Атос, Портос и поцелуй взасос

— А сколько у нас шпаг?! — воскликнул ДʼАртаньян — Четыре, — угрюмо отозвался Атос, подозревая, что молодого гасконца вновь потянуло на приключения. — А сколько у нас мушкетов?! — не унимался Шарль Ожье де Бац де Кастельмор. — Если господин Арамис не приспособил свой под вешалку для шляпы, то по-прежнему четыре, — Портос хохотнул и покосился на товарища. — А сколько у нас лошадей?! — ДʼАртаньян удостоился усталого взгляда трех пар глаз. — Ну, если старушка Портоса всё еще переставляет свои стёртые под его весом копытца, то лошадей у нас столько же, сколько и мушкетов, — изящно склонив голову, Арамис пустил шпильку в ответ. — А сколько у нас… — начал было вновь ДʼАртаньян, но был невежливо прерван разноголосым, но единым на своей страдальческой ноте, стоном. — Сколько можно, друг мой? — Атос сосредоточенно гонял по столу одинокую хлебную крошку. — Разве на прошлой неделе у вас не было стычки с гвардейцами Ришелье? И разве не вы потом несколько дней ходили с повязкой на левом глазу словно заправской корсар и приватир? — Зачем куда-то нестись сломя голову, если и здесь в трактире вино не слишком кислое, а нога вепря на вертеле вот-вот дожарится до полной готовности? — Портос шумно втянул носом воздух. — А внимание милых дам можно заслужить и без лишней дырки в боку от неприятельской шпаги, — тут же верно подметил Арамис. — Зануда, обжора и бабник — вот кто мои верные друзья! — воскликнул в сердцах гасконец и нахохлился. Неуёмная его душа жаждала новых авантюр и приключений, в которые он был готов пуститься не сходя с места, но, желательно всё же, куда-нибудь поскакать на разгоряченном скакуне с развевающимся за плечами плащом. И чтобы драка! И чтобы героическое ранение! И чтобы восторженный взгляд юной прелестницы, из-под скромно полуприкрытых ресниц. — Скукота! Ску-ко-ти-ща! Эдак всю жизнь можно просидеть в этом трактире и пропустить всё, что творится за его стенами. — Ну, друг мой, ну что вы в самом деле, — Портос обозначил свой поворот в сторону стола жалобно скрипнувшим под его пятой точкой табуретом. — Ну… Ну, хотите, я поцелую мсье Арамиса, а граф де Ла Фер мне за это в глаз съездит? — Почему сразу Арамис? Чуть что, так сразу шевалье дʼЭрбле! — наигранно возмутился герцог дʼАламеда и поспешно отодвинулся от Портоса. — Куда же вы, друг мой? — тучный барон дю Валлон де Брасье де Пьерфон пододвинул Арамиса обратно, вместе с табуретом. — Моя религия мне этого не позволяет! — Арамис протестующе уперся руками в плечи Портоса в попытке оттолкнуть от себя мушкетёра, уже позволившего себе фривольно накрутить локон Арамиса на свой палец. — Прекратите балаган, — граф де Ла Фер устало уронил голову на сложенные на столе руки и напрочь отказался участвовать в наметившемся дружеском веселье. — Портос, лучше поцелуйте ДʼАртаньяна, он в сердцах по своему обычаю вызовет вас на дуэль, и по своему же обычаю приведет туда роту гвардейцев Кардинала. Мы знатно подеремся, затем так же знатно надеремся здесь же, на этом самом месте. Но завтра, друзья мои. Завтра. А пока — заткнитесь! — Похмелье? — участливо протянул Портос, глядя на бледное и слегка зеленоватое лицо Атоса. — А я ведь предупреждал вчера, что еще два кувшина вина вам не осилить. Но нет. «Для Атоса это слишком много, а для графа де Ла Фер — это слишком мало». Давайте поцелую вас, мой друг, и всё пройдет. — Завтра… Дуэль! — придушенно промычал Атос, смазывая громкий поцелуй в губы, доставшийся ему от Портоса, после чего утерся тыльной стороной ладони и вновь уронил голову на руки. — Ску-ко-та! — заключил ДʼАртаньян, вскочив со своего табурета и наступив на хвост сидящему под столом коту, который яростным мявом в спину провожал его до самой двери, за которой гасконец и скрылся, предварительно и от души ею хлопнув. — Один за всех? — устало и обреченно вздохнул Арамис. — И все вы меня достали… — продолжил Атос, поднимаясь и подхватывая стоявшую у стола шпагу. — Даже перекусить на дорожку не дали! — Портос уже был у двери, ожидая товарищей и пытаясь предугадать во что они сегодня влипнут своим бравым квартетом. ДʼАртаньян уже тем временем сидел в седле и поджидал друзей. Потому что точно знал, что верные товарищи не бросят его ни в беде, ни в попойке, ни в приключениях. А за это он и сам был готов расцеловать Портоса в его усатую физиономию.