось. Хорошо бы суметь быстро и правильно разъяснить, в чём разница между его словами и тем, как это выставил родитель, но нужные слова, как назло, не приходили в голову. — Пойдём обратно, — предложил Том, делая шаг к школе. — Где твои брат с сестрой? Где полагается, наверное, в отличие от тебя. Ты разжился смешной шляпой с кисточкой, ты должен примкнуть к братству шляпников. — Пап! — Джеймс схватил Тома за руку. — Том! — Да ладно, понятно, — улыбаясь, лис пожал руку сына на своей. — Я… Да подожди! Встань на месте! — велел Джеймс. — Не начинай опять курить! — возмутился Джеймс. Том замер с новой сигаретой, вытащенной из пачки. — Но ты же собрался опять говорить? Всё равно стоять будем… — Не кури, — попросил Джеймс. Лис покорно убрал сигарету обратно в пачку и сунул пачку в карман. — Хорошо, — отчитался он. — Не курю. — Я бы на твоём месте выбросил это. — Ты не на моём месте, — парировал Том. — Что ты хотел сказать? — Ничего уже! — пробурчал Джеймс. — Хотел извиниться! — Ну так извиняйся. — Извини! — Не слишком-то искренне… — Да потому что… ты… — Позорю тебя. — Перестань это повторять! — приказал Джеймс. — Я хочу этим упиваться, — признался Том с кривой усмешкой. — Ты меня не позоришь! — выпалил сын. — Я тебя не стесняюсь. Я тебя люблю. Мне не важно, что думают другие. Я тобой горжусь. Ты меня не позоришь, ясно?! — он взял новое дыхание и заговорил мягче. — Я всего лишь хотел, чтобы ты сегодня вёл себя, как обычный скучный отец. Чтобы я мог быть в этом уверен. — Как обычный скучный отец, — повторил Том, размышляя. — Идёт, — он протянул руку Джеймсу, и тот пожал её. — Но пока-то можно обнять? — Можно… Осподи! — влепившись в Томаса и попав в его хватку, вскрикнул Джеймс, но, утихнув, успокоился. — Маленький пятнистый котёнок, — проговорил Том, потираясь щекой о светлые кудряшки сына. Джеймс ничего не ответил, слегка улыбнувшись. — От тебя прёт сигаретами, — сообщил Джеймс. — А от тебя моим молоком, засранец, — прилетело от лиса в ответ. — То-ом… — Заткнись и дай пожамкать! Джеймс уткнул нос в ворот пиджака Томаса и подумал, что, когда он уедет (а он собирался), вполне возможно, что он даже будет скучать по этому мерзкому запаху: лис, его парфюм и сигаретный дым. Именно эта мысль заставила его постоять какое-то время и потерпеть горячие отцовские объятья, хотя на улице было жарковато и без них. — Сразу после вручения поедете пить? — спросил Том. — Не только… Почему сразу пить? — Отмечать, — поправился Томас, отстраняясь и автоматическим жестом поправляя галстук Джеймса. — Я уже утром дома буду, — смущаясь под грустным взглядом лиса, произнёс Джеймс. — Меня только не разбуди, как в дом вломишься, окей? — попросил Том. — Обязательно шкаф в прихожей свалю, как войду, — сказал кот-оцелот-младший. — Получишь по заднице, если свалишь, — продолжил Хиддлстон. — Так я буду пьяный — не вспомню потом, что был бит. — А я подожду, когда «потом» настанет, вот тогда и всыплю по жопе. — То есть осознанной порки мне не миновать? — Приходи с утра тихонько — и мы поглядим, что можно сделать. Джеймс вдохнул, собираясь ответить, но вместо этого широко улыбнулся. — Ты — клёвый. Делай, блин, что хочешь. Реально. Забудь, что я сказал. Хоть, блять, училку подожги! — Как ты сказал? — Хоть училку подожги. — А-а!.. А то мне экспрессивная лирика послышалась, — подозрительно сказал Том, подняв бровь. — Послышалась! — Давай, чтоб пореже слышалась… — Давай, — согласился Джеймс. — …Том?! — снова строго возопил он, заметив, как Том копается в кармане. — Да что такое?! Мы ж уже поговорили! — воскликнул Хиддлстон. — Могу я теперь один постоять и покурить? — Нет! — заявил Джеймс. — Да чтоб вас оцелотов кошачий бог покарал! — сердито пихая сигаретную пачку в карман повторно, разразился тирадой Том. Джеймс прихватил его за локоть и повёл в школу. — Ещё кто кого позорит, Джеймс… — вздохнул лис-старший. — Джим! — Да, да, конечно… Джим… Вернувшись в зал на своё место, Том с удовольствием уселся рядом с Крисом. — Поговорили? — спросил Хэмсворт. — Он хотел, чтоб я поджёг училку, — сообщил Томас. — А? — не понял Крис. Тома отмахнулся. — Сказал, что мне послышалось, — пояснил он. — Мы будем что-то жечь? — спросил Родни. — Будем жечь костёр? — Инквизиции! — воздевая руки к небесам, добавил Хиддлстон. — Мы ничего не будем сегодня жечь, — пресёк тягу к поджогам оцелот. — Хочешь персик?.. — Я хочу, — заявил Томас. — Дай Тому, — распорядился капитан Родни, кивая Хэмсворту на лиса. — Премного благодарен, — забирая персик из руки Криса, произнёс Том. Он разломил сладкий фрукт на две половинки, вынул косточку, после чего протянул одну половинку сыну. — Капитан, — отдавая честь, произнёс Томас. Родни взял персик и принялся его есть, и Том последовал примеру. Искоса глянув на них, Хэмсворт немного сполз по спинке кресла, успокаиваясь. Он почувствовал себя лучше от осознания того, что, видимо, Джеймс с Томом разобрались в своих отношениях, раз лис себя так ведёт. — Смотри, Алиска, — жуя кусок персика, сказал Том и указал рукой вдаль. — Выше всех… — пробормотал Крис. — Выше Арнольда на полбашки. — Твоя она дочь, твоя, — констатировал Хиддлстон. — А я чей? — спросил Родни. — А ты, капитан — сын седых морей! — пространно выдал Том. — Я не хочу седых морей, — пугаясь до кошмариков, забубнил Родни. — Я хочу, чтобы ваш! Не хочу морей! — Не морей, не морей, — затараторил Хэмсворт. — Наш ты, наш, успокойся. Наш. — Хотя бы, чтобы твой… — всхлипнув, добавил Родни. — И… и твой тоже! — поглядев на Тома, не сдержался он. — Мой, — улыбаясь в остатки персика, подтвердил Том. — Мой. — И твой? — ещё раз спросил он Криса. — Мгм. — кивнул тот. Родни подумал о чём-то и улёгся на грудь Криса, на коленях которого он продолжал сидеть всё это время. Доев свою половинку от персика, он позволил Хэмсворту вытереть ему руки салфеткой. Когда закончилась церемония награждения, а Том стойко и смиренно перенёс вереницу состояний от восторга, апатии и желания рыдать, настало время попрощаться и отправить детишек весело проводить время. Алиса с Арнольдом, получив от Томаса напутственные словечки и лисье лобызание носов и щёк, мигом упорхнули к друзьям. Джеймс же, как показалось Тому, всё собирался что-то сказать, но, видимо, так ничего и не придумав, ушёл за ними. Крис, Томас и капитан Родни побрели в сторону стоянки. — Дайте мне минуту, — попросил Том, наклоняясь в открытую заднюю дверцу авто. — Найдите пока лучшую радиостанцию. — Ладно, — не слишком радостно, но покорно согласился Крис. Сделав несколько шагов в сторону, Том потянулся за сигаретами. — Нет! Не трогай их! — услышал он вопль, источник которого быстро приближался. — Даже не думай об этом! — Ты какого чёрта тут делаешь? — поинтересовался Томас, увидев перед собой запыхавшегося Джеймса. Кровь прилила ему к лицу и теперь на его бледных щеках красовался едва ли не багровый румянец. — Нет… — выдыхал он, наклоняясь. — Не надо… — Отдышись и беги обратно, — усмехнулся лис-старший: ситуация показалась ему смешной. — Я… подумал… Фух… Я не поеду… — А-ага, — скептически изрёк Томас. — С ума он сошёл… То, что ты сегодня мне сказал, вполне обосновано. Я не в обиде. Теперь проваливай, пока друзья не спохватились. Или пока не уехали без тебя. — Не… — размахивая руками, выдохнул Джеймс, проходя мимо отца к автомобилю, открывая дверцу и забираясь на заднее сиденье. Том на мгновение замер. — Какого… — буркнул он. — Крис! Гони его оттуда в шею! — выпалил он, шагая к машине. Распахнув заднюю дверь, Том ухватил Джеймса за локоть. — А ну выходи! — Не выйду! — пылко ответствовал тот. — Да что происходит? — с непониманием смотря на безумную возню с места водителя, удивился Крис. — Он не хочет ехать с друзьями! Крис, помоги мне! — Ты что, друзей своих не любишь? — звонко спросил из недр машины капитан Родни. — Я хочу домой! — умоляющим тоном проныл Джеймс. — Ну так поехали! — сказал Крис. — Том заставляет меня веселиться! — сквозь приступы хохота, прохныкал Джеймс. — Вы-хо-ди! — выдёргивая-таки сына из авто, гаркнул Том. — Всю жизнь жалеть потом будешь! Из-за такой фигни! Иди! Быстро забравшись в машину сам, отпихивая Джеймса, Том вытолкнул его на стоянку. — Живо к друзьям! Всё! Увидимся утром! — сказал Хиддлстон и захлопнул дверь. — Крис, умоляю, поехали домой, — обратился лис к своему оцелоту, придерживая ручку. — Но он домой хотел… — неуверенно проговорил большой кот. — Он хочет отмечать, — устало произнёс Том. — Его просто совесть мучает из-за того, что он мне сказал. Хэмсворт предпочёл не спорить, повернул ключ зажигания, заводя машину и трогаясь с места. — А что такое совесть? Она злая? — спросил капитан. — Иногда злая, малыш… — успел пробормотать Том. Позади раздался приглушённый голос Джеймса: — Я останусь стоять здесь, даже если вы уедете! — Лисён, м? — нежно промурлыкал обеспокоенный оцелот. Том вздохнул. — Он постоит и вернётся к своим, — сказал он. — А совесть маленькая или большая? — спросил капитан. — А где она живёт. — Я всё ещё стою здесь! — послышалось тише. Томас молчал. Машина удалялась от стоянки. — Господи боже, останови, — вжимая ладонь в лицо, произнёс Хиддлстон. Крис послушно остановил машину. Том вышел и захлопнул за собой дверь. — Совесть — она живёт внутри у каждого человека, — сказал Хэмсворт, обернувшись и отвечая на предыдущий вопрос капитана. — И у меня? — спросил он. — Да. — Как жучок?.. — Как добрый ангелок, я думаю. — С крылышками, как у жучка? — Может быть, — покивал Крис. — У всех по-разному. Тем временем Томас лис Хиддлстон с хмурой физиономией подходил к оставленному посреди стоянки Джеймсу. — А мне нравится, — издали громко сказал Джеймс. — Что, чёрт подери, тебе нравится? — спросил Том. — Спектакли. Прям осознал, почему ты их так любишь, пока стоял. — Ладно, хорошо, — потирая лоб, сказал Томас, останавливаясь напротив сына. — Если хочешь домой — ради бога. Но, пожалуйста, объясни мне, если можешь, почему ты не хочешь ехать с друзьями. Алиска с Арни убежали, а ты? — А я не Алиска и не Арни, — заявил Джеймс. — Я этого в виду и не имел. — Но это и сказал. — Не хочешь, как они? — Ааар!.. — Я пытаюсь понять. Мы же можем говорить честно? Скажи мне честно, почему ты хотел ехать, а теперь не хочешь. — Кто тебе сказал, что я хочу?! — Ты со зла так говоришь или… — Ты просил честно: я говорю честно. Я никогда никуда не хотел ехать. Это ты решил, что я хочу. Том отклонился, наткнувшись на неожиданную информацию. — Чего тогда ты хочешь? Джеймс угрюмо поглядел под ноги. — Пожалуйста, хоти, что угодно, — добавил Томас. — Я не буду тебя больше выкидывать из тачки на асфальт. Что ты хочешь? — С тобой потусить, — виновато произнёс Джеймс. Том медленно, но ласково улыбнулся. — Поехать с тобой на выпускной? — вкрадчиво поинтересовался он. — Нет, ты что? — отрицательно качнул головой Джеймс. — Домой. Том покачал головой. — Домой так домой, — сказал он, подходя и, закинув руку Джеймсу на плечо, повёл в сторону машины. Пройдя пару шагов, он внезапно притормозил и, понизив тон до заговорщического шепота, спросил: — Пойдём выпьем пива где-нибудь? Вдвоём. Что скажешь? — Ты серьёзно?.. — недоверчиво спросил Джеймс, подняв на лисьего папашу робкий взгляд. — Абсолютно, — чётко выговорил Том. — Только я покурю хотя бы разок. — Нет. — Хорошо, не буду. Ты меня уговорил. Я устал с тобой спорить, упрямая бакланка… — Бакланка — это ребёнок баклана, — изрёк Джеймс. Томас невольно рассмеялся, вцепляясь в джеймсовы кудряхи кончиками пальцев и, притянув к себе его голову, вдохнул запах его волос. В этот момент задняя дверца крисовой машины распахнулась и из авто выглянул капитан с медведем в руках. — Вы идёте или не идёте? — зазвенел голосок Родни по всей округе. — Мы транспорт простаиваем! А.? — переспросил он у Криса. — Как надо было сказать? Карета! — Мы идём, дорогой мой, — сказал Том. — Идём, чтобы сказать, что я ненадолго зайду к ребятам на гулянку, чтобы проследить за ними и всё такое. — Чего? — сощурился Хэмсворт. — Пожалуйста, вы оба сделаете меня счастливым, если отправитесь сейчас домой, а я попозже подъеду. — Нет! — запротестовал Родни, — Поехали домой! — Капитан, — обратился Том к младшему. — Я должен дать вам задание провести разведку. Вы назначаетесь главным шпионом под командованием полковника папы Криса. Ваше задание: прибыть домой, изучить обстановку и сообщить выводы в штаб. Номер есть в телефонной книге полковника Криса. Я же отправлюсь в штаб, чтобы перехватить важную шифровку. Вы позвоните мне, сообщите данные разведки, и тогда я вернусь с важной шифровкой. Идёт? Родни на секунду завис, переваривая полученную информацию. — Вы согласны на повышение до шпиона? — спросил Том. — Вас будут звать капитан-шпион! — Да! — согласился Родни. — Вы согласны провести тактический разведывательный манёвр и изучить дом заранее? — Да! — Нарисуйте карту квартиры, капитан, и отметьте на карте клетку с хомяком при помощи крестика! — Ладно. — Увидимся вечером, капитан! Том приложил пальцы к виску, Родни сделал тоже самое. — Мы будем вас ждать! — крикнул сын. — Отлично, — Том потянулся, чтобы поцеловать мальчика, но тот отпрянул. — Я же капитан-шпион! Не целуйся со мной теперь! — воскликнул он. — Хорошо, — подавив улыбку, согласился Том. — До связи. Капитан. Полковник. И Томас с серьёзным видом отстранился от автомобиля. — Не забываем про детское кресло… — всё так же серьёзно, напомнил он издалека. Джеймс посматривал на лиса-старшего со скептическим выражением лица. — Что, ты против? — спросил Том. — У меня бы так не вышло, — сказал Джеймс. — Вышло бы, — заверил Хиддлстон. — Более того — выйдет. — Не знаю, не уверен, — покачал головой Джеймс. — Некуда будет от этой фигни деться, — пожал Том плечами. Джейс сморщил губы, подвигал ими вправо-влево, раздумывая, после чего сказал: — Наверное. — Действительно, сейчас ты едва ли про это думаешь. Время от времени Том нервно дотрагивался до кармана брюк — вот уж назойливая привычка. Когда он успел так пристраститься к курению? — Я часто об этом думаю, если тебе интересно, — сказал Джеймс. — О своих детях? — Типа того, — уклончиво ответил младший. — Ты их не собираешься заводить, — сделал вывод Том, — Да? — Откуда ты узнал? — Потому что я тоже не собирался, — припомнил сейчас факт своей биографии Томас. — Но всё-таки рано или поздно это происходит, и ты рад, что так произошло… и всё такое. — Да нет, — пожал лис-старший плечами. — Мне нравится, что есть ты, что ты вырос, что мы с тобой разговариваем. Но если бы у меня не было своих детей, я бы говорил с кем-то другим. Всегда ведь с кем-то разговариваешь… То есть, конечно, дико классно, что ты мой. Так нельзя было, наверное, говорить, да? Родители не должны такого говорить. — Можно, я один раз ругнусь? — Если по делу. — По делу. — Ну тогда ругнись, — позволил большой лис маленькому оцелоту. — Пап. — Да? — Забей хуй. Том помолчал. — Веско. — Ты можешь говорить, что угодно, — продолжил Джеймс. — А потом ты будешь мне вменять это в вину? — И так и так ведь буду. — Не заводи детей, — посоветовал Том. — Или заводи. Но лучше не надо. — Но капитан-то у нас классный, — заметил Джеймс. — Не все дети в мире — капитаны, — произнёс Томас. — А мы были капитанами в его возрасте? — спросил Джеймс. Он сказал это как будто равнодушно, но под равнодушием скрывалось плохо скрываемое желание оказаться как минимум не хуже младшего брата. — Я борюсь с соблазном сочинить счастливую историю о том, какими вы были в четырёхлетнем возрасте. — Как раз после того, как ты чуть не бросил семью и не зажил счастливо где-то на далёких островах? — Укороти-ка язычок, дорогой, — в форме шутки посоветовал Том. — Значит, я тебя понял, — проигнорировал лёгкую угрозу Джеймс. — Когда вы были в его возрасте… — Том спохватился. — Почему «вы»? Ты. Когда ты был в его возрасте, я вообще думал, что ты у нас тупенький. Оказалось, наоборот — рефлексирующий. Но когда мне было немногим более тридцати, я не особо умел угадывать рефлексию в полуросликах. — Так мы будем пиво пить?.. — сменил тему Джеймс. — Успеем купить — да, не успеем — так и на черта оно нужно. — Мне просто стало вдруг интересно: если ты говоришь всё это трезвым, в чём останется признаваться, когда выпьешь пива? — Один раз Хэмсворт унёс меня очень пьяного из гей-клуба, а я брыкался и вырывался. — Ты говорил, вы в парке познакомились… — И я не лукавил, — заметил Хиддлстон. — Про клуб это было уже позже. — Меня не покидает чувство, будто ты специально рассказываешь мне самые хардкорные вещи, чтобы я вообще никогда не выходил из состояния шока. — Ты не думал, что, может, именно это я и делаю? — Вот теперь задумался. Но зачем?.. Чтобы я постоянно ходил рядом с открытым ртом и вот такими глазами, как в аниме? Том усмехнулся. — Чтобы тебе со мной не было скучно. — А с тобой бывает скучно?!.. То есть. Я серьёзно. Я не могу представить, как с тобой может быть скучно, Том. — Однажды станет, — без особой грусти произнёс лис-старший. — Хм… — выдал Джеймс. На пару минут они замолчали и просто шагали рядом, и, когда Томас хотел предложить перейти дорогу и, наконец, зайти в магазин, Джеймс ожил: — С тобой можно ругаться, — сказал он. — Или сердиться. Но не скучать. — Ты со мной не всегда, — предположил Том. — Ну. Да. Не всегда. — И я бы не хотел, чтобы был всегда, — добавил он. — Интересно, если бы мы были одного возраста и не были родственниками, мы могли бы начать встречаться? В чём-то ты очень похож на Криса. — Том, — часто поморгав, Джеймс потёр свою тёмную бровь, — ты ужасен. — Я знаю, и, черт возьми, не могу остановиться, — вполне искренне пожаловался Хиддлстон. — Я чувствую себя виноватым из-за того, что ты никуда не поехал и развлекаешься тем, что идёшь пешком вдоль прямой дороги, останавливаясь на светофорах. Прости. — Я тоже могу быть ужасным, — предостерёг Джеймс, задрав свою кудрявую головку наверх и сунув руки поглубже в карманы кофты. — Например? — спросил Том. — Если бы кто-то из твоих детей пришёл к тебе с… любовным объяснением, что бы ты подумал? — О да, ты ужасен, — согласился Том. — Коллега, мы оба ужасны. Раньше подобные неловкие вопросы задавал мне Крис… Ох… Передал эстафетную палочку… — Палочку дэ-эн-ка. Ну так и? — Я думал, ты уже вышел из возраста, когда заявляют что-то вроде «я вырасту и женюсь на маме», нет? — Я не хочу жениться на маме, я хочу, чтоб ты ответил. — Ничего бы особенного я не подумал. Я люблю Криса. — Всё ещё? — Вопреки всему, — улыбнулся Томас. — Серьёзно. — Окей, ты хочешь истину, — сделал вывод лис. — Чёрт! — Том нервно усмехнулся. — Скажи мне, что я правда могу тебе всё это рассказывать, а то мне не по себе. — Ты правда можешь мне всё это рассказывать. — Спасибо, — кивнул Том. — Насчёт Криса: мне очень хорошо с ним. Я… думаю, да. Я его одного могу назвать в списке тех, с кем бы я хотел быть. Нет, всё равно мне не по себе! Джеймс поскрёб шею ногтями, посмотрел на них и сказал: — Если б мы с тобой были одного возраста, мы бы, наверное, встречались. А так — нет. Том посмотрел на него с благодарностью во взгляде. — Я не уверен, что мы бы сошлись, — сказал он мягко и ласково. — Ты — оцелот, как твой папа, но ты мой зверёныш. Я не очень помню, как в точности выглядел, но если верить фотографиям, то ты не просто похож на меня в юности, ты — второй я. — Я украл брови Криса, — указывая на них, сказал Джеймс. — Если изменить твои брови, то ты мог бы сыграть меня в юности. — Если б ты был известной личностью. — Если бы, — поддержал сарказм Томас. — Мы можем всё-таки купить пива? — поинтересовался Джеймс. — Пить хочется. И пива. — Конечно, можем, малыш, — улыбнулся Том. Когда выпивка была куплена, разговор почему-то прервался сам собой. Устроившись на краю бетонного ограждения парка, Том с Джеймсом просто сидели и пили молча, думая каждый о своём. Спустя время на штабной мобильный Томаса дозвонился полковник Крис с предложением возвратиться на родной полигон. Хиддлстон заверил большого оцелота, что, как только они с Джимом допьют купленное пиво, они сразу направят свои стопы домой, и Крис, удовлетворившись этим, прервал сеанс связи. — Не хочется мне домой, — нарушил своё пивное молчание Джеймс. — Позвонить Арни, спросить у них, где они? — поинтересовался Том на всякий случай. Джеймс отхлебнул из зелёной бутылки, спрятанной в пакет, и ничего не ответил. Через полминуты он вновь открыл рот, но говорить стал о другом: — Не хочу идти в колледж, — сказал он. Том помолчал, потирая пальцем спинку носа. — Чем собираешься заняться? — спросил он, усилием воли придавая фразе прилично равнодушный тон. — Не знаю, — признался Джеймс. — Не хочу никуда уезжать. — Так и будешь с нами до старости жи… — Это отвратительно! — метнув в Тома гневный взгляд, прервал воинственный юный кот-оцелот. — Послушай меня! — ещё сильнее нажимая, перебил Томас. — Послушай. Я говорю так, потому что до смерти боюсь остаться один. Только поэтому. Дебил. — Правда? — спросил Джеймс. — Ты правду выковыриваешь, как свинья трюфели. — В смысле, плохо?.. — В смысле, как профессионал. Почему бы, кстати, не найти колледж поблизости? Тут же у нас… что-то же должно быть. — Выбирать наугад, то ли? — Да хоть бы и наугад. — Ты хочешь меня сбыть? — спросил Джеймс. — А ты — меня? Лет через цать. Или, может, уже сейчас? — Я тебя сбыть не хочу, — преспокойно ответил Джеймс. — И я тебя, дорогой мой, тоже, — кивнул лис-старший — Рад, что мы разобрались. Подумай на досуге про местные учебные заведения. Это всё, что я собирался об этом сказать. — Спасибо, — отозвался Джеймс. — Ты как-нибудь ещё раз пойдёшь со мной куда-нибудь? — И неоднократно, — заявил отец. — Мы и раньше ходили. — Не припоминаю… — Как же? — удивился Том. — Ты с коляской мне помогал. — Но мы ходили втроём. С капитаном. — Он тогда был размером с птичку, — усмехнулся лис-отец. — И всё больше спал... — Втроём, — настойчиво повторил Джеймс. — Хорошо, я тебя понял, — кивнул лис. — Том, а капитан — он… запланированный ребёнок?.. — Д-да, — задумываясь на мгновение, признал Томас. — Да. Мы, я помню, это и обсуждали, и в итоге решили, что он нам нужен. — А мы трое?.. — не давая передышки, спросил Джеймс. — А вы? — потирая рукой рёбра, на автомате повторил Том. — Ох… Вы были… — он замолчал, подбирая в уме нужную характеристику. — Чудом, — сказал он, наконец. — Да. — В смысле, что в планах нас не было?.. — В смысле, что только вы и были! — опроверг Том. — Мы бредили тем, насколько вы нам необходимы. Ты взрослый, и дай мне слово, что, в случае чего, не станешь рассказывать этого младшему брату, — он сделал большой глоток из своей бутылки пива, приканчивая его, и расправил пакет, заворачивая в него бутылку. — Даю слово. — Вы не были запланированы, потому что тогда вся наша тогдашняя любовная эйфория сводилась к тому, как бы поскорее вывести вас троих. Ничего в жизни мы так страстно не желали, как вашего появления на свет. Крис может рассказать тебе другую историю: что я относился ко этому со скепсисом, что боялся переломного облика, что я говорил, что не знаю, как себя вести и как к вам относиться. Всё это было. Но ещё было то, что я ужасно хотел получить вас. Что сгорал от жгучего любопытства всё то время, пока ожидал вашего рождения, а потом пялился на вас, крошечных, безумным идиотом, увидев впервые. Умирал от желания спать, но не мог прекратить вас рассматривать. — И что думал?.. — с осторожностью спросил Джеймс. — То же, что и сейчас: «Как?». — В каком смысле? — Как это произошло? Или… Как это может быть возможно. Я не понимаю этой ерунды. — То есть, не понимаешь? Ты знаешь точно. Что тут особенного?.. — Поверишь мне, если я скажу, что в моих словах со временем появится смысл?.. — Не знаю… — напрягая извилины, нахмурился оцелот-младший. — Буду рад, если ты хотя бы попытаешься. — Вряд ли я смогу верить в то, чего не понимаю, — покачал головой Джеймс. — Но в этом и суть веры — не понимать, но верить. — Я… подумаю над этим, — пообещал сын. — Позже. Томас остался полностью удовлетворён таким ответом. — Вызовем такси? — спросил он. — Я — за, — высказался Джеймс. — Ужасно есть хочется. — Надеюсь, Крис приготовил что-нибудь на ужин, — улыбнулся Томас. Ужин Крис и впрямь приготовил, как он и поступал по обыкновению, так что, сытно поужинав, Джеймс ушёл в мальчишескую спальню, перекроенную из их большой просторной детской, и где давно уже спал при свете ночника уставший за долгий день маленький капитан. Другая комната — бывшая спальня Тома с Крисом — давно уже перешла во владение Алисы, сами же Том с Крисом, будучи «мировыми родителями», перебрались жить в гостиную, выкроив в её пределах почти настоящую крошечную спальню в стенной нише, слегка отгородившись тонкой стеной. В общем и целом такое распределение жилплощади всех обычно устраивало, но только не в дни, подобные этому, когда лис появлялся дома под ночь, в выходном костюме и чуточку подшофе. В такие дни родительская гостиная с кроватью, скрытая лишь портьерой, становилась опасным местом. Именно поэтому сразу после ужина Том зашёл в комнату мальчишек и, наклонившись над плечом Джеймса, настойчиво порекомендовал ему посетить уборную, забрать из всех карманов все свои вещи и принести в комнату все чашки с чаем и вазочки с печеньем, какие он собирался принести. В ответ на рекомендации Джеймс покраснел и сказал, что выходить больше не планирует, собирается лечь спать прямо сейчас и в наушниках. — Если, конечно, не хочешь подсматривать, — сказал Том. — Так, всё, тайм-аут, — потребовал Джеймс, краснея гуще. — Дома давай такое не обсуждать, окей? — Хорошо, — согласился Томас, ловя его за ухо и чмокнув в макушку. — Спокойной ночи. Том ложился в постель, когда сидящий рядом Хэмсворт, не отрываясь от журнала, спросил у него: — Вы ведь не на вечеринке были? — Нет, конечно, — встряхивая подушку, ответил Томас. — Просто посидели, поболтали. — О чём говорили? — О девчонках. — М… — Он хочет в колледж поближе, и хочет жить дома. — Интересно… — Хорошо, что ему нравится дома. — М-да. — Всё-таки дома живёт жирненький папаня-оцелот, а это к добру и любви. Крис резко поднял на Тома взгляд. — Я велел котёнку сидеть в комнате, — сообщил лис. — А если остальные придут? — Штора, — Том указал на убранную в сторону портьеру. — Мне осталось полстранички. — Снимай трусы, — велел Том. Хэмсворт выдохнул, переложил закладку и закрыл книгу, откладывая её на узкую полку над изголовьем кровати. — В моих мечтах ты меня долго трахаешь, — поделился Хиддлстон. — Получится у нас сделать, чтоб ты меня долго трахал? — Вот уж вряд ли, — сказал Хэмсворт. — Хотя, если я буду думать о мёртвых воробьях, то, может, чего и получится… — Кот, — тихо смеясь, Томас обнял Криса за шею. — Тогда у меня встречное предложение. Восприняв сказанное, Хэмсворт невольно и совершенно без каких-либо сознательных усилий со своей стороны чуть-чуть прогнулся в талии, пододвигаясь. — То есть, хочешь сам? — спросил он. — Йа, мейн герр. Крис облизнул губы. — Да, да, пожалуй… — выпутываясь из объятий, пробормотал он, ощутив трепет предвкушения и, желая продлить его подольше, потянулся к портьере, чтобы её задёрнуть. Том лениво следил взглядом за его перемещениями, в полной мере наслаждаясь осознанием полноты своей власти. — Гвоздями ещё прибей, — себе под нос шепнул Том, глядя, как оцелот законопачивает просвет тканью. — Что? — обернулся Крис. — Иди ко мне, — протягивая руку, сказал Томас. Хэмсворт с охотой опустился обратно на кровать, нависая над ним, и поцеловал. Томас бережно уложил его на спину, попутно выключая лампу у кровати. Крошечный закуток родительской спальни погрузился в кромешную темноту. Сдвигая одеяло в сторону, Том сполз ниже, проводя ладонями по бокам и животу Криса, наклоняясь, стягивая ткань белья с его члена и, несильно сжав его в руке, встряхнул запястьем, после чего опустил голову между его ног и обхватил головку губами, обсасывая. Ощутив, как член в его руке становится больше и плотнее, он с удовлетворённым спокойствием продолжил его обсасывать. Крис вжал пальцы в его затылок, стараясь дотянуться до шеи. — Оцелот… Зажги свет на секунду, — попросил Том, хорошенько потрудившись над его членом. Крис щёлкнул выключателем. Прищурившись от света лампочки, Том поднялся на коленях, чтобы достать до полки, где, заложенная книжкой, покоилась пачка презервативов. Вытащив один из них, он уселся и, поднеся край к глазам, принялся дёргать край ногтем. — Ножницы принести? — спросил Крис. Том одарил его мстительным взглядом, вскрывая, наконец, упаковку. — Оставь, — велел он, стоило Крису занести руку над выключателем. Хэмсворт поколебался, но всё-таки оставив свет включённым, упал затылком обратно на подушку. Пока Том возился с надеванием презерватива, Хэмсворт сдёрнул трусы с бёдер, снимая их и откладывая на край кровати. Не успел он устроиться, как Том упал на руки, повернул его, придавливая его плечо к простыне, и глубоко поцеловал, позволяя обнять за талию. Отклонившись, Том подвинулся, раздвигая ноги Хэмсворда коленями и, приподняв его бёдра, втиснул кончик члена между его ягодиц. Крис, потирая живот, слегка напрягся. Том медленно вошёл в него, постепенно погружаясь внутрь его тела. Он перехватил бёдра Криса поудобнее, а Хэмсворт снова прогнулся в спине, чувствуя при этом сладкое онемение в позвоночнике. — Мой… большой толстый кот, — выдохнул Том с томной улыбкой. Хэмсворт посмотрел на него обиженно, насколько мог быть обиженным в такой неоднозначной ситуации. — Сделай это, — попросил Том тихонько, мягко двигаясь внутри Хэмсворта. — Пожалуйста… Крис обречённо выдохнул, прекратив втягивать живот, и Томас довольно фыркнул. — Обожаю тебя, — пробормотал он. Хэмсворт откинул голову на подушку, заграбастав рукой ком из одеяла, и подался вперёд бёдрами. Томас вошёл глубже, выдохнув носом, впиваясь пальцами в его ноги. — Скажи, что ты мой маленький пухлый котёнок, — зашептал он, двигаясь внутри. Хэмсворт, залившись краской, закусил губу. — Я твой маленький пухлый котёнок, — едва слышно повторил Крис, шумно вздыхая и сбиваясь. — Жирненький котёнок… Хэмсворт промолчал, чувствуя, однако, что скоро его стыдливое упрямство будет сломлено. — Моя полнотелая сучка… — тоном мольбы шепнул лис с благоговением. — Ты ублюдок, — с тихим улыбчивым стоном, выплюнул Крис. — Говори… — Я твоя полнотелая сучка. — Чёрт… — щурясь от удовольствия, буркнул Том. — Жиренькая… — сдался Хэмсворт. — Твоя… — А ещё? — Твоя сука… — Тебе нравится мой член… — Нравится член… — одними губами повторял Крис. — Суке нравится мой член… — Суке нравится, — мычал оцелот. — Член… Да… — Моей жирненькой сучечке… — Блядь! — шепотом воскликнул Крис, срываясь на усмешку. — Да! Я твоя жирненькая, жирненькая похотливая сучечка, мразь! Твоя плотная жирная сука, которой дохрена нравится член. Твоей… Сучеч-чке… — Я сейчас кончу, — вякнул Том. — Сучке в задницу… — подкинул Хэмсворт напоследок. — Боже, да… — проскулил Томас. — Боже… да… Он тяжело выдохнул, устало опав, упершись рукой в поверхность кровати. — Ты самый… стройный и подтянутый парень… на свете, — прошептал он, вытирая капли пота с бровей костяшкой пальца. — Ещё нет, — с упрёком шепнул Крис. — Ещё нет, — криво улыбнулся Том, обхватывая его член и принимаясь дрочить. — Ещё нет, моя сучка… Через минуту, расставшись с использованным презервативом, Том развалился по своей стороне кровати и закинул ноги на стену, скрещивая щиколотки. — Ты бы ноги на стенку не складывал, — порекомендовал Крис. — Там один гипсокартон и тот на соплях держится. — Ноги выдержит, — проигнорировал его опасения Хидллстон. — Полка упадёт тебе прямо на лицо. — На моё лицо много что падало, бывало, — пробормотал Том. Крис вздохнул. — Это, по-твоему, было долго?.. — Я слегка преувеличил запас своего сексуального пыла, — заложив руку под голову, ответил Том. — Слегка, — подчеркнул Хэмсворт. — Минут на сорок. Зато выспимся! — нашёл Том плюсы в ситуации. — Да ладно, классно ж вышло. Мой самый стройный и худой, как скелет, друг! — Иногда мне нравится быть толстой сучкой, — покривив губы, сказал Крис. Том взглянул на него с хитринкой во взгляде. — Мне тоже нравится периодически оказываться в полной жопе. Крис тихо рассмеялся. — Я гашу свет? — Гаси, — позволил Том. — Ты трусы нашёл? Дети запрутся, будешь шариться по темноте. — М… Да, да… Вот, нашёл… Гаси свой свет. Крис выключил лампу. — Как думаешь, когда придут? — спросил Том. — Если мои — то часов в одиннадцать утра. — А если мои — то вообще не придут? — Если твои б были, то притащились бы аккурат, пока мы развлекались. — Я кажусь настолько проблемным? — Ты кажешься невидимым. Давай спать. — Я люблю тебя, котяра, — проговорил Томас. — Спать. Спокойной ночи! — Спокойной ночи, жестокий. И стройный… Выдохнув, Том стащил пятки со стены и, накинув на бок кусок одеяла, принялся засыпать. Ровно в пять утра в прихожей раздался грохот ударившей о стену входной двери. Том и Крис, резко проснувшись, в панике подскочили на кровати. — Это… — пробормотал Хэмсворт, приподнявшись. — Тш! — зажал ему вот Томас. — Тихо. Они оба замерли, не шевелясь. Дверь в прихожей закрылась. Раздался шёпот, шорох одежды, после чего неуверенные шаги из коридора в гостиную, в которой как раз и находилась кровать Криса с Томом. - …конечно, спят! — донёсся до них раздражённый пьяненький шёпот. Кто-то обо что-то запнулся и, судя по всему, чуть не упал, стукнув стулом об стенку. Том пшикнул от смеха, еле сдерживаясь, чтобы не засмеяться в голос, продолжая зажимать рот строгому папаше-коту. — Ты что, идиот? — гневно прошептала, судя по всему, Алиса. — Я нечаянно! — прошептал в ответ Арни обиженно. — Тресну, — от души пообещала Элис. — Иди в свою комнату. — Где? — Что?! — Двери… — Тихо… — Тут стенка? — Ты заткнёшься или нет? Вот твоя дверь. Ты идёшь? — Я не вижу… ох… — Ты больной? Иди сюда. Зашуршала одежда: кажется, Алиса схватила брата за шкирку. После раздался тишайший звук открывания двери, видимо, в надежде, что та не скрипнет. — Спи! Арнольд пробурчал что-то в ответ, уходя в комнату и на прощание стукнул дверью об косяк. Было слышно, как Алиса приглушённо фыркнула, приходя в негодование. После этого она постояла какое-то время на месте и, осторожно ступая в тишине, ушла, наконец, к себе. Том отпустил Криса, схватил подушку и, прижав к лицу, глухо заржал. Крис, сидя рядом, чесал затылок, изо всех сил стараясь сдержать улыбку. — Фух, — выдохнул Том, убрав подушку и успокаиваясь. — Цирк с пингвинами. Хэмсворт улёгся на кровать. — Хоть добрались в целости — и то ладно, — добавил Том, отворачиваясь к стене и планируя продолжить прерванный сон. Спустя пять минут дверь мальчишеской спальни хлопнула повторно, и около задёрнутой портьеры материализовался Джеймс. — Кхм-хм, — кашлянул он, стукнув в стену из гипсокартона. — Вы там спите?.. — Нет! — отозвался Крис. — Спим, конечно! — ответил одновременно с ним Том. — Арнольд сам не в себе, — коротко обрисовал ситуацию Джеймс. — В смысле? — откидывая портьеру, выскочил Крис из закутка. — Плохо ему? — Да, — ответил Джеймс. Крис, не говоря ни слова, унёсся в комнату в Арнольду. — Блюёт, что ли? — поинтересовался Хиддлстон, вынырнув из-за шторы и сев на край кровати. — Если бы, — нахмурил брови Джеймс, глядя на дверь своей комнаты, складывая руки на груди и переминаясь босыми ногами по полу. — Бледный. Стонет, лежит. — Какого лешего… — обеспокоенно проговорил Том, вставая. Дверь мальчишеской комнаты распахнулась и Крис, прихватив Арнольда за плечи, бегом протащил его по комнате по направлению в туалету. — Хэмсворт! — окликнул его лис. — Всё под контролем! — гаркнул тот, исчезая за дверью туалета. Спустя секунду из комнаты отдыха, отражаемое эхом, послышалось долгожданное излияние выпитого. — Теперь блюёт, — констатировал факт Джеймс. — В целом, я доволен, что меня там не было. Том глянул на него, потирая подбородок. Джеймс постоял немного, сходил в свою бывшую детскую и пришёл обратно с подушкой и одеялом в руках. — Я сегодня посплю у вас на диванчике, — сказал он. — У тебя же своя кровать… — Была, — вздохнул Джеймс. Томас побарабанил пальцами по коленке. Он поднялся, намереваясь разузнать о состоянии раненого в печень бойца. — Котёнок, ты как? — спросил он через закрытую дверь. — Воды принесёшь? — попросил Крис. — Сейчас. Вернувшись с кувшином воды, Том приоткрыл дверцу. — Ничего страшного, — заверил Хэмсворт, принимая кувшин, пока оцелот младший отплёвывался, опираясь локтем на край унитаза. — Пап, я… — загундосил Арнольд, вытирая заслезившиеся глаза пальцами. — У тебя сопля висит, возьми вот, — Том достал новый рулон бумажных полотенец и, оторвав несколько штук, сунул Арнольду. — Спа…кх… сибр… — проикал тот. — На здоровье. — Я в детской лягу, — сообщил Хэмсворт. — Иди спать. — Ладно, — пожал плечами Том. — Увидимся утром. Буди, если что. — Окей, — кивнул Хэмсворт. Томас закрыл дверь туалета, слыша, как за его спиной Крис пытается напоить несчастного Арнольда. — Надеюсь, это просто алкоголь, — проговорил Том. Он прошёл по гостиной до комнаты Алисы. Заглянув к ней, он, конечно, уловил лёгкий аромат пьянства и морального разложения, но, в отличие от Джеймса, Алиса крепко спала, похрапывая; её вид не вызывал беспокойств. Помня, однако, о золотом правиле пьянок, Том принёс ей почётный стакан воды и таблетку, оставив их на столе. Вернувшись в гостиную, он застал Джеймса ворочающимся на узком коротком диване. — Крис сказал, что поспит в детской, — сообщил Том. — Ложись со мной. Джеймс прекратил возню. — Давай-давай, — поторопил Хиддлстон. — Одеяло только своё возьми. Соскочив с дивана, Джеймс притащился в родительскую койку следом за Томасом. Тот деловито укладывался, пытаясь укрыться. Джеймс сел рядом. Лёг. Втащил ноги. Медленно вздохнул. Разобравшись с упрямыми покрывалами, Томас улёгся на бок. — Ба… лин… — вдруг выдал Джеймс. — Вы же тут это самое сегодня, — и он сделал попытку встать. Том схватил его за плечо, укладывая обратно. — Я перестелил постельное бельё. — А, — сразу успокоился Джеймс. Том скользнул ладонью по его груди и слегка приобнял, закрыв глаза. — Да когда бы ты успел? — спохватился Джеймс. — У вас это бельё уже неделю! — Раскусил, — вяло усмехнулся Томас. Джеймс цокнул языком, но вставать было лень и он остался. — Спокойной… — Том прижался губами к его виску, чмокнув, — ночи. Приоткрыв глаза, он, к своему удивлению, приметил факт повторного восстания в своей постели, на сей раз немного неожиданного. Пытаясь естественным образом скрыть собственную осведомлённость, Том отвернулся к стенке, про себя подумав, что, пожалуй, сегодняшний день перенасыщен событиями. Оцелот-младший за его спиной тихо сполз с кровати и ускакал в ванную комнату. Минуты через две он вернулся, лёг на то же место и затих. Уже почти засыпая, Томас сонно потянулся к нему, вновь обнимая, посчитав, что теперь это уже не способно привнести никаких новых обстоятельств. Черед полчаса мимо протащился Крис с кашляющим Арнольдом в охапке. Приоткрыв один глаз, лис отметил этот факт и спокойно выдохнул, засыпая. *** Проснулся Томас под тихий бубнёж включённого телевизора: кто-то смотрел фильм, сидя в гостиной. Возблагодарив мироздание за то, что с утра была суббота, Томас сладко потянулся и посмотрел на кровать рядом с собой. В полумраке комнатушки он увидел за краем одеяла заспанные тёмные глаза Джеймса. Тот щурился и, коротко моргая, смотрел на лиса. Том улёгся на локоть, зевнул, прикрыв рот тыльной стороной ладони и, подперев голову, замер, любуясь короткими кудряшками Джеймса. Оцелот-младший вытянул из-под одеяла руку и Хиддлстон, взяв её в свою хватку, стал разглядывать его пальцы и ногти с таким усердием, словно видел их впервые. Хлопнула дверь. — Что случилось? — раздался низкий львиный голос Хэмсворта. — Ничего! — раздражённо буркнула в ответ Алиса, прошлась по комнате и убрела в кухню. Том лёг на спину, а ладонь Джеймса положил себе на лицо.