Тебе не будет вечно семнадцать, и твоя вечная любовь закончится тоже

      Не знаю, что именно заставило меня прижаться к этому хамоватому, но обаятельному мерзавцу. Сейчас я чувствовала себя в некой безопасности, но в моей голове не укладывалось одно: почему я не убежала, а лишь дала повод думать, что моя голова заполнена мыслями лишь о нем. Кто в здравом уме будет делать то же самое, что и я? Тут сходу появляется только два варианта: или я в него безумно влюблена и пользуюсь каждой возможностью, или просто сошла с ума, что не исключено.       Больше всего сейчас меня волновало столкновение с нежеланным человеком. Ну почему именно сегодня, когда мое настроение было радостным, не желающим перед кем-то объясняться, должно было случиться это? Даже не знаю, что скажу в свое оправдание.       Делать сейчас хоть что-то уже поздно, так как шаги за стеной становятся все громче и громче. Надеюсь, что если я сейчас рвану отсюда, меня никто не заметит. Но все пошло не так.       — Отпустите! — пытаюсь еле слышно избавиться от объятий, но ничего не выходит. Меня крепко прижали к стене.       Он лишь усмехнулся, а я поняла — сейчас уже некуда бежать. Даже если захочу сделать это, мне не предоставят такой возможности.       — Клянусь… Если Вы хоть что-то сделаете, я убью Вас!!!       Мне остается только шептать угрозы, так как опасность близко. Возможно, если смогу забежать в подвал, все обойдется. Вот только возникает вопрос, и не один: открыт ли он, и успею ли я?       Кричать громко не могу, а вот показать все свое недовольство глазами — запросто. В нужных ситуациях взгляд у меня был устрашающим. Вот только на него это не сработает, и я в этом убедилась, когда на мою гневную физиономию ответили нежной, но притворной улыбкой. Директор ухмыльнулся, на что я разозлилась и уже хотела что-нибудь сказать, вот только губы мужчины, которые почти подарили мне поцелуй, прервали эту возмущенную речь.       Миллиметр. Секунда ожидания, и я почувствую это. Почувствую то, что чувствовала в его доме — некую удовлетворенность от процесса и желание, мимолетное, но опьяняющее.       — Лева? Ты что, в извращенцы подался?       И тут я задумалась: разочаровалась ли я от того, что сейчас буду оправдываться, или от того, что нас прервали и неизвестно, когда это повторится вновь.       Набравшись смелости, все же поднимаю голову и вижу перед собой совершенно незнакомого человека, но так напоминающего моего уже бывшего парня. Наверное, бывшего.       Передо мной стоял широкоплечий мужчина выше среднего роста. Слегка вьющиеся волосы, цветом напоминавшие мёд, обрамляли овал правильного, оливкового лица с чрезвычайно открытым и веселым выражением. Взгляд темно-карих глаз дружелюбный, без потайных мыслей, вот только внешность порой обманчива. В этом можно убедиться, лишь посмотрев на человека, прижимающего меня сейчас к стене.       — Алекс? — директор был удивлен, приятно удивлен. Это можно было заметить по широченной улыбке. — У тебя так много дел, но ты лично навестил мою шарагу?       Кажется, здесь мне уже не место. Вот только Лев Романович был другого мнения, когда нагло остановил мою попытку сбежать, обхватив меня одной рукой и вернув в прежнее положение.       — Лев Романович, мне кажется, я здесь лишняя…       Теперь этот молодой человек будет думать, что я очередная поклонница этого придурка и что занимаюсь с ним сексом на учительском столе.       — А мне кажется, ты слишком много болтаешь.       Мужчина ослабил хватку, но все также держал меня за талию, прижимая к своему подкаченному телу. Может, в прошлой жизни у меня уйма грешков, за которые сейчас пришло время расплатиться? Иначе, как объяснить то, что сейчас происходит?..       — Алекс, познакомься… — меня толкнули вперед, представив этому незнакомцу. — Одна из самых моих способных учениц, а имя ей — Алиса.       На слове «способных» незнакомец, чье имя я уже знала, пошло ухмыльнулся. Это не осталось без внимания, и промолчать в такой ситуации — ну никак нельзя.       — Извините, — не знаю, что потом будет со мной, но не хуже дополнительных с сексуальными наклонностями, а там уже что-то придумать для отмазки — легче простого. — Но я с ним не трахаюсь после уроков… И, к слову, меня Василисой зовут, а не Алисой.       Последние слова были предназначены уже лично моему директору, а не Алексу. Не раз же говорила, что бесит меня это коверкание моего имени. Но, судя по всему, они были проигнорированы или ушли на второй план из-за смеха нового знакомого.       — Ой, ахах… — странно, но Лев Романович даже не злился на реакцию друга. Ну, на то он и друг, — а я ведь говорил, что когда-нибудь кто-то узнает и хана тебе!       — Заткнись, а то придушу, — совершенно спокойным голосом начал директор, а я лишь удивилась, как он реагирует.       — Так же, как душишь своего друга по ночам из-за отсутствия постоянных отношений?       Не знаю, как оценивать эту ситуацию, но точно не отрицательно. На них было приятно смотреть, несмотря на последнюю сказанную фразу. Они выглядели, как старые друзья, и это не могло не умилять, зная колючий характер директора.       — Ой, подожди, — снова начал Алекс, уже переключив свое внимание на меня. — Неужели, это та самая девчонка, которая сфотографировала вас в тот день? — директор лишь утвердительно кивнул, и новая порция смеха волной окатила пустое помещение.       — Серьезно, хватит, ты так все уроки сорвешь на первом этаже, — только тогда, когда меня отпустили, началось официальное представление этого парнишки. — Александр Антипов, хозяин построенного курорта и мой давний знакомый.       — Ты хотел сказать «друг», а не «знакомый», я верно понял? — снова утвердительный кивок от директора и довольная улыбка Саши. — Мой мальчик, хи… — если бы на его пути не стояла я, то, кажись, начались бы обнимашки. — Ты не обращай на него внимания. Он хороший парень, но замкнутый, поэтому, позаботься о нем.       А что делать, если заботиться о нем уж точно не хочу? Глотать всю эту информацию, а потом молча выплевывать в школьный туалет?       — Я хоть замкнутый, а вот ты с гейскими замашками, придурок!       Сейчас бы проигнорировать последнюю сказанную фразу Саши и начать разговор про нетрадиционную ориентацию. Может, я настолько безразлична человеку, что у него даже нет желания отрицать эту просьбу?       — Извините, — пора бы мне вмешаться в диалог и свалить по-быстрому. — Но я пойду. Приятно было познакомиться.       — Ты уже уходишь? — киваю и прохожу мимо директора, слегка задевая плечом. — Как жаль, хотелось бы больше с тобой времени провести.       — Если повезет, увидимся на горячих источниках.       Естественно, повезет не мне, а ему. Если уж быть откровенной, желания общаться с компанией директора у меня не было, хотя бы потому, что в этом окружении будет крутиться сам Лев Романович. И с каких пор я стала такой неуверенной и скрытной? Ах, да, это же все переезд и новая школа!       — Надеюсь, что в следующий раз ты покажешь мне ту фотку, Василиса.       Не оборачиваясь, можно было услышать звук замаха, и нетрудно догадаться, кому сейчас прилетит по первое число.       Весь путь до дома сопровождался загробной тишиной, иногда разбавляемой чьими-то разговорами или проезжавшими на дороге машинами.

***

Квартира Василисы, 19:10       Как оказалось, отправляемся мы на горячие источники сегодня вечером. Так как школа отвечает за безопасность своих учеников, за каждым заедут домой. Мне не надо будет мерзнуть на остановке, чтобы добраться до учебного заведения. Что самое интересное: директор лично позвонил моей маме. Ловлю себя на мысли, что занимаю какое-то большее место в его жизни, чем другие, но тут же отгоняю от себя её, вспоминая сущность этого человека.       Нельзя было обойтись и без чемодана, в который влезли абсолютно все нужные вещи, включая черное кружевное бельё, на всякий случай. Сейчас я играю ему на руку, и мне как-то безразлично на то, что скажут другие, явись я в таком виде. Начитавшись всяких комиксов, я надеялась на раздельные купальни, авось и повезет. Девушки уж точно не будут оценивать мою фигуру и нижнее белье.       — Милая, — в мою комнату зашла мама, держа в руках махровое полотенце и шапочку для купания. — Возьми это с собой, пригодится.       Все банные принадлежности уже покоились в моем чемодане вместе с запасным комплектом бардового кружевного. Если оценить все мое нижнее белье по цветовой гамме, в приоритете будет именно бардовый цвет, так как он являлся и будет являться моим любимым до конца дней.       — По возможности, отзванивай мне каждые два часа!       В этом была вся мама: независимо от того, куда я еду и с кем, без звонков и сообщения никуда. Так она знала, что со мной все в порядке, а я и не была против, ведь это в порядке вещей — волноваться за своего ребенка.       Добираться до места мы будем около трех часов, не считая пробки на дорогах, если они будут. В такое время, все едут домой и это не исключено. Для такого случая в моем рюкзаке меня ждали наушники и переносная зарядка, заряженный телефон в руках и подготовленная с утра музыка в плейлисте.       Раздался дверной звонок. Я была удивлена, так как ни я, ни мама не ждали гостей сегодня вечером уж точно. Оставив меня одну в комнате, она направилась в прихожую. Моя комната находилась через стену от двери, поэтому я запросто услышала пришедшего человека и была, грубо говоря, ошарашена.       — Позвольте представиться: Рассказов Лев Романович, директор школы.       Я стояла в проходе и удивленно хлопала ресницами, а вот мама была рада увидеть такого красавца, да еще и директора школы, в которой учится ее дочь. Небось, уже представила нашу свадьбу в своей мечтательной голове. Та еще фантазерка. И, чего уж таить, это наследственно перешло и ко мне.       — Ох, Вы за моей Василисой? — она принимает рукопожатие, пропуская мужчину вперед. — Не стоило, она уже спускалась! Ох, мне так неловко!       — Что Вы, безопасность моих учеников, да еще таких способных, превыше всего!       Ох, знала бы ты, мама, что он с такими способными учениками на учительском столе после дополнительных занятий делает… Только попкорна в такие моменты не хватает. Карамельного.       — Больше Вам спасибо, Лев Романович! Вы такой хороший человек! — директор поворачивает лицо в мою сторону, и я замечаю самодовольную ухмылку. Вот павлин.       — Что ж, на выход, — мужчина берет моей чемодан и выходит за дверь в сопровождении моей мамы.       На прощание, она целует меня в щеку, гладит по макушке и напоминает про звонки. Улыбаюсь, и мы выходим из квартиры, оказываясь в подъезде.       Эти пять минут мы идем в полной тишине.

***

      Мужчина опускается к шее девушки, покрывая кожу поцелуями, изредка задевая горячим и влажным языком. Она закусывает губу, когда он, добравшись до груди и остановив свой путь на набухшем соске, нежно прикусывает розоватую кожицу.       — А ты нравишься мне все больше и больше, Алиса.       Не выдерживая, парень срывает с нее ранее отодвинутый бюстгальтер вместе с оставшейся одеждой, продолжая жадно покрывать тело любимой девушки поцелуями. Он плавно переходит от груди к ключицам, с нежностью целуя их, что на него не похоже. Постепенно поднимается немного выше и останавливается на шее. Легко и непринужденно целует, прикусывает кожу, обжигает горячим дыханием, от которого по всему телу мурашки.       Напоследок, довольный оставленной меткой, перемещается к покусанным от удовольствия губам. Язык парня прошелся по ее нижней губе, а после он требовательно тянет за нее, чтобы девушка приоткрыла ротик. Мужчина проникает в него с легкостью, вовлекая язык девушки в жаркий танец. Она сходила с ума от одного только поцелуя, а реакция на его действия только сильнее возбуждали мужчину.       Его руки требовательно стянули с нее черные кружевные трусики и отбросили в другой конец комнаты. Он гладит ее бедра, заставляя прогибаться под ним еще сильнее, заставляя желать ее еще больше. Мужчина проникает в нее двумя пальцами, и, когда она отвечает на его ласки, нежно шепчет на ушко:       — Алиса… Проснись!

***

      Резко распахнув глаза, замечаю стоящего передо мной Льва Романовича. Он похотливо смотрит на меня, акцентируя внимание на моей быстро вздымающийся груди. Раскрасневшиеся щеки и сбитое дыхание еще больше вгоняют меня в краску.       — Неужели, приснилось что-то увлекательное? — ухмыляется, опускаясь настолько близко, насколько это позволяет сидение.       Не знаю, что ответить в такой ситуации, и язвить не умею. Только посмешищем себя выставлю, если скажу что-то, а мне это ой, как не надо.       — Ладно, расчехляйся, подожду тебя на улице.       Он уходит, оставляя меня одну в пустом автобусе. Пока мне доставляли удовольствие во сне, в реальном мире все разошлись по номерам. Сколько времени прошло? Почему он не разбудил меня при прибытии? Вдруг, я стонала во сне??? Боже, только этого не хватало…       Немного успокоив сердцебиение, выхожу из автобуса. Холодный ветер окутывает мое горячее лицо, и я невольно вздрагиваю. Лев Романович не смотрит в мою сторону, пытаясь разобраться с моим багажом. Он стоит ко мне спиной, в одной облегающей рубашке. И как ему не холодно? В таком положении можно заметить его крепкую спину и широкие плечи.       — Загляденье, да?       — Ага… — мужчина поворачивается ко мне, а я возвращаюсь в реальность, переключаясь с его тела на более скучный, но не менее интересный вид.       Лев Романович слышно ухмыляется, заставляя краснеть меня еще больше. Моя уверенность сейчас била через край: он точно заметил, что я глазею на него.       — Пошли в помещение, а то съежилась вся.       Я невольно улыбаюсь этой его заботе, но в сию же секунду отгоняю от себя эти положительные домыслы.       — Как же Вам не холодно, Лев Романович? В одной рубашке в такую погоду…       — Именно поэтому я планирую сейчас обнять тебя. Поделишься своим теплом, Алиса?       Обескураженная такой просьбой, не знаю, что и сказать. Молчание — знак согласия, поэтому рука мужчины уже покоилась на моей талии, и было непонятно: или я грею его, или он меня.       — Запомните, мое имя — Василиса!       Я не возражаю, когда он ладонью лохматит мои волосы, а потом нежно проводит ею по макушке. Не возражаю, когда он нахально гладит мою спину рукой. И не возражаю, когда его ладонь опускается на мое бедро. И не думаю, что вообще буду возражать, если это не перейдет границу.       Перед входной дверью, он отпускает меня. Открывает мне дверь, и мы вместе заходим, возвращаясь к начальной стадии: директор и ученица.