Резкий запах хвои наполнял легкие, облегчая приближение моей смерти. Тану смотрел на меня и улыбался оскалом сумасшедшего человека. Если бы не моя семья, Дио и смерть в мокром лесу, встретить конец я была бы не против. Заставляя серое вещество работать, в моей голове пронеслись сценарии развития этой опасной ситуации. Убежать было бы идеальным вариантом, но мое отсутствие обязательно обнаружат, а значит помощь должна поспеть к моменту когда он перережет мое горло. Мы слишком глубоко ушли в лес, чтобы я могла выбрать первый вариант. Нужно тянуть время.
— Тану? Что ты делаешь? — сказала я притворным, спокойным голосом. Понятно и без слов, что он собирается убить меня. Но мне нужно было как можно дольше задержать его, перед тем как он приступит превращать свой план в реальность.
— Бедняжка Мэй, мне так жаль, — он все еще смотрел на меня странным, жутким взглядом, будто предвкушая понятное только ему веселье, — Прямо сейчас я собираюсь сделать то, что когда-то «господин О» сделал с моей семьей. Хочешь узнать что?
— Я не верю тебе, — продолжила я, все еще задерживая его. Он явно склонен к разговору, который может стать последним для меня, — Все это глупая шутка.
— Скоро я заставлю тебя поверить. Именно в этом лесу все началось и здесь же закончится. Ровно семь лет назад, мой мой отец лежал на этой сырой земле с перерезанным горлом. Прямо на том месте, где ты сейчас стоишь, дрожа от страха. Мы бежали с сестрой и матерью к границе, а коллекторы стреляли нам в спины. И они попали, но меня они все-таки так и не поймали. Я блуждал здесь без еды, воды, среди тел своих родных, пока все мое существо не превратилось в оружие для мести.
— Поэтому ты так хорошо знаешь этот лес? — мне было противно продолжать этот разговор, так как сейчас я испытывала к нему жалость. Но она испарилась, когда мысль о собственной смерти снова не всплыла в моей голове.
— О да, я знаю его очень хорошо. Я изучил каждый сантиметр этого леса, я жил здесь и кормил свою месть много недель. Мне удалось пересечь границу и найти убежище в соседнем городке. Они поняли что произошло, выслушали меня и оставили жить у себя. Эти пожилые люди вложили мне в руки нож, который предназначался для нашего общего врага. Перед тем как вернуться, мне нужен был план.
— И этим ножом ты убил невинных людей, — сейчас я была уверенна в том, что передо мной стоит одержимый местью псих. И в чем-то я могла его понять.
— Они не жертвы, они часть плана. Тот изгой обожал режим, всегда так старался стать частью этой адовой резиденции и провалился. Его убийство было моим приветствием, я дал понять о моем возвращении.
— Неужели ты думал, что они вспомнят именно о тебе? — мне хотелось поубавить его уверенность в свое всемогущество, но придержала язык. Он ухмыльнулся, нервно бросив маску в сторону.
— Я на это и не надеялся, моей целью был твой брат. И ты. Вы были частью моего плана, мне нужно было незаметно подобраться как можно ближе к резиденции. Долго наблюдая за твоей семьей, мне удалось найти марионеток. Твой отец был в долгах, поэтому, доложив анонимно о его ситуации коллекторам, он оказался первым действующим лицом истории.
— Ублюдок! Ты чертов псих! — я была в ярости, мне хотелось броситься на него, но страх все еще сковывал меня, не давая сдвинуться с места. Он рассмеялся дьявольским смехом и приложил указательный палец к губам, давая понять, что его рассказ еще не закончен.
— В тот день, я увидел тебя, как ты, хлопая дверью, направилась в лес. И я ликовал, мой план был в действии. Все шло именно так, как задумывалось. Ты попала к «нему» в сети, и дальше я надеялся лишь на удачу. Твой брат молод и тогда для меня было большим удивлением, что он не оказался в очереди на инициации. А ты, дорогая, этот процесс ускорила. Такой особой этот ублюдок не мог не заинтересоваться, поэтому постепенно узнав обо всем, он решил этой ситуацией воспользоваться.
— Сукин сын! Господи, да ты. — слезы потекли по щекам от злости и осознания собственной глупости. Вся моя семья все это время была частью этого мерзкого плана.
— Я видел все. Как он загонял вас в угол, а маленькому зверьку больше ничего не оставалось кроме как пойти прямиком в клетку. Знаешь, на секунду я испугался, что ты этого не сделаешь. Ты долго держалась, но в итоге сдалась. Слишком тебе был дорог братец. Помнишь пробежку? Ты была такой беспомощной, почти сдалась. Мне хотелось напугать тебя, толкнуть тебя в логово зверя. В библиотеке тоже был я, конечно, выдавая себя за призрак твоего врага. Видя, как ты сходишь с ума, мне оставалось только ждать.
Я обомлела, кровь перестала циркулировать в теле, все вокруг остановилось. Вспомнив все, меня охватил ужас. Как я могла быть такой глупой?
— Глупенькая Мэй вскоре стала игрушкой «господина О». Он приблизил тебя к себе, а именно этого я и добивался. И последнее, что от тебя требовалось это стать для него чем-то большим. Здесь, как мне казалось, я потерпел крах. Злость, гнев и разочарование терзали меня, поэтому я решился вернуться в университет. Тогда у окна, я увидел свою жертву, которая нуждалась в обычном ухе. И я тебе его любезно предоставил.
— Хватит, — я больше не могла это слушать, ноги подкашивались и голова кружилась. В темноте мне казалось передо мной стоит призрак.
— Действовал я в слепую, не зная, что происходит за стенами резиденции. И когда я увидел Сехуна, его глаза и то, как он смотрит на тебя, мне стало все предельно ясно. Ты стала для него не просто очередной игрушкой, он, сам того не понимая, желал тебя. Мне просто оставалось притвориться конкурентом, который посягнул на его прелесть. Для финальной точки все было готово. Мэй стала ему дорога.
— Что ты несешь? — выплюнула я, вспоминая изнасилование, — Здесь, осмелюсь тебя огорчить, ты ошибаешься.
— Милая моя, никогда и никого он не осмелился бы приблизить к себе настолько близко. Особенно девушку. Оставался последний штрих, поэтому я устроил показательную казнь той навязчивой девчонки, которая так желала уединится со мной в лесу. Все сработало, как дорогие часы. Он одержим тобой, поэтому первым делом упрятал тебя подальше. Думаешь стал бы он защищать одну из своих шлюх, которых вышвыривал сразу после того как оттрахал?
— Мы заключили договор, — оправдывалась я, все больше веря в его слова. Это невозможно.
— Этот договор был для него всего лишь способом поймать тебя, удержать около себя. И сейчас, когда я буду вскрывать твою теплую кровь, я причиню ему боль. Именно ту боль, которую он причинил мне.
— Возможно, я знаю тебя не так долго. Но пожалуйста, не совершай ошибку. Ты потерял близких, я понимаю..
— Ты ни черта не понимаешь! — он подошел ко мне вплотную и его глаза буквально прожгли меня. Меня бросило в холодный пот от осознания того, что он собирается сделать. Нельзя было предсказать, что у него на уме, — Тебе этого не понять! Кто ты такая, чтобы читать мне мораль. Этот город мертв, все здесь ходячие мертвецы!
— Убив тех людей и меня, ты ничем не будешь отличаться от Сехуна, — сказала я, задержав дыхание. Переубедить его было очень плохой идеей, — Здесь все страдают и мечтают отомстить, но это не приведет ни к каким изменениям. Нужно просто жить с этим.
— Именно из-за таких как вы, этот город погряз в хаосе, — он опустил голову, нервно вздохнув, — Из-за вас. Эта раковая опухоль будет только разрастаться, пока полностью не уничтожит остатки живого в этом городе и стране. И лучше я сам сдохну здесь, но я хочу, чтобы он почувствовал хотя бы часть того, что пережил я.
Он снова поднял взгляд и сейчас я заметила блеск ножа в его руке. Тану был готов завершить свой план. Здесь, на руинах его жизни, я была последней жертвой. Говорят перед смертью, жизнь проносится перед глазами, но ко мне внезапно пришел покой и умиротворение. Смерть в этом городе скорее сладкий сон, чем пытка. Лес превратился в кладбище, где лежат кости людей, чьи жизни были прерваны ради одного человека.
— Тану, прошу тебя, не делай этого, — умоляла я, закрыв глаза. Страх уже давно выветрился и пришло чувство, будто время застыло, — Прошу. Если тебе хоть когда-нибудь было жаль меня, не делай этого.
— Знаешь, тогда в библиотеке я долго смотрел на тебя. Как ты сонно листаешь страницы книг и грызешь карандаш, а затем засыпаешь, — его голос изменился, что-то переменилось в нем при упоминании этого случая, — Мне казалось, ты другая. Я дал себе слово, что не убью тебя, если ты справишься. Ты не представляешь, как мне хотелось верить в это. На минуту, все к чему я шел, готово было разрушится из-за одной девушки. Но маленькая Мэй превратилась в еще одну частичку механизма. Ты стала одной из «них».
— Ничего не изменилось. Я решилась на это только, чтобы защитить брата, — надежда мелькнула где-то в темноте сознания, — Я все та же Мэй, свободная и сильная. Вместо того, чтобы убивать меня, просто спаси. И все закончится.
Я была в шоке от того, что только что произнесла, но это дало эффект. Тану поднял глаза и посмотрел на взглядом, который излучал отчаяние и боль. Еще мгновение и он взмахнул нож. Зажмурившись, я вскрикнула неестественным голосом, ожидая чего-то ужасного. Упав на землю, я закрыла руками голову и просто ждала конца. Шум голосов, криков и звуков выстрела, заглушало мое собственное дыхание. Наверное, прошла вечность прежде чем меня коснулись холодные руки.
— Мэй, — шепотом произнес голос, — Все хорошо, посмотри на меня. Мэй.
Я открыла глаза и вздрогнула от нежного прикосновения к руке. Сехун стоял передо мной на коленях. То, что я увидела, привело меня в еще больший шок, чем все произошедшее со мной за последний час. Он смотрел на меня тревожным, ласковым взглядом, держа крепко мою ладонь. Теперь мне стало совершенно ясно, что имел ввиду Тану. Впервые я видела страх в глазах Сехуна, страх кого-то потерять. Спустя секунду он обнял меня, проводя рукой по волосам и успокаивая как маленького ребенка.
— Тебе никто не причинит вреда. Он мертв, — шептал он мне на ухо, — Слышишь? Теперь ты в безопасности, со мной.
Никто кроме тебя, Сехун. Это крутилось у меня в голове, ведь самую большую боль причинил именно он. Чем ты отличаешься от Тану. ты даже хуже. Я долго плакала от усталости, которая свалилась на меня, от бесконечных смертей и ожидания чего-то худшего, от всего и всех. Хоть на секунду мне хотелось стать слабой.
— Пойдем, Мэй. Нужно уходить, ты вся дрожишь, — продолжал он, — Не бойся.
Он поднял меня на руки и прижал голову к своей груди, дав мне окончательно обмякнуть. Я не смогла взглянуть на тело Тану, просто не смогла. Мне стало жаль его в последний момент. Здесь, где все для него началось, теперь бессмысленно закончилось. На останках его родных. Не знаю сколько мы шли, но, прикрыв глаза, я просто провалилась в бездну.
***
Вскоре после случившегося, меня полностью поглотила слабость, будто серое небо сваливается на тебя и придавливает. Всю ночь после случившегося меня терзали кошмары, я просыпалась в холодном поту и выкрикивала имя брата. Опасность каждую секунду сводила меня с ума. Сейчас я сидела в душе, включил на полную мощность кипяток, чтобы взбодрить тело и хоть как-то прийти в себя. Просто смотреть в одну точку и думать о ветре, осенней свежести и грозе. О чем угодно, лишь бы не возвращаться мыслями в лес. Я всегда очень любила летний ливень и грозу, когда сидишь с книгой в руках и пьешь горячий кофе. Ты чувствуешь безопасность. К несчастью, это чувство навсегда меня покинуло. Сейчас везде и всюду таилась угроза, даже в этом чертовом душе. Я услышала стук в дверь, поднялась и потянулась за полотенцем. Обернувшись, взглянув в зеркало на тусклое отражение себя, я вышла в комнату и ахнула.
Сехун сидел на кровати, положив руки на колени. Свободная синяя рубашка и рваные джинсы спадали с него как с мраморной статуи, отчего весь силуэт был похож на манекен. Он медленно поднял голову и, ничуть не смутившись, осмотрел меня ядовитым взглядом. Лицо его вдруг исказилось знакомой ухмылкой, а затем он облизал губы. Я вспыхнула, но стыд заглушал любые попытки тела возобладать над мозгом.
— Какого черта? — прикрикнула я, ринувшись в сторону первой попавшейся одежды, которая лежала прямо рядом с господином О. Но только ухватившись за майку, он выхватил мою руку и одним сильным рывком усадил к себе на колени. Я ахнула от неожиданности и злости, и еще чего-то опасного..
— Она тебе не понадобится. — он ухмыльнулся мне в ухо, промычав долгим животным взглядом.
Только сейчас я поняла, что сижу у него на ноге абсолютно голая. Я хотела встать, вырваться, но он удерживал мои руки, а другой обхватил живот, прижимая к себе. Куда делся тот Сехун, что спас меня в лесу и нес на руках? Боже, Мэй! Нужно контролировать себя, не дай ему снова унизить тебя.
— Отпустите меня, — задыхаясь от стыда сказала я, пытаясь свести ноги вместе. Я чувствовала себя не просто голой, а открытой, — Прошу!
Он провел рукой по животу, гладя его и двинулся выше. Обхватив грудь ладонью, нежно провел по соскам длинными пальцами и схватил за шею. Пах среагировал мгновенно, окатив пылающей волной все тело.
— Ты пахнешь свежестью, — сказал он еле слышно, — Хочу взять тебя прямо сейчас.
— Отпустите меня немедленно. Вы не посмеете сделать это снова, — прошипела я. Воздуха становилось все меньше, он сжимал горло, отчего кислород стал поступать медленней.
— Знаешь, как достичь высшей точки оргазма? Когда кислород перестает поступать в легкие, все тело начинает биться в агонии. Пик оргазма взрывается подобно бомбе, дает телу желанную разрядку перед тем как легкие снова наполняться воздухом. Я спас тебе жизнь, Мэй, так отблагодари меня как следует.
Еще чуть-чуть и стон бы вырвался из моих уст, но остатки гнева все еще протестовали. Сейчас, когда все мое существо было готово сдаться, отблагодарить его уже не казалось чем-то ужасным. Скорее наоборот. Ему патологически нужно причинять боль кому-то, даже когда он держит меня голой на своих коленях. Он душит и нежно испытывает меня, целует и тут же сжимает шею.
— Ты делаешь мне больно, — прохрипела я, — Хватит.
Сехун часто дышал в мои волосы, целуя спину быстрыми, отрывистыми поцелуями. Он сдавил еще сильнее шею, отчего в моих легких остались крупицы воздуха. От него исходил жар, своей кожей я чувствовала его грудь и это было чертовски возбуждающе. Его пах стал твердым и готовым в любой момент взять вознаграждение. Мои мысли стали пошлыми и развязными, во мне просыпалась женщина.
— Раздвинь ноги, — приказал он громко, сдавив шею еще сильнее, — Я сказал, раздвинь.
Дыхание стало отрывистым, сердце колотилось с бешеной силой. Меня охватила паника, отчего ноги сами собой повиновались и его левая рука тут же опустилась к паху. Холодные пальцы дотронулись до клитора, отчего все тело покрылось болезненными мурашками. Мне казалось я теряю сознание, легкие были уже на грани.
— Умница, — промычал он, — Твое тело с радостью мне отвечает.
Он начал массировать клитор, и тело задрожало от нереальной волны наслаждения вперемешку с нехваткой кислорода. Голова шла кругом и мне пришлось закрыть глаза, так как эта пытка была невыносима. Сейчас я полностью отдалась в его руки, я была готова на что угодно, лишь бы это продолжалось. Он проник в меня сначала одним пальцем, а затем двумя. Я сипло застонала не в силах больше сдерживаться, и это было громко. Агония уже разносилась по всему телу, а он ускорял движения. Еще быстрее. Еще и еще. Сдавив горло до самого конца, я чувствовала лишь его пальцы в себе, но не адскую боль в легких. Глаза начали закатываться и бомба была уже готова взорваться.
— Давай, милая, — прорычал он, — Отдайся телу полностью, дай ему сделать тебе приятно.
В ту же секунду он отпустил шею, я вздохнула первый глоток воздуха и невероятное чувство разлилось по всему телу ударной волной. Искры наслаждения накрывали меня, воздух поступал вместе с приятным расслаблением. Я обмякла, пытаясь отдышаться и как-то встать с его колен. Сехун молчал и уже давно пришел в себя, когда тем же знакомым движением усадил меня на кровать и протянул полотенце.
— Твоя кожа стала розовой, бархатной, — сказал он мягко, все еще не отрывая от меня взгляд, — Мэй расцвела.
Эти слова вселили долю уверенности в меня, погасили чувство злости и стыда. Он будто любовался своим творением, а была рада им быть. Быстро завернув в полотенце, я смело посмотрела в его глаза. Мне не хотелось говорить, настолько сильным было наслаждение. Воздух казался невероятно свежим, а тело легким.
— Можешь считать это извинением, — бросил он, перед тем как закрыть дверь.
Я сидела в полной тишине, темноте и лишь капли дождя прорывали это безмолвие. Поняв, что все тело стало липким, мне пришлось снова обмыться. Впервые за долгое время, я заснула крепким, сладким сном.
***
Коридор был пуст и гулять по нему у меня не было никакого желания. Проснувшись посреди ночи, я поняла, что выспалась и хотела пойти почитать. Найду какую-нибудь скучную книжку и снова засну, также как и несколько часов назад. Вспомнив случай с подслушиванием, образ Сехуна возник вспышкой в голове. Я улыбнулась какой-то другой девушке внутри себя, что он извинился, пусть и в своей манере. Сейчас самое главное, не встретить его, так как стыд после случившегося не позволит мне посмотреть ему в глаза.
В библиотеке горел свет, кто-то листал страницы и стучал чем-то по полу. На секунду я развернулась, решив не совершать прежних ошибок и уйти подальше от проблем. Но у меня возникло ощущение, будто там находится вовсе не Сехун. Медленно, бесшумно я подошла к двери и заглянула. То, что я увидела, скорее было похоже на какое-то видение.
В кресле, где обычно сидит «он», читала книгу взрослая женщина. Одна нога была перекинута через кресло, а каблуком другой она стучала по полу. Руки быстро перелистывали страницы, будто что-то выискивая. Вдруг, она остановилась и медленно, даже слегка враждебно, подняла голову. Ее лицо было невероятно красивым, кожа чуть бронзового оттенка и огромные зеленые глаза. Пухлые, алые губы изогнулись в улыбке, и откинув черные волосы, она наклонилась чуть вбок. Я остолбенела от ее красоты, которая просто не могла не бросаться в глаза. Меня будто ввели в гипноз, отчего мне хотелось и дальше смотреть на нее.
— Какая приятная и неожиданная встреча! Мэй, верно? — произнесла она приятным хриплым голосом, — Ты проходи, не бойся! У Сехуна вечно одно старье тут, даже почитать нечего.
— Простите, просто вы первая женщина, которую я встретила в особняке. — произнесла я тихо, не зная куда деться от шока и неловкости.
— Ох! Это ты меня прости, я даже не представилась. какая бестактность с моей стороны, — аристократичным тоном сказала она, драматично захлопнув Эдгара Аллана По, лежащего у нее на коленях, — Меня зовут Нагая. Я мать господина О.
Слова словно молния врезались в мое сознание, доставая оттуда фотографию из книги, которую я нашла здесь несколько недель назад.
Это она. Изъян жизни Сехуна.
