***
Утром Рон настроил приемник на «волну повстанцев», как ее теперь называли, по которой постоянно сообщались имена погибших и пострадавших, тщетно пытавшихся противостоять новому режиму Волдеморта и его приспешников. - Аллен Родригс, Селинда Петерс, Вейн Дуглас, Харви Кларк, Мирра Пейн. Таких имен было довольно много, но еще ни разу ни одно из них не показалось Гарри знакомым. Зато его друг периодически грусно вздыхал, и говорил что-то вроде: «Мой папа с ним работал. Когда мене было лет 8, он как-то угостил меня «Бетти-ботс», хотя мне их тогда не разрешали». Или: «Мама рассказывала про нее, ее летучие мыши считались лучшими на всем Косом переулке». Этот монотонный поток безликих для Гарри людей нагнал на мальчика непонятное раздражение, и он чуть случайно не придушил себя, пытаясь нормально перевязать свой галстук. Гермиона встретила их уже за завтраком, безразлично ковыряясь в своей тарелке. - Доброе утро, - поздоровался с подругой Гарри, но та лишь устало кивнула. «Не я один сегодня не в духе», - подумал гриффиндорец, усаживясь рядом. За преподавательским столом с не менее мрачным видом сидел Снейп в окружении Макгонагал и Алекто Кэрроу. Вдруг, двери Большого зала распахнулись и относительно мирный завтрак был прерван буквально ввалившимся в зал Филчем. - Господин директор! - завхоз выглядел весьма обеспокоенным, и это мягко говоря, - Убийство, господин директор, ужасное, кощунственное убийство! Ничего хорошего это не предвещало. В зале поднялись тревожные шепотки, которые становились все громче и громче. - Прекратить панику, немедленно! - Снейп быстро поднялся из-за стола и практически за шкирку отволок подбежавшего к нему Филча в угол зала. За поднявшимся шумом Гарри ничего не удалось расслышать из их диалога, но он мог догадываться, что директор был весьма недоволен тем, что эту новость услышали практически все обитатели Хогвартса. Впрочем, когда это он был хоть чем-то доволен. - Как думаешь, Гарри, кого это, ну, того? - поинтересовался взволнованный Рон, - вряд ли кого-то, кого было бы жалко, судя по тому, как расстроен Филч. - Не знаю, - честно признался мальчик. Он очень надеялся на то, что в последнем друг был прав. Невольно, Гарри кинул взгляд на слизеринский стол в поисках белобрысой головы. Малфой сидел недалеко от преподавательского стола. Он побледнел сильнее обычного и сейчас напоминал скорее мертвеца, нежели живого человека, а его взгляд нервно бегал по всему залу. И тем не менее, неожиданно для себя, Гарри почувствовал странное облегчение: это не Малфой. Кого же тогда могли убить? Кто ещё из Пожирателей мог насолить своим же? Ответ на этот вопрос не заставил себя долго ждать. Вопреки тому, что Снейп старался не предавать это огласке, слухи в этой школе распространялись довольно быстро. - Это Амикус Кэрроу, - рассказал им Дин Томас, - Жозефина сидела к ним ближе всего и услышала обрывок разговора. Снейп в ярости. Оставался теперь ещё один вопрос: кто желал Кэрроу смерти настолько, что пошёл на убийство на глазах всего Хогвартса и наполняющих его приспешников Волдеморта? Каждый высказывал свою версию по этому поводу. - Возможно это и не Пожиратели вовсе, а студенты не выдержали и кокнули его прямо на занятии? - предположил Симус. - Или он вообще покончил с собой, - продолжила тему Лаванда. - Да нет, это точно его "коллеги" постарались, - не унимался Рон. Весь день в школе шли обсуждения разнообразных версий преступления. Благо, сегодня у гриффирдорцев не было ЗОТИ, которую вела теперь у всех Алекто. А ближе к обеду кто-то вспомнил, с кем оба Кэрроу никогда не могли поладить. - Это Драко Малфой его убил, клянусь зубом кракена, - сделал вполне ожидаемый вывод кто-то из младшекурсников, - я сам видел, как они вечно в коридорах цапались. А ещё эта история с тем, как он на Кэрроу какую-то чуму наслал, что тот неделю с волдырями ходил. Да и с сестричкой его тоже какая-то проблемка была... Вот и понеслось. После этого уже как минимум половина студентов были уверены в виновности Малфоя, и разговоры уже передвинулись с вопроса "кто?" на вопрос "как?". Их предположения иногда достигали абсолютного абсурда, но, пока людям было что обсудить, они чувствовали себя лучше. Это позволяло им забыть о том, что сами они в любой момент могут оказаться на месте бедолаги (ага, бедолаги, еще чего) Кэрроу. Гарри же слабо поддерживал эту теорию. Да, Малфой явно недолюбливал Пожирателя, однако Поттер все еще не верил, что тот был способен на такое. Но, если Малфой ни при чем, тогда…кто? На следующий день во время обеда Снейп встал за трибуну и объявил, что с Амикусом Кэрроу произошел несчастный случай во время очередного патруля, в связи с чем занятия по Защите от Темных Исскуств теперь у всех факультетов будет вести Алекто. - Несчастный случай, ну конечно, - фыркнул Рон, уткнувшись в гороховый суп. Разумеется, в это никто из учеников не поверил, напротив, только сильнее убедил их в виновности Малфоя. - По любому Снейп все знает и прикрывает своего любимчика, - ухмыльнулся Симус, и по гриффиндорскому столу пронеслись одобрительные кивки. Самое интересное, что как бы половина школы не недолюбливала Малфоя, Кэрроу они просто ненавидили, поэтому мало нашлось желающих высказывать обвинения. Скорее наоборот: Драко стал пользоваться теперь особой популярностью. А тот и не спешил все отрицать: ходил с задратым вверх подбородком и загадочно ухмылялся, услышав перешептывания по углам. - Индюк напыщенный, - все плевался Рон. – Почувствовал безнаказанность и будет теперь делать все, что вздумается. - Как буд-то раньше что-то ему мешало, - хмыкнул Гарри, наблюдая за тем, как шарахаются от его школьного недруга первогодки. Можно подумаль, он прямо посреди бела дня станет в них Авадой кидаться. - Поттер, - внезапно раздалось у Гарри за спиной. Он обернулся и увидел перед собой незнакомого слизеринца. – Директор хотел тебя видить. Он ждет в кабинете. Пароль «Зеленый». Гарри закатил глаза: насколько нужно быть фанатом своего факультета, чтоб даже его цвет делать паролем к личному кабинету? Сам же кабинет практически не изменился с появлением нового директора. Разве что место Фоукса теперь пустовало. Поттер осторожно постучал и, дождавшись короткого «Входите», зашел внутрь, стараясь окинуть его взглядом как можно внимательнее и уличить малейшие различия. - Добрый вечер, Поттер, – не отрываясь от какой-то бумаги произнес сидящий за массивным столом Снейп. – Рад, что вы в кои-то веки без опазданий. - Сэр, - поздоровался Гарри, стараясь игнорировать саркастичный тон. Снейп наконец изволил поднять на него взгляд. - Профессор Слизнорт крайне недоволен вашими и мистера Уизли успехами в зельеварении. Однако если случай последнего определенно безнадежен, то вам я разрешаю назначить дополнительные занятия с более преуспевающими учениками, если вы все еще хотите изучать данный предмет. Он протянул Гарри листик бумаги, на котором красовалась его подпись. - Отнесите это на следующем занятии профессору Слизнорту, пусть он распишется. Там ниже указаны все подробности проведения внеклассных занятий. Можете приступать со следующей недели, сразу после матча по квиддичу. Уверен, что на данный момент все ваши силы направлены именно на него. Гарри непонимающе моргнул. Это что, такой способ отвлечь его от поиска крестражей? Почему это вдруг Снейп заинтересовался его успеваемостью? - Вы хотите возразить, Поттер? – директор наклонился ниже, практически ложась на стол. – Я вам не рекомендую этого делать. Сохраните, пожалуйста, время нам обоим. Глаза Гарри сами по себе метнулись в сторону портерета Дамблдора, ища поддержки, и тот ободрительно кивнул. «Может Дамблдор с ним за одно?» - мелькнула предательская мысль, и обида на бывшего директора, утаившего от него столько тайн, неприятно кольнула где-то в груди. - Нет…спасибо, профессор, - выдавил из себя Гарри, хотя никакой благодарности и подавно он не испытывал. Снейп заметно расслабился, и вернулся в свою привычную позу, снова уткнувшись в бумаги. - Вот и чудно. Почему он ничего не спрашивает про чашу? Или про Obliviate, которым он воспользовался, хотя ментальные заклинания вроде как запрещены? Неужели он ничего не заметил? Прежде, чем уйти, Гарри неловко переступил с ноги на ногу, ожидая какой-то реакции, но Снейп продолжал молчать. - Профессор, - неуверенно попробовал он привлечь внимание. Рука Снейпа, подписывающего очередную записку, остановилась. - Вы что-то еще хотели? - Я… Может ВЫ еще что-то хотели? Или я свободен? – спросил Гарри. - Свободны, Поттер, - хмыкнул директор. – Хотя… Удачи вам на матче, надеюсь хоть в этот раз вы обойдетесь без проклятий.***
Пожелание Снейпа сбылось: матч прошел без особых происшествий, команда Ревенкло дышала гриффиндорцам в затылок, пока Поттер не поймал снитч, и они предсказуемо не одержали победу. Гарри был рад временному отвлечению от тревожащей его реальности. Тут, в небе, он снова чувствовал себя рано повзрослевшим ребенком, который имеет право переживать за такие мелочи, как квиддич. Однако и радости от этой победы он особо не испытывал. Наверное это так и работает: ты получаешь то, что тебя уже не слишком волнует, в то время как то, что тебе действительно нужно, надолго, если не навсегда, остается недостижимым. После матча гостинная факультета в кои-то веки снова напоминала прежнюю: из магического приемника играла музыка, кто-то танцевал, парочки воркотали по углам, кто-то смеялся, а кто-то, не проникшись всеобщим весельем, тихо сидел в стороне. Гарри изо всех сил старался не относиться к последним, поэтому, пригубив немного непонятно каким образом пронесенного в гостинную пива, выплясывал поочередно, то с Джинни, то с Гермионой, наталкиваясь на неодобрительные взгляды Рона, который, однако, не стал ничего делать, чтоб ему помешать. Гарри уже был немного пьян и почти поверил в то, что хотя бы сегодняшний день может провести не беспокоясь о войне вокруг, как вдруг через гостинную пролетела рыдающая Лаванда, скрывшись в спальне девочек до того, как ее заметили бы большинство ликующих гриффиндорцев. - Что произошло? – спросил он у резко остановившейся Гермионы, кивая в сторону убежавшей девочки. Подруга нахмурилась. - Не знаю. Я лучше схожу проверю. Поттер кивнул и сел на диван рядом с Роном, ожидая новостей. Вскоре Гермиона вернулась и присела напротив. Она нервно облизывала губы, а в глазах читалось искреннее сочувствие. - Ее мать сегодня убили Пожиратели. Та не хотела давать показания против магглорожденных и ее начали пытать. Она не выдержала и… Она могла не договаривать, все и так было понятно. Гарри вновь почувствовал всю ту злость, отчаянье и чувство опустошенности, которые не покидали его весь месяц у Дурслей. Чертов Волдеморт со своими приспешниами! С прежней уверенностью он желал ему самой чудовищной смерти. Больше не в силах находиться в шумной гостинной, он резко подорвался с дивана, коротко извинившись и игнорируя брошенные ему в след “Гарри!” бросился прочь из помещения.